Виктор Молотов, Александр Лиманский
Проклятый Лекарь
Том 6
Глава 1
Вот черт его принес на сахарной палочке! Из всех трехсот сотрудников больницы именно Мёртвый должен был вернуться с обеда раньше времени. Хотя, если подумать логически — кто еще мог почувствовать некромантический выброс и побежать не прочь от него, а прямо к источнику? Только тот, кто сам неровно дышит к мертвецам.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Потом я решил взять инициативу в свои руки:
— Вы ничего не видели, Всеволод Кириллович, — произнес я максимально угрожающим тоном, каким только мог. Даже немного некромантической энергии в голос добавил для устрашения. — Абсолютно ничего. Или мне придется вас убить. Медленно и мучительно.
Разумеется, я не собираюсь никого убивать. Максимум, что я сделаю — это внушу, что он видел галлюцинацию от паров формальдегида. Но угрозы часто работают эффективнее реальных действий. Страх — великий мотиватор.
Реакция Мёртвого оказалась совершенно неожиданной.
Вместо ужаса, попытки бежать или воплей о помощи — его лицо озарилось таким восторгом, будто он увидел Деда Мороза, единорога и налоговый вычет одновременно. Глаза за толстыми стеклами очков загорелись фанатичным огнем. Рот растянулся в безумной улыбке.
— ЭТО ЖЕ НЕВЕРОЯТНО! — заорал он и бросился ко мне с распростертыми объятиями. — ВОСХИТИТЕЛЬНО! ФЕНОМЕНАЛЬНО! ФАНТАСТИЧНО!
Я отпрыгнул назад, уворачиваясь от его объятий:
— Всеволод Кириллович, вы что, спятили?
— Вы подняли их! — он указывал трясущимся пальцем на сидящих мертвецов. — Всех! Одновременно! Двенадцать трупов! ДВЕНАДЦАТЬ!
— Ну и что? — я старался сохранять хладнокровие, хотя ситуация выходила из-под контроля.
— КАК ЭТО «НУ И ЧТО»⁈ — его голос поднялся до ультразвукового писка. — Вы понимаете, что вы сделали⁈ Это же высший пилотаж! Это же мастерство уровня архимагистра некромантии!
— Преувеличиваете…
— Нисколько! — он запрыгал вокруг меня, как ребенок вокруг елки. — Я годами пытаюсь! ГОДАМИ! Читаю запрещенные книги! Выписываю их из-за границы! Практикуюсь каждую ночь! И знаете, какой мой максимальный результат?
— Какой? — спросил я из вежливости.
— Я заставил палец трупа дернуться! ОДИН ПАЛЕЦ! И то на полсекунды! А вы — БАЦ! И целая дюжина сидят как живые!
Так-так-так. Интересно. Доктор Мёртвый — тайный некромант-самоучка. Вот это поворот.
Хотя кто еще пойдет работать в морг на зарплату в три тысячи рублей, как не человек с патологическим интересом к мертвецам? Нормальные люди идут в терапевты или хирурги.
— Вы серьезно практикуете некромантию? — уточнил я, выглядывая в коридор и осматриваясь на предмет свидетелей.
Однако я давно заметил, что от него исходит определенная энергия. Но слишком уж мало ее было.
— Пытаюсь! — он всплеснул руками так энергично, что очки съехали на нос. — Но это как учиться играть на скрипке по самоучителю для глухих! Без учителя, без настоящих знаний, без практического руководства — это путь в никуда!
— И вы не боитесь инквизиции? Это же смертная казнь.
— А вы? — он хитро прищурился, поправляя очки. — Вы же только что провели полноценный ритуал повышения уровня прямо в больнице! Где на втором этаже сидит капитан с бешеными глазами со своим не менее бешеным прихвостнем!
Резонно. У меня хотя бы оправдание — переполненный Сосуд грозил взорваться. А этот просто энтузиаст-фанатик. Хотя таких фанатиков можно использовать…
— У меня не было выбора, — сказал я. — Критическая ситуация.
