Глава 2
Рядовой четырнадцатого пехотного полка Сергей Сергеевич Гладилин…
Именно под таким именем и должностью Иван Павлович узнал впервые товарища Артема. Дело было в санитарном поезде имени Императрицы Александры Фёдоровны, зимой.
С момента последней встречи товарищ Артем почти не изменился — разве что больше седых волос стало на голове. А вот русалка на левом предплечье уже отсутствовала — видимо товарищ Артем, понимая, что по ней могут опознать его, свел ее. Свел неудачно — остался шрам.
«Вместо одной приметы сделал другу», — невольно улыбнулся Иван Павлович, вспоминая их встречу в том поезде.
Странная была встреча. Точнее тот ночной разговор, который произошел между ними. Иван Павлович сразу распознал беглеца — по той самой татуировке русалки. В соответствии с полученным секретным формуляром товарища Артема нужно было немедленно сдать властям. Но… Иван Павлович не сделал этого.
Оправдывал себя тем, что товарищ Артем спас его от бандита Лузгаря, который едва не убил доктора. Но истинные причины лежали где-то совсем в другой плоскости, гораздо глубже этой пошлой ответной благодарности.
Надо отдать должное и Гладилину — или как его по настоящему имя? Он не струсил, не сбежал, не напал на доктора. Хотя мог вполне легко свернуть ему голову — и дело с концом. Однако же говорил. Говорил жарко и убеждал в своей правде. Говорил о большевиках. И том, что их время скоро наступит. Говорил, как человек, а не действовал силой, как обычно поступают звери.
«Ну это он не ошибся, насчет большевиков то», — подумал доктор, переодеваясь в медицинский халат. Скоро станет понятно, когда ход политических событий станет еще быстрее нестись.
— Иван Павлович? Вы? — открыв глаза, выдохнул раненный. — Я что, до сих пор на санитарном поезде?
Он даже привстал, огляделся.
— Не на поезде. Вас сюда Аристарх Субботин привез.
— Слава богу! — выдохнул тот. — А я уж думал, что мне все приснилось. Открыл глаза — вы. Я ведь вас в поезде только и знал. Подумал на короткое мгновение, что приснилось все. А нет — и в самом деле сбежал из тюрьмы!
Он тихо рассмеялся.
— Не смогли они удержать! — и вдруг нахмурился. — Иван Павлович, ты же ведь меня не сдашь?
— Тебя как зовут по настоящему то? Сергей Сергеевич ты, Гладилин? Или товарищ Артем?
— Артем я, — улыбнулся тот. — Артем Андреевич Гладышев.
— Ну вот и познакомились, — кивнул доктор. — Теперь уже официально.
— Верно, — кивнул Артем. — Удивительно, не правда ли?
— Что?
— Опять встретились. Кто бы мог подумать? Думаю, это знак. Значит все получится.
— Что получится?
— Задуманное… — пространно ответил Артем.
И скривился — нахлынула боль.
— Тебя подстрелили. Опять…
— Ага… Иван Павлович, ты… — и не договорил, обмяк и затих.
— Глафира! Сюда!
Помощница пришла только что и Иван Павлович слышал, как она тщательно намывает руки, перед тем, как приступить к дежурству. Молодец, санитарные вопросы выучила хорошо. Но сейчас нужно поспешить.
— Глафира!..
— Тут я! — она уже стояла в дверях. — Что это? Ранение? На операцию?
— Верно. Подготовь все.
* * *
Операция прошла успешно. Аглая научила Глафиру многому и та довольно ловко и умело помогала. Пулевое ранение, которое товарищ Артем получил в ногу, удалось залатать. Кость не задета, но вот мышцы… хромать еще долго будет товарищ Артем. Как бы на всю оставшуюся жизнь эта хромота не осталась бы.
Иван Павлович поставил пациенту обезболивающее и велел Глафире следить за Артемом. Также осторожно намекнул, чтобы девушка никому особо не распространялась о нового прибывшем. Глафира понимающе кивнула.
Иван Павлович вернулся в «Гранд-Отель» уже ближе к полуночи. Зашел в знакомый уже номер, но Анну Львовну застал спящей. Сказывался напряженный график работы у девушки.
