В ряду великих монет всех времён, без сомнения, находится ауреус «EID MAR», отчеканенный в 42 году до н. э. Марком Юнием Брутом (85 до н. э. – 42 до н. э.). Известие о том, что раритетный экземпляр выставлен на торги лондонского специализированного аукциона «Roma numismatics limited», взбудоражило в октябре 2020 года весь мир коллекционеров. Организаторы торгов планировали выручить за этот невероятно редкий ауреус как минимум 500 тысяч фунтов стерлингов (а мы помним, что о составе металла ауреусов говорит само их название, ведь aurum на латыни значит «золото»).

Впрочем, аукционисты явно поскромничали. Золотая монета, которая была отчеканена древнеримским политическим деятелем Марком Юнием Брутом в честь убийства великого понтифика, консула и пожизненного диктатора Римской республики Гая Юлия Цезаря (100 до н. э. – 44 до н. э.), ушла с молотка за 2,7 млн фунтов, что равняется 3,49 млн долларов.

Столь высокую цену предопределили и исключительная редкость (это всего лишь третий известный экземпляр), и волнующая череда исторических событий, не забытых и ныне, спустя две тысячи лет, и обусловивших в I веке до н. э. чеканку этой монеты. Ауреус «EID MAR» содержит портрет самого знаменитого из убийц и прославляет убийство одного из важнейших деятелей в западной истории. С такой-то редкостью и в таком-то историческом антураже как же не оказаться монете на самом олимпе нумизматических раритетов!

С удовольствием переведу на русский язык яркие строчки из материалов прошедшего лондонского аукциона: «Благодаря своему огромному историческому значению и фактической недоступности для всех, кроме самых удачливых коллекционеров, этот тип монет, как никакой другой, всегда вызывал невероятное восхищение и бурю других эмоций в сердцах историков и нумизматов…»

В 44 году до н. э. Гай Юлий Цезарь сосредоточил в своих руках огромную власть. Оставался один шаг до формального принятия императорского титула и ликвидации республиканской формы правления. Особым указом сената он был назначен пожизненным диктатором и удостоен исключительной и беспрецедентной чести чеканить монеты с собственным изображением. Впервые за всю историю Рима на них появились портреты живущего в тот момент человека, а не богов или давно умерших исторических лиц.

Впрочем, на монетах Цезаря уже воспроизводилось и само слово «император». Так, в январе – феврале 44 года до н. э. был изготовлен денарий с портретом пожизненного диктатора и легендой «CAESAR. IMP.» («CAESAR IMPERATOR»). Рядом с портретом Цезаря в лавровом венке изображен посох великого понтифика и жертвенная чаша для вина. Привычные во все предыдущие столетия фигуры богов были вытеснены на оборот монеты, на реверс. Там отчеканили образ Минервы с богиней победы Викторией на правой руке и с копьём в левой. Мудрая богиня опирается на щит, который в свою очередь стоит на небесной сфере, справа имеется надпись «M. METTIVS» («MARCVS METTIVS»), что напоминает о монетарии – сподвижнике Цезаря, который особенно отличился на поприще дипломатии (поэтому, видимо, и изображена богиня мудрости).

Следующий денарий 44 года до н. э. имеет в легенде ещё более пышный титул «CAESAR. IM. P. M» («CAESAR IMPERATOR PONTIFEX MAXIMVS») – «Цезарь, император и великий понтифик». На реверсе написано «L. AEMILIVS BVCA» («LVCIVS AEMILIVS BVCA»). Это имя монетария Луция Эмилия Буки, сподвижника правителя.

Впрочем, Цезарь имел полное право называть себя императором. Вот только не в монархическом смысле. Ведь латинское слово imperаtor первоначально обозначало «начальник», «властитель», «полководец» и являлось титулом предводителя римских легионов. Но, разумеется, пожизненный диктатор, как полководец выигравший немало битв, мечтал с этим титулом сделаться и главой империи, это все понимали.

Вот почему полученные им беспрецедентные привилегии и допущенные вольности, оскорбления традиционных ценностей и институтов республики решили его судьбу. 15 марта 44 года до н. э. в комнате, примыкающей к восточному портику Театра Помпея, правитель был заколот группой сенаторов, насчитывавшей более тридцати человек. Многих Цезарь называл друзьями, некоторые в своё время были помилованы им после провинностей на поле боя и теперь были обязаны ему своими высокими чинами и должностями и самой жизнью.

По преданию, среди окруживших его врагов с кинжалами Цезарь увидел Марка Юния Брута, которого много лет опекал, как родного. Тогда он с горечью произнёс знаменитые ныне слова: «И ты, Брут!» («Et tu, Brute!»). Не знаю, верить ли в такую красивую легенду – ведь это только в голливудских киноподелках умирающие герои с двумя десятками дырок в груди могут вести обличительные или душещипательные разговоры… Достоверно известно, что фраза происходит из текста трагедии Уильяма Шекспира «Юлий Цезарь» (1599). Где, кстати, главная роль достаётся испытывающему по пьесе «мильон терзаний» заговорщику Бруту, а Цезарь появляется на сцене достаточно эпизодически и гибнет уже в начале третьего акта.