— О, я понимаю! — закивал Мёртвый. — И не представляю одновременно. Хотя в книге Мортимера говорят, что такой выброс зачастую бывает от слишком сложных ритуалов, которые проводят, чтобы перейти на следующий уровень силы. Какой он у вас?
— Вы читали Мортимера? — я не стал ему отвечать, потому что и сам до конца пока не знал.
— На латыни! В оригинале! Выписал из Румынии за бешеные деньги!
Мортимер Чёрный — классик некромантии восемнадцатого века. В этом мире его книги запрещены во всех цивилизованных странах. А этот чудак умудрился достать и прочитать. Респект и уважуха, как говорит молодежь. Хотя здесь я и сам считаюсь молодым.
— Пойдемте! — Мёртвый снова попытался схватить меня за рукав. — Я вам столько всего покажу! У меня есть коллекция! Записи! Эксперименты! Препараты! И самое главное — мой…
— Стоп! — я выставил руку. — Нет времени на экскурсии. Мой выброс энергии стопроцентно засекли инквизиторы. Они уже бегут сюда. Нужно срочно все привести в порядок и исчезнуть!
— Ой! — он хлопнул себя по лбу. — Точно! Что делать⁈ Как скрыть следы⁈ Если они найдут поднятых мертвецов, нас казнят!
— Для начала — помогите навести здесь порядок. И поправьте все, что упало от энергетической волны. У нас максимум три минуты.
— Слушаюсь, учитель! — Мертвый отсалютовал и бросился к ближайшей каталке.
Учитель? Я ему ничего не обещал. Но энтузиазм похвальный.
Пока Мёртвый суетился, собирая вещи, я сосредоточился на внутренних ощущениях.
Итак, посмотрим, что дал переход на новый уровень. По моей личной классификации, это качественный скачок в возможностях вперед.
Закрыл глаза и погрузился в короткую медитацию. Сосуд внутри меня кардинально изменился. Объем увеличился минимум в два раз. Может, даже в два половиной.
Тело-то осталось тем же, значит, расход в абсолютных величинах не изменился.
А некромантские силы выросли. Чувствую, что смогу поднять с десяток мертвых голубей без особого напряжения. А в критической ситуации — может, и два десятка. Правда, ненадолго — минут на пять максимум.
А вот с людьми нужно проверять. То, что эти трупы сели, еще ни о чем не говорит.
Целительские способности тела тоже усилились — побочный эффект от увеличения магического потенциала. Диагностическое зрение стало четче, как будто я сменил старые очки на новые. Радиус восприятия Живы увеличился тоже.
Хотя есть нюанс, и существенный. Новые способности требуют больше энергии на использование. Так что радоваться особо нечему — выигрыш в объеме Сосуда частично съедается повышенным расходом.
Открыл глаза и огляделся. Двенадцать мертвецов все еще сидели на своих каталках, уставившись на меня пустыми, мутными глазами. Ждали приказов, как солдаты команды.
Интересно, насколько сложные команды они могут выполнять?
Щелкнул пальцами — жест концентрации, необязательный, но помогающий фокусировать волю:
— Лечь на спины. Всем. Синхронно.
Все двенадцать трупов одновременно начали заваливаться назад. Но не упали, а именно легли — контролируемо, почти грациозно. Легли и замерли.
Отлично. Базовые команды выполняют четко. Попробуем что-то сложнее:
— Теперь… натянуть на себя простыни. До подбородка.
Мертвецы зашевелились, их руки потянулись к простыням. Но я тут же почувствовал резкий скачок расхода энергии. Каждое дополнительное действие требовало экспоненциально больше Живы.
Черт, это слишком затратно! Не-е-ет, так не пойдет. Видимо, еще до конца не откалибровались силы.
— Стоп! Отмена команды. Лежать неподвижно.