— Не успел! — грустно выдохнул он, скидывая одежду и ложась рядом.
Анна Львовна завошкалась, что-то сквозь сон произнесла, но доктор ее уже не слышал — уже спал сам.
* * *
Аристотель явился на следующее утро. Переодетый в какого-то бродягу, пахнувший так же, он нашел Ивана Павловича у бывшего трактира. Воровато свистнув, окликнул:
— Иван Павлович!
Доктор обернулся, но не сразу признал Субботина.
— Барин, мелочи не найдется?
— У меня… Аристотель, ты что ли?
— Ну! — улыбнулся тот.
— Ну вырядился!
— Конспирация! Правда здорово?
— Был у нас тут один, театр создал… так вот тебе бы туда!
— Театр? — наморщил нос Аристотель. — Нет, не мое. Иван Павлович, есть минутка? Поговорить бы.
— Пошли, — доктор отвел его чуть в сторонку. — Говори. Впрочем, догадываюсь о чем ты хочешь со мной поговорить. Товарищ Артем?
— Он самый, — кивнул Аристотель. — Времена нынче, Иван Павлович, сами видите какие. Каждый день все меняется. Политическая обстановка… ох, и сам порой не успевают следить за ней! В городе неспокойно стало. Впрочем, было ли там когда-то спокойно? — Аристотель усмехнулся. — Рабочие и часть солдат защищают Совет. Нам пришлось в подполье уйти. Но это временно! Как только поймут все что к чему, так и мы выйдем. Надо только подождать. Поэтому… Товарищу Артему бы отсидеться. Совсем немного — пока шумиха поутихнет. Сможете помочь, Иван Павлович?
— Аристотель, да где же я его спрячу? Больница — как проходной двор. Туда в любое время может милиция прийти. Да и Петраков там бывает часто.
— Ну как же быть? — нахмурился Аристотель. — Товарищ Артем очень хороший человек! Он наше общее дело делает. Он тот, кто реально борется за нас, рабочих и крестьян, чтобы мы сами решали, как жить, а не помещики да буржуи. Он не боится говорить правду — даже если это угрожает его жизни. Он объединит всех. За ним люди пойдут. Практически учитель наш в части большевизма.
— Что ты говоришь? — вдруг зацепился Иван Павлович.
— Учитель говорю…
— Учитель! — доктор хлопнул парня по плечу. — Аристотель, есть у меня идея как спрятать твоего товарища Артема!
Субботин младший вопросительно глянул на доктора. Тот лишь хитро улыбнулся. И кивнул — мол, скоро все узнаешь!
* * *
Проводив взглядом Аристотеля, Иван Павлович дождался, когда из номера выйдет Анна Львовна.
— Иван, ты что, меня что ли ждешь? — спросила она, улыбнувшись.
— Хотелось поцеловать, день сегодня трудный предстоит, а встретимся ли вечером неизвестно…
— Это точно, — кивнула и грустно вздохнула девушка. — Ваня, я честно не знаю как сегодня будет. Опять заседание планируется, а потом еще много бумажной работы. Так что да, лучше сейчас нацеловаться впрок!
Обнялись. При людях конечно целоваться не стали, отвернулись. Потом, попрощавшись, Иван Павлович проводил Анну до машины.
«Занятая совсем стала, — подумал он, глядя на как автомобиль оставляет в воздухе клубы пыли. — Надо бы с ней поговорить насчет этих эсер. Ох, и не простой же выйдет разговор! Как убедить, чтобы вышла оттуда, пока не поздно?»
— Девушка красивая! — раздался вдруг со спины дребезжащий голос.
Доктор обернулся.
— Доброе утро, Аграфена Матвеевна, — поприветствовал он новую хозяйку трактира и гостиницы.
— И вам доброе утро, Иван Павлович! А я говорю Анна Львовна красивая!
— Верно, красивая, — ответил доктор, не понимая что еще сказать.
— А я вот говорю, нынче одной красотой не проживешь. Нужна работа. И хорошая работа. Вот у Анны Львовны хорошая будет работа. При власти она.
