Глава 10

Кабинет начальника тюрьмы, если верить табличке на двери — Зубатова Владимира Андреевича, — впечатлял. В аскетично обставленной комнате уместились плазменный телевизор, кондиционер, холодильник для напитков, заставленный самым разным алкоголем, винтажными металлическими тарелками странной формы. Сам стол был завален разными вкусняшками, на которые я сразу же положил глаз.

Серебряные вилки, ложки и ножи лязгали по тарелке. Переговоры были приостановлены на обеденный перерыв. Я с любопытством смотрел на выгоревшую краску на стене в форме прямоугольника. Ещё недавно там что-то висело…

Поднявшись за бутылкой вина, заглянул за шкаф с наградами начальника тюрьмы и увидел полутораметровую картину. Вытащил её на свет. Понятно… В своём кабинете свой же портрет повесил для солидности. Но перед приездом более высокого начальства решил спрятать, проявить скромность.

Думаю, раньше этот кабинет был спальней командующего гарнизоном древней цитадели. А теперь вот новый владелец пытается скрестить старину, модерн и антиквариат. И весьма неплохо это делает, хочу отметить. Определённый шарм у этих каменных стен, выкрашенных в бело-фиолетовый цвет, имеется.

У моего собеседника аппетита особо не было. Да, я убрал свою ауру, перестав насыщать её духовной силой. Позволил выдохнуть и солдатам, и их командирам.

На Сухого Петра, представителя императора, так вообще конкретно надавить пришлось. Сфокусировать на нём пристальное внимание. Он весьма неплох по местным меркам.

— Ты знаком с историей этого мира? — задал я первый вопрос за долгую трапезу.

— Разумеется, — ответил он спустя пару секунд заминки.

— А с настоящей историей? Которую не через учебники в головы молодого поколения вносят?

— Нам нет смысла искажать историю, — пристально посмотрел он мне в глаза, и я улыбнулся.

— Как называется этот прибор? — Я поднял вилку с куском уже остывшей, но всё ещё вкусной говядины.

— Вилка, — ответил он и вопросительно взглянул на меня.

— А в моём мире называется «вилька». Это «ожка». А это «кнож». Странное совпадение, да? Словно однажды эти слова пришли к нам на одном и том же языке, а потом слегка изменились за тысячелетия использований. И я могу привести тебе ещё тысячи сравнений. Слова «дверь», «пол», «стол» и «стул» — все звучат практически так же, как и на моём языке.

— Это всё уловки. Я не знаю, почему ты так хорошо говоришь на моём языке, но ты можешь просто выдавать желаемое за действительное, — скептически хмыкнул Пётр.

— Могу ответить на твой вопрос. Это не секрет. А что, остальные иномирцы не говорят?

— Когда как… — пожал он плечами.

— А зачем они вообще попадают к вам?

— Кто-то бежит, кто-то попадает в магические ловушки и аномалии, кто-то целенаправленно изучает пространственные заклинания… Кого-то отправляет проводник.

— Последний случай относится и ко мне. Я пришёл сюда, чтобы жить. И проводник помог мне изучить и осознать некоторые культурные и языковые особенности. Но вот какое дело… Я так мало времени провёл в вашем мире, а уже заметил столько… родного. Вещей, что однажды были в нашем мире. Слов, что существуют тысячи лет. Жестов, которыми пользовались ещё предки моих предков. Я человек. Вы — тоже люди. Если наши миры такие разные, мы вторженцы, и вы все такие самостоятельные, не поддающиеся внешней угрозе, как заявляют ваши учебники… То почему ваша культура насквозь пронизана вещами, которые я знаю с малых лет?

— Я не учёный, чтобы ответить на этот вопрос.

— А для этого нет нужды быть учёным, профессором или ещё каким-то светилом науки. Просто корень культуры у нас общий. Как так вышло? Ну а что, если когда-то к иномирцам относились иначе? Что, если они приносили не только войны, разрушения и горе, но и новые технологии, знания, мастерство, свою культуру… Что, если семь императоров ведут свою родословную из другого мира, и, опасаясь кого-то или чего-то, они решили остановить этот поток беженцев и путешественников из других миров?

— Ты говоришь ересь. Как и ожидалось. Если ты думаешь, что сможешь меня этим сбить с пути, то ты не на того нарвался, — сурово и смело посмотрел на меня Пётр.