Трупы замерли. Я быстро пробежал по рядам каталок, вручную накрывая их простынями. Мертвый помогал с другой стороны, пыхтя как паровоз.
— Невероятно! — восхищенно шептал он, укладывая молодую женщину с вскрытой грудной клеткой. — Такой контроль! Такая точность команд! Вы же их заставили лечь синхронно! Это уровень Мастера!
— Это уровень Подмастерья, — усмехнулся я. — И то, нижняя граница.
— Подмастерье⁈ — он чуть не уронил труп. — Вы шутите! Подмастерье в вашем возрасте⁈
— А что не так с моим возрастом?
— Вам же лет двадцать пять максимум! А Подмастерье обычно достигают к сорока! После двадцати лет практики!
Ну да, конечно. Если б он знал, что в этом двадцатипятилетнем теле сидит сознание человека, практиковавшего некромантию веками…
— У меня был хороший учитель, — уклончиво ответил я.
— Кто⁈ Скажите, кто⁈ Я заплачу любые деньги за обучение!
— Он мертв.
— О… простите. Инквизиция?
— К сожалению, да.
За три минуты мы привели морг в относительный порядок.
Все трупы лежали на местах, накрытые простынями. Бирки на ногах поправлены. Следов ритуала не осталось — пентаграмма исчезла сама собой после завершения, свечи я спрятал во внутренний карман халата.
— Все, пора уходить! — скомандовал я.
— Да куда я из морга денусь? — развел руками Мёртвый. — Это же мое рабочее место! Меня тут каждый день видят!
— А инквизиция видит?
— Ну… редко спускаются… когда приезжают….
— Вот именно! А сегодня спустятся! И если застанут вас тут после некромантического выброса, сразу заподозрят!
— Черт! Вы правы! Что делать⁈ — растерялся доктор Мёртвый.
— Быстро за мной! И не спорьте!
Мы выскочили из морга и бросились к лестнице. Мертвый пыхтел сзади — годы сидячей работы с трупами не способствовали физической форме.
— Быстрее! — шикнул я. — У нас секунд тридцать максимум!
— Я… пытаюсь… — выдохнул он, хватаясь за перила.
Поднялись на первый этаж. Коридор был пуст — обеденное время, большинство персонала в столовой. Я дернул ручку ближайшей двери — заперто. Вторая — тоже. Третья — открыта!
Втолкнул Мёртвого внутрь и юркнул следом. Процедурная комната номер семнадцать. Маленькая, метров двенадцать квадратных. Кушетка, обитая потрескавшейся клеенкой. Шкаф с медикаментами за мутным стеклом. Раковина с ржавыми подтёками.
И как раз вовремя!
Через секунду за дверью раздался топот ног. Я приоткрыл дверь на сантиметр и выглянул. По коридору бежали Стрельцов и Кравченко. Капитан инквизиции на бегу что-то доставал из кармана — похоже на компас или какой-то детектор.
— Сигнал снизу! — услышал я голос Кравченко. — Подвал или цоколь!
— Морг! — рявкнул Стрельцов. — Это определенно морг! Обычное место для некромантических ритуалов!
Они пронеслись мимо и скрылись за поворотом. Я прикрыл дверь и повернулся к Мёртвому:
— Вот видите! Еще минута — и они застали бы вас над трупами!
— Темнейшие угодники! — он побледнел, прижимая руку к груди. — Это же верная смерть! Костер!
— Именно. Поэтому слушайте внимательно и запоминайте с первого раза.
— Слушаю, учитель!
— Я не ваш учитель. Пока.
— Хорошо-хорошо! Что делать?
Я быстро соображал, выстраивая легенду:
— Через пять минут спуститесь вниз. Войдите в морг с шумом — хлопните дверью, включите свет, если он выключен. Начните громко возмущаться — мол, кто посмел войти в ваши владения без разрешения!
— Но они же инквизиция…
— Тем более! Вы — заведующий моргом! Это ваша территория! Требуйте ордер на обыск! Спрашивайте, что они ищут!
