Глава четвертая
Дом рыбака

Надо было точнее спрашивать у русалки про «совсем рядом ниже по течению», поскольку дом рыбака пришлось искать, и искать долго. При этом заблудиться я не особо страшился, поскольку надёжным ориентиром служила небольшая речушка-переплюйка, вдоль топкого берега которой я и шёл. Эта речка больше напоминала сперва обычный лесной ручей, так что у меня даже возникли определённые вопросы, как достаточно крупная русалка, длина которой с учётом хвоста составляла порядка трёх метров, по нему перемещалась. Впрочем, совсем мелкой и узкой речушка была лишь поначалу, затем же впитывала в себя другие ручьи и притоки, причудливо вихляла и даже в одном месте потерялась было в огромном болоте, но в итоге вырвалась из леса на заросшую высокими травами открытую местность и с весёлым журчанием побежала по камням, иногда вливаясь в небольшие, но весьма глубокие озерца.

В одном из них я, уж как смог, отстирал футболку от крови, после чего продолжил путь навстречу поднявшемуся над горизонтом солнцу. Прилив сил, который ощутил после утоления жажды и первой встречи с разумным существом, с которым возможно было мирно общаться, постепенно прошёл, так что я неторопливо брёл по берегу, всё сильнее зевая, и уже потерял было всякую надежду найти обещанное пустующее жилище, когда всё-таки наткнулся на него аж километрах в восьми восточнее того крохотного лесного озерца, в котором повстречал Лерею.

Точнее, сперва я заметил старый плетень, ограждающий заросший сорной травой небольшой сад, а в нём несколько деревьев с узкими тёмно-синими плодами. Затем едва различимую выложенную плоскими камнями дорожку на вязком болотистом берегу. Старые развешенные на просушку сети и покосившийся деревянный каркас с обрывками тонкой ткани, которая когда-то видимо защищала эту сушилку рыбы от мух и прочей летающей мерзости. Рассохшуюся лодку у самой воды. Туалет типа «деревенский сортир» с вырванной и валяющейся тут же на земле дверцей. И лишь потом, осматриваясь в поисках дома, заметил меж деревьев косой деревянный навес, густо поросший мхом, саманную стену с крохотным окошком без остекления, и понял что передо мной как раз и есть обещанный «дом рыбака».

Небогато, прямо скажем. Признаться, я ожидал увидеть что-то более капитальное и уютное, но как говорится, выбирать не приходилось. Открыл незапертую скрипучую дверь и, наклонив голову в слишком низком для себя проходе, прошёл внутрь своего нового жилища. К моему большому удивлению, внутри оказалось не так уж паршиво. Не «пять звёзд», конечно, но всё же в моём распоряжении оказались две небольшие комнатки. Кухня с выложенной из кирпича дровяной печкой, разделочным столом и даже полкой глиняной посуды и всякой утвари. И спальня с крепким самодельным комодом для одежды с выдвижными ящиками, открытым пустым сундуком в углу, а также набитым сеном лежаком, от которого пахло сыростью и гнилью.

Сойдёт! Правда стоять в полный рост в новом жилище не получалось, и приходилось слегка пригибаться, но это была сущая ерунда. Я спрятал разрядившийся мобильник, бинокль и компас в ящик комода, где уже до этого лежали какие-то старые тряпки, туда же положил отмытый от крови кухонный нож. Ещё раз осмотрел дом и даже обошёл его вокруг, после чего, не разуваясь, завалился на лежак и из-за дикой накопившейся усталости моментально провалился в глубокий сон.

Не знаю, сколько я проспал, но разбудил меня какой-то тихий странный звук. Сперва вроде топот быстрых маленьких ножек, затем повторяющееся непонятное кряхтение. Я открыл глаза и даже сразу присел на лежаке, поскольку открывшаяся мне картина оказалась уж очень необычной и даже сказочной. Возле моего брошенного на пол зелёно-оранжевого рюкзака возилось и кряхтело, аж высунув от усердия язык и безуспешно пытаясь разобраться с устройством запирающей молнии, непонятное существо — вроде и человек, но всё же не совсем. Небольшое, едва ли по колено мне ростом, в грязной одежде непонятного уже цвета и заросшее волосами настолько, как изображают разве что жертв кораблекрушения, пробывших десяток лет на необитаемом острове.

