ГЛАВА 70

 

Все еще дрожа после долгого пребывания на холодной лестничной клетке, Кэтрин наслаждалась относительным теплом коридоров Клементинума, пока г-жа Данек, специалист по связям с общественностью посольства, вела их к выходу из музея.

Морские пехотинцы США прочесали нишу, сфотографировали груду пепла на лестничной площадке и собрали обугленные обрывки рукописных страниц с пола. Их живой интерес к обгоревшим остаткам ее книги, каким бы невероятным это ни было, казалось, подтверждал слова Лэнгдона о том, что ее рукопись действительно была в центре происходящих сегодня событий.

Но почему?

Становилось все более очевидным, что Лэнгдон, возможно, поступил правильно: рукопись сделала их мишенью, и ее сожжение спасло им жизни.

Мысль о том, что ей придется писать книгу заново, наполнила Кэтрин ужасом, который она не могла осознать в тот момент. Лэнгдон предположил, что издательство, возможно, каким-то образом сможет восстановить цифровую копию со взломанного сервера, или, возможно, хакеры потребуют разумный выкуп. Она надеялась, что он прав. Или, может быть, Вселенная сотворит какое-нибудь непредвиденное чудо.

"Мы живы", - подумала она. - “Давайте начнем с этого”.

Она не могла осознать, что Бригита Гесснер мертва, и, очевидно, Лэнгдону еще было что рассказать о своем утре; он только что сообщил Дане Данек, что глубоко обеспокоен безопасностью двух человек. Майкл Харрис? Саша Весна? Кэтрин не знала ни одного из этих имен.

Кроме того, что довольно странно, когда Лэнгдон попросил госпожу Данек одолжить телефон, чтобы позвонить Джонасу Фаукману, она отказалась, сказав, что посол настаивает на том, чтобы никаких контактов с внешним миром не было, пока Кэтрин и Лэнгдон не будут доставлены в надежное место и полностью проинструктированы... для их же собственной безопасности.

Нашей собственной безопасности?!

Лэнгдон шагал рядом с Кэтрин, она потянулась и взяла его за руку. Группа, возглавляемая вооруженными американскими морскими пехотинцами, вышла из музея через ряд внутренних двориков и арочных проходов на оживленную Мэриан-сквер. Прямо впереди на пронизывающем ветру развевались флаги Новой городской ратуши, и Кэтрин услышала, как вдалеке все громче завывают сирены. Сопровождавшие их морские пехотинцы, очевидно, тоже услышав вой сирен, теперь призывали их двигаться быстрее. Лэнгдон крепче сжал руку Кэтрин, и они быстро последовали за морскими пехотинцами на площадь к ожидавшей их машине.

“Это и есть наша машина?” - Удивленно подумала Кэтрин. - “Не совсем разумно”.

Один из морских пехотинцев держал открытой дверцу черного длинного лимузина с логотипом посольства США на боку и двумя маленькими флажками на капоте — чешским и американским — красными, белыми и синими. Лимузин уже привлек к себе значительное внимание на площади.

- Простите за формальность, - сказала г-жа Данек. - Дипломатические транспортные средства обеспечивают определенный уровень защиты со стороны местных властей. Посол сочла это разумным. Пожалуйста, садитесь.

По звукам приближающихся сирен Кэтрин поняла, что дипломатическая неприкосновенность может оказаться полезной. Когда Кэтрин сделала шаг к машине, Лэнгдон осторожно удержал ее, крепко сжав руку.

Вой сирен приближался.

- Мэм? - спросил морской пехотинец. - Вы оба должны быстрее сесть в машину.

Рука Лэнгдона оставалась твердой и неподвижной, его взгляд был прикован к американскому флагу, развевавшемуся на капоте лимузина. Кэтрин понятия не имела, о чем он думает, но по какой-то причине Роберт, передумал садиться в машину.

- Садитесь, сэр! - внезапно крикнул морской пехотинец, когда ряд черных седанов с мигалками вывернул из-за угла и показался в поле зрения. - Сейчас же!

Лэнгдон перевел взгляд с флага на интерьер лимузина, а затем на мигалки приближающихся представителей власти. Наконец, с неохотой человека, выбирающего меньшее из двух зол, он помог Кэтрин сесть в лимузин и забрался следом за ней.

Морской пехотинец захлопнул дверцу машины как раз в тот момент, когда подъехала колонна автомобилей "УЗИ", а холодный утренний воздух огласился воем сирен.

 

***

Дана Данек стояла на обочине и смотрела вслед удаляющемуся посольскому лимузину. Она не понимала, в чем заключалась нерешительность Лэнгдона, но это уже не имело значения. Теперь, когда они оба были в безопасности под присмотром посла, Дана выполнила свой долг.

Она уже позвонила послу Нагель, которая, судя по голосу, испытала глубокое облегчение, узнав, что Лэнгдон и Соломон найдены живыми. Однако теперь у Даны была дополнительная информация — информация, вызывающая глубокую тревогу, — и она нашла тихое место за статуей на углу Сити-холла, чтобы перезвонить послу.

- Я хочу сообщить вам еще кое-что, мэм, - сказала Дана, когда ее соединили с послом. - Я только что говорила с профессором Лэнгдоном, который сказал, что у него есть серьезные беспокойства о безопасности Саши Весны... - Она замолчала, чувствуя, как у нее перехватывает дыхание. - И… Майкла Харриса.

- Майкла Харриса? - В голосе Нагель прозвучало удивление. - Лэнгдон говорил вам, почему он обеспокоен?

