Глава 14

В Полигоне сегодня занимались исключительно магией, причем Шелагин-младший делал упор именно на семейные техники. К сожалению, неизвестных приемов среди них не оказалось, зато я обнаружил, что у Шелагиных были в активе заклинания из всех Стихий, пусть некоторые присутствовали в довольно урезанном виде. Для меня эта новость оказалась весьма кстати: не придется ломать голову, как строить бой, чтобы избежать заклинаний, которые не могли мне достаться ни от Шелагиных, ни от Вьюгиных. Использовать могу всё. А что никто не показывал раньше — так хранилось в секрете внутри рода.

После отработанного в зале часа я так устал, что идти никуда не хотелось, но увы, с Федей мы уже договорились и он предупредил Дашку. Даже встреча была назначена не у него, а у нее.

До дома, где друзья снимали квартиры, меня подвез Олег, по дороге я немного пришел в себя и почему-то вспомнил про Федорову, желание навестить которую у меня то появлялось, то пропадало. То казалось, что она ничего нового не сможет добавить в уже сложившуюся картину, то, напротив, возникала уверенность, что у нее есть что-то важное. Не натравить ли на нее Грекова? Или там есть что-то нежелательное для показа Шелагиным и лучше сначала просмотреть имеющиеся у нее документы самому? Для последнего придется караулить в ожидании, когда Федорова выйдет из квартиры, на что времени пока не было. Конечно, если столько лет терпело, то пару недель еще потерпит, но всё же вопрос хотелось закрыть. Или забить на него окончательно?

До Дашкиного дома мы доехали, а я так и не решил, что делать с этой бабкой, жаждущей моих денег. Теоретически ей даже можно было заплатить, если она запросит разумную сумму, в чем я сомневался. Лучше обыскать квартиру, когда там никого не будет. Возможно, в конце следующей недели, после соревнований? Или лучше после княжеского Совета?

Выбросив Федорову из головы, я вылез из машины, открыл багажник и забрал всё, приготовленное для сегодняшнего празднования с друзьями. Набралось прилично, хотя я ничего спиртного решил не брать, два пакета с закусками и контейнер с тортом и места занимали много, и весили хорошо.

С Олегом я попрощался, сказал, что доберусь сам, и нырнул в подъезд, торопясь на встречу.

Открыл мне Агеев. То ли заметил, что я приехал, то ли случайно проходил мимо, но факт остается фактом: в Дашкиной квартире он себя чувствовал если не как дома, то близко к этому. И меня ничуть не порадовало, что Федя тоже выглянул из комнаты.

— Вообще, на посторонних я не рассчитывал, — сразу определил я свою позицию, — потому что речь пойдет о секретных вопросах.

— Секретных? Это о том, что ты сын старшего княжича, что ли? — хмыкнул Агеев. — Так это давно уже не секрет. И то, что младший на пару с княгиней хотели тебя прибить — тоже. Об этом, конечно, известно не всем, но тайной это не является. Или ты про помолвку с княжной Беспаловой? Так после того, как вы с ней на соревнованиях как два голубка сидели, это тоже не секрет.

Он усмехнулся. Подошедшая Дашка нахмурилась.

— С Беспаловыми у меня договор всего лишь о намерениях, — буркнул я в ответ. — А причина, по которой ей пришлось появиться на соревнованиях, тебя не касается. Даш, куда продукты нести?

— Резать что-то надо? — спросила она, пытаясь сделать вид, что ничего не случилось.

— Надо, — признал я. — И хлеб, и колбасу, и мясо. Разве что вяленое не надо — оно уже порезано.

— Тогда на кухню неси, там разберемся, — скомандовала она.

На кухню мы отправились всей толпой: я — с пакетами, Дашка — как хозяйка, Агеев — чтобы мы не оставались вдвоем, и Федя — чтобы попытаться урегулировать конфликт, если он начнется.

Я конфликт инициировать не собирался. Если Дашка пригласила Агеева на нашу встречу, которая предполагалась встречей одноклассников, то тем самым подруга показывала, что Агеев для нее — лицо не постороннее. Вообще, чувствовалась некая скованность в общении между всеми. И кто знает, не потому ли, что здесь был посторонний в лице Агеева…

— О, — оживилась Даша, запустившая руки в первый же пакет, — глаза меня не обманывают? Это же то самое мясо, которое ты уже привозил?

— Оно, — согласился я. — Я запомнил, оно тебе понравилось. Но главное блюдо сегодняшнего вечера — торт. Помнишь же, что я тебе обещал собственноручно сделанный?