— Работа разная бывает, — ответил Иван Павлович.
Находится в обществе Аграфены Матвеевны ему было неприятно, он и сам не знал почему. Вроде открытых конфликтов у него с ней не было, а все равно дискомфорт ощущался. Взгляд у нее что ли тяжелый?
— Вот и я говорю — хорошая у нее работа. А вот у меня плохая. Никакой выручки! Все дорожает — и продукты, и материалы. А мне как быть? Вот поэтому и говорю, что хорошая работа важна.
Ага, нету у нее выручки! — ухмыльнулся доктор. Уж вдова то была при деньгах — Игнат много оставил накопленного, еще и сам трактир. Уж кто-кто, а она бы на бедность не жаловалась бы.
— Аграфена Матвеевна, вы что-то конкретное хотели сказать?
— Хотела, — кивнула та. — Со следующего месяца, Иван Павлович, аренду повышать буду. Номера нынче не выгодно держать — выручки никакой, а мороки — во!
— Арендную плату поднять⁈
— Да. Сверху еще двадцать рубликов нужно будет доплатить.
— Но Аграфена Матвеевна…
— Иван Павлович, я же говорю — иначе нельзя. Мне и простыни стирать, и уборка, и прочие дела по хозяйству. Думаете гостиница — это прибыльно? Ну скажете тоже! Да еле получается концы с концами сводить. А вы бы не жаловались, Иван Павлович. У вас тоже хорошая профессия. Вы доктор. К вам все идут. Вы без хлеба не останетесь. И Анна Львовна… про нее вообще молчу. Она вон каждый день на машине ездит. А я ни разу даже на машине не каталась! Вот что значит профессия. Так что Иван Павлович, поднимаю аренду. Не ругайтесь.
И не успел доктор ничего возразить, как вдова живо скрылась в дверях гостиницы.
— Вот ведь!.. — выругался доктор.
Еще этого не хватало. И так пришлось затянуть пояса, а еще и аренду подняли на проживание. Ладно, решим вопрос…
Прежде чем ехать в город и договариваться с Чарушиным насчет нового учителя, который доктор хотел предложить товарища Артема, Иван Павлович решил уладить сначала свои дела: во-первых дописать отчет, который с него требовал все тот же Чарушин, во-вторых составить перечень лекарство, которые необходимо будет прикупить — все-таки в город поедет, нужно воспользоваться моментом, по пути же ведь.
Но не прошел он и десяти шагов по пыльной дороге, как остановился словно вкопанный.
Солдаты. В Зарном. На главной улице.
Стоят, трое, у избы: хмурые, оглядываются, с оружием в руках. У одного винтовка на плече, второй с наганом, третий держит руку на кобуре — тоже с наганом. Солдаты разговаривали со старушкой, о чем-то расспрашивали ее.
«Ищут…» — тут же понял Иван Павлович. Понятно кого.
Доктор ускорил шаг. Нужно как можно скорее предупредить Артема. Да и Глафире сказать, чтобы скорее шла домой — чтобы ее не подставить. В случае, если облава все же свершится, ее тоже возьмут, не будут разбираться при делах она или нет. А она девка молодая, ей жизнь портить ни к чему.
Солдаты перестали расспрашивать старушку, пошли дальше, к следующему дому. Двигались медленно, даже лениво и доктора, кажется, не замечали.
Иван Палыч свернул к больнице, стараясь не привлекать к себе внимания. Скорее! Только бы успеть!
И надо придумать куда прятать Артема. С его ранением в ногу он далеко не убежит. Разве что в подвал спустить? Да, хотя бы туда. А уж потом…
Иван Палыч шагнул в коридор больницы и замер — уже второй раз за сегодня. Удивиться и в самом деле было чему.
В больницу уже успели заглянуть — у входа стоял солдат, а в палате, где лежал товарищ Артем, раздавались голоса.
Взяв всю волю в кулак, доктор прошел к палате. Вошел — и ахнул.
Там он увидел весьма любопытную картину. На стуле, напротив кровати, сидел Петраков, начальник милиции. На самом кровати лежит товарищ Артем, подпольный большевик, которого все ищут. И оба мило беседуют!