— Может, ересь, может, бред… А может, и истина, о которой знает император. Но судьба, провидение или козни одного загадочного старика закинули меня именно на территорию Славии. Я готов пойти по простому пути и стать подданным императора. Но, естественно, у меня будут условия.

— С чего ты взял, что ты нужен императору?

— Ну, он же прислал тебя сюда. В любом случае, если он откажется, я не расстроюсь. У меня будет ещё шесть императоров, которые, быть может, разглядят возможность, которую я представляю…

Дикие земли — опасное место. Но оно таит в себе множество загадок, тайн прошлого и ресурсов. Сейчас в мире всё более-менее стабильно… Но что, если слимопады начнут происходить каждый день? Что, если число вторжений увеличится многократно? Что, если природа взбрыкнёт недовольно и из-за неурожая крестьяне поднимут бунт? Что, если по вам ударят скопившую силу дикари? Что, если это произойдёт всё вместе? Или я, оскорбившись отказом, превращу это цветущее приграничное княжество в пылающие руины? В мире слишком много переменных, слишком много неизвестных. Да и слышал, угроза с Запада всё ещё реальна… Что, если безумные фанатики соберутся в великую экспедицию? Свой очередной священный поход на еретиков? Вы позволили всем жить в соответствии со своей верой, но не всем это нравится…

— Как хорошо ты изучил наш мир… — постарался сохранять уверенность и не дрогнуть особист, когда я перечислил все эти проблемы.

— Ошибаешься… Всё это — призраки событий из моего мира… Просто много совпадений. Я могу стать щитом, что поможет императору защитить его земли. Или же мечом, что уничтожит его тысячелетнее правление. Это не ультиматум — это предупреждение. В конце концов, я могу присоединиться и к дикарям… Они ведь, несмотря на глупые слова ваших пропагандистов, весьма себе развиты. Иначе вы бы уже давно захватили их земли, верно? Верно… Передай мои слова императору. Я буду ждать на нейтральной земле. В баронстве брошенного этой свиньёй почтенного мага Бурова, — кивнул я в сторону клетки со злобно сопящим князем, что сейчас живописно сидел в ограничивающей магию «короне» и с кляпом во рту.

— Кхм… Я, безусловно, передам ваши слова в столицу. Позвольте мне уточнить, когда вы освободите правителя этих земель?

— Ох, сразу же, как только господа из столицы закончат расследование и вынесут справедливый приговор князю Радову и его отпрыску. — В моих руках появился жёсткий диск с записями с камер наблюдения.

— Что это?

— Небольшой пример того, насколько безрассуден местный князь, чей сын, не обладая ни магией, ни силой, попытался изнасиловать одну из самых одарённых магинь молодого поколения.

— Бурова Анна?

— Рад, что вы понимаете, о чём речь. Значит, о том, что баронство Буровых было разрушено из-за тайных указаний князя, вы тоже в курсе?

— М-м-м-м-м! — попытался докричаться до нас недавний хозяин этой встречи.

— Это его княжество. Корону волнуют лишь налоги, которые он платит за каждый субъект в своих владениях. И за баронство Буровых налог уплачен наперёд… Беспокоиться не о чем.

— Зря. Я бы на вашем месте обеспокоился репутацией, которую Славия потеряла перед другими империями, не сумев удержать с таким трудом захваченный плацдарм. Это демонстрация слабости для них и для дикарей, что может привести к ещё большим проблемам. Более того… Будь Буров самодуром и глупцом — я бы понял желание сменить неказистого вассала. Но он вполне достойный аристократ. Уж точно не хуже многих…

Как бы там ни было, вся эта несостоявшаяся из-за моего вмешательства рокировка с владельцами земли — это не что иное, как саботаж против короны. Если вашему императору плевать на самовольство подданных… Такому предлагать свои услуги мне уже кажется довольно сомнительным делом…

— В таком случае я готов взять на время разбирательства князя под стражу и…

— Нет. Я заберу его с собой. Это будет мой гарант, что по мне не ударят ракетой или ещё чем-нибудь. У нас, к слову, хватает пленных. Среди них и потомственные аристократы имеются. Буду рад встретить делегации, что согласятся выкупить их жизни. А до тех пор… Так как они пытались меня убить, я считаю правильным заняться их перевоспитанием. Каторжный труд, говорят, даже аристократу бывает полезен. Князь же, можете быть уверены, будет находиться в полной безопасности под присмотром моих лучших стражей. Да, клетка?