Существо мгновенно повернулось ко мне, стоило мне пошевелиться, и теперь смотрело на меня огромными от удивления глазищами, растерянно хлопая ими с частотой пару раз в секунду. Впрочем, со стороны наверное я выглядел абсолютно так же, поскольку был совершенно сбит с толку. Кто это? Домовой что ли? А между тем, странный человечек оставил так и не поддавшийся ему рюкзак и шустро побежал на кухню, я расслышал лишь быстрый топот, а потом гулкий удар, как будто захлопнули крышку подвала. Я встал с кровати и осторожно заглянул на кухню. Поискал взглядом и действительно обнаружил в досках пола квадратную крышку, которую раньше не замечал. Так у меня, оказывается, есть погреб?

Нет, спускаться вниз и проверять, что делает там этот странный человечек, я не стал. Если это действительно был мифический домовой, то с таким лучше дружить и мирно соседствовать, а не ссориться. Пусть успокоится в своём подземном укрытии и поймёт, что я не опасный и не излишне любопытный, а там, глядишь, и привыкнет постепенно к новому постояльцу. Если же это не был сказочный домовой, то… я даже не представлял, с кем или чем столкнулся, и уж точно в таком случае не стоило лезть в его тёмное логово. Поэтому вместо поиска пугливого соседа я вышел из домика во двор.

Стояла середина дня, солнце нещадно припекало. Я разделся по пояс, чтобы дать своей бледной после зимнего сезона коже немного загореть. Обошёл участок, исследуя территорию. Относительно сухое пространство оказалось небольшим, шагов пятьдесят от реки в ширину и где-то двести в длину по берегу, а дальше снова начиналась вязкая грязь. Также, кроме расположенного отдельно сада, в моём распоряжении оказался крохотный огород возле самого дома, вот только он зарос сорняками по пояс, и ничего из знакомых годящихся в пищу культурных растений я в нём не обнаружил.

А между тем, желудок всё активнее напоминал, что хорошо бы подкрепиться, вот только у меня совсем не осталось захваченной из дома еды. Не беда! Я видел какие-то плоды на деревьях в ближайшем саду. Да и рыба, судя по всему, в местной речушке водилась, раз уж тут обосновался рыбак. Так что для начала я прихватил с кухни глубокую глиняную миску и пошёл собирать урожай, а потом решил заняться рыбалкой.

Синие плоды оказались кислыми и вязали рот, словно неспелая хурма. Но в целом были съедобными, освежали и позволяли заглушить голод, так что я нарвал их полную тарелку и принёс домой. Перекусил немного, после чего стал разбираться, как тут вообще ловят рыбу. Никаких удочек в доме или крохотном сарайчике с инструментами, обнаруженном дальше по берегу, я не нашёл. Сетями никогда в жизни не пользовался и в целом имел достаточно смутное представление о том, как их нужно ставить. Но ситуация вынуждала экспериментировать, так что я снял ещё прежним жильцом невесть когда разложенную для просушки сеть, сложил её покомпактнее, разделся до трусов и полез в воду. Очень скоро выяснилось, что нужны какие-нибудь подпорки, чтобы сеть не перекручивалась, и её не сносило течением, так что я занялся их изготовлением. За этим занятием меня и застала вынырнувшая из воды в паре шагов от меня Лерея.

— И снова привет, человек! Смотрю, ты времени не теряешь и уже обживаешься на новом месте. Кстати, не спросила при первой встрече твоего имени, так может сейчас его скажешь?

Я представился, не прекращая строгать острым эльфийским ножом очередную прямую палку.

— Как-как, Тимиофией? — русалка страшно исковеркала моё имя, а потом признала, что звучит оно весьма необычно для этих мест.

До меня тоже уже дошло, что это может стать проблемой, если не хочу выделяться среди местного населения. А потому я поинтересовался у своей речной знакомой, какие вообще человеческие мужские имена тут распространены?

— Жрий, Подхват, Денька-Толстяк, Сипух, — начала перечислять речная дева, но меня все предложенные имена не впечатлили. — А рыбака старого, что тут в домике до тебя жил, звали Альвар. Если за глаза, то Альвар Вредный или Альвар Старый Пердун. Ну или Альвар Рыбак, если при нём.

