Любезные граждане, которые читали мою книгу «Невозможное в науке. Расследование загадочных артефактов», уже знакомы с ее главным героем — Владимиром Ковалевым, доктором физико-математических наук из Объединенного института ядерных исследований, что в Дубне. Он большую часть жизни занимался кондовой наукой — классическими ядерными исследованиями на ускорителях, в чем и преуспел, совершив даже небольшое открытие в этой области. Но в его судьбе ученого случались странные «вненаучные» вещи, которые сам Владимир Дмитриевич объяснить не может.

И начну я рассказ об этих вещах, пожалуй, с чего-нибудь простого и необременительного. Например, с лозоходства. И не судите меня строго за такую скучную пошлость, но вещь эта при всей известности и даже расхожести до сих пор так и не объясненная.

Вы, конечно, знаете, что такое лозоходство. Берется Y-образная ветка или две Г-образных проволоки, и с их помощью ищется вода под землей, точнее, место, чтобы прорыть колодец. Кондовая марксистско-ленинская наука лозоходство яростно отрицала, и не только потому, что Карл Маркс не занимался лозоходством, а потому, что никаких объяснений этому у физиков нет. Поэтому писали и сейчас еще пишут, что поиск воды с помощью лозы дает, якобы, такой же процент попаданий, что и простое угадывание.

Если мне не изменяет память, первые в позднесоветской прессе начали всерьез писать об этом феномене в журнале «Наука и жизнь» уже после начала перестройки, когда упали цензурные оковы Единственно Верного Учения. И тогда общий рефрен статей был таким: черт побери, а в этом что-то есть! Или нету…

Уже в 2021 году, изучая данный вопрос, я заметил в океане интернета с высоты своего орлом парящего интеллекта одинокий белый парус комментария, едва сверкнувшего случайным отблеском в ряби словесного мусора. Располагался данный коммент под видео с каким-то доморощенным лозоходцем и отчетливо выделялся среди кучи хлама:

«Искать воду нужно босиком и не на медные рамки, а на Y-образную веточку молодого дерева. Меня дед-старовер один обучил, и в абсолютно сухом хвойном лесу я в автономке не один колодец таким макаром вырыл, лопатой, не глубже 2 метров. Но обязательно босиком! Идешь с веточкой, держишь за рогатину на больших и указательных. Когда приноровишься, будешь понимать, где идет трасса грунтовых вод, и выходить на ее преломление, копая на подъеме! Когда начинается пульсация, это самая близкая точка подъема жилы. Естественно ты должен быть абсолютно спокоен, низкий пульс и полная концентрация. Медные же рамки — фуфло, потому что реагируют на металлы и прочее, а когда ты заземляешься босиком и используешь намагниченный водой (так в комментарии — А. Н.) предмет, коим и является свежая сочная рогатинка, ты имеешь чистый сигнал по воде!»

Вот такое любопытное мнение, на котором мы не будем останавливаться, а перейдем наконец к истории Ковалева…

Платили ученым в СССР не так чтобы очень много, а энтузиазм и преданность науке у наших ядерщиков были точно такими, как у героев фильма «Девять дней одного года», Ковалев и его команда проводили в институте по 12 часов, бегали туда в выходные. И чтобы хоть как-то поправить свое материальное положение, в отпуска они частенько ездили не отдыхать, а работать. Тогда это называлось «шабашка». Шабашили, то есть подрабатывали на строительстве коровников и прочих объектов социалистического хозяйства. Ах, эти давно забытые термины времен плановой экономики — «блат», «шабашка», «недострой», «бесхозяйственность», «толкач», «достал», «приписки»… Спаси и сохрани нас от них!

Так вот, именно там, на шабашке Ковалев и заработал однажды денег лозоходством. Впервые в своей жизни. Шла реконструкция старого заводского здания. И группа молодых ученых лила бетон.

— Мы брали именно бетонные работы, хотя они и тяжелые, но за них по аккордным нарядам хорошо платили. И вот в один прекрасный день пришел начальник смены и выражаясь исключительно матом, как и положено, изложил возникшую проблему…

Проблема состояла в следующем. Строителям нужно было рыть траншеи и при этом не порвать ковшом магистрали — водопроводные трубы и высоковольтные кабели. Но за давностию лет все планы коммуникаций были утрачены, а простои из-за порывов коммуникаций могли обернуться большим геморроем.