В реальности надежды заговорщиков не сбылись, восстановить республиканские порядки оказалось невозможно. В день похорон Гая Юлия Цезаря народ поддержал сторонников покойного диктатора. Вскоре один из них, монетарий Гай Коссуций Маридиан, отчеканил денарий с портретом убитого правителя, как считается, в траурной вуали. Легенда на аверсе провозглашает Цезаря отцом отечества: «CAESAR PARENS PATRIAE», текст на реверсе – «C. COSSVTIVS MARIDIANVS A.A.A.F.F.» («CAIVS COSSVTIVS MARIDIANVS AVROM ARGENTOM AERI FLANDO FERIVNDO») – «Гай Коссуций Маридиан, золото, серебро, бронза, плавка, чеканка» (такая вот древнеримская реклама!).

А что же заговорщики? Те покинули Рим. Марк Юний Брут и другой главный убийца Гай Кассий Лонгин (ок. 86 до н. э. – 42 до н. э.) были вынуждены бежать со своими солдатами. Не считая себя в безопасности, они вовсе оставили Италию. В 42 году до н. э. Кассий и Брут со стотысячным войском двинулись из Сирии в Македонию биться за республику против сил Марка Антония, Марка Эмилия Лепида и Октавиана (который позже стал Цезарем Августом). Заняв выгодную позицию при Филиппах, они дали бой триумвирам. Брут одержал верх над Октавианом, но Кассий, командовавший другим крылом, был оттеснён Антонием и, не зная о победе Брута, покончил с собой, это вызвало полный разброд в рядах республиканцев и их дальнейшее поражение. Поэтому Брут также наложил на себя руки.

Мысль, которая в нашу эпоху повторяется в статьях на эту тему: итоги сражения при Филиппах, в котором республиканская идея Рима была похоронена, выходят далеко за рамки не только римской, но и всей древней истории. Победа цезарианцев обеспечила образование Римской империи – мирового государства с третью тогдашнего населения земного шара.

Ну а несколько раньше трагического для него октября 42 года до н. э. Брут активно решал насущные проблемы своего войска. В ту эпоху авторитетные римские военные командиры, такие как он, должны были платить своим солдатам. Как и другие полководцы до него, Брут чеканил свою монету (значит, несмотря на бегство из Рима, было из чего чеканить!) в передвижном монетном дворе, который путешествовал с армией. Во все времена такие монеты использовались в качестве средства пропаганды или в ознаменование важных побед. В случае с Брутом были выпущены золотые и серебряные монеты, посвящённые убийству Юлия Цезаря.

Сюжеты ауреусов и денариев «EID MAR» практически одинаковы.

В них проявилось не оставшееся незамеченным лицемерие Брута, поместившего свой собственный портрет на аверсе. Современники расценили это как предательство его личной преданности древним традициям Республики и как неприкрытое подражание прихотям тирана, которого он сам же и убил. Вполне возможно, Брут был убеждён в том, что его образ после победы над Антонием, Лепидом и Октавианом всё равно неминуемо станет объединяющим символом возрождённой Республики, чего уж там скромничать. Однако не стал он символом…

На лицевой стороне также присутствуют надписи «BRVT IMP» («BRVT IMPERATOR») и «L. PLAET. CEST» («LVCIVS PLAETORIVS CESTIANVS»), которые означают «Военачальник Брут» и «Луций Плеторий Цестиан», он в 40-х годах до н. э. был монетарием (начальником монетного двора) и покинул Рим вместе с остальными республиканцами.

Наиболее поразительны на реверсах монет два кинжала различной конструкции, одним из них владел сам Брут, а другим – Кассий, его подельник. Кинжалы обрамляют пилей (pileus), или «шапку свободы», которую носили божественные римские близнецы, затем покровители римских армий Кастор и Поллукс. Пилей даровался всем освобождённым рабам в знак их вольности.

Легенда «EID MAR», давшая в среде нумизматов имя монетам, – это сокращённое словосочетание «EIDIBVS MARTIIS», то есть «мартовские иды». Так в римском календаре обозначали день 15 марта, в который Цезаря лишили жизни. И получается (ну, просто мечта любого профессионального следователя!), что в этом монетарном акте несравненного хвастовства сразу же представлены и орудия убийства, и точная дата преступления, и мотив. Ведь свидетели расправы сообщали, что, когда Цезарь пал мёртвым на ступени портика, Брут радостно закричал: «Люди Рима, мы снова свободны!» (вот к чему пилей на монете).

