По прошествии какого-то времени, когда солнце, луна и звезды снова засияли на небе, Велес явился в Ирий.

– Чего тебе? – грозно закричал на него Сварог, даже привстав со своего золотого престола.

– Твой сын пытался провести меня! – пожаловался скотий бог.

Владыка неба облегченно выдохнул. На его опаленных жаром горна губах заиграла улыбка, а васильковые глаза заискрились радостью. Только недавно в Ирии, на пиру богов, устроенном в честь возвращения светил, шумно веселились покровители скоморохов Облупа и Пинай. Но самыми голосистыми оказались веселый Дид да его вечно хмельной братец Курент. Нельзя было сказать, какие из богов стали их родителями. Но никто и не думал об этом. Дид изображал из себя поднаторевшего в черном колдовстве Велеса, а Курент – прикидывавшегося глупцом беззаботного балагура.

Хлесткие поговорки, которые так и сыпались из уст Курента, тут же подхватывались богами. И Сварог обращаясь к гостю, настоящему Велесу, конечно, вспомнил одну такую остроту.

– Говорят, что на всякого мудреца довольно простоты. Не так ли, братец?

– Однако же я пришел не шутки шутить! – фыркнул Велес. – Ты сам ведаешь, о чем идет речь. Раз уж так получилось, хорошо, я не буду требовать наказания похитителя и тем более возвращения светил. Пусть солнце по-прежнему трусливо бежит от меня. Но я остаюсь отцом Мерота-Месяца и пастухом коров-Волосынь…

Сварог, не зная, куда клонит Велес, почувствовал нетерпение. Присутствие владыки Нави в Ирии никогда не нравилось ему.

– Все, что ты говоришь, мне давно известно! Лучше скажи, чего тебе нужно?

Гость ухмыльнулся.

– Пусть Радегаст, если он уж такой ловкий и удачливый воин, достанет мне богиню войны и золота Клювину!

– Хорошо, так и будет, – объявил Сварог. – А теперь – уходи отсюда поскорее!

Взвился черный вихрь, и Велес исчез, будто его не бывало, а Сварог тотчас призвал Радегаста и сказал о том, что от него требуется.

Сын властителя Ирия раскрыл глаза от удивления.

– Богиню золота и войны Клювину? Но кто она? Никогда мне не доводилось слышать про нее!

Тогда Сварог призвал прочих богов. Но на этот раз не на шумный и радостный пир, а на вече, посвященное решению важных дел. Вот собрались боги. Пришел четырехглавый старик Световид, владыка вселенной в белых одеждах, мрачный Триглав в черном плаще, точнее – его тень, ведь сам исполин давным-давно сгинул в морских волнах. Явился даже дед ветров Стриб в разорванной шапке, в развевающихся, как крылья, лохмотьях. Пришли мудрые старшие богини: Циза, мать-владычица рыбного моря и выбрасываемых волнами на берег водорослей и семян; Подага, с головой коровы, ниспосылающая теплые ветра; Дивия, стоявшая у самого замысла мира…

Стали боги судить да рядить. Но у кого ни спрашивали, никто не мог припомнить никакой Клювины. А уж о том, чьего роду она была, кто у нее отец-мать, да и есть ли они, так о том речь даже не заходила. Однако в поднявшейся суматохе небожители не заметили, что не явилась на зов Сварога одна Морана. Наконец кто-то сообразил послать за богиней-чародейкой.

И вот Морана, переступив порог собрания, отбрасывая от раскрасневшегося лица черные как смоль волосы, щуря ярко-синие очи, едва заслышав имя Клювины, рассмеялась.

– Что же вы раньше за мной не посылали?

Даже четырехглавый Световид по очереди поворотил к ней каждое из своих лиц.

– Значит, тебе известно, кто она такая, эта Клювина?! – хором воскликнули боги.

Морана кивнула.

– Конечно известно. Эта богиня – дочь Медного Лба, великана, что правит Медным царством. Тот сам сотворил Клювину из золота и человеческой алчности, ибо они являются истинными причинами всех войн. Впрочем, у Медного Лба, говорят, имеется еще одна настоящая дочь из плоти и крови. Ее красота затмевает все, что ни есть в других царствах. Зовут девушку Припегалой, только вот никто ее не видывал до сих пор, потому как отец прячет Припегалу в отдаленном городе своей страны…

– Но нам нужна Клювина. Где же найти ее?

– Там, где и Припегалу, в Медном царстве, которое находится на самом краю света.

Тут три Сварожича молодцевато подтянулись.

– Доберемся! Вскочим на борзых коней – и в путь-дорогу!

Но Морана первым делом сурово взглянула на своего супруга.

– Нет, Радегаст, тут даже Перун с Ладоном не будут тебе помощниками.

Бог-всадник сжал кулаки, так что кожа затрещала на них.

– А кто же?!

– Лучше возьми с собой Дида с Курентом. И еще Облупу с Пинаем не забудь.