— Я вам найду коммуникации! Есть способ. А вы мне заплатите, если найду? — Спросил Ковалев бригадира.

Тот с недоверием посмотрел на молодого ученого, но пообещал. Тогда Владимир Дмитриевич согнул две рамки то ли из медной проволоки, то ли из сварочных электродов, взял их в кулаки так, чтобы четыре пальца не сильно сжимали вертикальную часть, а горизонтальные «усы» свободно могли крутиться.

— Мне повезло, что не было ветра. Ветер — большой противник такого способа поиска, как вы понимаете. Я попросил у прораба двух рабочих, которые натесали колышки, а затем привязали к ним белые тряпки. И там, где мои рамки начинали поворачиваться, рабочие, шедшие за мной, втыкали колышек. И потом оказалось, что колышки образуют линии вдоль коммуникаций. Попутно я еще нашел канализацию, кучу зарытого металлолома и подземные высоковольтные кабели. Правда, для того, чтобы найти эти силовые кабели, я попросил включить какую-то нагрузку, чтобы по ним потек ток. Ну, они включили в цеху старую бетономешалку, она вхолостую крутилась, а у меня над этими подземными кабелями рамки буквально пропеллерами закрутились, чуть из рук не вырывались… Потом я таким же образом находил воду на даче у своего коллеги, он до сих пор этим колодцем пользуется. Увидев это, прибежали соседи, так я и им нашел место для колодца за бутылку водки. Но почему это работает, я не знаю…

Вы спросите: а как вообще ученый человек вдруг начал заниматься лозоходством? Как ему в голову это пришло? Тем более физику! Уж он-то должен был понимать, что лозоходство есть отжившие предрассудки темных масс, отвлекающие пролетариат от классовой борьбы. Однако, еще в юности Ковалев нашел в отцовской библиотеке в их доме на окраине Нальчика старую дореволюционную книгу позапрошлого века с «ятями» — как раз о лозоходстве. С картинками! Это был фундаментальный труд — обзор проблемы в мировом масштабе. Прочтя ее, юный Ковалев, как прирожденный экспериментатор, живущий о ту пору среди сплошных виноградников (Кавказ же!) вырезал виноградную лозу в виде вилки в полном соответствии с дореволюционными гравюрами. И начал с ней ходить, держа концы в руках.

Причем, в старой книге было написано, что при поиске нужно мысленно «проговаривать» имя того, что ищешь, будто то вода или руда. Я бы назвал это аутотренинговой настройкой организма, вот как радиоприемники настраивают на определенную частоту, так и тут надо настроиться…

— Работает только свежая, недавно срезанная еще сочная лоза, то есть проводник. Идешь, и она вдруг начинает кивать. Значит, внизу — вода.

Но не только вода! Первый поиск как раз он осуществил не на воду.

— Когда в 1952 году начинали строить отцовский дом, на участке валялась уйма всякого рода железяк, потому что неподалеку когда-то была кузница. Железки при строительстве собрали в одну кучу и закопали. Прошло много-много лет, поэтому место, где закопали, забылось. И вот когда отец увидел меня с лозой, сказал: а попробуй-ка найти эти железки! И я почти сразу нашел эту железную кучу… Позже, когда переехал в Москву, я перешел к проволочным рамкам, потому что в середине России где ты найдешь свежую виноградную лозу, а в книге писалось, что нужна именно виноградная и свежесрезанная… Сухая-то не сработает.

— То есть здесь каким-то образом задействован электромагнетизм? — На всякий случай уточнил я то, что и так читателю должно быть понятно.

— Ну, конечно. Он безусловно присутствует. Но ведь это зависит еще и от других неизвестных параметров, а не только от голого электромагнетизма. Не у всех людей это получается — раз. И два — я когда-то читал, что проводили такой эксперимент — давали эту лозу в «руки» движущемуся роботу. И ничего не получалось. Обязательно нужна живая рука и не любого человека.

Как видите, Ковалев — человек увлекающийся. И увлекался он, помимо основной работы, еще и восточной медициной — акупунктура, меридианы, активные точки… Кстати, об этих биологически активных точках, как и о лозоходстве, спорят до сих пор — существуют они или это все сказки.