Монеты Брута упоминаются в «Римской истории» Диона Кассия, написанной в 80 книгах через 250 лет после их чеканки (Луций Клавдий Кассий Дион Кокцеан, между 155 и 164 н. э. – 230-е н. э.). В этом монументальном труде подчёркивается, что Брут напечатал на монетах свое собственное изображение, шапку и два кинжала, «показывая тем самым, что он и Кассий освободили отечество».

Золотой «EID MAR» существует и будоражит умы как нумизматический объект по крайней мере с XVIII века, когда английский король Георг III был обманут, купив современную подделку этой монеты. Та самая золотая подделка сейчас находится в Британском музее, так же как и экземпляр поддельного серебряного денария Брута.

Сейчас серебряные денарии «EID MAR» достаточно дороги, их мечтают иметь в своих собраниях многие нумизматы. По последним сведениям, собранным специалистами разных аукционных домов, в мире существует 88 таких подлинных монет. И всё-таки их труднодоступность не идёт ни в какое сравнение с уникальной редкостью золотых! Повторюсь, что этих раритетов известно всего три.

Первая из таких монет хранится в лондонском Британском музее (как и упомянутые выше подделки), но самому музею не принадлежит. Золотой ауреус Брута сдан музею в долгосрочную аренду коллекционером Майклом Винклессом. Монета имеет отверстие в верхней части, пробитое, как считают, сразу после чеканки. Только важные персоны получали в 42 году до н. э. памятный ауреус в честь убийства Цезаря, а это означает, что сторонник Брута очень высокого ранга, возможно, даже один из убийц, носил эту монету как медальон (в прошлом его подлинность подвергалась сомнению, но современная наука признает её настоящей).

Второй экземпляр хранится в Немецком федеральном банке во Франкфурте-на-Майне. Он выставлен там в Музее денег. Ауреус в гораздо лучшем состоянии, нежели тот, что содержится в Британском музее.

И вот теперь прославился на весь мир третий ауреус Брута. Монета в течение столетий находилась в частной собственности. Документально подтверждено её происхождение из коллекции швейцарского барона Доминика де Шамбрие, собранной в 1700-х годах. Известно, что в прошлом веке раритет занимал почётное место в собрании Бернара де Шамбрие и Мари Альвин Ирмы фон Бонштеттен (и он, и она родились в последней четверти 1800-х и умерли в 1860-х годах). А до того владельцем ауреуса был барон Густав Карл Фердинанд фон Бонштеттен, вероятно, тот самый, кто считается известным археологом.

И в заключение – один забавный момент. Как-то раз на встрече коллекционеров в московском клубе ко мне подошел знакомый филателист с несколькими листочками, на которых была распечатана статья о монетах Юлия Цезаря.

– Ты погляди, как у них интересно! – восхитился он, имея в виду нумизматов. – Я прочитал и догадался, что Цезарь предвидел свою судьбу и даже переносил это предвидение на монеты!

– Как это?! – изумился я.

– А вот иллюстрации, которые показывают, что почти накануне гибели он начал чеканить изображения зловещих тесаков и топоров.

Я весело рассмеялся, ведь исключительно волею случая незадолго до этого разговора вынужден был коснуться римской темы в связи с одним из материалов, который редактировал в журнале «Филателия». В итоге увлёкся и покопался в истории монет Древнего Рима поглубже и потому был, что называется, тематически подкован.

Пришлось объяснить приятелю, что «тесаки и топоры», а также прочие «орудия пыток», которые тот углядел на монетах последних лет жизни Гая Юлия Цезаря (49–44 годов до н. э.), на самом деле не отражают предвидения грядущего ужасного конца, а отображают светлое настоящее Цезаря.

Уже сейчас, вспомнив этот случай, смотрю на изображения монет. Ауреус 46 года до н. э. На его аверсе – Веста, римская богиня семейного очага и жертвенного огня, а вот на реверсе никакой не «зловещий топор», а ритуальная секира великого понтифика, а также его изогнутый посох и специальная жертвенная чаша. Мы ещё вспомним этот ауреус в самом конце книги.

А вот на реверсе очень редкого денария 49–48 годов до н. э. ещё больше «жути». Но стоит вспомнить, что Цезарь состоял и в должности великого понтифика (верховного жреца), как всё становится на свои места. На монете изображены ковш для жертвенного возлияния вина; аспергиллум, который позже перешёл в христианскую традицию в виде кропила; ритуальный головной убор и – вот момент истины! – церемониальная секира, увенчанная волчьей головой. Интересен аверс – на нём почему-то изображены слон, растаптывающий змея, и часть имени правителя CAESAR. Недоумение уходит, когда узнаёшь, что это огромное животное было символом имени Цезарь (которое, как утверждали древние, в пуническом языке и означало слона).

Что же касается стоимости денариев этого периода, то говорить о ней в общих чертах не имеет смысла. Ведь одни и те же монеты в зависимости от сохранности могут оцениваться и в сотни долларов, и в десятки тысяч. Как известно, и Восток, и нумизматика – дело тонкое!