— А если спросят, где я был?
— На обеде. На двери же висит табличка: «Вернусь в четырнадцать ноль-ноль». Значит, вы ушли в двенадцать тридцать, вернулись в два. Все законно.
— Но сейчас только час сорок пять…
— Вернулись раньше, потому что вспомнили про срочную работу. Или потому что в столовой была небольшая очередь. Или просто так. Вы не обязаны объяснять каждый свой шаг.
— Понял! А если найдут следы некромантии?
— Не найдут. Я все почистил. Но если будут к чему-то придираться — валите на естественные процессы. Трупы иногда дергаются от посмертных сокращений мышц. Это научный факт.
— Точно! Трупное окоченение! Посмертное окоченение мышц!
— Вот именно. И главное — ведите себя как обычно. Вы же, наверное, не самый приветливый человек?
— Меня считают старым брюзгой и социопатом!
— Отлично! Вот и будьте старым брюзгой! Ворчите, жалуйтесь, требуйте, чтобы не мешали работать!
— Это я умею! — он даже приободрился.
— И ни слова о некромантии. Ни единого намека. Даже если они будут провоцировать.
— Понял! А… — он замялся. — А вы научите меня? Настоящей некромантии? Не по книжкам, а на практике?
Нужно немного его помариновать. Самая лучшая награда та, которую ждешь дольше всего.
— Научу, — кивнул я после паузы. — Но при нескольких условиях.
— Любых! Согласен на любые!
— Первое — абсолютная секретность. Никому ни слова. Даже под пытками.
— Клянусь! — встал по стойке смирно Мёртвый. Еще бы откозырял мне.
— Второе — полное подчинение, — продолжал загибать пальцы я. — Если я говорю «стоп» — вы останавливаетесь. Без вопросов и обсуждений.
— Принято!
— Третье — никакой самодеятельности. Не практикуете без моего присмотра. Иначе убьете себя или, что хуже, привлечете внимание.
— Согласен на все! — расширил от удовольствия глаза Мёртвый.
— Тогда договорились.
— О! — он вдруг вспомнил что-то. — Вы обязательно должны посмотреть на мое творение!
— Какое еще творение?
— Мой шедевр! То, над чем я работал последние пять лет! Это нечто уникальное!
— И что же это? — нахмурившись, спросил я.
— Увидите! Это надо видеть! Я сумел… в общем, я сделал невозможное!
Что он там мог сделать? Самоучка и без нормальных знаний? Максимум — примитивного зомби. Хотя его энтузиазм настораживает.
— Обязательно посмотрю. Позже. А сейчас идите в морг. И помните — вы только что вернулись с обеда!
— Есть! — он снова отсалютовал. — И… спасибо!
— За что?
— За то, что не убили меня. И за то, что согласились учить!
— Посмотрим, — усмехнулся я, — будете ли вы благодарить меня через месяц обучения. Некромантия — это не игрушки. Это боль, страдание и постоянный риск.
— Я готов! — тут же кивнул Мёртвый.
— Идите уже. И следите, чтобы ваше «творение» не нашли инквизиторы.
— Ха! — он усмехнулся. — Эти тупоголовые фанатики? Да они его в упор не увидят! Я так хорошо спрятал!
Самоуверенность — первый шаг к провалу. Но это его проблемы. У меня своих хватает.
Мёртвый вышел. Я подождал минуту и услышал его громкий возмущенный голос снизу:
— ЧТО ЗА ЧЕРТ⁈ ЧТО ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ, ИРОДЫ ПРОКЛЯТЫЕ⁈ КТО РАЗРЕШИЛ ВХОДИТЬ В МОЙ МОРГ БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ⁈ ЭТО ЧАСТНАЯ ТЕРРИТОРИЯ! НЕПРИКОСНОВЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО НАУКИ! ГДЕ ОРДЕР⁈ ПРЕДЪЯВИТЕ ОРДЕР!
