Сербы считали месяц сбора урожая временем богини Лады. В преданиях и народной памяти она представлялась такой же прекрасной, как и богиня Весна. Подобно Весне, Ладу воображали женщиной с поясом из листьев и трав. Были у Лады распущенные волосы цвета зрелого зерна, украшенные полевыми цветами, причем самыми красивыми и свежими, которые по обычаю собирали около Перунова дня.

Богиня Лада прежде всего защищала любовь в браке. В народе долгое время сохранялся обычай, согласно которому, когда жених и невеста переходили мост, молодая невеста останавливалась и бросала монету в воду. Это было жертвой богине Ладе, с которой девушка искала счастья и согласия в грядущей семейной жизни.

Во время торжеств в честь Лады поселянки водили хороводы вокруг самой красивой девушки, которую венчали короной из самых ярких и крупных цветов.

Песни, обращенные к богине Ладе, пели с Масленицы, с березеня по червень, то есть с весны по макушку лета, до созревания колосьев.

С этой матерью всеобщего летнего великолепия связывали летнее небо со звездами и Луной. Оно вселяло в сердца людей спокойствие. Но когда подымалась буря, Лада очень гневалась и могла лишить землю урожая. Поэтому жрецы старались приносить богине обильные жертвы. Они говорили:

– Если лето щедрое, значит, осень может оказаться ветреной!

Девушки в такое время гадали и пророчествовали с помощью немой воды. Эту воду добывали самыми тихими летними ночами, когда, говорили, ни травинка не шевельнется, ни гладь озера не возмутится. С тех пор осталась поговорка: ниже травы, тише воды. Для того чтобы вода стала вещей, девушки обнаженными ночевали под звездным небом. Потом они собирались, разжигали костер и пели песню с припевом: «Дид Лада!»

Но то, что называлось ладуваньем, на этом не заканчивалось. Некоторые, самые смелые и отчаянные девушки, шли и звали парней, чтобы предаться безудержной страсти. Таких девушек называли лойдами – беспутными. В эти ночи сама мать сыра земля стонала от похоти.

Прежде, однако, только небеса были изобильными. Внизу же урожай никогда не был богатым. А все потому, что у Лады было довольно своих полей в Ирии. На земле безраздельно господствовали лешие, водяные и ведьмы-ламии. Откуда же пошел обычай ладуванья? Кто надоумил девушек призывать богиню Ладу?

Вот как об этом рассказывают старые люди.

Однажды на землю с неба упала звезда. И здесь она превратилась в прекрасную вилу Медовку. Про нее говорили, что она не была ни волшебницей, ни облаком, ни радугой, но всем вместе.

Медовка поселилась в лесной хижине на берегу озера. Сама хижина была устроена в густом ивняке так, что ее не было видно. Озеро же напоминало зеркало в малахитовой чаше трав и кустарников. Оно находилось на краю густого леса. На самой границе владений леших да водяных. Дальше, за лесом, простирались открытые пространства. Но в то время на лугах еще не паслись тучные стада домашних животных: волов, коней и овец, а поля не знали плуга земледельца.

Медовка слышала, что лугами и полями владеет злобный дух Полевик, порождение Велеса. Он представлялся длинноногим мужичком, обросшим шерстью огненного цвета, с выпученными глазами, рожками, длинным хвостом с кисточкой на конце, бородой из колосьев. При этом каждое славянское племя представляло Полевика по-своему. Поляне, например, считали, что у него уши как у теленка, когти как у орла, большие зубы как у волка и крылья как у нетопыря. Словене мнили, что Полевик одет во все белое, что он сед. Вятичи же воображали Полевика нагим, черным, как земля, с волосами-травой и разноцветными глазами.

Считалось, что Полевик обитает в полях, на пригорках, в оврагах, среди камней, валяющихся по краям поля, у межевых столбов и ям, у деревьев и кустарников посреди поля. Незваных гостей Полевик пугал громкими эхом, свистом и хлопаньем в ладоши, неразборчивым пением, огромной тенью, как будто гонящейся за человеком, мелькающими искрами. При этом он кидался камнями и горящими головешками. Что же, неудивительно, что маленькая Медовка не горела желанием покидать берега приютившего ее лесного озера…

Тонкая стройная вила с длинными льняными волосами каждую ночь выходила к воде и долго смотрела в отражающиеся в ней звезды, пытаясь узнать, когда богиня Лада устремит свой ласковый взор на землю.

Наконец Медовка не выдержала и обратилась к молодой и ясной Луне.

– Ты видишь Ладу, богиню плодородия? Я ее так жду!

И Луна ответила:

– Она уже здесь! В запахе лета! И в твоем запахе, застенчивая вила…

Затем ночное светило поднялось высоко-высоко.