Альвар? Ничем не лучше и не хуже других имён, но хотя бы запомнить его было достаточно легко. Я решил, что при встрече с людьми назовусь Альваром Младшим или Альваром Тощим, дальним родственником жившего тут рыбака. И придумаю какую-нибудь историю, объясняющую моё появление в этих краях.

— А что с ним стало? — полюбопытствовал я, и русалка честно призналась, что её сородичи старого рыбака сожрали в наказание за упрямство.

Мол, тысячу раз говорили ему не ставить сети выше по ручью, так как там у речного народа своего рода «ясли», где совсем юные русалки, у которых жабры ещё не совсем сформировались, только учатся плавать вдали от морских акул и прочей опасности. Вот только упрямый старик пропускал уговоры мимо ушей и продолжал делать всё по-своему, что едва не закончилось трагедией. Винелла — совсем юная племянница Лереи, запуталась ночью в рыболовной сети и лишь чудом не задохнулась, не имея возможности всплыть и глотнуть воздуха. За это русалки подстерегли Альвара Вредного, когда тот пришёл утром проверять сети, порвали на куски и сожрали.

Мда, вот даже не знаешь, с какой стороны можно огрести неприятностей… Я указал на разложенную на берегу сеть и поинтересовался у Лереи, где эту снасть разрешено ставить, чтобы она не мешала русалкам, и мне не повторить печальную судьбу своего предшественника. Оказалось, что особых ограничений нет — ставь, где хочешь ниже по течению от некого «верного камня», который «не заметить невозможно». Вот только тут возле самого моего домика рыбы, по словам водной жительницы, практически и не было. Поэтому ставить сети русалка советовала ниже слияния этой протоки с неким «бурным ручьём», где река уже становилась полноводной. А ещё лучше бить рыбу острогой на перекате, тем более что сейчас начинался нерест, и целые косяки рыбы шли вверх по рекам со стороны моря.

— Если хочешь, могу помочь тебе сегодня рыбачить, — предложила моя новая хвостатая подружка. — Я буду загонять косяки в расставленные сети, так что без улова не останешься. Но только в обмен на тайти! — Лерея указала на тарелку узких кислых слив, которую я вынес и поставил рядом с собой на берегу, чтобы перекусывать в процессе работы. — Они очень вкусные, но вот растут высоко на деревьях, где нам русалкам их не достать.

Так эти фрукты называются тайти? Буду знать. Конечно же, я согласился. Закончил изготовление последнего шеста для крепления сетей, и моя первая рыбалка в новом мире началась!

И это называется «рыбы почти нет»? Как говорилось в одном популярном фильме девяностых «кто-то слишком много кушает, в смысле зажрался»! Я смотрел на полную улова сеть, вытащить которую смог с большим трудом, и то лишь при помощи Лареи. Сразу же отсортировал и отпустил всю мелочь, уточнил на всякий случай насчёт съедобности остального улова и получил обнадёживающий ответ русалки, что любую речную рыбу в этих краях есть можно. Отлично!

До самого заката я чистил рыбу, потрошил и пересыпал крупной солью из обнаруженного на кухне мешка. Какую-то часть развешивал на крюки в подправленной сушильне, прорехи в марлевой ткани на которой я наскоро заштопал нитками из эльфийского ремонтного набора. Остальное сразу жарил на прутиках над разведённым на берегу костерком. Лерея всё это время находилась рядом в воде, подсказывала названия незнакомых мне рыб, облизывалась из-за манящего аромата от готовящегося ужина и отвечала на мои вопросы об этом мире.

Прежде всего, меня интересовал вопрос, как я вообще понимаю русалку? Ответ Лереи о том, что она «умеет разговаривать на языке людей» показался мне откровенно странным. По-видимому, о существовании множества самых различных языков у человеческой расы речная дева даже не догадывалась. Что ж, буду исходить из предположения, что распространённый язык тут один, и я его каким-то образом понимаю.