«Звень», — звякнул элементаль цепями, подтверждая мои слова.

— Думаю, на этом всё. По возможности — не задерживайтесь с ответом.

— Могу ли я рассчитывать, что смогу найти вас в Буром? — уточнил особист.

— Сомневаюсь. В городе будет мой посыльный, элементаль. Он найдёт меня и передаст ваше послание. Где бы я ни был, я вернусь, и мы продолжим наши переговоры. На этом, думаю, всё.

Я поднялся и вышел из комнаты, не давая даже слова сказать представителю империи. Как бы там ни было, я не шёл сюда слушать. Я шёл говорить. И всё, что хотел, сказал. Выбор за ними. Император правит этими землями, и он должен решить, что делать. Больше мне им нечего добавить. Свои возможности я показал, свидетелей моей силы, оставленных в живых, более чем достаточно. Если даже это не даст им сделать разумный выбор… Ну что же, горбатого могила исправит. Так говорят и в моём, и в этом мире. Очередное доказательство того, что все случайности не случайны.

Мы вышли из осаждённой тюрьмы и столкнулись с целой армией, что стояла с оружием наготове.

— Ну вот и твой черёд говорить, ушлёпок. Скажи им пропустить нас. И тогда моя клеточка разожмёт свои стальные прутья…

Металл начал оборачиваться, подобно удаву, вокруг шеи Радова. Он вновь побагровел и попытался сопротивляться, но куда там…

— Ну или сдохни. Выбор, как всегда, за тобой. Вперёд, князь. Жить или умереть… Единение…

Дух необычного пламени объединился со мной, и я сам стал обладателем этой удивительной потусторонней силы, что выжигает магию и ману в каналах живых людей. Идеальное оружие против магов. Надо бы найти подходящую душу для этого пламени…

* * *

Я знал, что за мной следят. Знал, что нас преследуют войска князя, взятого в плен. Они это даже не скрывали! Дроны жужжат вокруг, вертолёты пролетают над головами. А мы, не спеша, идём вперёд вдоль трассы. Перекрытой трассы. Где-то впереди нас сопровождает отряд спецназа и полиции, где-то за спинами маги и высшие лица государства пытаются придумать, как вызволить князя, а где-то в Радаевске один особый уполномоченный императора должен прямо сейчас связываться со столицей и рассказывать вкратце, что произошло и просить руководство согласовать план действий.

Я шёл не спеша и улыбался. Вокруг бегали и суетились подданные местного правителя, что сидел в клетке с кляпом во рту. Он дал приказ не трогать меня и не мешать, надеясь на то, что император и его люди вмешаются и спасут его.

И они это сделают. Просто не сразу. Всё же Пётр Яковлевич своими глазами узрел моё наплевательское отношение к магическим ограничениям и способность превратить направленное на меня оружие в союзника. Это я ещё сдержался от демонстрации и не стал борщ в котле превращать в элька…

Человеческая жизнь — что мага, что простого человека — очень легко и быстро заканчивается. Вот смотришь в миску с едой, а в ответ на тебя смотрит еда… И просто влетает в рот, забивает дыхательные пути. Смерть от удушья — один из самых простых способов незаметно убрать человека. Нужно лишь подобраться к нему достаточно близко, убедиться, что нет камер и лишних свидетелей.

В своей оптимальной форме я бы вообще мог оживить всю эту крепость и заставить её сражаться на моей стороне. Оживший каменный замок, да даже обычная каменная башня, — опасный противник. Живучий и способный за счёт моей магии самовосстанавливаться, поглощая подходящие «стройматериалы».

Вот чего я не пробовал, хотя у меня ну очень чешутся руки, так это попытаться оживить и наделить своей духовной силой автомобиль. Но сейчас это делать бессмысленно. Очень сложное устройство, с кучей взаимосвязанных элементов. Одно сломаешь — второе не будет работать. Это не клетку с цепями оживить и заставить рядом шлёпать.

Я на неё и это красивое голубое пламя в общей сложности совсем немного энергии потратил. Больше расходов потребовала атака духовной аурой повелителя, чтобы никто глупости не сделал.

Пришлось, конечно, сферу пустую уничтожить на все эти фишечки духовной магии, но что поделать… Сегодня решались важные вопросы, так что расходы оправданы. Из плюсов — решились они в мою пользу, чему я не удивлён. И даже вроде как без кровопролития обошлось. То, что у особиста кровь носом пошла, — это он сам виноват. Слишком уж сопротивлялся. Остатки духовной энергии пришлось во время обеда спешно куда-то пристраивать, и я просто направил их на строительство новой сферы. Пусть будет запас.

