Висит груша, нельзя скушать. Почему? Боксеры морду набьют.

По такому принципу строится любая пассивно-агрессивная коммуникация. Пассивный агрессор – идеальная груша, которая маячит у вас перед глазами и искушает использовать по прямому назначению. Пассивный агрессор бесит вас, сознательно или бессознательно, эпизодически или систематически. Он напрашивается. Бесспорно, вы испытаете сильное удовольствие, если дадите волю агрессии. Не обязательно бить. Агрессию можно выражать словесно, мимически, иронией, намеками, пирогами и блинами. Но есть проблема. Расплата и последующие проблемы значительно превышают полученное удовольствие. Игра не стоит свеч.

Вы сдерживаетесь, ищете обходные пути. Может, не скандалить, а сначала спокойно объяснить. Если сработает, то хорошо – ситуация исчерпана. Если нет, то усугубится: пассивный агрессор выставит вас виноватым, а вы будете ходить и мысленно прокручивать ваш диалог.

Вы начинаете избегать коммуникации с пассивным агрессором. Если он в вас не заинтересован, то хорошо – ситуация исчерпана. Если вас выбрали жертвой, то сам факт выхода из коммуникации будет подвергнут критике. Вас снова выставят виноватым – за то, что бросаете хорошего человека в трудную минуту, час, жизнь.

Вы человек решительный, умеете держать себя в рамках. В вежливой форме орете на пассивного агрессора. Если он спрячется под лавку, то хорошо – ситуация исчерпана. Если у пассивного агрессора есть защитники, если он принадлежит к священным коровом – на вас накинется стая, почитающая эту корову священной. Конфликтовать с целой группой лиц вы не готовы. Отступаете с позором, остается неприятный осадок.

Сценариев здесь много, ниже мы рассмотрим типичные примеры. Важно понять общий принцип. Пассивный агрессор – это не психопатия, не патология, не конкретный стиль поведения или склад характера. Это роль в определенной коммуникативной ситуации. Роль сводится к тому, что пассивный агрессор притворяется боксерской грушей. Использовать этот психический тренажер по назначению может только субъект с сильной психикой. Неподготовленный человек просто пройдет мимо, а если и ударит, то промахнется. Или того хуже – будет играть по правилам груши, наворачивая вокруг нее бессмысленные хороводы. Каждый оборот в этом танце сопровождается чувством вины, опустошенности, гадостности.

«Ездил в командировку и купил билет на нижнюю полку. Просто мне с моими габаритами сложно скакать каждый раз на верхнюю полку. Остались свободны два места, нижнее и верхнее. Вошли две пассажирки. Одна – беременная женщина и вторая – её престарелая мама, которая сама еле ходит. Пришло время ложиться спать и начался нарочито громкий разговор – типа, как они будут спать. Я не обращаю внимания. Потом фраза – „а может нам мужчина уступит нижнюю?“. Я отказываю и объясняю почему. Да, мне тяжело лазить наверх, к тому же если я упаду при подъеме или резком торможении, то явно себе сломаю что-нибудь под собственным весом. Мне говорят, что беременной тоже опасно, но вдвойне, а бабушка вообще не сможет забраться. Я им говорю, что я, зная свою проблему, заранее взял билет на нижнюю полку. Почему они так не сделали, о чем думали, когда садились в поезд, на что рассчитывали? В итоге сильное недовольство, „не мужчина“ и т. д. Я попросил потише обсуждать этот вопрос, ведь уже начало ночи. В ответ – „Нет, ну ты посмотри, какой наглый и бессовестный!“. Через час приглушенного обсуждения меня, женщина таки пошла и (видимо за деньги) договорилась с проводницей. Которая, кстати, когда вошла, так на меня зыркнула, что я понял – чай у неё лучше не заказывать, может плюнуть в чашку. А что я, собственно, сделал такого? Просто занимал свое законное место, которое ещё и дороже стоит, чем верхнее».

Мужчине мог отвечать коротко, резко, но предпочел воззвать к логике. Пассивные агрессоры использовали его оправдания как плацдарм для дальнейшей атаки на жизненное пространство. Их наступление отчасти увенчалось успехом – мужчину одолело чувство вины, страх наказания («проводница может плюнуть в чашку») и долгая рефлексия, которая вылилась в интернетный пост.

Пример 2. Вы делите жилье с пожилой родственницей. Она все время нарывается, бубнит, проявляет навязчивую заботу, нередко нарушая границы, прибедняется, пристает с вопросами. Может просто сидеть и молчать, но вам почему-то мерзко от одного лишь ее присутствия. И вы по какой-то причине боитесь ее прогнать или заткнуть. Она как будто чувствует вашу слабость и усиливает натиск.

Вы вежливо просите вам не докучать. Родственница с вами больше не разговаривает, зато разговаривает с собой. Тихо, но достаточно внятно рассказывает воображаемому собеседнику, что ее здесь никто не любит, все против нее. Вас начинает подтачивать чувство вины, вы просите прощения (хотя ни в чем не виноваты) – ситуация возвращается в исходную точку.

