Допустим, вы познакомились с творческим человеком, страстно увлеченным созданием неведомого шедевра. Все свободное время он посвящает камланиям над холстом или синтезатором. Ничего дурного. Но со временем вы начинаете замечать странности.

(С-0) Сенситив не создает нового. Он пытается исправить ошибки прошлого. Слишком туманно для «нулевого», то есть основного критерия? Поясним.

Акт творчества неповторим. Можно очень долго вычитывать текст, наносить на холст дополнительные мазки. Можно уничтожить большую часть сделанного и переписать с нуля. Но в какой-то момент творение нужно «отпустить», представить публике, сорвать покров с картины, отправить рукопись издателю, загрузить трек на музыкальный сервис. Рабочий процесс от первых набросков вплоть до обнародования – это единый акт творчества.

До завершения акта ваше творение не может считаться полноправным элементом реальности. Акт, собственно, и служит воплощению замысла, добавления к реальности нового (творческого) объекта. Здесь все согласовано и логично. Картины нет, но есть ее визуальный образ, постепенно образ воплощается на холсте, картина появляется. Стрела времени совпадает с направление психической воли – от замысла к воплощению, из мира грез в мир подлунный.

Завершение работы вызывает характерное чувство опустошенности. Произошла психическая разрядка.

У сенситива этот процесс искажен, его творческое целеполагание обращено вспять. Со слов сенситива дело обстоит так: когда-то у него почти получилось сотворить шедевр. Но в этом шедевре была допущена роковая ошибка, которую нужно исправить. Из-за этой ошибки «творческий рай» был потерян, доверие публики подорвано, а муза собрала вещи и уехала к бабушке на Олимп. Поэтому сенситив пытается создать новый шедевр, в котором будут исправлены ошибки старого.

Почему сенситив не может просто взять старую работу и ее переделать? Внести исправления прямо поверх оригинала? Не поможет. Сенситив либо найдет еще какой-то фатальный изъян, либо «вспомнит» об ошибке, допущенной при работе над другим шедевром. В любом случае он надолго впадет в уныние. Впрочем, чаще всего роковое произведение сенситивно-прикладного искусства «случайно» оказывается безвозвратно утерянным. Было ли оно вообще? Был ли мальчик? Мальчик-колокольчик из города Динь-Динь.

Приходит мужик к врачу.

– Доктор, у меня яйца звенят!

– Голубчик, побойтесь бога. Как звенят?

– Ну вот так!

Мужик бегает по кабинету. Дзинь-дзинь-дзинь. Да так громко, звонко, задорно.

– Действительно. Звенят…

Доктор выглядит удивленным. Но ничего не поделать. Факт есть факт.

– Ну что, доктор? – не унимается пациент. – Это же невероятно! Это же удивительно! Скажите честно, я феномен? Про меня напишут в медицинском журнале? Я же феномен! Вот, слышите, дзинь-дзинь-дзинь. Я феномен, феномен?

– Да какой вы феномен? – доктор задумчиво поправляет стетоскоп. – Никакой вы не феномен. Самый обычный мудозвон.

Кого-то подобное заявление глубоко оскорбит, кто-то звонко посмеется вместе с доктором. Сенситив обидится, если ему просто рассказать этот старый анекдот. Будет долго переживать, вздыхать. Начнет ходить на цыпочках, чтобы не звенеть своим внезапно отвергнутым талантом.

(С-1) Сенситив крайне раним и болезненно реагирует на любую критику. Вплоть до того, что невинная просьба исправить несколько мелких ошибок ввергает «яхудожника» в панику.

– Я художник, я так вижу!

– Петя, ты не художник. Ты строитель. У тебя сейчас несущая рухнет.

– Ой, все.

Ошибкой будет, следуя модному тренду, списывать неприятие внешней критики на нарциссизм. Сенситив не считает свои творения идеальными. Он просто устал от критики внутренней. В голове сенситива звучит недовольный гул воображаемой публики. Эффект снижается, когда сенситив занят рутинной работой или выполняет чье-то конкретное поручение. Проблема в том, что упорный труд ему тошен.

(С-2) Предельное сочетание перфекционизма и прокрастинации. И обычный-то перфекционизм бывает сложно обуздать, а сенситивный невозможно. Обычный перфекционист исправляет настоящие недочеты в том проекте, над которым работает. Здесь хотя бы вектор есть. Сенситив как бы удивляется, почему улучшение актуального проекта никак не сказывается на качествах старого проекта. И буксует, и прокрастинирует, чтобы не сойти с ума от перенапряжения.

Сенситив не может смириться с неизбежностью несовершенства. Он заранее знает, что никогда не добьется идеального результата, поэтому лучше и не начинать.