Тут на поляну прилетели другие вилы. Сбросив крылатые одежды, они, украсив головы цветочными венками в волосах, прекрасные и нагие, стали играть, водить хороводы.

Была пора жатвы, и в созвездии Креса загорелись звезды, как тлеющие угли. Их очертания и мгла, подымающаяся от воды, были такими же зыбкими и далекими, как будущие дни…

– Нам нужно возвращаться поскорее назад! – наконец сказала самая старшая вила.

– Давайте еще только один круг спляшем! – стала умолять самая младшая.

– Да, только один! – хором воскликнули другие.

– Хорошо, только один! – нехотя согласилась самая старшая из вил, с венчиком спелых одуванчиков на больших синих кудрях.

А потом небесные девы запели чистыми голосами, двигаясь по кругу:

Медовка внимательно их слушала. И когда, хлопая в ладоши, вилы повторили слова: «Дид Лада, моя Лада», слегка вздрогнула.

«Эй, а где Лада?» – хотела она воскликнуть, спросить небесных посланниц, но они поспешно подобрали свои одежды и улетели.

– Мы вернемся сюда завтра, чтобы собрать лекарственные травы… – воскликнула младшая, оглядываясь назад.

«Увы, Лада, здесь, на земле, может жить лишь в песнях!» – с грустью подумала Медовка.

…Крошечные звезды, как блестящие гвозди, были прикреплены к синему холсту неба.

Внезапно откуда-то сверху появилось летающее пламя. С ужасным свистом и искрами, которые сыпались со всех сторон, на луг перед озером и хижиной Медовки опустился… нет, не Полевик, а самый настоящий дракон! Огромный темно-зеленый крылатый змей, из ноздрей которого вырывались струи иссиня-черного дыма. Кружа над водой, он проревел:

– Как здесь сильно пахнет травой! Я терпеть не могу этого запаха! Но сначала я должен убедиться, что здесь нет проклятой ведьмы-ламии…

Но Медовка смело вышла к небесному посланцу.

– Здесь нет никакой ламии! Здесь живу я! Кто тебя послал?

– А, это ты, маленькая звездочка? – громко чихнул дракон. – Значит, от тебя исходит такой запах? Ну что ж, если здесь нет ведьмы-ламии, то я скажу. Меня послала богиня Лада. Я должен караулить коровы-тучи с плодородными дождями и держать их подальше от проклятых драконов ветра и вод, которых насылают колдуны и колдуньи. Они причина засух и неурожаев! Теперь я полечу назад…

– Постой немного! Но почему Лада не взглянет хотя бы раз на землю? Почему не сделает ее такой же плодородной, как поля в Ирии?

– Лада уже здесь! – прорычал дракон и, еще раз полыхнув дымом из ноздрей, взвился в светлеющее небо.

В траве все еще горели оставшиеся после дракона искорки, и уже на востоке разгоралась полоска зари, когда из лесу тихим шагом к озеру вышла девушка. У нее была толстая, как змея, коса и круглое розовое лицо.

Сбросив с себя одежду, она встала перед звездным зеркалом. У Медовки от восхищения даже дыхание перехватило. Ведь она сама была всего лишь юной тонкой девушкой, а тут увидела перед собой настоящую зрелую женщину со стройным станом, круглыми ягодицами и широкими бедрами.

Медовка, не смея шелохнуться, затаилась у окошка своей хижины, к счастью, хорошо скрытой густыми зарослями ивняка. Она решила, что сама Лада наконец пожаловала к ней, и теперь думала о том, как сказать богине, почему она здесь, на земле. Почему не вместе с другими вилами на небе. Почему решила покинуть верхний мир ради мира людей…

Но тут красавица сказала, обращаясь к озеру:

– Завтра я выйду замуж! И я бы хотела посмотреть, повезет ли мне в любви! Завтра я брошу монетку на перекрестке дорог во время свадебной вечеринки, а перед тем как лечь в постель с мужем, я стану молиться Ладе, богине любви! Только она охраняет и защищает влюбленных.

Медовка вздохнула. Увы, эта голубоглазая и богатая телом красавица оказалась не Ладой!

Наступил полдень. Печально бродила Медовка по берегу озера. Внезапно она почувствовала ветер, мягкий, как шепот.

Вода в водяной чаше двинулась, и все небо как бы качнулось в отражении.

– Я Лахор, самый ласковый внук Стриба, бога ветра! Тот, кто дует из бескрайнего моря наливающихся колосьев! Но оно не на небе, а здесь, на земле, за лесом, где расстилаются луга и поля! – услышала Медовка шепот.

Девушка оглянулась вокруг, пока не поняла, что с ней говорит воздух.