Дана теперь была проинформирована об истинной природе “отношений” Майкла и Саши Весны. Хотя Дана и испытывала облегчение от того, что эти свидания были не по желанию Майкла, она была в ярости от того, что посол поставила его в такое положение. Ради бога, он юридический атташе, а не опытный оперативник!

- У нас не было времени поговорить, - ответила Дана, - Но он сказал, что они с Сашей должны были встретиться с Майклом в ее квартире, но что-то случилось. Лэнгдон попросил меня прислать кого-нибудь, чтобы проверить их обоих. Он дал мне ключ от квартиры Саши.

- У Лэнгдона был Сашин ключ?

Дана взглянула на брелок в виде котенка Крейзи, который Лэнгдон только что вручил ей. - Она настояла, чтобы он взял его - на случай, если ему понадобится безопасное место.

Посол молчала необычно долго.

- Хорошо, - наконец сказала она. - Я сейчас же пришлю за тобой Скотта Кербла. Он проводит тебя к Саше.

Меня?! Дана не ожидала, что ее отправят туда саму, и задавалась вопросом, было ли это наказанием или вотумом доверия. В любом случае, Нагель отправила своего самого надежного и опытного охранника-морского пехотинца. Казалось, посол хотела быть абсолютно уверенной, что сегодня больше не будет никаких сюрпризов.

 

***

Несмотря на то, что из вентиляционных отверстий лимузина лился теплый воздух, Кэтрин Соломон стало еще холоднее, когда она слушала рассказ Роберта о событиях этого утра.

- Боже мой, Роберт. Я не знаю, что сказать... - Рассказ Лэнгдона о женщине на мосту, повторившей ночной кошмар Кэтрин, лишил ее дара речи.

Когда машина с ревом мчалась вдоль реки к посольству, Лэнгдон поделился еще одной тревожной новостью — причиной, по которой он колебался, прежде чем сесть в лимузин.

Печать посольства США на бортах автомобиля.

Как объяснил сам Лэнгдон, он только что испытал то, что ноэтики называют “задержкой визуальной обработки”, что часто встречается у людей с эйдетической памятью. Поскольку эйдетическая память фиксирует такое огромное количество визуальной информации, мозг не обрабатывает все это в режиме реального времени. Фактически, большая часть визуальной информации, хранящейся в эйдетической памяти, вообще никогда не бывает доступна, никогда не вспоминается, если только человек активно не пытается вспомнить, что он или она видели.

Или... если только не было триггера.

Печать посольства США на дверце лимузина вызвала у Лэнгдона одно из воспоминаний этого утра — открытка с такой же печатью посольства, которая сопровождала большую композицию из красных, белых и синих тюльпанов, присланную в их отель посольством США.

- Когда я вернулся в наш номер сегодня утром, - объяснил Лэнгдон, - окно в эркере было по-прежнему распахнуто настежь, и я заметил, что на полу валяется открытка из посольства. В комнате было холодно, и от ветра цветы на подоконнике начали увядать. Но когда я закрывал окно, то увидел тонкий металлический стержень с прозрачным пластиковым конусом наверху — он был спрятан среди цветочных стеблей.

Лэнгдон провел рукой по своим темным волосам и, казалось, восстановил в памяти детали.

- В тот момент устройство было едва заметно — я подумал, что это датчик влажности или что—то тривиальное, - но, учитывая все происходящее сейчас, я только что понял, что видел похожее устройство в Бостонском симфоническом зале... микрофон, парящий над оркестром, чтобы улавливать каждый нюанс музыки.

- Подожди... - запинаясь, произнесла Кэтрин. - Ты думаешь, в наших цветах был жучок?!

Лэнгдон кивнул.

- Мы с тобой сидели прямо возле букета, когда говорили о твоем ночном кошмаре. Это единственное объяснение. Если кто-нибудь слышал, как ты описывала...

- Но это не имеет смысла! - воскликнула она, качая головой. - Зачем нашему собственному посольству подслушивать нас? И даже если бы они подслушивали и узнали мой сон, зачем им вообще понадобилось... воссоздавать его?

- Я не знаю. Но я, черт возьми, намерен спросить об этом посла, когда мы доберемся до посольства.

- Мы едем не в посольство, - сказала Кэтрин. - Я слышала, как Дана велела водителю отвезти нас в резиденцию посла.

Лэнгдон выглядел удивленным.

- Почему?

Кэтрин пожала плечами.

- Может быть, она подумала, что там будет уютнее?

По обеспокоенному выражению лица Лэнгдона она поняла, что он воспринял это изменение совсем не как позитивное.

- Особые меры защиты граждан США действуют только в самом посольстве, - прошептал он. - Посол знает об этом. Встреча в ее резиденции означает, что мы с тобой... не защищены.

Кэтрин охватила паника. Что они от нас хотят? Она пожалела, что согласилась на предложение Гесснер выступить в Праге.

- По какой-то причине все это связано с твоей книгой, Кэтрин. - Лэнгдон наклонился вперед, не сводя с нее глаз. - Тебе нужно поговорить со мной. У нас есть всего несколько минут наедине, и ты должна мне все рассказать. Что в рукописи? Что ты обнаружила?

Кэтрин хотела, чтобы Лэнгдон прочитал о ее экспериментах и выводах во всех подробностях, но такой роскоши больше не было.

Рукописи нет... и времени нет.

- Хорошо, - прошептала она, придвигаясь к нему ближе. - Я расскажу тебе.

 

Отправить