Жестом фокусника я вытащил контейнер с тортом и снял с него крышку.

— Мы этим не отравимся? — скептически спросил Агеев.

Его сомнения имели под собой основания: торт при транспортировке немного перекосило. Хорошо еще, что я не стал его украшать, всё равно получилось бы месиво на месте любых кремовых декораций.

— Можешь не есть, — предложил я. — Тем более что это не тебе, а Даше.

— Я буду, — сразу определилась она. — Попробую точно. Ты правда сам делал?

— Достаточно посмотреть на этот торт, чтобы получить ответ, — хохотнул Агеев.

А ведь в кулинарии у меня есть заклинание жесткой фиксации блюда, которое не вспомнилось в нужный момент. Ничего, в следующий раз не забуду.

— Главное — вкус, а не вид, — дипломатично сказал Федя. — Готовит Илья классно. Я лично в этом убедился.

— Когда это? — удивилась Дашка.

— На раскопках с Песцовыми немного пробыл, — пояснил Федя. — Илья из простого набора продуктов такой шедевр может сделать, что язык проглотишь.

У Агеева физиономия стала такой кислой, как будто он собирался сказать: «Зато я на гитаре играю». Не сказал, и правильно, потому что теперь я тоже играю.

«В тебе чувство собственности говорит, — проворчал Песец. — Потому что раньше ее внимание принадлежало только тебе, а сейчас она отвлекается на Агеева».

Я проигнорировал его мудрую сентенцию и предложил заварить чай, пока все принесенное мной режется и раскладывается по тарелкам. Чтобы потом больше ни на что не отвлекаться, сидеть себе и болтать.

Правда, расспрашивать меня начали задолго до того, как мы переместились в Дашкину гостиную. На удивление, Агеев почти нормально интересовался именно тем, как проходили соревнования: ему-то изнутри такие соревнования не грозило посмотреть. Пришлось разочаровать отсутствием принципиальных отличий: если на местных могла вмешаться княжеская семья, то на имперских — императорская. Вот и вся разница.

— А по уровню участников?

— Да по-всякому. Были княжества, все представители которых слились в первую половину первого дня.

— А Дальградское военное училище?

— Разумеется, они посильнее. Так там и отбор.

— Отбор там приличный, согласен. Фадеева ты разделал, конечно, — заметил он, — но пишут, что он по болезни снялся. То есть на соревнованиях плохо себя чувствовал. Поэтому и проиграл.

Зря я все-таки посчитал Агеева нормальным — так и норовит подколоть.

— Фадеев снялся, потому что знатно накосячил и рисковал нарваться от меня на вызов со смертельным исходом, — резко бросил я. — Подробностей не будет, но он и в прошлом году обманом получил первое место. Сняли несколько человек из тех, кто посильнее, под надуманными предлогами. Это я так предполагаю, если что. Со мной тоже пытались пару финтов провернуть.

— Соревнования такого уровня не всегда бывают честными, — признал Агеев. — Перемещаемся в гостиную?

Он подхватил две тарелки с закусками и понес в комнату.

— Она красивая, — сказала Дашка.

Я подумал, что она говорит про Грабину, удивился и уточнил:

— Кто?

— Княжна Беспалова. Хороший выбор.

— Это не выбор, это временная необходимость, потому что на меня решили перебросить обязательство Прохоровы. Юлианна — тоже красивая, но смотреть на нее лучше издалека.

— А то ты вблизи смотрел, — фыркнула Дашка и взяла вазочку с вяленым мясом клювоголовой змеи. Даже к себе прижала — настолько ей оно понравилось.

— И смотрел, и разговаривал. Разговаривал еще и по телефону, — ответил я. — Она вблизи кажется куда менее привлекательной, чем издалека. И менталом балуется, чтобы получить желаемое.

Агеев вернулся на кухню, поэтому наш разговор о Прохоровой слышал и вмешался:

— Смысл ей Николая на тебя менять? Николай — будущий князь, а ты — незаконнорожденный сын старшего княжича.

— Видишь ли, Антон, проблема в том, что Прохоровых я устраиваю больше Николая, — ответил я, досадуя, что не могу рассказать о том, что Николай — не Шелагин по крови, а значит, его не признает реликвия. Если Шелагины не хотят скандала, то не мне запускать слухи.

— Неужели у него кругов мало? — продолжил допытываться Агеев.

— Дался тебе Николай, — не выдержал я. — Я пришел сюда отпраздновать свою победу с друзьями, а не обсуждать всякую ерунду.

— Там точно не ерунда, — заметил Федя, — если он до сих пор под домашним арестом.

