ГЛАВА 44

 

С того момента, как Джонаса Фаукмана бросили в этот фургон, он пытался справиться со своим страхом с помощью притворного легкомыслия, но это становилось все труднее делать перед лицом дурного предчувствия, что его вот-вот отвезут в Прагу. Рев реактивного двигателя неподалеку в сочетании с потерей чувствительности в руках привели его на грань паники.

- Я скажу пилотам, что мы готовы, - сказал “Короткостриженый” своему напарнику. - затем мы погрузим его. - Он открыл дверцу и вышел, оставив ее широко открытой, очевидно, чтобы наказать Фаукмана за его дерзость.

- Холодно... - сказал Фаукман другому мужчине.

Нет ответа.

Рев реактивных двигателей теперь стал намного громче, и Фаукман наконец-то смог разглядеть, что его окружает. Фургон был припаркован на какой-то лесистой служебной дороге позади белого здания, находившегося не более чем в паре сотен ярдов от них. Фаукману казалось, что он находится на секретной авиабазе и вот-вот сядет на военный транспорт, но подсвеченная надпись на здании рассказавала совсем другую историю.

Signature Aviation / Тетерборо

Черт возьми. Я в Джерси?!

Signature был популярным терминалом для частных самолетов в аэропорту Тетерборо в Нью-Джерси. Роскошный оператор обслуживания частной авиации, расположенный всего в двадцати минутах езды от Манхэттена, был центром притяжения состоятельных жителей Манхэттена, которые садились на свои частные самолеты, отправляясь в деловые поездки или в уединенные дома отдыха на склонах Аспена или пляжах Уэст-Палм.

На мгновение Фаукман почувствовал облегчение от того, что он не на военной базе, но затем, когда правда начала проясняться, он подумал, что все может быть еще хуже. По крайней мере, у военных были определенные правила, а Фаукман был гражданским лицом США. Если эти головорезы на самом деле наемники, работающие на богатую международную организацию, кем бы она ни была, то они не подчиняются никаким правилам.

Они могут вывезти меня самолетом из страны... и никто даже не узнает, что я пропал!

Когда свежий порыв зимнего ветра пронесся по фургону, парень, сидевший впереди, отложил свой ноутбук, пробрался между сиденьями, и захлопнул дверь.

- Ты прав, приятель, здесь холодно.

У мужчины были более мягкие черты лица, чем у коротко стриженного, в нем чувствовалась военная выправка, как и у его напарника.

- Как руки? - спросил он.

- Честно говоря, если так будет продолжаться и дальше, я думаю, что потеряю их.

- Дай-ка я взгляну. - Мужчина зашел Фаукману за спину и осмотрел его руки. - Да. Это нехорошо. - Он вытащил армейский нож. - Просто не двигайся. Я собираюсь освободить тебя и завязать чуть свободнее, хорошо?

Фаукман кивнул, все еще размышляя о том, что он только что увидел на улице.

- Никаких глупых трюков, - сказал мужчина. - Помни, что у меня в руках нож.

- Понял.

Мгновение спустя руки Фаукмана были свободны. Он осторожно вытянул руки перед собой и пошевелил пальцами, чтобы восстановить кровоснабжение.

Мужчина, стоявший позади него, сел на ящик, держа нож наготове.

- Даю вам шестьдесят секунд, - сказал он.

- Спасибо. - Фаукман поморщился, когда к его запястьям и пальцам вернулись болезненные ощущения.

- Извините за моего напарника, - сказал мужчина. - Он может быть немного... напряженным.

- Подходящий литературный термин - ”придурок", - ответил Фаукман.

Мужчина громко рассмеялся.

Они сидели молча, и Фаукман продолжал массировать руки. Пальцы ног у него тоже замерзли; кроссовки для бега, которые он надел, выходя из офиса, были не слишком плотными.

- Не хотите снова надеть пальто, - спросил мужчина, - прежде чем я снова свяжу вам руки?

Фаукман бросил взгляд на свое пальто, валявшееся на полу. Да, черт возьми!

Наполовину стоя, наполовину присев на корточки, Фаукман неловко просунул ноющие руки в рукава пальто и наслаждался теплом. Он попытался застегнуть пуговицы, но его пальцы плохо слушались.

- Не поможете? - спросил он, глядя на своего похитителя, который сидел на ящике из-под молока с ножом в руке.

Мужчина покачал головой.

- И опустить оружие? Извини, приятель. Я тебе не доверяю.

- Я думаю, вы сильно переоцениваете мои героические способности, - сказал Фаукман, как можно плотнее закутываясь в пальто и с удовольствием ощущая, что его мобильный телефон лежит в кармане именно там, где он его оставил.

- Пора, - сказал мужчина. – Руки за спину.

- Не могли бы вы дать мне еще одну минуту? У меня болят руки.

- Нет, - скомандовал мужчина. - Поворачивайтесь.

Фаукман подчинился, развернувшись в фургоне на 180 градусов и повернувшись лицом назад. Когда он это сделал, перед ним открылось окно в задней двери фургона. Через него он увидел здание "Signature". Еще он увидел парковку, где стоял одинокий внедорожник, выхлопные газы которого поднимались в холодный утренний воздух. Водительская дверь внедорожника была открыта, но сиденье пустовало, водитель, скорее всего, находился внутри небольшого терминала.

- Я пока туго затягивать не буду, - сказал мужчина, связывая запястья Фаукмана. - Но, когда вернется мой напарник, придется затянуть сильнее.

- Спасибо.

Мужчина закончил связывать ему руки, и Фаукман слегка вывернул запястья, с удивлением обнаружив, что путы настолько слабы, что он, вероятно, сможет выскользнуть из них.