– Чем же ты можешь помочь моему горю? – спросила она.

– О, маленькая вила, я знаю каждый уголок земли, и теперь, пробегая по поверхности озера, я вижу каждое зерно, которое проклюнется по весне!

– А ты видишь Ладу? – затаила дыхание Медовка. – Она все-таки спустится на землю, чтобы дать ей настоящее изобилие?

Лахор только засмеялся в ответ.

– Ты уже сейчас можешь увидеть богиню плодородия, прекрасную, как самое налитое зерно!

После этого ласковый ветер перестал дуть, а Медовка подумала: «Что же, выходит, Лада все-таки уже здесь, на земле?»

Но девушка-звезда очень боялась уйти далеко от лесного озера. Ее пугала как чаща, населенная лешим и его семьей, болотными духами-упырями, так и бескрайние луга и поля за лесом, где властвовал огненный Полевик…

Наконец Медовка решилась. Сперва она вышла к лесной опушке, а потом отправилась, дрожа, через луг в поле. Давно уже высохла роса в траве. Солнце пекло все жарче, все немилосерднее. И вдруг Медовку окружили неизвестно откуда взявшиеся нагие девушки в венках из колосьев и цветов. Развевающиеся русые волосы служили им одеждой.

– Кто вы?

– Мы полудницы, дочери Полевика! Мы знаем, ты хочешь встретиться с богиней Ладой, чтобы упросить ее сделать землю такой же плодородной, как поля в Ирии!

Вила вспыхнула как маков цвет.

– Так, значит, Лада здесь, на поле?

– О да! Она еще красивее, чем самая красивая из нас! – воскликнула самая старшая полудница. – Ее лицо светлое, как самый яркий день урожая! Ее кожа белее молока!

– Как же мне сказать богине о том, что я желаю, чтобы она сделала?

Тут полудницы сказали хором:

– Утром, когда падет роса, и небо просветлеет, вновь станут щебетать птицы. Вновь над лугами и полями будет раздаваться любовный зов. Это будет голос самой Лады! Ведь она говорит по утрам птичьими трелями! Приходи сюда на заре! Ничего не бойся! Пока мы пляшем и собираем цветы, наш отец дремлет под кустом в канаве…

В радостном нетерпении вернулась Медовка в свою хижину на берегу озера. Но когда она еще была далеко от нее, небо затянуло облаками. Откуда-то поднялась черная туча, и из нее грозно загремело.

– Громовержец Перун! – воскликнула вила, понимая, что ей не успеть добежать до дома.

И тут же услышала серебряный голосок, раздающийся откуда-то снизу:

– Эй, брат, не бойся. Хотя и суров, говорят, этот рыжекудрый Сварожич, но без его дождей ничто бы не росло на земле.

Приглядевшись, Медовка увидела двух карлов, ищущих укрытие от дождя. Они приближались к озеру.

– Что это за вода там, впереди, далеко еще от нас? – спросил карла, чья голова была увенчана красной шапкой.

– Это зеркальная вода. Запомни, не наклоняйся над ней, особенно пока гремит гром! – предупредил спутника другой карла в серой шапке. Его голос звучал глуше и казался усталым, как у старика. – Это пророческая вода, которая позволяет увидеть будущий урожай. Но сейчас не время в нее смотреть, дабы не обидеть богиню Ладу!

Тут первые тяжелые капли упали на землю.

– Небо плюется! – воскликнул первый карла.

– Давай быстро найдем укрытие! Того и гляди рыжекудрый Перун и его дракон начнут битву с драконом-похитителем воды!

И тут, что называется, началось. Разверзлись хляби небесные. Завыла, закружила буря. От блеска молний стало светло как днем.

– Но где же нам спрятаться? – закричал карла в красной шапке.

– Смотри, я вижу один большой гриб, растущий на старом пне. Быстро под него! – велел карла в серой шапке.

– Ах, у меня уже нет сил! Я голоден и устал…

– Я тоже. И еще меня дома ждут любимая женушка и детишки! А тебя, между прочим, твоя лада…

– Где Лада?! – не смогла удержаться от восклицания Медовка, сама промокшая, продрогшая и выбившаяся из сил.

Карлы оба подскочили даже от удивления.

– Ты слышал какой-то голос? Кто это?! – испуганно спросил карла в красной шапке.

Но карла в серой шапке быстро успокоил спутника.

– Не волнуйся! Нас может видеть только нежная и добрая душа! И пусть она сейчас, в этой тьме и потопе, ответит нам, где бы и кем бы она ни была!

– Это я, вила Медовка! – призналась девушка. – Я нечаянно подслушала, что вы говорите о богине Ладе. Я давно ищу ее, чтобы она сделала землю здесь, внизу, такой же плодородной, как поля в Ирии!