Вы взрываетесь и, не стесняясь в выражениях, орете на родственницу. Высказываете все, что думаете по поводу ее понятия о любви и заботе, ее вопросах, ее привычках. Неделю она ведет себя прилично. Постепенно пытается вернуться к старой стратегии. Вы демонстрируете готовность заорать снова. Желание вас донимать пропадает. Но чувство вины гложет вас еще какое-то время.

Пример 3. Яжмать. Забота о потомстве – это хорошо и правильно. Потворствование дурным поступкам этого потомства не имеет ничего общего с заботой. Ребенок, который пинает ногами спинку вашего кресла в самолете, громко слушает музыку, создает вокруг себя хаос – чтобы не обращать внимания на подобное, нужно обладать олимпийским спокойствием. Допустим, вы к олимпийцам не относитесь. Какие варианты?

Вы терпите, продолжая тихо беситься. Пассивно-агрессивная ситуация сложилась сама собой.

Вы спокойно делаете замечание. Реакция может быть разная. И, как правило, это реакция вполне адекватна. Дело в том, что родители живут с этим маленьким носителем хаоса уже несколько лет. Они привыкли, их психика научилась игнорировать выходки сорванца. А вы обратили их внимание на происходящее. Они посмотрели на ситуацию свежим взглядом, вошли в ваше положение, сделали ребенку замечание. Ребенок на какое-то время перестал. Вы довольны. Ситуация исчерпана.

Через какое-то время ребенок снова стал буянить. И тут вы начинаете сомневаться. А вежливо ли будет делать повторное замечание? Если ответите себе «да», то благоприятный сценарий повторится, ситуация исчерпана. Если по каким-то причинам запретите себе беспокоить родителей повторно, то ситуация таки станет пассивно-агрессивной. Заметьте, что в ряде случаев именно от вас зависит, сохранится ли пассивная агрессия в ваш адрес.

Наконец, вы можете нарваться на яжмать, которая поднимет хай. «Онжеребенок, как не стыдно, своих заведите…». Не будем разбирать несостоятельность этих ублюдочных аргументов. Тем более, что здесь еще нет пассивной агрессии – только активная, в ваш адрес. У вас полное морально право ответить. Как минимум, потребовать не повышать на вас голос. И снова выбор. Все-таки у нас традиционные ценности и прочий маткапитал. Скажете слово – и на защиту яжматери кинутся другие хозяйки онжеребят.

Теперь следите за руками.

Вы не дали отпор – вас пугает не реальная, а гипотетическая угроза коллективного нападения – сложилась пассивно-агрессивная ситуация.

Вы дали отпор – за яжмать реально вступились ее коллеги – вы отступили – осадок остался – снова сложилась пассивно-агрессивная ситуация.

Вы дали отпор – и, о чудо, вас поддержали! – яжмать заткнулась, одернула онжеребенка – теперь она сидит и давится подавленной агрессией – для вас ситуация исчерпана, для нее нет.

Какую ветку стало модно выбирать нынче? Первую. Многие боятся связываться с агрессивными яжматерьми, да и неприлично много их стало. Коллективная поддержка яжматерей – миф. Общество на удивление хорошо чувствует разницу: одно дело, когда кто-то лезет со своими советами в приличную семью, другое – неадекватные матери. Чувствует, но сказать не может. А вы взяли и помогли, когда пошли по третьей ветке. Своим актом встречной агрессии вы спровоцировали каскадную разрядку у всех тех, кто долгое время вместе с вами молча терпел.

Замечание. Здесь стоит упомянуть, что создание священных коров на государственном уровне – опасная практика. Общество долго терпит, боясь уголовного наказания или в силу природного конформизма, не трогает священных коров. Коровы наглеют, безнаказанно бодают людей. До определенного момента государство может держать ситуацию под контролем, пресекая одиночные попытки бунта, ведя просветительскую работу. А коровы уже натурально заболевают коровьим бешенством, опьяненные безнаказанностью. Осознают себя отдельным стадом. Требуют дополнительных льгот и усиленной социальной защиты. В какой-то момент у общества срывает предохранительный клапан – и государство уже не может защитить коров от массового забоя. Притом изначально-то эти коровы не были даже минотаврами, они родились и росли людьми (некоторые – вполне приличными). Но избыточная защита их прав, интересов и чувств заложила фундамент для одной большой непрекращающейся пассивно-агрессивной ситуации. Конец замечания.

О роли пассивной агрессии в патогенезе психосоматики я могу говорить долго. Собственно, уже сказал. Скажу о другом последствии: человек начинает завидовать священным коровам. У них есть право на агрессию, у него нет. Человек бессознательно хочет стать коровой или, на худой конец, минотавром. Это прокладывает дорожку нарциссическому размыванию идентичности, к которому мы вернемся в главе 11.

Разберем некоторые приемы психической защиты. Основным, конечно, является общее укрепление психики через заботу о себе. Здесь у каждого свой путь: кто-то читает классику, кто-то занимается духовными практиками, кто-то идет во власть, кто-то сдает психоанализы. Но это все долго. Что делать прямо вот после прочтения книги, пока есть решимость?