Каждый вересень для петухов наступало тяжкое время.

Когда выходила полная луна, люди резали их. Летели птичьи перья, варилось в котлах мясо. Хозяйки выставляли на столы хлеб и плоды нового урожая. Главы семейств подымали роги со старым вином. Его следовало выпить, чтобы освободить место в бочках новому напитку.

Но еще в серпень, именуемый также заревом, затворялись двери лета и открывались врата щедрой осени с ее обилием спелых фруктов. Чем дольше продолжалась осень, это самое прекрасное для предков время, тем легче было потом пережить людям голодную зиму. Поэтому жрецы возносили молитвы богине Сиве, покровительнице самого последнего прекрасного времени года.

Сиве молились в виноградниках. Считалось, что именно там обитает богиня, ни в чем не уступающая своей красотой Дзидзелии и Ладе, богиням весны и лета, но гораздо более строгая и ответственная. С иву часто видели в великолепной одежде из тонкого льна, украшенную огромным венком из виноградных листьев. Неудивительно, что это Сива своими спелыми губами нашептывала мужчинам веселые здравицы, но и она же, дабы не гневить ревнивых жен, присматривала за маленькими детьми, когда взрослые люди жали хлеб в поле…

Вот с тех счастливых времен, говорят, ведут свое начало особые слова, которые принято произносить во время трапез и пышных пиров: «Живы-здравы будьте! (То есть с Сивой пребудьте!)»

Не будь Сивы, люди бы не только никогда не научились сеять, пахать и запрягать волов в повозки, но и не узнали бы о том, как обращаться с виноградной лозой.

Говорят, когда-то суровы и негостеприимны были земли славян. Властвовали над ними только звероухий Велес да суровый Стрибов внук – Похвист со злым Карачуном. Боги, обитатели светлого Ирия, почти не смотрели на простиравшиеся внизу косматые леса. Разве что спускались время от времени на берег реки или озера для того, чтобы поохотиться на птиц и зверей.

Между тем в Ирии много хлопот богам доставлял гуляка и пьяница Курент. Со своей веселой свитой – Облупой и Пианем – он творил всякие бесчинства. Сколько ни уговаривал его Сварог образумиться и покончить с пьянством, Курент отвечал:

– Не пристала мне, богу вина, трезвость. Что скажут люди, если я, прославляя вино, сам буду пить воду? Назовут меня брехуном – и будут правы!

Наконец надоела Сварогу Курентова гульба и решил он его отправить в такое место, где не растет виноград, а о вине никто и слыхом не слыхивал. Вышел он на гульбище Ирийского дворца и оглядел с него всю землю.

Сварог не стал отправлять разгульного бога в совсем уж холодные и дикие места, за Пинскими болотами, где полноправно властвовал Велес. Так, чего гляди, прибежит обратно.

Наконец приметил владыка неба в Карпатских горах, там, где река Уж выбегает из ущелья на равнину, селение Горяны. А вокруг села на пологих склонах росли только шиповник и терн. «Вот, – решил Сварог, – сюда-то я и отправлю нашего пьяницу!»

Послал он за Курентом стражу, и та препроводила его в селение Горяны…

Прибыл на место Курент да поначалу даже обрадовался. Хотя он не смог взять с собой вечно хмельных Облупу и Пиная, решил, что теперь никто с ним в питье и обжорстве на земле на сравнится. А дело в том, что здешние славяне держали в лесах сорокалетние, столетние, а то и трехсотлетние меды в бочках. Курент сказал людям:

– Поите и кормите меня, тогда вы не будете знать никакой печали! Заживете повеселее богов в Ирии!

Вот люди сперва привезли дорогому гостю сорокалетние меды. Курент осушил эти бочки одним глотком. Привезли тогда столетние, но и их богу хватило, только чтобы жажду утолить. Настала очередь трехсотлетних медов. Они были зеленые и тягучие, как самое старое вино. Но это не остановило бога пьянства. Наконец Курент вытер усы и бороду, сказав:

– Ну вот теперь я распробовал ваше питье. Теперь можете привезти еще столько же бочек…

Люди только руками развели.

– Нет у нас больше меда! А новый только через сорок лет поспеет!

Почесал затылок Курент, но делать нечего.

– Тогда, может быть, вы накормите меня?

Но и тут все повторилось, как с медом. Сперва пригнали Куренту люди стадо овец, потом баранов и, наконец, быков. Весь скот сожрал посланец Ирия, даже косточек не оставил!

Понял Курент, что жестоко посмеялся над ним владыка Сварог, сослав в проклятые Горяны.

Вот с горя пошел разгульный бог куда глаза глядят. Дошел до горных склонов, на которых росли шиповник и терн. Увидев висящие на кустах красные и темно-синие ягоды, Курент со вздохом сказал:

– Конечно, они совсем не похожи на виноградные гроздья, в которых живет сила Солнца… Однако шиповник и терн все же лучше, чем кислые и мелкие лесные яблоки.

И вот стал Курент ухаживать за кустами: рыхлить землю под ними, отламывать старые сучья, собирать ягоды, как только они созреют. От работы он так уставал, что заваливался спать прямо на земле.

И вот как-то, взирая с небес на землю, богиня Сива увидела чудесный ухоженный сад в Карпатских горах. До тех пор она считала Курента пустым, ни на что не годным гулякой. Но теперь пожалела изгнанника и послала на землю кукушку…

Когда Курент проснулся, то обнаружил сидящую на ветке терновника птицу, которая держала в клюве виноградную лозу. Ох, как обрадовался изгнанник! Не стал он терять времени даром. Посадил Курент свою лозу на самом южном, укрытом от северных ветров, согреваемом солнцем склоне. Лоза принялась, и не прошло и нескольких лет, как вокруг Горян уже кудрявились виноградники. Курент научил людей присматривать за виноградом и делать из него вино. И стало в Горянах весело, а в Ирии скучно…

Подумал, подумал Сварог и решил вернуть разгульного бога из ссылки.

Со слезами простились горянцы с Курентом и пообещали никогда не забывать тех премудростей, которым он их научил.

Вскоре умение разводить виноград и делать из него вино стало известно и в соседнем с Горянами Ужгороде, а затем распространилось по всему Дунаю…