Молодец, Мёртвый. Натурально возмущается. За него можно не беспокоиться — такие брюзги умеют отбиваться от любых проверок.
Подождав еще пару минут, я вышел из процедурной и направился обратно к палате пациента. Шел медленно, обдумывая ситуацию.
Итак, что мы имеем в сухом остатке? Доктор Мёртвый Всеволод Кириллович — заведующий моргом и тайный некромант-самоучка. Фанатик, готовый на всё ради обучения. Это одновременно и находка, и проблема.
Если что-то пойдет не так, всегда можно свалить на «эксперименты патологоанатома». Все знают, что Мёртвый странный. Никто не удивится. Естественно, не инквизиции его сдавать, а только для тех, кто нечаянно сунет нос в мои дела. Такого союзника нельзя терять.
Второе — потенциальный источник Живы. Обучение — это тоже форма спасения. Спасение от невежества, от ошибок, от саморазрушения. Каждый успешный урок должен давать процент-другой. Но это только в теории. Сработает, только если Мёртвому эти уроки слишком дороги.
Но и проблем тут не избежать. Он слишком эмоционален. Восторженные фанатики часто совершают глупости от избытка энтузиазма. «О, я научился поднимать палец! Попробую-ка поднять целую руку!» И привет, некромантический взрыв.
А еще он самоучка с кучей неправильных представлений. Переучивать всегда сложнее, чем учить с нуля. Придется выбивать из него весь мусор из псевдонаучных книжек.
И это его «творение». Что бы он там ни создал за пять лет экспериментов, это наверняка что-то опасное. Или глупое. Или опасно глупое.
Ладно, это подождет. Нужно заниматься насущными делами.
Я направился к палате Громова, прикидывая варианты.
Астральные паразиты. Остались сутки до взрыва матки. Может, чуть больше, если повезет. Нужно что-то придумать, иначе пациент умрет.
Палата интенсивной терапии встретила меня атмосферой едва сдерживаемой паники. У кровати Громова продолжали стоять врачи, и каждый предлагал свой вариант лечения.
Сам пациент выглядел ужасно. Даже хуже, чем пятнадцать минут назад.
Кожа приобрела землистый оттенок с желтоватым отливом — признак печеночной недостаточности. Губы синие, почти фиолетовые — синюшность из-за недостатка кислорода. Дыхание поверхностное, со свистом — обструкция дыхательных путей.
На мониторах творился хаос. Температура — сорок целых восемь десятых, и продолжала расти. Пульс скакал как сумасшедший — то сто двадцать, то сто восемьдесят. Давление — восемьдесят на пятьдесят, критически низкое. Сатурация — восемьдесят два процента, при норме девяносто пять.
— А где инквизиция? — спросил я, изображая легкое удивление.
— Убежали куда-то, — ответил Сомов, вытирая пот со лба уже пятым за час платком. — Сказали, что почувствовали всплеск запрещенной магии. Приказали никого не выпускать из больницы до их возвращения.
Ага, почувствовали. Еще бы не почувствовать — я такую волну выпустил, что все магически чувствительные в радиусе километра икнули.
Доктор Мелихов размахивал руками:
— Я говорю — нужно магическое выжигание! Направленный огненный импульс прямо в митральный клапан! Сожжем паразитов к чертовой матери!
— Вы с ума сошли, Виктор Семенович? — возразила доктор Василевская. — Огненный импульс в сердце⁈ Это же мгновенная смерть! Миокард не выдержит температуры!
— А что вы предлагаете?
— Криотерапию! Заморозка! Паразиты не выносят холода!
— Сердце тоже не выносит заморозки! — взвился Мелихов. — Вы хоть понимаете, что при температуре ниже плюс двадцати начинается фибрилляция желудочков⁈
Профессор Марков покачал головой:
— Коллеги, вы оба предлагаете убить пациента. Просто разными способами.
— А что предлагаете вы, Иван Степанович? — язвительно спросила Василевская.
