Глава 18

— Странно… — произнёс я, выходя из зала и оставляя Жана хорошенько подумать не столько над своим поведением, сколько над перспективами его туманного будущего.

— Что именно странно? — уточнил Святослав, копошась в личных документах своего врага.

— Что уже несколько часов прошло, а нас всё ещё не пытаются штурмовать. Призраки, конечно, проблема. Элементали вызывают тревогу, да и мирные жители в этом районе могут стать проблемой… Но всё-таки это их король. Я не убивал его охрану, а они наверняка всем всё давно уже рассказали.

— Не знаю. Может, обезглавлены и не понимают, кто должен руководить операцией? Канцлер — второе лицо государства. Но его работа — дипломатия, экономика и бюрократия, а не война.

— Ну, нам же лучше, — пожал я плечами и плюхнулся в удобное королевское кресло. Настолько удобное, что я обязательно заберу его в качестве сувенира.

Кстати, у меня теперь есть два колечка пространственных! Жан оказался щедрым правителем: сразу кучу артефактов выдал мне за заботу о будущем.

Что же касается Святослава, то он искал компромат на короля. И находил его весьма шустро. Хотел обнародовать всё, чтобы запустить волну недовольства во всех семи империях. Конечно, революция так просто не родится, ведь мало кто знает об истинном положении дел. Да и интернет всё ещё под цензурой находится… Но всё равно рейтинг Гизеля в глазах аристократов слегка упадёт. А среди простого народа так точно будут волны возмущений.

Мне даже не пришлось ему помогать. Себастьян знал этот дворец как никто другой, равно как и секреты своего бывшего повелителя. Он и показал, где искать и что искать. А дальше тоже не моя забота. Это всё для человека, что намного лучше меня разбирается во всех этих грязных интернет-приёмах. Я лишь одним глазом ознакомился с первым попавшимся куском грязи, скрытым в папке под грифом «Секретно».

— Очень любезно с их стороны задокументировать все свои грешки, да? — ухмыльнулся я.

— Это да… Они, конечно, не для того их сохраняли, а чтобы потенциальных свидетелей накрыть или раскрывших рот предателей, но всё равно в правильных руках эта информация будет бомбой.

— Даже похлеще той, что осталась в зале для приёма? — удивился я.

— Думаю, да. Уничтожь мы хоть половину города этим взрывом, а ты сам меня заверил, что делать этого не намерен, — Гизель выставил бы себя жертвой и начнал сдирать с империй ещё больше ресурсов. Перевыбрали бы правителя и… всё. А тут придётся удар по самому фундаменту гизельской диктатуры, — заверил Святослав.

— Хорошо. Я пойду, проверю, как там наш друг, да узнаю, скоро ли будет обед. И к окнам не подходи.

— Тут бронированные стёкла. Не пробьют снайперы, — отмахнулся от меня Святослав.

— Ну, смотри сам, — сказал я и отправился в сторону зала для приёма гостей.

По дороге встретил Себастьяна. Он убедил меня в том, что через три минуты всё будет готово, и уточнил, где накрыть стол. Ну и я сразу же сказал тащить всё в зал к его бывшему господину.

Проходя мимо окна, глянул, что происходит на площади перед дворцом… Элементали стояли как истинные воины на службе у дома Вечности. Призраки завывали где-то за границей очерченной для них зоны, куда я всех чуть ли не пинками проводил. Множество людей сидели на площади и в соседних зданиях, битком набившись.

Три гвардейца Святослава получили полномочия командовать элементалями да оберегать спокойствие и порядок. Само собой, подобная обстановка — рай для диверсантов, и я уверен, что сотни лояльных гизельскому королю людей находятся рядом с нами. Оттого мы и запретили приближаться людям к дворцу ближе чем на тридцать метров. Здесь только изначальная прислуга была. Ну а так элементали стояли кольцом вокруг этого огромного здания и не позволяли кому-либо зайти внутрь.

Пока всё было относительно тихо. Но я знал, что в какой-то момент поднимется своеобразный бунт и вспыхнут сотни магических заклинаний в попытке разом убить элементалей и гвардейцев Святослава и прорваться внутрь. Скорее всего, сейчас просто пытаются найти местоположение Жана и продумать план его спасения.

И если у министра Войны и прочих весельчаков, решивших поиграть со мной в игры при нашей встрече, есть хоть капля мозгов, они должны понять, что штурм обрекает дворец правителя на кровопролитие. Причём далеко не факт, что они добьются своей цели.

В общем, у нас патовая ситуация. По-хорошему, они должны прислать переговорщиков. Но до сих пор этого не сделали…

Я вошёл в зал и замер, слушая очередной доклад моих ветреных разведчиков.

— Ага, понятно… Аэропорт обложили, самолёт тоже. Готовятся к штурму. Ну и ладно, — пожал я плечами.