Правда, один минус есть в такой форме духовной энергии. Она вроде как застывшая, и я не могу мгновенно ей воспользоваться. Придётся справляться силой мышц, чистой бесформенной маной и мозгом в случае конфликта. Расплавить сферу — дело одной минуты, но иногда за минуту можно умереть множество раз. И вокруг меня хватает причин, чтобы умереть.

Дорога мне предстояла долгая, как и всей этой армаде военных, полиции и разной техники. Я-то иду и наслаждаюсь красотой живого мира, а они тратят силы, топливо, заряд батарей и время.

Мы прошли всего шестьдесят километров, когда наступил вечер. По пути встретилось два придорожных кафе, но они не работали: закрылись отрядами князя. Сволочи… Голодом меня заморить решили? Хочется уже нормально поужинать… А раз придорожный сервис меня не может удовлетворить…

— Слышь, князь, жрать хочешь?

— М-м-м-м-м!

— Вот и я думаю, что перекусить не помешает. Или ты на диете?

— М-м-м!

— Да что ты там мычишь, как корова? А, подожди… Клеть, иди сюда.

Я вытащил импровизированный кляп изо рта, и этот старый жирный пёс начал шевелить челюстью, словно его кто-то ударил по морде.

— В общем, сразу тебя предупреждаю: будешь нести херню — я буду делать тебе больно. Я не твой император, ты мне даром не сдался в живом состоянии. По сути, ты просто разменная монета. Правда, такая себе… Так что не беси меня. Даже из-за покалеченного тебя император напряжётся и отправит людей. Военных или дипломатов — не знаю. Но мне и на это плевать. Я простой человек на самом деле, приму любой его выбор. Договор — значит, договор. Война — значит, война.

— Ты думаешь, на тебя не найдут управы, иномирец?

— Конечно, найдут. Но мне особо нечего терять. А силу свою я достаточно продемонстрировал. Плюс твоей тушкой прикрылся и прикрою свою базу. Захочет император разменивать мою жизнь на твою? Сам сможешь ответить на мой вопрос? Сколько там у тебя детей? Есть среди них достойный преемник?

Князь скривил лицо и промолчал.

— Конечно, есть. Мою ценность ещё не смогли оценить по достоинству, а твоя падает с каждым прожитым годом. Тебя без особых проблем заменят. Думаю, в глазах императора желание прикончить меня, потенциальную угрозу, и спасти тебя примерно равноценны. И в основном всё будет зависеть от того, что скажет Пётр Яковлевич. Надеюсь, он на тебя не в обиде…

— Я знаю его лично уже сорок лет…

— Поздравляю. Скорее всего, за это время он успел хорошенько узнать, какое ты говно на самом деле. Единственная твоя надежда — другие вассалы императора ещё говнистее. Ладно, я, вообще-то, не за душу твою поболтать хотел, а спросить пожрать.

— И чем я тебе помогу?

— Отдай приказ, чтобы тебя и твоих временных спутников кормили твои люди. Сегодня это буду я. Завтра — люди в Буром, рядом с которыми тебе предстоит провести всё время плена.

— Эх, дожил… Иномирец берёт меня в плен и диктует свои условия… И всё-таки ты тупой…

— Хм, почему это? — удивился я его внезапному приступу храбрости.

— Отдать приказ своим людям? КАК? Или, может, ты телефон сейчас достанешь и дашь мне позвонить?

Хитрый блеск в глазах показал, что не всё так просто с этим телефоном. Видимо, хотят его отследить и в дальнейшем моё местоположение по нему вычислять. Ха!

— Телефон у меня есть. Но вот незадача — села батарейка… Но ты не переживай, сообщить мы сможем и очень даже легко.

— И как же? — с толикой презрения произнёс князь, несмотря на десяток килограмм сковывающих его цепей.

— Какие же вы все беспомощные без своих гаджетов…

Я сорвался с места и пробежал около пятидесяти метров, прыгнул на ближайшее мощное дерево и, оттолкнувшись от его ветки, взлетел на высоту порядка тридцати метров.

— Хоп… — сграбастал я небольшой дрон, что наблюдал за нами уже больше часа, сохраняя дистанцию.