Радегаст расхохотался так, что птицы в райском саду за окнами Ирия раскричались, повспархивав с веток.

– Ха-ха-ха! Это ты, верно, женушка, пошутить решила. Какой толк будет от хмельных скоморохов? Да еще и объедал и опивал?!

Но богиня-чародейка, поджав губы, только молвила:

– Мне это самой до конца не ведомо. Но так я увидела в своем волшебном зеркале.

Делать нечего. Радегаст по очереди простился с братьями, каждого крепко обнял за плечи, расцеловал в сахарные уста.

– Ну, родичи, не поминайте Одноглазым Лихо! Как вернусь, так сразу сядем за пир-свадебку! Так и быть, породним Велеса с этой Клювиной. Только уж боюсь, сколько криков будет, как Ния пойдет вопить да рвать на себе волосы!

Впрочем, Ладон и Перун сами не стали спешить садиться в седла:

– Морана права. Тебе, брат, решать дело с Велесом. Ты уж не взыщи, сам поклялся, сам и отвечай…

– Да вы что, братья! – даже немного обиделся бог-всадник. – Стал бы я обижаться на вас! Сам кашу заварил, сам буду и расхлебывать!

После этого пошел Радегаст к Диду и Куренту. Те сразу согласились ехать. Только сказали:

– Возьмем мы с собой припасов, медов, пива, питья разного, да кричалок и сопелок!

После этого бог-всадник заглянул к объедале Облупе. Тот, с большим брюхом, с масляными губами, сидел, распустив ширинку на штанах. А тем временем карлы подвозили ему хлебы на телегах.

– Ну что, пойдешь со мной в Медное царство? Там, говорят, хлебный колос от земли растет, а хлеба столько, что его испечь не успевают! – молвил Радегаст.

Облупа вздохнул.

– Эх, мясца еще бы, колбас к хлебу!

– Будет тебе и мясцо, и колбасы, и дичина! И быки жареные, и поросята молочные с хреном да сметаною!

– Что же, подумать надо.

– Постой, это еще не все! Будет тебе и бараний бок с кашей, луком и рыжиками солеными! И зайчатина с почками верченая!

– Ну не знаю…

– Да ты дослушай. И гуси со сливами! И утки с яблоками! И караси со сметаной!

Облупа так слюной и истек.

– Эх, что же ты, окаянный, до сих пор не сказал, что ехать прямо сейчас надо?! Ну что же, где кони?!

Мигом собрались и отправились к Опивале. Тот лежал у самого берега реки и никак не мог напиться. Уж илистое дно показалось с бившимися на нем рыбами…

Радегаст только рот раскрыл да обмолвился о молочных реках с кисельными берегами, да об озерах с брагою, вином и пенным медом, как Опивала от реки наконец отвалился и, подпоясавшись, сказал:

– Где же вас прежде упыри да вурдалаки носили?! Что тут я хлебаю всякую мутную воду, когда есть страна, где всякого самого лучшего питья будет вдосталь?!

Наконец все трое собрались и поехали. Ехали, ехали, много верст отмахали, а никак не могли доехать до Медного царства. Уж и Тридевятое, и Тридесятое царства миновали…

Тут Радегаст догадался достать зеркальце, что ему перед поездкой Морана вручила. Посмотрел, увидал там жену и спросил:

– Что же нам делать? Уж мы до края света добрались, а никто и слыхом не слыхивал о Медном царстве!

Морана задумалась, прикусила сахарные уста, а потом и ответила:

– Надо, верно, вам трех встречных великанов с собой взять. Тогда точно дойдете. Только вот еще о чем хочу предупредить тебя, мой любезный супруг. Когда придет время посылать одного из великанов за перстнем и туфельками для Клювины, скажи, чтобы он не вздумал на обратном пути зайти в город, где живет богиня. Великаны слишком падки на большое богатство. Кроме того, мне кажется, Клювина, несмотря на то что сама сделана из золота, настоящая колдунья!

Ну, делать нечего, поехали дальше. А места пошли совсем дикие, пустынные. Уже скоро коням стало нечего есть, как доехали всадники до каменотеса. Сидел этот огромный великан с огромным молотом за пазухой, мерз возле ярко горящего огня, да не мог согреться в двенадцати шубах да двенадцати кожухах. А у Радегаста и его спутников пот ручьями потек от сильного жара.

– Как звать тебя? – спросил бог-всадник, прикрывая лицо от летящих в него искр.

– Камнекрут.

– Пойдешь с нами?!

Великан затряс щеками, защелкал зубами.

– Как не пойти. В дороге, авось, согреюсь. А тут все равно помирать от стужи!