Далее последовали вопросы о призванных героях, каким Лерея назвала меня при первой встрече. Что русалке вообще о таких известно? А также кто этих самых героев выслеживает, почему-то стремясь убить? Ответ речной девы был долгим, однако изобиловал абсолютно фантастическими нелепицами, способными вызывать у здравомыслящего человека лишь смех. Так, о далёкой родине призванных людей русалка не знала вообще ничего, и все её предположения имели очень мало общего с истиной. Все же сведения Лереи о героях в этом мире основывались преимущественно на сказках и пересказываемых водными сородичами байках, истинность которых тоже вызывала большие сомнения. Ну и на редких случаях личного общения с другими людьми, которые хищную русалку справедливо опасались, но всё же издалека с безопасного расстояния общались с полуголой водной девой.

Один немолодой философ из города Кирея, расположенного на противоположном берегу ближайшего морского залива, так и вовсе специально искал встреч с русалками, поскольку составлял научный трактат о природе, и его интересовал водный мир с его обитателями. Из бесед с тем мудрецом Лерея и подчерпнула многие свои знания о мире, хотя закончилась та история трагически — учёного мужа, после множества вечерних бесед с русалками потерявшего осторожность и подошедшего слишком близко к берегу, сородичи Лереи сумели схватить и утянуть под воду. Показательный пример, что при общении с нечистью расслабляться никогда нельзя, и я принял это к сведению.

Со слов же Лареи выходило, что мир, в который я перенёсся, называется Элата, и призыв героев тут является достаточно распространённым событием. Не повседневным, но минимум пару раз в год кто-нибудь всё же прибегал к заклинанию призыва. Людей других миров призывали короли и императоры, желая заполучить в свои армии сильных и уникальных бойцов. Призывали мудрецы и звездочёты, желавшие с помощью пришельцев расширить свои познания об окружающем мире. Однажды героя и вовсе призвали могучие драконы, желавшие с помощью такого беспристрастного арбитра разрешить какой-то собственный принципиальный спор. Так что случившееся со мной и моими соседями происшествие уникальным для мира Элаты не было, и мне нужно было исходить из факта, что я — очередной, невесть какой уже по счёту, зачем-то призванный в этот мир герой.

Историй призванных героев Лерея знала немало, но все их объединяло одно: поначалу чужаки были крайне слабыми и вообще не ориентировались в новом мире. Такими очень легко было манипулировать, чем сотворившие призыв бессовестно пользовались, фактически с нуля прописывая попавшим в незнакомый мир чужакам систему жизненных ценностей, указывая на друзей и врагов, прививая новые привычки и обучая принятым здесь правилам.

Зачем всё это было нужно? Ответ на этот вопрос на самом деле простой и напрашивающийся: власть, сила, богатства. Призванные герои были послушными инструментами для достижения всех этих целей, ведь если слабый поначалу герой выживал, то со временем становился всё сильнее и сильнее, и не существовало предела, который остановил бы его рост. Как именно это происходило, Лерея не знала, но факт оставался фактом: призванные в мир Элаты чужаки добивались невероятных высот в магических искусствах и боевом мастерстве, и каждый такой герой со временем один стоил сотни умелых воинов, а то и целой армии.

Что, естественно, многим не нравилось, особенно ближайшим соседям того государства, где был осуществлён призыв. Поэтому соседи обычно стремились найти и уничтожить это призванное «живое оружие» до того, как оно сориентируется в новом мире, обучится, наберётся сил, и его натравят на них. Так что, по сути, моими врагами являлись все соседние государства, правители которых могли искать меня и желать устранить. Ещё Лерея упомянула некую загадочную «теократию», тайные агенты которой проникли повсюду, разыскивали и убивали всех призванных в Элату чужаков без разбора, будь то демоны или люди.

Признаться, беседа с русалкой оставила у меня больше вопросов, чем ответов. Почему вокруг после призыва оказались враждебно настроенные эльфы? Что ещё за загадочная «теократия», которую упомянула русалка? Где те правители или могущественные маги, что призвали меня в этот мир? Следует ли мне их искать, чтобы заручиться их защитой и поддержкой, или наоборот лучше затаиться, слиться с местным населением и не выдавать свою чужую природу? Второй путь выглядел более разумным, хотя и труднореализуемым, поскольку я совершенно ничего не знал об обитающих тут людях, и выдать меня могла любая мелочь.