— Это вы так пытаетесь уйти от дегустации торта? Уверяю вас, он съедобный, просто немного помялся.

Разговор удалось перевести не только на другую тему, но и в гостиную, где мы устроились вокруг журнального столика — ничего крупнее там не было. Хорошо хоть столик был не слишком мелкий и, хоть с трудом, но поместилось все.

Дашка предложила вывести на экран большого телевизора мои бои, но я ее отговорил: не было никакого желания опять погружаться в ту атмосферу, хотелось как можно скорее отстраниться от тех соревнований. И настроиться на новые.

Разговор не клеился. Агеев в нашей кампании казался лишним, но только мне и Феде, по Даше было видно, что с тортом я безнадежно опоздал. Понемногу мы все же разговорились, но тут в дверь позвонили и в квартиру ввалился запыхавшийся Зырянов. Следит за дочерью, не иначе.

— О, Илья, надо же, и ты тут, — обрадовался он. — Не ожидал тебя встретить, но рад. У меня как раз к тебе есть деловой разговор.

Не ожидал он, как же. Специально ради меня подорвался и приехал — по нему видно.

— Какие у меня могут быть с вами дела, Григорий Савельевич? — усмехнулся я. — Вы сами разорвали договор.

«Эй, не торопись ругаться, — заволновался Песец. — Нам с него еще кровь цедить».

— На то у меня была веская причина, — ответил Зырянов. — И она никуда не делась, Илья.

Намек в его голосе не услышал бы только глухой.

— Пап, ты опять за свое! — возмутилась Дашка. — Илья — мой друг, прекрати требовать, чтобы мы с ним не встречались.

Агеев удивленно дернул бровью и посмотрел на Зырянова с большой приязнью, тот этого даже не заметил, потому что глядел на дочь.

— Дарья, да при чем тут ты? Ты, прости, не пуп земли, чтобы всё вокруг тебя вертелось. Мои дела с Ильей к тебе никакого отношения не имеют. Во всяком случае сейчас. У нас с ним был договор, в котором ты даже не упоминалась.

Письменно — да, а устно Зырянов постоянно твердил, что я должен держаться от Дашки подальше. Но теперь-то что? Почти все разрешилось, на взгляд постороннего человека. Или Зырянов знает что-то еще?

Поэтому я не стал возражать, когда он предложил уединиться на кухне. И даже защиту от прослушки поставил, чтобы слишком любопытные уши не услышали того, что им не предназначено.

— Илья, я тебя о чем просил? — начал он с наезда.

— Сейчас рядом со мной безопасно, — напомнил я.

— Ты меня разочаровываешь, — выдал он. — С чего ты взял такую глупость? Ты здорово потоптался на Живетьевых, из-за тебя Эрнесту пришлось сбежать…

— И обнаружилось, что Николай Шелагин — его сын. И что?

— Ты совсем идиот? — разозлился Зырянов. — Живетьева — не из тех, кто прощает. Она, как ядовитая змея, затаится, а потом укусит тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь. И я не хочу, чтобы на тот момент рядом с тобой оказалась Дашка. Она у меня одна. Усек?

— Зато вы хотите, чтобы рядом с ней оказался Агеев.

— Не то что бы я этого хотел, но он всяко лучше, чем ты, — недовольно бросил Зырянов.

«Теоретически ему можно дать по голове и нацедить крови с бессознательного тела, — зло ощерился Песец. — Ранку залечишь — он даже не заметит, что его использовали. Ишь ты, Агеев лучше тебя. Такое оскорбление смывается только кровью».

Зырянов не подозревал о кровожадных планах, которые зрели внутри меня, и к которым я имел лишь косвенное отношение. Он понял, что я отвечать не собираюсь, и продолжил:

— Илья, ты извини, если что не так. Человек я прямой, политесам не обучен. Ты мне всегда нравился, честно скажу. Но в нынешней ситуации тебя либо убьют, либо ты станешь князем в перспективе, поэтому Дарья тебе не пара. Вот княжна, с которой ты помолвку заключил — самое оно. Не морочь Дарье голову, по-хорошему прошу. Как её отец прошу.

В этот раз он шантажировать даже не пытался.

— Просто по-дружески встречаться мы не можем, по-вашему?

— Да какое по-дружески? — досадливо сказал он. — Будешь перед ней маячить, она так и не определится, кто ей нужен.

— По-моему, она уже определилась.

— Близко к этому, согласен. Но я Дарью слишком хорошо знаю, чтобы не опасаться результатов даже сегодняшних ваших посиделок.