Это их право — защищаться. Но если они думают, что я просто ушёл и оставил людей на произвол судьбы… Их ждут неприятные новости.

— Знаешь, я тут подумал и решил, что ты можешь меня развязать, — завёл свою шарманку Жан. — Нет, ну серьёзно. Ты такой сильный, магов одним взглядом вырубаешь… Что тебе эта ерундень на моей голове?

— Она не для того, чтобы ограничить твою магию, — ответил я, раскачивая короля на верёвке.

— Зачем тогда?

Ага, вот так вот взял я и рассказал, что нужна эта «корона», чтобы твою волю сломать и трусливую душонку схватить и не отпускать.

Я проигнорировал вопрос и пошёл в другую часть зала. Взял стол и потащил его к Жану. Очень своевременно это сделал, так как тут же подошли слуги с едой, но Себастьян в зал их не пустил. Они не должны знать, что здесь происходит. Кто знает, как они отреагируют…

— Господин, фуа-гра… — начал было рассказывать Себастьян, что приехало мне на перекус, но я сразу же прервал его и велел тащить всё на стол.

— Сию минуту, — учтиво поклонился он и принялся сервировать стол.

Пять минут — и всё было готово. Я начал пробовать одно блюдо за другим, слушая рассказ самого важного человека в этом дворце. Кто, как не дворецкий, знает всё о месте своей службы? Уверен, Жан и половины того, что знает Себастьян, не слышал даже.

— Спасибо. Дальше я сам, — поблагодарил я старательного, учтивого и галантного дворецкого.

— Я буду за дверью. Позовите, если вам что-либо понадобится.

— Хорошо. Благодарю, Себастьян.

— Почему он так безоговорочно тебе верит? Верит в то, что вы выберетесь, что ты спасёшь его? Чушь про порталы мне говорить не надо.

А Жан, видимо, с пользой провёл те десять минут, что мы ему дали… Набрался смелости, храбрости, поразмыслил о многом и успокоился. Принял свою судьбу. Сам он не сможет ничего сделать. Остаётся лишь надеяться на своих людей и мою доброту.

— Потому что, в отличие от тебя, я контролировал и контролирую ситуацию. Я решаю проблему с призраками, я руками рву слимов на части. И я уже несколько раз бывал в мире этих чёрных гадов и возвращался. Я знаю то, о чём ты даже никогда не задумывался и о чём люди вроде тебя даже не слышали. Я решаю проблемы, которые ты не в силах решить. И знаешь, какое самое простое решение в случае вашей гизельской проблемы?

— А мы проблема?

— А кто мне эту красавицу в город занести хотел и активировать? — указал я на бомбу за своей спиной.

Жан промолчал.

— Я знаю, что это был твой приказ. И что вы совместно со Святым Престолом всё это организовали. Всё, что происходит сегодня, — результат ваших действий. Вы не прислушались ко мне, к моим словам. А я с первого дня в этом мире твержу: «Не трогайте меня. Не угрожайте моим людям. Я пришёл, чтобы защищать этот мир и своих людей». Но вы решили, что вам всё можно, и спровоцировали меня. И теперь я должен решить вашу проблему.

— Если Гизель исчезнет, это не решит твою проблему. Империи утонут в войнах, архариты возродят свои походы и призывы. Повсюду настанет хаос…

— Нет, — покачал я головой и нацепил на вилку кусочек вкуснейшего стейка. — С архаритами я нормально уже общаюсь. Их Совет у меня на крючке. Может, амбиции и ударят им в голову, но я без особых проблем эти амбиции потушу. Они не хуже твоего знают, на что я способен. Я уже бывал в их столице, потому как тоже проблемой стали…

Империи в войнах, может, и утонут, но они как бы и не прекращали воевать никогда. За этот год произошло семьдесят три официальных объявления войны только внутри вашего союза. Плюс куча стычек в вечной войне с архаритами. С чем я согласен, так это с тем, что порядка станет меньше. И мне придётся снова его восстанавливать. Брать всё на себя, в свои руки. Это… Утомляет, знаешь ли! — ткнул я в лоб Жану обратной стороной вилки, и он вновь начал раскачиваться.

— Тогда какое твоё предложение? Ты ведь ради этого сюда пришёл? Чтобы запугать меня, уничтожить стражу, взять в заложники и принудить Гизель… к чему? Люди этого мира никогда не признают власть иномирцев!

— Да что ты говоришь? — улыбнулся я и вытащил из пространственного кольца папку с данными о ДНК-анализе королевской крови Гизеля и такие же папки со всеми императорами.

— Тц… — расстроился король и перестал гнуть шею в попытке смотреть мне прямо в глаза.

Уставился в пол и продолжал качаться, едва не задевая стол.