К этому моменту первая порция рыбы уже была пожарена на костре, так что я пригласил русалку к ужину на траве, и Лерея действительно выползла на берег, впервые позволив полностью рассмотреть себя. Необычное оказалось существо, с удивительно гармоничным и я бы даже сказал красивым переходом женского тела в длинный и сильный рыбий хвост. Длинные зелёного цвета волосы, симпатичное лицо, аккуратные груди, да и всё ниже женское тоже присутствовало. Мне даже захотелось изобразить водную красавицу на бумаге, о чём я и сообщил, чем вызывал довольный смех русалки, оценившей изысканный комплимент.

— Ты очень странный, Тимьиофий. Но интересный! Обещаю, что я тебя не съем. И родственников по стае тоже попрошу на тебя не охотиться.

Я поблагодарил русалку за добрые слова и сразу же попросил в дальнейшем звать меня «Альваром Младшим» — именно такое имя я выбрал себе в новом мире. В процессе ужина и сопутствующей беседы я продолжил задавать бесчисленные вопросы об окружающем мире. В частности, спросил Лерею про маленького заросшего человечка, который обитает в домике рыбака и своим топотом мешает мне спать. И вот тут русалка меня удивила.

— Это Хельмут — древний и весьма могучий хобгоблин, домовой по-вашему. Не знаю, откуда он пришёл, но поселился тут у реки ещё при прошлом хозяине дома — нашёл-таки общий язык со старым пердуном. После смерти Альвара Вредного домовой не ушёл и охраняет это место от воров. Но разве можешь ты его видеть?

В смысле? Почему вдруг я не должен видеть этого хобгоблина, который топает в моём доме и роется в моих вещах?

— Так Хельмут всё-таки нечисть, как и я сама, — объяснила русалка, забавно дуя при этом на слишком горячий для неё кусок рыбы. — Люди нас видят лишь тогда, когда мы сами этого хотим.

— Но я же вижу тебя!

— Я специально открылась перед тобой там у озера, и ты меня заметил. Да и сейчас я позволяю себя видеть, так что это другое. А Хельмут к тому же ещё и сильная нечисть, способная на многое, и его защитные чары не должны были позволить тебе видеть домового. Впрочем… ты же рассказывал, что и лесных духов видел в эльфийском лесу?

Да, я уже успел рассказать Лерее о своих ночных мытарствах, причём русалка убеждала меня, что вовсе не простой зверёк явился вчера вечером ко мне на угощение, а один из лесных духов, которыми наполнен волшебный эльфийский Лес Вечного Короля. И вывел светящийся древолаз меня из леса вовсе не ради угощения, а как раз потому, что посчитал неправильным человеку находиться на запретной территории, куда людям вход закрыт. И если я вернусь обратно к лесному озеру, то не найду поблизости ни деревьев-исполинов с красной «змеиной» корой, ни того наклонённого ствола, по которому спустился на землю. Будет лишь обычный лес c обычными деревьями, дальше на запад постепенно переходящий в заросшие кустами холмы, а затем и вовсе отвесные скалы. Потому как Лес Вечного Короля на самом деле расположен куда западнее и севернее этих мест. Как минимум в пяти днях пути и за труднопреодолимой горной грядой, и потому Лерея не понимала, как я вообще смог переместиться оттуда в эти края всего за одну ночь.

Заканчивали ужин мы уже поздним вечером в темноте и договорились встретиться завтра днём на речных перекатах. Лерея поблагодарила меня за вкусное угощение и, прихватив с моего разрешения ещё пару шпажек жареной рыбы, уплыла вниз по реке, держа редкий для водного племени деликатес в руке высоко над водой. Я же, вяло отмахиваясь от активизировавшихся к ночи комаров, поплёлся в свой новый дом. Оставил для домового угощение возле люка в погреб и, зевая во весь рот, отправился спать.

— Отец, ты звал меня? — эльфийский принц в белых одеждах, чьи досадные царапины на лице уже практически зажили, остановился в трёх шагах позади высокой длинноухой фигуры, с увитой плющом беседки на высоком дереве задумчиво рассматривающей лунную дорожку на хрустальном озере.