Не выносит муштры, порядка, расписания. Опаздывает, пропускает важные мероприятия, не предупреждает об опоздании. Чтобы принудить к долгой работе, нужно буквально стоять у него над душой. При этом сенситив будет чувствовать себя глубоко несчастным. Из рук все валится, на ресницах слезы, взгляд потерянный.

(С-3) Поверхностные (с претензией на глубину) страдания служат психопату источником вдохновения. По миру он несет грааль скорбей, грезит о потерянном рае. В муках сенситивного творчества рождаются посланцы того света, ожившие трупы с кладбища черновиков.

Холодное творчество сенситива, взятое само по себе, бывает вполне сносным и выверенным. Однако оно (творчество) составляет разительный контраст с миром живых, с бурным потоком иррациональностей, случайностей и аффектов. Взятое в контексте культуры, сенситивное творчество не вызывает эмоционального отклика у аудитории в силу своей выхолощенности.

В минуты подлинного внутреннего творчества сенситив неподвижен, он занят прогнозированием своих ошибок. Если дать волю ассоциациям, можно сказать: само вдохновение у сенситива какое-то осуждающее.

Благодаря лекциям профессора Жаринова стала популярна цитата Лотмана: «Большой текст больше своего автора». Поэтому настоящий автор трепещет по-настоящему, смутно осознавая, что творение вырывается из-под контроля. Сенситив держит свои творения в рабстве, ему нечего бояться – и в этом ужас. Остается только имитировать трепет творца, сочетая 1) экзальтацию вместо экстаза и 2) ступор вместо конвертации вдохновения в деятельность. Поэтому я иногда называю этого психопата не сенситивом, а тременсоидом (tremens – лат. трясущийся, дрожащий).

(С-4) Плаксив, эмоционально нестабилен. Сенситив то пребывает в глубокой меланхолии, то ноет, то демонстрирует приступ экзальтации (имитацию творческого экстаза). По факту он просто капризничает, потому что чувствует себя творчески неполноценным. Может, ему просто нужно выговориться? Только не это! Будет жаловаться на все подряд, глотая реальные или воображаемые слезы. Лишь о самом главном никогда не расскажет – об отношении к себе. Никогда не услышит призыва быть добрее к себе, потому что это означает стать добрее к внутренней критике, к ненавистной воображаемой публике. Эта тема табуирована и спрятана в слепой зоне сенситивной психики. Надежды на рефлексию и способа смягчить страдания нет.

Вообще, сенситивы бывают разной степени многословности. Но их в этом плане объединяет одно мерзкое качество. Любят говорить под руку. Даже самые молчаливые обязательно выберут момент, когда вы чем-то заняты, и будут задавать вопросы или изливать душу. Если вы ответите молчанием или просьбой хотя бы минуту не трындеть (а как вы еще должны реагировать?), сенситив захлебнется от наплыва эмоций. Он одновременно и обижен на вас, и злится на самого себя, и глубоко разочарован в этом мире, и завидует вашей способности долго без страданий заниматься любимым делом.

Поэтому на опасном производстве одним своим присутствием создает дополнительные риски. Хоть плакаты рисуй: «Рабочий! Не включай станок, когда в помещении бродят сенситивы!».

(С-5) Склонен к аутоагрессии, нанесению себе легких увечий. Вместо того, чтобы дать волю эмоциям, выплеснуть агрессию на «плебеев» и тем самым сорвать аплодисменты охочей до скандалов публики, замыкается в себе.

Триггером является молчание близких. Если сенситивный партнер показывает вам свое творчество, лучше дать обратную связь. Любую. Чем тише ваш голос, тем громче ропот воображаемой публики в сенситивной голове. А вдруг вы заодно с критиками и мысленно плюете на холст? И только хорошее воспитание сдерживает вас от освистывания его трудов. Чем дольше вы молчите, тем сильнее психопат накручивает себя. Мысль о том, что вы от природы немногословны или вам искренне все равно, ему в голову не приходит. Здесь прослеживается сходство с параноидной установкой «все друг к другу как-то относятся», только в форме «все плохо относятся к моему творчеству».

Стоит ли вам опасаться? За себя – нет. Исключение – вы тоже занимаетесь творчеством, тогда сенситив может навредить вашим творениям. Но это крайность. Как правило, психопат просто будет вам активно мешать, говоря что-то под руку.

При тяжелой психопатии могут попытаться совершить суицид. Происходит это внезапно, без лишнего шума. У сенситива нет потребности привлечь к себе внимание, свойственной истероиду. Если режет вены, то сразу вдоль (истероид бы порезал поперек). Повезет, если найдут и спасут. Как правило, не спасают. Если сенситив внезапно перестал ныть и говорить под руку, проверьте, чем он там занимается.