Представим параноида, который собирает не компромат, а безобидные мемуары. Который одержим не сверхценной идеей, а прошлым как таковым. Который уверен, что не люди, но эпохи и события как-то друг к другу относятся.

Представим эпилептоида, который никому не прислуживает и никого не угнетает. Который копит не деньги, а шутки и исторические анекдоты. Который взрывается не гневом, а забавными историями, приключившимися с его визави.

Представим истероида, который требует внимание не к себе и даже не к своей речи, а к героям своих историй. Который готов каждого человека превратить не в сексуальный объект, а в исторического персонажа. Который если и убегает, то только в прошлое. Который если и соблазняет, то только интересными темами для размышлений.

Соединим эти «добрые» версии в один типаж и получим рефлексоида.

(Р-0) Рефлексоид живет исторической памятью: индивидуальной и коллективной. Ходячий сборник мемуаров: своих, чужих, из прошлого, из настоящего. Избирателен: в первую очередь запоминает истории и факты, наиболее подходящие для пересказа. Большую часть предается воспоминаниям, но отрешенно, без ностальгии.

Если спросить у него совета – сошлется на чей-то опыт. Не скажет «делай то-то», но перечислит: «мой коллега сделал так, мой предшественник сделал эдак, а Юлий Цезарь сделал сразу тремя способами». Выбор предоставит вам. Чем нестандартнее ваша проблема, чем она более «современна», тем меньше толка от советов рефлексоида (как знать, как знать).

Чуткий к чужим мыслям, может проследить логику их развития. Но крайне зависим от готового материала. Чем больше вы общаетесь, тем лучше он вас понимает. И понимание это соткано из ваших цитат, вашего опыта. Рефлексоид незаменим в роли философа, который на прогулках сопровождает будущего правителя. Это, если угодно, «социальный архетип», воспетый в сократических диалогах Платона.

Также рефлексоид с удовольствием поможет распространению ваших идей. Схема простая. Слушайте рефлексоида. Запомните его любимых исторических или философских персонажей. Протяните руку из настоящего в прошлое, навстречу рефлексоидному прошлому. Пусть античные герои на наш скалистый берег перекинут трапы – помогите им сойти в наш мир. Скажите рефлексоиду: «У меня есть концепция, я сейчас пишу статью. Суть концепции … Как думаете, святой отец, можно назвать эту концепцию продолжением идей Абрахама а Санта-Клары? Что сказали бы по этому поводу Кант и Кассирер?». Рефлексоид с интересом подхватит идею, сопоставит ее с известными ему трудами (или подвигами) фигур прошлого. Не халтурьте. Натянуть сову на глобус не получится. Вам необходимо (хотя бы в общих чертах) обосновать «сродство» ваших идей с идеями прошлого.

Больше ничего делать не надо. Общайтесь с рефлексоидом на его любимые темы, изредка подбрасывая свои мысли. Спустя короткое время на лекции, заседании кафедры или в кругу друзей рефлексоид начнет вас цитировать. Начнет он, конечно, со своих любимых тем, но с большой вероятностью скажет: «А вот наш общий знакомый предложил такую-то интерпретацию символических форм Кассирера». То есть на вас будет публично ссылаться, цитировать человек, пользующийся определенным авторитетом (вне зависимости от наличия ученой степени, рефлексоидов в научном сообществе уважают за начитанность и владение фактажем).

(Р-1) Очень хорошо помнит главную мысль, способен к ней вернуться и через день, и через неделю – пока не донесет ее до собеседника. Путь к этой цели извилист, потому что рефлексоид часто делает лирические, философские и исторические отступления. Объявил главную тему – шаг вперед – экскурс в прошлое – возврат к главной теме – шаг вперед – пятиминутная лекция о Канте – возврат… Здесь нельзя говорить о соскальзывании. Скорее, это петли, вензеля, речевые украшения. К нити рассуждения он всегда возвращается. Более одного шага в сторону не делает.

(Р-2) Опирается на аудиальную память и тексты. Как и остальные интроверты, испытывает трудности в вычерпывании информации непосредственно из реальности. Может быть непосредственным свидетелем яркого события, но если об этом событии ему никто не рассказал, то и сам он о нем вряд ли сможет рассказать.

Пример. Рефлексоид и его друг с семьями едут в автобусе. Автобус попадает в аварию. У друга погибает мать. Рефлексоид непосредственно наблюдает и саму аварию, и травмы некоторых пассажиров, и гибель матери друга, и душевное потрясение последнего. Друг, пораженный произошедшим, долгое время хранит молчание. Рефлексоид тоже молчит об этом событии – не только из вежливости. Третьему лицу он сообщил: «Я должен был поддержать друга в этот сложный период, но не знал, что и как сказать. Не думаю, что в принципе могу описать, что произошло». Конец примера.

Можно списать произошедшее на травматический характер опыта. Однако подобный эффект наблюдается всегда, когда рефлексоид сталкивает с «бессловесным событием». Он в первую очередь ищет в памяти или текстах описание похожего события, и лишь затем может говорить о новом опыте, проводя множество исторических и художественных параллелей. После нескольких пересказов нового события обилие параллелей и отсылок снижается. Исторические параллели играют роль строительных лесов в психике рефлексоида. Без них он не сможет возвести новых психический зданий, не сможет интегрировать новый опыт.

(Р-3) В чувственной сфере предпочитает отвлеченное философствование. Избегает сильных волнений, эмоций, тем более страсти. То же касается и «негативных» эмоций – агрессивность нулевая, абсолютно не конфликтный. Раздражение выражает лишь тем, что рассказывает наиболее забавные или двусмысленные истории про объект раздражения. Здесь прослеживается сходство с компроматом параноида и вязкостью эпилептоида (только без взрыва).

Ведомый в том смысле, что если его не «кошмарить», то спокойно позволяет «втянуть себя» в отношения вплоть до брачных уз. Склонен к длительным моногамным отношениям. При этом о постоянном партнере отзывается скорее с уважением, нежели нежностью. Возможно, ценит именно «стаж отношений» и возможность ссылаться на совместный опыт как на очередной исторический источник. Косвенно или прямо противопоставляет человеческие отношения работе. От рефлексоида часто можно услышать, что сильные чувства мешают обучению, карьере, семейному быту и даже отношениям в целом. Здесь прослеживается отдаленное (с поправкой на интроверсию) сходство с истероидным расщеплением.

В общем, рефлексоид – это самый безобидный и безопасный психопат. Единственное его слабое место – абсолютная беспомощность перед мгновенным настоящим, перед сильными эмоциями, перед новым опытом, который еще не приснился нашим мудрецам.