— Интересно: что подумают люди и аристократы, если узнают, что все верховные правители имеют генные аномалии, свидетельствующие об их происхождении из других миров? Этим, собственно, и объясняются ваше магическое превосходство и уникальные магические силы. Такие похожие на те, что есть у всех, но такие своеобразные… Такие… иномирные!

Моя улыбка была искренней, широкой. Эти документы полностью подтвердили все мои подозрения, что зародились ещё в первые дни в этом мире. Иномирцев здесь столько за долгие годы было, что с местными они уже смешались давным-давно. Но генетический тест и уникальные виды магии слишком явно показывают истинную суть этого мира. Это магический базар — или даже ярмарка, — на который приходят люди и не только они со всех остальных миров.

— Я хочу заняться своими делами. Мне ваша власть вот здесь уже засела, — показал я на своё горло. — Это абсолютно глупое, безответственное мерило обнаглевшести тех, кто получил чуть больше силы, кто был более удачлив и находчив.

Живите как хотите. Вы все сами станете виновниками своих неудач и последствий. Но одного я допустить не могу: чтобы кто-то лез и трогал моих людей и меня. За них я сам буду отвечать и никому не позволю даже пальцем тронуть простолюдинов. Даже иномирцев. Хоть тебе, хоть императору другого мира. Если это мой человек, все вопросы ко мне. Это первое.

В два укуса съел очень вкусное фуа-гра и продолжил:

— Второе: у любых действий в мире магии есть последствия. Я живой пример того, что даже сильнейшим не остановить энтропию, не обуздать закат цивилизации, если сами люди подталкивают мир к пропасти. Но мне знаком рецепт не исцеления, но спасения мира от этих последствий. Я скажу, что ДЕЛАТЬ НЕ НАДО, чтобы мир не стал безжизненной пустошью, населённой одними тараканами. Да и те уже передохли в моём мире…

В общем, законы магии едины везде. Соблюдай правила, и я тебя не трону. А иначе последствия неминуемы. И, если не справлюсь я, вас уничтожит мир, сама магия.

Ну и последнее… Этот мир может сколько угодно изменяться, идти по пути прогресса и прочее. Но есть вещи за его пределами, что могут его уничтожить…

Я взял паузу, позволяя Жану обдумать всё, что я сказал, и доел пару блюд. Откинулся на стул и посмотрел в глаза вновь ожившего короля.

— Одна из них — Герра тьмы. Она — один из величайших противников, которых я только видел. И если она прорвёт завесу, созданную благодаря вашим ключам, то этот мир… будет обречён. То, что вы делаете с людьми Мариканы — это будет судьбой всех вас. Каждого человека в этом мире. И это не шутка, не блеф, не предупреждение — это реальность.

Я был там. Я видел, что вас ждёт. Мне служит рогатый демон, сбежавший от тварей, толкающих Герру тьмы в этот мир. И я своими глазами наблюдал за тем, как убивали разведчиков из другого мира. Я не могу одновременно и мозги вам всем вправлять, и пытаться укрепить трещащую по швам защиту.

— Значит, ты хочешь сказать, что ты спаситель?

— Нет. Я очень сильно уставший от человеческого дебилизма мужик. Я настолько часто с ним сталкиваюсь, что и сам начал им заражаться… Чуть не пропустил величайшую угрозу из-за козней святых утырков с этой сраной бомбой. В общем, у тебя два варианта есть. А на размышление времени, пока я не доем всё то, что на столе осталось.

Он посмотрел на стол, а я уже успел зачистить и отправить в свой бесконечно голодный желудок половину блюд. А тут порций было как минимум на троих.

— Какие? — спросил Жан, собрав в волю все остатки своей гордости и королевского величия.

— Я освобождаю тебя, забираю бомбу, ты живёшь как жил, херню творишь как творил. Ведёте свой мир хоть в рай, хоть в ад. Занимаетесь своими, как сказал один мой коллега, смертными вопросами. Ко мне не лезете, моих людей не трогаете и вообще делаете вид, что нас не существует. С архаритами перемирие объявляете. Начинаете готовить общество и империи к отмене рабства. Разрабатываете поправки к законам, отключаете рупор пропаганды дебилизма. Я оставляю у тебя несколько сотен элементалей. Сильных, мощных, способных сравниться с сильнейшими магами архаритов. Они становятся гвардией и стражей твоей и твоих министров. Они — гарантия того, что вы не будете сходить с ума и мешать мне. Нарушите договор со мной — они убьют вас. Ни одна магия, ни одна защита не спасёт. Любой заговор — и они превратятся в палачей. Такие же элементали будут приставлены к императорам.