Так вот, в конце 80-х годов в факультативном порядке Ковалев и его коллеги провели удивительный по своей красоте и задумке эксперимент, целью которого было доказать или опровергнуть существование БАТ (биологически активных точек), а также их связи с теми внутренними органами, за которые они, согласно китайской традиции, якобы отвечают. В рамках этого эксперимента группа Ковалева промерила радиоактивный фон биологических точек человека, доказав их существование:

— Эти точки ощущаются пальцем чувствительного человека. Кончик указательного пальца начинает буквально жечь, если точка активна. А активизируются точки, как учит китайская традиция, если болен соответствующий данной точке орган. И поскольку разным точкам на теле соответствуют разные внутренние органы, то, когда орган заболевает, по «горячей» точке можно поставить диагноз. Однако, анатомически эти точки никак не определены, потому в их существовании и связи с внутренними органами многие сомневаются… И вот нам пришло в голову, что, если эта точка на коже и вправду активизируется во время болезни органа, значит, там должен быть избыток АТФ — аденозинтрифосфорной кислоты, которую производят митохондрии клеток. А значит, должен быть избыток фосфора, в том числе фосфора радиоактивного с периодом полураспада в несколько дней, который постоянно образуется под воздействием бомбардирующих Землю космических лучей. И мы решили промерить бета-излучение активных точек! У нас как раз тогда появился самый компактный в мире гейгеровский счетчик величиной с пуговицу. Стали экспериментировать, благо один наш коллега сильно заболел тогда бронхитом. Где находится легочный меридиан мы знали, нашли по описаниям активные точки, обвели фломастером, и минут двадцать коллега у нас лежал на кушетке, а мы над ним колдовали. И действительно обнаружили в активных точках выброс в целых три фона! То есть активная точка больного фонит радиацией (электронами — А. Н.) втрое больше, чем кожа на соседних участках…

По итогам эксперимента можно было напечатать неплохую статью в каком-нибудь биофизическом журнале, ведь никому раньше в голову не приходило мерять что-то подобное. А следующим шагом можно было бы сделать на этом принципе диагностическое оборудование, чтобы ловить на ранних стадиях самые разные болезни. Но в связи с начавшимися в стране перестроечными событиями ученым уже стало не до того.

— Слушайте! А ведь не только диагностическое оборудование можно было бы сделать! — Возбудился я, когда впервые услышал про это от Ковалева. — Но и лечебное! Ведь если точка активна и «светит», встречное воздействие на нее, оказало бы лечебный эффект. Вы не думали об этом?

— Конечно, думали, и конечно можно было бы, но нам вскоре в связи с полным развалом страны и науки стало уже не до побочных исследований. Наука рухнула вместе с рухнувшей империй, и пришлось просто физически выживать, где-то искать заработки. Мы вагоны пошли разгружать…

К чему я вам рассказал эту историю про БАТы, ведь ничего в ней чудесного нет, обычный научный эксперимент? А к тому, что именно на почве увлечения восточной медициной и активными точками с группой Ковалева произошла другая история, удивительнее которой я не слышал в своей жизни. Я вообще-то много странных историй слышал, коими и делюсь с вами в этой книге. Возможно, какие-то из них вы сочтете совсем уж невозможными. Но лично я считаю самой поразительной именно эту. Да и сам Ковалев ее назвал потрясающей.

Итак, физики из ОИЯИ вместе с Ковалевым увлеклись китайской медициной, что не удивительно: в конце восьмидесятых годов, когда начало рушиться Единственно Верное Учение, открылись шлюзы и информация обо всякой всячине хлынула потоком, многие тогда увлеклись ею. Не стал исключением и Ковалев, у которого в роду по отцовской линии все мужчины были врачами. Причем, этому увлечению способствовало еще одно обстоятельство — в ОИЯИ работал монгол, доктор физико-математических наук по фамилии Чултэм. Его все так и звали по фамилии, поскольку имя у монгола было трудновыговариваемое. Этот самый Чултэм детство провел в буддийском монастыре, куда его отдал отец. Там мальчишка учил китайский язык и всю вот эту восточную мудрость — меридианы, активные точки, инь-ян, влияние на человека расположения планет и всякое такое… А потом судьба сделала его нормальным физиком. Но монастырское прошлое однажды выстрелило, причем, самым неожиданным образом: настоятель того монастыря, где провел часть своего детства Чултэм, дал ему на время для изучения несколько пластин, которыми в их монастыре лечили, прикладывая пластины к активным точкам.

