Глава 10

Этот гад был силён. Безумно силён, если говорить откровенно. В новом мире я до сих пор не встречал никого, кто обладал бы даже десятью процентами от мощи этой аномалии. Да он даже сильнее меня!

Тяжело признавать, но я всё это время трудился во благо мира смертных. Я пахал, развивался, создавал помощников, объединял людей, следуя своим принципам и законам, которые поклялся соблюдать. Я действовал как простой человек, наделённый невероятным могуществом. И за всё то время здесь я видел лишь одно существо, заставляющее мою душу дрожать. Герра Тьмы — странная и вместе с тем невероятно могущественная сущность, которую вполне можно назвать божеством по меркам смертного мира.

Да, в этом мире хватало отголосков других божественных сущностей. Кто-то когда-то проходил и оставил здесь своё наследие, которое я трепетно собираю да изучаю. Те же обелиски защитные, например. Кто-то имел потенциал развиться до божественной сущности, и я делал всё возможное, чтобы установить с ними контакт и дружеские отношения. Кто знает, насколько полезным по итогам тысячелетий станет это знакомство.

Этот золоторожий был пятым божественным, с которым я столкнулся с момента перехода… Конечно, был ещё старик, отправивший меня сюда, — он тоже явно божественная сущность, — но в этом мире я его не видел. Лишь видел отголоски его работы.

Среди множества иномирцов, попавших в этот мир, сильно выделялись две группы. Первые — это такие, как этот золотой ублюдок, что пришёл за Магдаленой. И такие, как Юкио и ему подобные вольные странники, перешедшие через грань миров, используя артефакты, собственные силы или тайные техники. Но их мало. Да и в целом те, кто может каким-либо образом организовать переход в другой мир, — крайне редкие создания.

Вторые же — те, кому помогли. И я один из них. Всё же не умею я ткань пространства разрывать. И мои предки тоже.

Таинства магии пространства — одно из тех немногих направлений, в котором мы были невероятно невежественны. Другая специализация, другие заботы… Лишь я озаботился сбором сведений о неё, когда дела наши стали совсем уж плохи. Но мои поиски затянулись… Люди гибли, мир тоже, а тайны стирались под зовом вечности. Так что не очень и много я сумел разузнать.

Подобных тварей, что явно имеет связь с родом Альмы и её дочери, в моём мире привыкли называть Катастрофой, Катаклизмом или Аномалией. Они сами или последствия их магии даже спустя сотни и тысячи лет могли встряхнуть трещащий по швам мир и уничтожить миллионы людей за раз.

Жажда знаний, жажда силы… Сама суть таких божеств — жадность. И, в отличие от магов и правителей Гизеля, этот гад воистину достоин называть себя небожителем. Таким открыты многие пути, недоступные смертным.

Перекрёсток, о котором он говорил, — место для встреч таких, как он — самопровозглашённых божеств, свысока смотрящих на возню смертных. И лишь очень немногие из них несут в себе милосердие и способны беречь хрупкие миры от своей силы. Например, такие, как старик, что помог мне и должен помочь моим людям. Если только я выживу в битве с этой тварью…

Я убил многих божественных тварей на своём пути в этот мир. Мои легионы оказывали мне поддержку, моя сила, созданная для войны с подобными чудищами, а не с миром смертных, уничтожила не одну буйную голову, заталкивающую наш мир в пропасть. Но вся моя сила осталась там, далеко. Из всего арсенала сейчас доступна лишь первая печать. Надеюсь, её хватит для того, чтобы хотя бы отогнать эту тварь…

Сила смерти, моей старой знакомой, обняла, окутала меня и с лёгким смехом пронзила усиленное духовной сферой тело. Чёрные, как ожоги от молний, отметки испещрили кожу, изменили магические каналы, чтобы они могли выдержать нагрузку от магии, способной уничтожить смертного.

За один миг полёта, разогнанное тело и сознание, превзошедшие пределы человеческих возможностей, состарились на десятилетия. Сила смерти — не то, что стоит использовать необдуманно. Ни один из артефактов этого мира не сможет выдержать эту мощь… А любой простой смертный за секунды превратится в прах. Но не я, чьё тело –специально созданный для этой стихии артефакт — тот самый щит, что закрывает собой людей, и меч, что разит божественных мудаков!