Тронулись дальше. Наехали вскорости на густой лес, а там, посреди поляны, нашли крючконосого великана, заросшего щетиной, с одним огромным глазом посреди лица. Все всматривался он, всматривался да бормотал:

– Вижу Медное царство. Множество раскинувшихся среди нив и дол городов. Густые зеленые леса, сочные луга, чистые озера. Вот дворец. Все хоромы под медными маковками. А в самой большой хоромине – Медный Лоб сидит, глазищами своими пялится…

Ну, Радегаст и на этот раз не стал долго с разговорами тянуть:

– Как звать тебя?

– Верлиока.

– Поедешь с нами?

Великан дернул себя за клочковатую бороду.

– С радостью! Давно хотел то царство повидать!

Наконец набрели в чистом поле на великана с липовыми ногами, что его шагами мерил. Да так: шагнет-скрипнет – и уже на другом конце поля.

Радегаст только открыл рот, как великан сам себя назвал:

– Я Скоробег.

– Пойдешь с нами, Скоробег?

Великан широко расставил свои липовые ноги.

– Эх, как не пойти с вами?! Я давно мечтал весь мир шагами перемерить!

Долго ли, коротко ли ехали, как приехали в одно царство. Да только оно все оказалось из камня. Всадники с коней слезли, ходили, ходили, видят – кругом одни истуканы. И скот, и люди, где кто был, стоял или сидел, кто куда ехал – все окаменели. Иной человек дрова рубил, топором замахнулся, да так и застыл. Иной богач чару поднял, да так и не отпил из нее…

Дид и Курент переглянулись коротко. Всю веселость и хмель с них как рукой сняло. Но делать нечего. Время на дворе позднее, и хоть было боязно так оставаться среди камней, все же в чистом поле заночевать еще хуже. Да и чего богам было бояться, когда с ними путешествовали целых три могучих великана?!

– Что, братцы, заночуем? – спросил весело Радегаст.

Вот достали посланцы Ирия припасы, разожгли из чего было, всякой ветоши костер, поужинали и спать легли.

Утром просыпаются и видят: их со всех сторон истуканы обступили. Да не простые, а воины – в шлемах, с мечами, с щитами, с копьями, выставленными наперевес.

– Эге, да здесь колдовство как-никак! – смекнул Радегаст. – Тут он к Камнекруту перво-наперво обратился:

– Ты вроде как каменотес?

Великан обрадовался.

– Вот это дело! Сейчас молотом своим я помашу и точно согреюсь. А то уже чуть не околел!

Достал Камнекрут свой чудовищный молот из-за пазухи и давай бить-крушить каменную рать. Скоро от войска того ничего, кроме обломков, не осталось.

Тогда Радегаст сказал Верлиоке:

– А ты, дядька, глянь-ка наперед, что видишь в далеком царстве?

Вот стал глядеть Верлиока, выставив свое буркало, словно бы зеркало огромное. Глядел-глядел, всматривался-всматривался, моргал-моргал и говорит:

– Вижу, что за дворцом Медного Лба то ли другой дворец, то ли город стоит. А в том городе – вся из золота нагая девка на всеобщее позорище выставлена.

Обрадовался Сварожич.

– Ну так это богиня Клювина, видно, и есть!

Вот в недолгое время собрались, поехали дальше. А горы все круче, выше.

Наконец наехали на какую-то пещеру. Въехали с одной стороны в нее, выехали с другой. А там какое-то невиданное царство, которое и заметить издали никак нельзя было.

Все в царстве оказалось из серебра. И деревья, и плоды на них, и трава, и озера. Посреди царства стоял дворец, тоже весь серебряный. У ворот его были прикованы на серебряных цепях страшные змеи. Но Радегаст приметил колодец с серебряным ковшиком. Зачерпнул воды, напоил змей – они улеглись и пропустили его во дворец. А там… всякие дива, множество комнат. В одной самоцветные камни – смарагды да яхонты, в другой ткани – парча да паволоки, в третьей – красные девицы. Да нагие, срамницы, с лютнями, цимбалами, только лица платками закрыты, а остальное все открыто…

А хуже всего – столы со всякими яствами, приборами. А на вертеле тут же мясо поджаривается, да бочка с хмельным стоит…

Тут же девы сладкими голосами песню запели. Как будто хрустальные колокольчики зазвенели, услаждая слух:

Дид и Курент, знамо дело, сразу вознамерились в Серебряном царстве остаться. Да только тут нашелся Радегаст. Кликнул он снова Верлиоку:

– Ну-ка, дядька, глянь подалее? Что видишь еще, может быть?!

И точно, увидел Верлиока:

– Там, на самом краю мира, куда и Солнце с Луной не заглядывают, только одни звезды частые светят, стоит совсем дальний город. А в нем – девица-краса, живая.

– Одетая или нагая?

– Одетая, кажись, но так, что кажется нагой. Лицо – словно солнце, ягодицы-маковицы, перси…

– Ну, то уж, верно, Прилегала – настоящая дочь Медного Лба! Вишь, проклятый, как такую красу далеко упрятал!

То известие здорово Дида с Курентом взволновало. Вдруг стали не милы им сладкоголосые красные девы Серебряного царства.