— Химическую атаку! Ввести прямо в коронарные артерии смесь антипаразитарных препаратов!
— Каких именно?
— Метронидазол, альбендазол, празиквантел — весь спектр!
— Это же токсично! Печень не выдержит!
— Печень уже не выдерживает! Посмотрите на билирубин — семьдесят микромоль на литр при норме двадцать!
Пока они препирались, Сомов подошел ко мне и тихо сказал:
— Пирогов, нам нужно поговорить. Срочно.
Мы отошли к окну, подальше от спорящих врачей. Главврач понизил голос до шепота:
— Это ведь вы так… пошумели? В смысле, произвели тот самый всплеск?
Молодец. Быстро сложил два и два. Хотя что тут складывать — я исчез, потом всплеск некромантии, потом вернулся. Даже ребенок догадается.
— О чем вы, Петр Александрович? — я придал лицу невинное выражение.
— Не прикидывайтесь, — он слабо улыбнулся. — Я так понимаю, что санфаянс все-таки разбит мощной струей?
Запомнил, смотри-ка!
— Все верно, — кивнул я. — Санфаянс разбит вдребезги. Здесь такие вещи лучше не обсуждать, Петр Александрович.
— Тогда нам нужно поговорить без свидетелей, — тут же отреагировал Сомов.
— Согласен. Пойдемте.
Мы вышли в коридор и после недолгих поисков нашли пустую ординаторскую. Маленькая комната метров пятнадцать, заставленная столами. На столах — горы бумаг, медицинские карты, рецептурные бланки. Пахло пылью и дешевым кофе.
Сомов закрыл дверь, проверил, что заперто, и повернулся ко мне:
— Святослав, я прошу… нет, умоляю! Помогите вылечить пациента!
— Не все так просто, Петр Александрович.
— Почему⁈ У вас же есть силы! Особые силы! Я чувствовал их во время диагностического ритуала!
— Чувствовали?
— Конечно! Эта холодная энергия, которая открыла мне глаза на паразитов — это же было от вас!
Проницательный. Не ожидал, что обычный целитель различит некромантическую примесь. Раньше я за Сомовым такой находчивости не замечал. Что-то изменилось.
— Допустим. И что? — спокойно спросил я.
Сомов меня сдавать не станет. У нас взаимовыгодное сотрудничество. Он напрямую от меня зависит.
— Используйте их! Спасите человека!
— Петр Александрович, — я смотрел ему в глаза, — вы понимаете, о чем просите?
— Понимаю! Но на кону жизнь человека!
Ага, конечно. Жизнь человека его волнует в последнюю очередь. Вот что его реально волнует:
— И еще на кону репутация клиники, — продолжил Сомов, подтверждая мои мысли. — Если пациент умрет от неизвестной болезни на глазах у инквизиции — это конец. Расследование, проверки, возможное закрытие.
— Не говоря уже о вашей репутации как главврача.
— И о ней тоже! — он не стал отрицать.
— Петр Александрович, астральные паразиты не лечатся обычными методами. Даже разрешенная магия бессильна.
— Я знаю! Поэтому и прошу вас!
— Вы просите меня использовать некромантию, — сказал я ему прямо.
Он хотел слишком многого. Ставки были высоки, как и риски. Это будет гораздо сложнее замаскировать, чем ритуал в морге.
— Я прошу вас спасти пациента! А как — меня не касается!
— Лицемерие, Петр Александрович. Вы прекрасно понимаете, что я буду использовать.
— Хорошо! — он всплеснул руками. — Да! Я прошу вас использовать запрещенную магию! Довольны⁈
— А если инквизиция заметит?
— Не заметят! Мы что-нибудь придумаем!
— «Что-нибудь» — это не план.
— Тогда придумайте план! Вы же умный!
Гениально! Спихнуть всю ответственность на меня! Впрочем, как обычно…
Я прошелся по комнате, размышляя:
— Есть вариант. Но он рискованный. И опасный.
Дальше: Глава 2