В общем, вы не трогаете меня. Я не трогаю вас. Моё королевство живёт, как и любое другое. Торгует, где хочет и с кем хочет. Я не влезаю и не подминаю под себя власть. Мне эта грязь осточертела за эти тысячи лет. Как бы ты ни старался, всё равно будут недовольные, будут обвинения и прочее дерьмо…

Мы сосуществуем, растём над собой и не даём этому миру скатиться в адскую пропасть забвения. Если приходят слимы или любое другое вторжение, сражаемся плечом к плечу. Архариты тоже перестанут призывать их, я тебе это гарантирую! Это первый вариант.

Ну и второй вариант…

— Какой?

— Я к чертям собачьим стираю Гизель за пару недель, вывожу отсюда выживших на кораблях или реально привожу архаритских порталистов. Пускай по всему миру начинается беспорядок, империи утопают в крови и воюют друг с другом. Меня это в меньшей степени, но тоже устроит. Потому что всем станет наплевать на мелкое, нищее королевство. Я решу некоторые проблемы и начну создавать всё с нуля. Всю вертикаль власти. Схвачу за императорские бубенцы всех хранителей ключей и гарантирую этому миру будущее. Пусть и кровавой ценой. Всё, время пошло.

Я принялся активно нарезать мясо ножом и отправлять в рот большими кусками. Жан смотрел, как я ем, практически не моргая. Что он там пытался понять, что он хотел увидеть, я не знаю.

— Если ты ждёшь, что я подавлюсь и сдохну, то учти: меня даже смерть не остановит. И это я не образно сейчас говорю. Секреты старения, омоложения, воскрешения — я эти тайны постигал тогда, когда ещё твоих прабабушек и прадедушек у предков в планах не было. Будете молодцы — и я дам вам альтернативу дебильному магическому вампиризму, что вы используете для продления своей жизни. Всё равно эта технология у вас кривая. Вы даже тысячу лет не живёте в итоге.

Что-то такое промелькнуло во взгляде Жана, что я понял: сломался. Поплыл его чёткий взгляд, задрожала губа, изменился голос. Он не был напуганным, как у крысы, как в первые минуты нашей встречи под сводами зала для приёмов. Не был театрально величественным и храбрым, когда я оставил его один на один со своими мыслями и реальностью. Он был слегка дрожащим, отчаявшимся, словно у человека, что рухнул в колодец, покалечился, собрал все силы и волю в кулак, добрался каким-то чудом до самого верха, а там, зацепившись за край, увидел смотрящего на него соседа с топором в руках. Того самого соседа, чьего любимого пса упавший отравил, в чей курятник лису пустил, кому на крыльцо нагадил и много других гадостей наделал. Причём в его же присутствии.

Отчаяние. Осознание. Принятие. Не только его судьба висит на волоске, но и всего Гизеля.

Жан четыре с лишним сотни лет был правителем. Играл свою роль. И теперь ему нужно либо сдохнуть самому и утащить за собой на дно будущее этого островного государства, либо осознать, что он не король, а обычная пешка, и подчиниться. Но подчиниться не как раб, а как правитель, и взять на себя ответственность за всех остальных. Это можно назвать концом его прежней жизни. В любом случае. Он либо отправится в ад, либо примет новую реальность.

— Я не могу… — с трудом заговорил он. — Не могу подвести себя. Своих предков. У меня тоже есть гордость! Тоже есть чувства! Я не согласен с тобой! Не согласен! — прокричал он. — Но я бессилен что-либо сделать… И не могу допустить конца для этого города, этой страны, этого мира. Я признаю поражение. Я согласен…

«Тук-тук-тук».

— Не плачь ты, как баба, — раскачал я его вновь, повернулся к двери и крикнул: — Да, заходите!

В кабинет уже хотел было войти один из трёх стражей, оставшихся у парадных дверей, ведущих во дворец, но рядом оказался Святослав, и гвардеец учтиво пропустил своего господина.

— Ты не поверишь, что я нашёл! Вот, прочти! — протянул он мне бумаги. — Это, можно сказать, возьмёт за яйца практически весь аристократический двор Гизеля!

— Чуть позже. Да и я уже и так это сделал.

— Он чё, плачет? Ты же его не…

— И пальцем не тронул. Хотя нет, раскачивал периодически, но больше не трогал. Что там у тебя? — посмотрел я на гвардейца, терпеливо ожидающего, пока ему дадут слово.

— Министр Мира прибыл для переговоров. Он ожидает у входа во дворец.

— Ну вот видишь, Жан. Не только дебилы в твоём монаршем дворе есть! Да и беспокоятся о тебе. Давай, прекращай реветь. Святослав, можешь развязать этого горемыку?

Я вдохнул полной грудью и сосредоточил ману в своих руках. Резкий хлопок — и энергия разошлась кольцом, стремясь передать новую команду в левитирующие по всему городу сферы.

Раз Гизель готов к переговорам — для призраков объявляется перерыв…

Отправить