Я преодолел защитный барьер, на который ушло слишком много сил, и приблизился к неизвестному божеству. Он стоял на месте и ослепительно улыбался, покачивая мечом.

Я ударил со всей мочи, чтобы стереть ухмылку с его лица. Мой кулак должен был разнести его в клочья, но золотомордый растворился миражом. Быстрый…

Обострённые до предела чувства подсказали, с какой стороны придёт удар.

Развернулся в воздухе, скрестил руки, блокируя меч. Вот крыса — в спину бьёт!..

— О… — удивлённо раскрыл он рот, когда две стихии столкнулись.

Сперва мне показалось, что его божественность проистекает из стихии металла и воды, как и сила, заложенная в линиях на теле Альмы и Магдалены. Но нет. Свет и металл! Никакой плавности, никакой мягкости и гибкости воды. Только скорость и мощь металла. Не будь я защищён стихией смерти, он бы меня уже разрубил на части…

— А где же хвалёные техники, про которые трепались на Перекрёстки те, кто сумел сбежать от тебя? — надавил золотомордый и отправил меня в полёт.

Я пролетел несколько сотен метров, пока эта тварь вновь не оказалась за моей спиной, подобная миражу, и светящимся пинком заставила меня замереть в воздухе.

Кости сломались. Чертовски больно… Но не больнее, чем хоронить тех, кто был мне дорог.

Рукой, словно орёл когтями, я вцепился в его ногу и выплеснул всю имеющуюся силу смерти. Всё то, что успел и смог впитать.

Тьма хлынула потоком и окутала ногу этой твари, а сам я остался практически без сил. Весь запас магии смерти, которое могло сейчас выдержать моё тело, был потрачен за секунду.

Удар — и я лечу спиной к земле, рассекая воздух.

На этом я всё… Надеюсь, этого хватит…

Я не сводил взгляда золотомордого, борющегося с хваткой самой смерти.

Взмах клинка — и отрубленная часть ноги превратилась в золотую кость.

— Вот сука… — разочарованно выплюнул я и впечатался в землю.

Я сломал всё, что можно и нельзя, и лишь чудом не потерял сознание.

— Вот ты сука… — Появился надо мной золотой мудак с уже восстановленной ногой. — Столько сил пришлось потратить на тебя, ничтожество. И как только сумел столько протянуть обычный отброс, зашедший чуть дальше границы смертных?.. — разочарованно произнёс он и без колебаний вонзил меч мне прямо в сердце.

«Смерть… Ставь чайник. Я, опозоренный поражением, к тебе в гости зайду…» — мысленно обратился я к силе внутри меня, что последней каплей вырвалась из обречённого тела и через трещину в земле помчалась прочь от разъярённого божества.

Прости, Альма, простите меня все. Я облажался…

* * *

В высоком зале Тёмного Хора собрались лидеры и многочисленные мастера секты Тёмного Бога. На повестке дня было два вопроса. Первый — праздный, ежегодный — праздник кровавого колеса. День, когда колонии секты Тёмного Бога раскручивали установленные смотрителями гигантские колёса, лежащие на площадях городов и деревень. Двенадцать спиц, установленных на колесе, двигались по кругу, и две из них, окрашенные в красный цвет, должны были показать на тех двух людей, что случайным образом станут частью секты. Хитрый механизм никогда не давал спицам указать на одного и того же человека.

Люди и нелюди из покорённых стран и даже целых миров — по двенадцать за раз — становились вокруг колеса и ждали выбора судьбы. На кого укажут спицы? Кто покинет родной город, родной дом, свою семью?

Сопротивляться было бессмысленно: смотрители могли в случае бунта забрать вообще всех жителей и принудительно переселить на освободившуюся жилплощадь новых людей, что, к радости мастеров секты, плодились весьма быстро.

Даже грудные младенцы становились частью этого ритуала… Кровавое колесо собирало свою жатву, и миллионы существ попадали во власть рогатых последователей Тёмного Бога.