– Тогда слушай! – ответил карла в серой шапке. – У каждого живого существа есть свой ладо или лада!

– Свой ладо или лада?! – переспросила Медовка. – Но я еще никого и никогда не любила. Я здесь одна, на земле…

Голос юной вилы едва не потонул в грохоте грома и шуме струй дождя. Она сама едва не была подхвачена бурей и только мельком увидела в зареве ударившей с неба молнии двух карлов под большим белым грибом.

Между тем Медовке кое-как удалось устроиться под калиновым кустом, ведь какой бы ни был большой гриб, он едва ли мог защитить ее от свирепой грозы.

Наконец битва в небесах стала утихать, и скоро уже Перун не разъезжал с грохотом в своей колеснице по небесной каменной дороге и не разил злых духов и драконов похитителей воды молниями-стрелами.

Едва стал стихать ливень, как карлы выскочили из-под гриба и отправились своим путем.

Однако еще долго в густой зеленой траве сверкали крупные белые градины. Наконец появилась радуга, которая соединила небо и землю, грядущее и настоящее, сон и явь.

Медовка уже добралась до своего жилища и пыталась уснуть после пережитого бурного дня. Вскоре наступил вечер. Потом пришла ночь. И звезды отразились в озерной глади. Юная вила не заметила, как уснула.

Кони Солнца, свершив свой путь под землей, снова стали подниматься в гору. Скоро они уже стояли у ворот, готовые быть выпущенным Геннилем, пока Денница, утренняя заря, факелом освещала небосвод.

– Какой был вчера странный день, как будто я путешествовала куда-то далеко-далеко! – зевнула, вставая до восхода Солнца, Медовка.

Вспомнив, что ей говорили полудницы, она поспешила покинуть свою хижину и отправиться на луг и поле, пока солнечные лучи не успели высушить росу.

Но не успело светило подняться над окоемом, как Медовка увидала прекрасную райскую птицу.

– Кто ты? – спросила ее Медовка.

– Я Всевидящая птица! Я спешу в соловьиную рощу, чтобы пробудить певчих птиц, моя прекрасно пахнущая и ничего не знающая маленькая вила!

– Почему не знающая?! – даже обиделась Медовка. – Что ты этим хочешь сказать, Всевидящая птица?

– Я хочу сказать, – прощебетала птица, – что скоро запоют птицы и облитые росой растения засверкают, знаменуя наступление ясного дня. Скоро цветы распустятся, чтобы наполнить землю благовонием. Появятся пчелы и бабочки… Но ты сама частичка Лады! Лада присутствует во всем, что прекрасно на земле! Разве ты до сих пор не поняла? Она давно поселилась здесь и только ждала, чтобы какая-то отважная девушка не побоялась Полевика и пришла в полдень на поле. В благодарность за твое самопожертвование теперь все луга и поля на земле будут столь же изобильными, как в Ирии, а ты навечно останешься растением влюбленных!

Так исполнилось желание маленькой вилы. Теперь медовкой называют сильно пахнущую траву, которую влюбленные носят с собой, чтобы отпугнуть злых духов. А что Полевик? Он остался по-прежнему покровителем полей. Только теперь Полевик стал следить за пахарями. Так и доныне он не любит людей, которые ругаются в поле, пьяниц и собирающих полевые цветы детей.

Вот еще что рассказывают о Полевике. Считается, что этот дух может наслать на человека солнечный удар, лихорадку и другие тяжелые болезни, в частности, на тех, кто ложится спать в поле на солнцепеке, особенно в полдень, или на тех, кто засыпает в поле перед закатом. Недаром старики запрещали спать на меже, так как спящего Полевик мог задавить конем, отстегать плетью или забрать с собой.

Полевик чаще всего один, но в тех местностях, где много открытых пространств, у него может быть с десяток братьев, каждый из которых управляет своим участком земли.

Говорили, что Полевика легко рассердить и проявлял он тогда себя тем, что мучил скот (насылал на него кровососущих насекомых и болезни, «пролетая» в его уши) и даже губил его, портил посевы (приваливал и скручивал растения, насылал на них вредителей и приманивал скотину, отводил дождь, сеял сорняки), разрушал изгороди на полях.

Иные утверждали, что, хотя Полевик и его братья почти бездействуют зимой, иногда хозяева нескольких полей могут сойтись, чтобы запорошить дороги, занести снегом канавы и рытвины, в которые потом могут угодить люди, «водить» путников, пока те не замерзнут до смерти. Рассказывали также, что Полевик может сесть в сани, так что лошадь не в состоянии их везти. Указывали, что Полевик насылает «нездоровые ветры»…