Я тоже хорошо знал Дашку, поэтому был уверен, что нынешние посиделки ничего не изменят. Она если что-то решила, то с концами. Только терять ее как друга не хотелось. Да и благодарен я ей был за всё. Объяснять это паникующему Дашкиному отцу смысла не было, все равно не воспримет сейчас. Он примчался, как только узнал, что я пришел к его дочери, а значит, присматривает и часто бывает в Верейске.

— Григорий Савельевич, я ваше беспокойство понимаю…

— А если понимаешь, то давай я тебя сейчас в Философский Камень подброшу? — предложил Зырянов. — Дарье скажем, что мне срочно нужны зелья, по которым у нас договор. Мне они действительно нужны, у меня и список при себе.

Я чуть не рассмеялся прямо ему в лицо. Вот ведь жук, везде ищет выгоду, и, даже убирая меня от дочери, хочет добиться еще одной цели.

— Вы его расторгли, Григорий Савельевич, — опять напомнил я. — Так что придется вам закупаться в другом месте. Нет у меня времени заниматься вашими заказами. Разве что…

Я посмотрел на него с сомнением. Согласится или нет поделиться кровью? Вариант Песца я не отвергал, но опыта по точечным кровопусканиям у меня не было. Могу накосячить.

— Разве что что? — поторопил меня Зырянов.

— Разве что согласитесь поделиться образцом своей крови.

— В смысле? — опешил он.

— В смысле нацедите миллилитров пятьдесят. Нужно для проверки одного артефакта Древних.

И пузырек, и стазисный контейнер были при мне, так что при согласии было куда отправлять на хранение.

— Именно моя кровь? — деловито уточнил Зырянов. — Или набор из разных источников?

— Именно ваша, — подтвердил я. — Есть основания полагать, что на вашу он может сработать. Правда, совпадает всего один фактор, так что тоже без гарантии. Но у других и он не совпадает.

— И какой именно фактор?

— Это для вас лишнее, Григорий Савельевич.

— С Дарьи кровь ты сцедить не пытался? — подозрительно прищурился он.

— Её не подходит.

Он задумался, надолго. Я не мешал, смотрел в окно, где в отражении увидел, как на кухню заглянула Дашка, убедилась, что мы не ругаемся, и ушла.

— Не вижу своей выгоды, — наконец сказал Зырянов. — Чую, какую-то серьезную штуку планируешь пробудить и очень полезную. Давай так. Ты проверяешь артефакт, и если он срабатывает на мою кровь, то один раз даешь доступ?

«Ха, — сказал Песец. — Раскатал губу на Императорскую реликвию. Кто ж его к ней допустит?»

— Григорий Савельевич, вы не знаете, о чем идет речь, — заметил я. — Выгоды от выполнения этой вашей просьбы вы не получите вообще. Могу в обмен выдать бесплатно один ваш стандартный набор, который вы у меня раньше забирали раз в неделю.

— Один? — он недовольно насупился. — Понимаешь, Илья, после твоих зелий остальные кажутся дерьмом.

— Договор разорвали вы, — пришлось напомнить еще раз.

— Илья, ну не разорвал бы и оказался с нарушенным контрактом, — с обезоруживающей прямотой ответил он. — Я трезво оцениваю свои возможности. Я не смог бы ни тебя защитить, ни отомстить за твою смерть. Не мой уровень. Да, каюсь, воспользовался тогда ситуацией с Дарьей, чтобы разорвать договор, который бы отразился на репутации моего охранного предприятия, если бы ты умер. Что ты сделал бы на моем месте?

— Не знаю, Григорий Савельевич. Я и на своем месте не всегда знаю, что делать.

— Вот-вот. Был бы я один — другое дело. Самому тогда было противно, веришь, нет? — он вздохнул. — Ладушки, договорились, кровопивец. Мой долг перед тобой огромный, что ни говори. Пятьдесят тебе не много будет?

— Кто знает? Может, и не хватит.

— Тогда поехали прямо сейчас. — Он поднялся с табуретки. — Я тебе кровь, ты мне — зелья. И может, новый договор составим. С другими ценами, повыше?

Отказываться я сразу не стал, сказал, что подумаю. В самом деле, если кровь Зырянова подойдет, то возможен вариант, когда за ней придется обратиться еще не раз. Стоит выяснить, нет ли у него брата. Но это если кровь подойдет, в чем я сомневался. Слишком зыбкие основания были для проверки.

В гостиную я зашел, но лишь затем, чтобы сообщить, что торт они будут пробовать без меня.

Отправить