Для каждого находилась работа. Из детей растили слуг и рабов, отправляя их в спеццентры. Выделяющиеся, по мнению смотрителя, красотой существа попадали на аукцион Чёрной Розы, чтобы могучие и власть имущие могли пополнить свои коллекции занимательными экземплярами.

Крепкие мужчины и женщины становились чёрным авангардом и отправлялись на учебные полигоны. Те, кто не выдерживал, отбраковывались и отправлялись в Ямы Плети. Это место, из которого лишь один путь — на алтарь. Там скармливали души Герре тьмы, а лишённое жизни тело превращалось в ресурс, который шёл на процветание секты.

Смерть, кровь и ужас — три составляющих тиранического правления. Они и были основой силы секты, что могла себе позволить вырезать целые города и страны из непокорных и сопротивляющихся регионов ради достижения цели. И её мастера пристально следили, чтобы все на покорённых землях об этом знали. Как и знали о том, что произойдёт в случае непослушания… По их мнению, для покорённых народов дерьмовая жизнь, когда постоянно находишься на грани и можешь в любую секунду оказаться в лапах клубящейся тьмы, лучше безоговорочной смерти.

Шли годы, десятилетия, века… Все те, кто имел в себе силу и смелость бороться, бунтовать, сражаться за свободу, умирали. А на их место приходили новые рабы, рождённые в этих условиях, не знающие, что такое свобода, с радостью цепляющиеся за жизнь и готовые на любую подлость, любое предательство, лишь бы выжить.

Рогатые уничтожали следы былого величия: книги и памятники. За многие тысячелетия существования секты они достигли большого прогресса в освоении завоёванных земель, пусть и отвратительным, по мнению большинства разумных существ, способом.

Определив дату очередного «Колеса», они принялись обсуждать второй вопрос: войну с сектой Новой Луны. Та в последнее время усилилась и участила свои провокации на границе с их землями. А значит, пора было наказать их. Но был один момент…

— Как происходит возрождение Темнейшего? — поинтересовался один из четырёх Патриархов секты по имени Отец Проклятий у своего собрата о судьбе другого Патриарха, убитого в собственном замке.

— С трудом… — покачав рогами, ответил Патриарх Кровавое Море. — Та тварь, которую привёл предатель-полукровка Юкио… Где он только его взял? Сумел в одиночку уничтожить всю защиту и убил Темнейшего…

— И всё ради того, чтобы украсть замок, судя по всему… Как думаешь, зачем ему это?

— Тяжело сказать… По моему мнению, на такое способны только отшельники Дао с Мировых Столпов… Но им обычно плевать на дела сект. Возможно, это как раз хитрый план секты Новой Луны. Все знают, что в их Верховного Мастера безответно влюблён юный Пала Дин, сын одного из отшельников Дао. В теории она могла этим воспользоваться и попытаться нанести удар по нашей репутации. Иначе никто из мелких сект не согласится на альянс против нас.

— Пытается таким образом выставить нас слабаками и заручиться поддержкой? Это вполне в её стиле, — согласился Отец Проклятий. — И когда ждать возвращения в совет Темнейшего? Без согласия всех четырёх Патриархов мы не можем объявить войну секте такого уровня могущества, как Новая Луна.

— Думаю, возрождение займёт около месяца. Как раз к тому моменту, как начнётся новый этап вторжения в мир Семи Империй, — задумчиво произнёс Кровавое Море.

В этот самый момент к Отцу Проклятий и Кровавому Морю присоединился третий из оставшихся в строю Патриархов — Сумрак.

— Обсуждаете позор Темнейшего? — с ухмылкой, будто он знает что-то такое, что не знает никто другой, произнёс он.

— Почему позор? Если его убил один из отшельников Дао…

— Это был не отшельник Дао, — уверенно заявил Сумрак.

Оба других Патриарха вопросительно посмотрели на него, требуя подробностей.

— Я нашёл пропавший замок Тёмной воды. Один из моих агентов пришёл с новостями… Знаете, где он?

— Если бы мы знали, ты бы сейчас не хвастался своими знаниями, — справедливо заметил Кровавое Море.