— Меня вызывает Вечный Король… — не оборачиваясь, несколько невпопад ответил глава Рода Красной Змеи. Немного помолчал и продолжил. — А ведь сейчас не день равноденствия. И не сбор старших князей эльфийских Родов. И потому на ум мне приходит единственное объяснение: Вечному Королю уже доложили о событиях в Красном Змеином лесу, и наш правитель желает получить полную информацию об этом происшествии из уст самого главы Рода. Сын мой Эренион, так что мне говорить мудрому королю, который не приемлет недомолвок, а неправду чует моментально?

Эренион недовольно поморщился. Вчера он действовал на эмоциях и в большой спешке, надеясь быстро и тихо решить проблему со вторгшимися в священный Лес людьми. Тогда он и подумать не мог, что информация об этом досадном инциденте может выйти за территории кланов, входящих в Род Красной Змеи. К сожалению, это действительно оказались призванные человеческие герои, и быстро перебить нарушителей не получилось. Не получилось окончательно решить проблему даже через полтора дня, несмотря на все задействованные отряды и даже привлечение соседей. Хуже того, досадный промах принца скрыть было уже невозможно, поскольку информация о просочившихся в священный Лес людях успела распространиться далеко за пределы союзных и даже дружественных кланов, а теперь, как выяснилось, достигла даже ушей самого Вечного Короля. А потому оставалось лишь сказать правду.

— Отец, из тридцати девяти вторгшихся в священный Лес нарушителей на данный момент убито тридцать два. Двое преступников пойманы живыми и ждут справедливой казни. Это раненая в шею девушка с необычными розовыми волосами и схваченный на берегу Хрустального Озера молодой крепкий парень, брошенный своими. Обоих нарушителей казнят в ночь полнолуния через трое суток. К тому времени преступники уже успеют рассказать нашим дознавателям всё, что знают, и даже чего не знают. Разговаривающая с Лесом сперва просила сохранить человеческой девушке жизнь и даже подлечила её, но после известия о гибели прошлой ночью племянницы Альдены Ловкой Белки резко передумала и сама передала раненую палачам.

— Остаётся ещё пять нарушителей… — проговорил князь, не позволив сыну за потоком слов скрыть самое важное.

— Трое людей заблокированы на речных островах севернее Водопада Радуги, — поспешил заверить Эренион, — и им оттуда уже не уйти живыми. Я послал в погоню шестьдесят лучших разведчиков и охотников нашего Рода. К тому же к охоте на людей присоединился Род Водной Черепахи, у которого эти преступники убили двух мирных собирателей жемчуга. Причём девушку-ныряльщицу перед смертью эти мерзавцы опорочили, так что соседи настроены крайне решительно, и лёгкой смерти преступники не получат.

— Хорошо… — князь наконец-то повернулся лицом к сыну. — Но где ещё двое?

— Одного днём несколько раз видели у сгоревшей каменной башни людей. Этот человек научился становиться невидимым, потому наивно полагает себя неуловимым и словно специально дразнит нас. Что ж, будет ему хороший урок этой ночью, когда наши охотники применят чары ночного зрения и призовут на помощь стаи лесных хищников. Но вот последний…

Тут Эренион тяжело вздохнул и вынужден был признаться отцу, что именно этот высокий долговязый парень с тёмными волосами, которого он сам лично преследовал и даже серьёзно ранил, и убил ночью юную Альдену Ловкую Белку. После чего каким-то непонятным образом выскользнул из кольца оцепления у Гнилого Ручья, и все поиски не дали никакого результата, хотя охотники дважды днём прочесали кусты и окружающий лес. Но самое плохое, что принц понятия не имел, где сейчас этот преступник может находиться.

— Теперь я знаю, что говорить Вечному Королю, — ответил старший князь после того, как сын закончил свою речь и покорно опустил голову, ожидая заслуженной отцовской взбучки. — Тебя я не осуждаю, сын, хотя лучше было всё же дождаться моего возвращения с охоты. Что же до долговязого убийцы, то им я займусь лично. Этот вор из жадности допустил огромную ошибку, прихватив с собой магический нож Альдены Ловкой Белки. Тот самый нож, что я лично прошлой весной вручил талантливой девушке за победу в состязании детей. Вещица эта уникальная и очень приметная, так что я смогу отследить её по магическому шлейфу, и преступнику не уйти от возмездия!