— Вот, видишь камеру? В неё и говори, — протянул я князю это жужжащее чудо-юдо.

— Эм… В общем, именем правителя этих земель, я издаю указ… для палаты регионального законодательства… от сегодняшнего дня внести изменение в приказ о довольствии княжеского двора. Обеспечить сбалансированным, разнообразным питанием меня и окружающих меня людей вне зависимости от их статуса на территории княжества. Туда-сюда, то-сё, пусть Василий Григорьевич подшаманит указ нормально, суть такая — еду надо поставлять туда, где я буду… — Радов тяжело вздохнул и продолжил: — Даже если я в плену… И еды давайте нормально, с запасом.

— Князь будет есть вместе со всеми, но если еды будет мало, то только остатки. Не дайте князюшке вашему светлоликому подохнуть с голодухи, — дополнил я. — Ох, ещё момент: отравить если попытаетесь, снотворным еду напичкать — я узнаю. И гарантирую вам проблемы похлеще пленения князя. Подвоз осуществлять на грузовиках. Перед въездом на охраняемую территорию проводится досмотр. Едет один водитель за раз. Пока всё, чиркайте там указы и организуйте перекус, раз уж вы все забегаловки закрыли.

Я поставил чудо-юдо на землю, и снова зашумели лопасти. Дрон взлетел и отправился в небо, набирая высоту.

— Вот сейчас и проверим, как тебя любят твои люди, — с ухмылкой произнёс я своему пленнику.

Ещё спустя двадцать минут я остановился, почувствовав приближение автомобиля и мага за рулём. Видимо, они всё-таки не планируют саботировать его приказы.

— Идём дальше.

— Так ведь еда!

— Потом поедим. В пяти километрах отсюда кладбище… Или что-то похожее. Там множество неупокоенных душ страдает. Я не могу это проигнорировать…

С одной стороны, для меня это возможность обрести немного духовных сил, а с другой — может, и душа героя там будет. Вообще, у меня складывается впечатление, что в этом мире никто не занимается духовными практиками… Уже второй раз я встречаю место с неупокоенными. Причём случайно… Это ненормально. Сколько же их на самом деле по всему миру?

Уже на подходе к густому лесу я понял, что ошибся. Это не кладбище. Это братская могила, созданная на месте давней битвы. Обычные люди этого не заметят, но… Как же много здесь душ. И одна очень сильно выделяется из всех них. Пока от всех веет замогильным холодом, от неё я слышу треск пламени, жар несломленной души, что всё ещё не выполнила свою главную жизненную цель. Она — одна. Одиночка среди врагов. Даже после смерти она гоняется за душами павших воинов…

Я не знаю кто ты, я не знаю твоей истории, и против кого ты сражаешься. Но как же прекрасна в своей чистоте и неутихающей ярости твоя душа…

Я закрыл глаза и увидел огромные выжженные поля, пылающие леса и покрытые пеплом города. В моём мире был человек, подобный тебе. Она достигла великих высот и стала ужасным горем для всех, кто разозлил её. Саламандра… Так её звали. Горячая южанка… Я лично убил её, останавливая безумие войны и тот огненный хаос. Её душа развеялась и освободилась от круга ненависти, а у меня остались лишь сожаления о том, что я не успел прийти раньше. Прийти до того, как безумие пламени охватило всё живое в округе…

Хм-м… Эта душа намного слабее, да и очевидно, что она погибла, не достигнув подобного той южанке запредельного магического уровня. Но огонь в душе этой прекрасной леди ничуть не уступает Саламандре.

Я взглянул на дух огня рядом с собой, что был, с одной стороны, очень спокойным, а с другой — чуточку безумным. Нет, он не подходит этой огненной леди. Голубое пламя словно горящая вода. Размеренная и спокойная, пока не достигнет своей жертвы. И она выжигает саму ману, питается ей. На остальное ей плевать. А эта огненная красотка… Её ярость подобна извержению вулкана.

— Эй, князь…

— Что такое? Может, перекусим уже?

— Обязательно… Ты только ответь на один вопрос. У вас тут вулканы действующие есть? — повернулся я к Радову, и что-то безумное он увидел в моих глазах, потому что мой взгляд заставил его вжаться в стальные прутья клетки.

— Не надо…

— Да не бойся. Это не для тебя, — улыбнулся ему, ощущая обжигающий душу азарт элементалиста.

Отправить