— В одном из малых миров. В Семи Империях, если быть точнее. А там нет ни одного отшельника Дао. Они даже не должны знать о них, откровенно говоря.

— Быть того не может! — встрепенулся Отец Проклятий. — Стража точно описала Юкио!

— Ага, он тоже там, обживается в новом замке. Этот мошенник провёл всех нас. Ха-ха-ха! Представляю, как перекосится рожа Темнейшего, когда он возродится. Он ведь уже больше не Темнейший… Без замка своего он и право на этот титул потерял.

— Меня кое-что смущает… — заговорил Кровавое Море. — Не тот ли это был чужак, что прорвался прямо сквозь Герру тьмы к барьеру и затем сбежал? Если это так и он настолько силён… Нам следует быть осторожнее… И с захватом этого мира, и с его перемещениями в наш при помощи Юкио…

— Забудь. Он повздорил с одним из божественных с Перекрёстка, что владеет своим миром. И тот его убил прямо на глазах моего разведчика. Хотя правильнее будет сказать — шпиона… Как бы то ни было, можете забыть об этой преграде. И о тайных отшельниках Дао, поддерживающих секту вшивой луны.

Секта Тёмного Бога продолжила строить планы на войну и захват новых миров, дожидаясь возрождения одного из четвёрки Патриархов.

А тем временем Данское королевство погрузилось в небольшой локальный хаос…

* * *

В Гизеле было неспокойно. На приём к королю, «народно избранному» советом Гизеля и утверждённому на совете в каждой из семи империй, прибыл сам Алан Пирст — первый и Святейший монарх Священной Империи, сумевший заключить под властью своей династии и Святого престола сразу два континента.

С гизельскими министрами у него были весьма специфические взаимоотношения. С одной стороны, их империя с недавних пор стала самой большой из семёрки, и перспективы её развития заставляли завидовать шесть других императоров. С другой же — после многих лет войны с сопротивляющимися осколками независимых держав им досталась выжженная земля и проклинающее их церковь и бога население. Стремительный взлёт был невозможен в таких условиях, и это расстраивало Алана Пирста.

Гизелю же импонировала идея подконтрольного континента. Они так давно пытаются сломить сопротивление архаритов и захватить континент Шести… Окончание войны Священной Империей подарило им хорошую возможность продвинуть идеи единого миропорядка. И Гизель рассчитывает на то, что святые корпуса под руководством Алана отправятся в Священный Поход и помогут усилить давление на архаритов. Однако правитель Священной Империи не спешил вступать в войну.

Алан не был дураком и видел, чего добиваются остальные императоры. Появление нового игрока позволит и им ускорить продвижение и захват земель. К тому же воины священной империи, не имеющие опыта войны против магов и диверсантов дикарей, вероятнее всего, просто погибнут.

Алан беспокоился о восстаниях и не мог допустить ослабления своей власти на двух завоёванных континентах, пусть те и были значительно меньше континента Шести. Даже на давно захваченном Латине до сих пор появляются недовольные и послушные, что уж говорить о втором континенте, где сплошь и рядом возникают диверсии и появляются группки партизан и разбойников.

И всё же Гизель и Священную Империю кое-что сплотило…

Алан сам пришёл на приём, узнав, что произошло с экспедиционным корпусом Гизеля. Он и сам пострадал в схожей манере, и сейчас у них была общая тема для разговора.

— Значит, вы хотите помочь уничтожить угрозу в лице Данского королевства взамен на принудительную смену веры в Славии? — спросил своего собеседника избранный на сто лет король Гизеля.

— Всё верно, ваше величество. До конца вашего правления осталось всего двадцать лет… Нельзя допустить распространения скверны инакомыслия и непослушания гизельским указам. Мы все вместе, семью империями, создавали этот порядок. Один иномирец не должен даже думать о том, чтобы перевернуть проверенную веками систему управления с ног на голову. Позвольте мне помочь вам избавиться от этой угрозы. Мои миссионеры принесут на земли Славии железную дисциплину и веру в Высшую Миссию острова повелителей — Гизеля.

— Любопытно… — сидящий на троне и сокрытый тенью король чуть наклонился вперёд. — Продолжай…

Отправить