Дело в том, что существуют четыре вида воздействия на биологически активные точки. Первый всем известен — иголками… Второй способ — прижигание точек полынными трубочками… Третий — акупрессура, когда нужно давить и вращать активную точку пальцем. А четвертый способ — аппликация, то есть прикладывание к активным точкам разных веществ или предметов. Вот как раз диски для прикладывания Чултэм и привез в тогдашний СССР из отпуска.

Происхождения этих круглых пластин никто не знал, они передавались в монастыре монахами из поколения в поколение. Сколько им лет, тоже неизвестно — монастырская легенда гласит, что дискам тысячи лет и подарили их монахам, якобы, «звездные люди».

Пластины представляли собой блестящие металлические диски диаметром 18 см и толщиной в миллиметр. РФА показал, что они сделаны из нержавейки — железо, хром и разные добавки. Для справки: человечество научилось делать нержавейку только в начале XX века, в то время как дискам этим, по уверениям монахов, сотни или тысячи лет. Монахи кладут эти диски на активную точку, и лечат диски за счет невидимых глазу отверстий, которые расположены в центре диска в виде своего рода сита. Так гласит предание. Настоятель, зная, что Чултэм — физик и очень известный гражданин в их стране, дал ему под честное слово с возвратом два диска для исследования. Все-таки он был человеком XX века, и ему было интересно, права ли легенда.

Ребята Ковалева положили диски под электронный микроскоп и к своему полному потрясению увидели в центре диска сквозные отверстия диаметром в несколько сотен нанометров. Сито, невидимое глазу, которое монахи тщательно промывали водой после каждого использования. Кстати, эти нержавеющие лепешки почему-то притягивались-прилипали к телу и требовалось некоторое усилие, чтобы их оторвать.

— Мы естественно, сразу задумались, как такое вообще можно сделать? Первое, что приходит в голову — пробить лазером. Мы даже делали попытки, у нас был мощный азотный лазер. Но эти отверстия были сделаны явно не лазером, потому что лазер дает оплавленные края. А здесь края были ровные, словно сверло работало сверхтонкое. Но при этом в канале на стенках не было никаких следов инструмента, они были абсолютно гладкие. Да и разве можно себе представить сверло диаметром в 500 нанометров?.. В целом сетка отверстий образовывала определенную структуру или решетку. Диаметр самого этого ситечка в центре диска я сейчас уже не помню. Кажется, в районе 5–6 миллиметров. И лечебный эффект оказывали именно эти отверстия. Причем, что интересно, диаметр отверстий был разным на разных дисках, на одном он соответствовал длине волны зеленого цвета, а на втором диске — другому частотному диапазону. Поскольку отверстия глазом не видны, диски с разным диаметром наноотверстий были помечены значками из неизвестного алфавита…

Через эти невидимые глазом отверстия физики пропускали полихромный свет и получали на выходе свет монохромный: низкочастотное оптическое излучение просто не проходило по длине волны через канальцы, оно «не пролезало» и отсекалось, а короткие волны, которые были много меньше диаметра отверстий, видимо, гасились в переотражениях на стенках канальцев. Причем, на выходе получалась очень интересная интерференционная картина — на разных пластинах разная. Из чего исследователи заключили, что вид интерференции входил, скорее всего, в условия лечения, будучи своего рода кодом.

Что еще интересно знать? Дисков в распоряжении ученых оказалось всего два, но вообще в монастыре их было много — целый ящик, выполненный из массивного на вид, но крайне легкого, «словно пух», материала. Поскольку Чултэм пил с настоятелем чай в дацане, он постучал чайной ложечкой по этому серо-зеленому ящику, в коем хранились диски. Тот отозвался звоном. Металл! Но очень легкий! Титан? Алюминий? Литий?

И хотя настоятель монастыря дал монголу только два диска из нескольких десятков, очевидная разночастотная настроенность их была рассчитана на разные заболевания и точки воздействия.