- Сейчас вернусь - природа зовет, - сказал мужчина, выходя из фургона через боковую дверь и снова закрывая ее. Фаукман обернулся и наблюдал через ветровое стекло, как мужчина прошел перед фургоном, отошел на несколько ярдов в лес и расстегнул ремень.

Затем он начал мочиться на дерево.

Фаукман, который редактировал все книги Лэнгдона о символах, знаках и скрытых значениях, не сомневался в том, как профессор охарактеризовал бы этот момент.

Геральдический знак.

Фаукман назвал бы это как-нибудь менее поэтично.

Мой последний гребаный шанс.

Попытка сбежать от вооруженных людей граничила с безумием... но не таким безумием, как позволить им похитить себя и увезти в чужую страну без боя. В худшем случае его снова схватят и посадят в самолет.

Сквозь ветровое стекло Фаукман видел, что мужчина все еще мочится.

Как только начинаешь, трудно остановиться.

И пока не остановишься, трудно бежать.

Фаукман мгновенно принял решение, благодаря судьбу за бесчисленные часы, которые он провел, бегая по Центральному парку. Если они попытаются стрелять…Я буду движущейся мишенью. Он быстро высвободил руки из петли и еще раз убедился, что мужчина за ним не наблюдает.

Начали…

Он взялся за ручку задней двери фургона, нажал на нее и тихо распахнул дверь. Затем он осторожно выпрыгнул наружу. Как только его ноги коснулись твердой земли, он бросился бежать по подъездной дороге, превозмогая боль в сведенных судорогой ногах. Он был опытным бегуном, и его ноги без усилий отреагировали на внезапное напряжение. Его шерстяное пальто развевалось за спиной, когда он набрал скорость и нацелился на стоящий вдалеке внедорожник.

Фаукман оглянулся через плечо и увидел, что его похититель неуклюже застегивает молнию и пытается броситься в погоню. "У тебя никаких шансов, приятель", - подумал он, чувствуя, как ветер дует ему в лицо.

Преследователь что-то кричал, когда Фаукман приблизился к внедорожнику. Раздался выстрел, и пуля просвистела над головой Фаукмана.

Срань господня!

Фаукман добежал до работающего на холостом ходу внедорожника, бросился на водительское сиденье, захлопнул дверцу и включил передачу. Он вдавил педаль газа в пол, и внедорожник рванул с места, взвизгивая шинами. Подпрыгнув на разделительной полосе он вырулил с парковки на Индастриал-авеню.

Когда Фаукман оставил “Signature Aviation” и своих похитителей позади, он выхватил телефон из кармана пальто, поднес его к лицу и крикнул: "Привет, Сири! Позвони Роберту Лэнгдону!”

 

***

В сотне ярдов от него оперативник по имени Чинбург остановился, застегнул ширинку и спокойно наблюдал, как внедорожник исчезает в ночи. Как только машина скрылась из виду, он вернулся к фургону.

- Все чисто, - объявил он.

Его напарник с короткой стрижкой, Оже, вышел из укрытия.

- Телефон?

- У него в кармане.

- Отличная работа.

Несмотря на большой опыт их пленника в редактировании детективных романов, этот человек только что попался на самую простую уловку при допросе - на роль беглеца.

При угрозе его жизни он всегда делает неизбежное, если дать ему шанс - убегает.

Самолет не ждал, рейса в Прагу не было. Они просто припарковали свой фургон на подъездной дороге, примыкающей к фирменной авиационной службе Тетерборо, вызвали третьего сотрудника, который прикинулся шофером, а затем создали иллюзию идеального момента побега.

Фаукман заглотил наживку... и в его машине для побега есть устройство слежения.

Иногда, прежде чем позволить беглецу скрыться, они устанавливали "жучок" для наблюдения, но в случае с Фаукманом в этом не было необходимости: у него уже был при себе мощный двусторонний передатчик с GPS — его собственный смартфон.

Пока Фаукману завязывали глаза, оперативники незаметно достали из кармана его пальто телефон, подключили его к ноутбуку, обошли его пароль и загрузили различное фирменное программное обеспечение, прежде чем положить телефон обратно в карман.

- Зафиксирована активность, — объявил Чинбург, его лицо было освещено экраном iPad, на котором отображался полный интерфейс наблюдения за телефоном Фаукмана - местоположение, текстовые сообщения, голосовые сообщения, полученные и отправленные данные.

Из динамика iPad послышался голос Фаукмана, который, похоже, оставлял голосовое сообщение.

“Роберт, это Джонас... Позвони мне немедленно! Ты в опасности, Кэтрин тоже. Это прозвучит безумно, но кто-то взломал наш сервер и удалил ее рукопись…Я пока не знаю почему. Меня буквально похитили на улице возле моего офиса. Я сейчас звоню Кэтрин, но тебе нужно оставаться там, где ты есть. Ни с кем не разговаривай!”

Звонок был прерван, и сразу же последовал другой.

Второй звонок также поступил на голосовую почту, на этот раз Кэтрин. Фаукман оставил еще одно сообщение, похожее на первое, за исключением одного добавления.

“Кэтрин, эти ребята сказали, что ты напечатала рукопись сегодня утром? Если это правда, то спрячь ее в надежном месте - это наш единственный оставшийся экземпляр! Все остальные исчезли... буквально все до единого. Позвони мне, когда получишь это сообщение”.

Звонок закончился.

- Немного дополнительной информации, - самодовольно произнес Оже. -Подтверждено, что рукопись в Праге осталась единственной.

- Финч будет доволен, - сказал Чинбург, доставая свой телефон. - Я сообщу ему.

 

Отправить