— … а я говорю, надо было сразу к доктору идти, — сказал Петраков, похлопывая себя по перевязанной руке. — А то сам лечился — водкой да тряпкой. Не дело! Иван Палыч бы лучше сделал. А вот, кстати и он!
— Здрасьте! — только смог выдавить доктор. — Я… Василий Андреевич, каким судьбами к нам? Неужели что-то с раной? Воспаление?
— Нет, все в полном порядке! Зажило как на собаке! — улыбнувшись, ответил тот. — Я тут по делу к вам зашел — ищем одного беглеца.
— Беглеца? Такого не было, — сглотнув подступивший ком, ответил доктор.
— Ну ты уж за все Зарное то не отвечай, — рассмеялся Петраков. — Где-то тут он. Вчера на телеге удирали. Вроде сообщник у него еще есть. Видели, что мимо Зарного проезжали. Вот и надо проверить. Солдаты ищут.
— В больнице точно никого нет.
— А это… — Петраков повернулся к Артему.
— Василий Андреевич, — сказал Артем, опередив Ивана Павловича. — Ну я же сказал — я новый учитель, в Зарное приехал вчера. И никакой я не беглец.
— Учитель… — выдохнул Иван Павлович, стараясь скрыть удивление.
— Да я же шучу! Конечно не беглец! — кивнул Петраков. — Иван Павлович, мы за время вашего отсутствия уже успели с Сергеем Сергеевичем переговорить. Он уже все рассказал — и что новый учитель, и что ногу об сук проткнул, когда за грибами ходил.
— Близорукость, — вздохнул тот. — А очки стесняюсь все носить.
— Ну что же вы? Что тут такого постыдного? — сказал Петраков. — Напротив — придает серьёзный вид.
И поправил свои пенсне.
— Так что носите.
— Теперь уж конечно! — улыбнулся товарищ Артем и потер себя по ноге. — После такого — даже в туалет без очков не пойду!
Петраков рассмеялся. Потом повернулся к доктору.
— Как же хорошо, Иван Павлович, с учителем то решилось! И весьма вовремя. Хоть и лето сейчас, однако же сентябрь — не за горами. Дел — невпроворот. Уж я то знаю — у меня сестра учительница. Столько дел! Да еще и учебную программу подготовить нужно.
— Да не одну, — добавил Артем. — Василий Андреевич, вы знали, что на каждый предмет составляется программа?
— Нет, не знал.
— Вот. А ведь возраст-то у детей разный, меня Иван Павлович уже в курс дела ввел.
— Еще бы! У него Анна Львовна, она из бывших учителей.
«Догадался Аристотель! — понял Иван Павлович, когда первый шок прошел. — Сообразил про задумку с учителем. И успел сообщить Артему! Спас практически его! Да и меня. Всех нас. А если бы не предупредил, то сейчас не так бы разговаривали. И не здесь…»
— Кстати, Иван Павлович, учитель, которого вы лечите, весьма интересные вещи говорит, — добавил Петраков уже другим, серьёзным тоном. — Мы тут с ним немного поговорили… Спорные конечно моменты есть, но все же… даже про большевизм беседовали…
— Про большевизм? — одними губами проговорил Иван Павлович глянув на Артема.
— Вот именно. Сергей Сергеевич очень хорошо разбирается в этом вопросе.
— Василий Андреевич, учитель во всем должен разбираться хорошо, — резонно заметил Артем. — Дети они знаете какие? Бывает как что-нибудь спросят — а ответить не знаешь что. А с учетом нынешней ситуации надо быть подкованным не только в названиях планет, но и в политическом плане. У всех же на слуху. Взрослые все обсуждают, а дети слушают и тоже интересно становится.
— Это верно! — кивнул Петраков. И взглянул на доктора: — Ну, Иван Павлович, не буду больше вас отвлекать. Пойду дальше — обойти еще надо полсотни домов. Но к вам еще загляну — уж больно интересный собеседник!
* * *
Всю дорогу до города Иван Павлович думал. И даже не про товарища Артема были его мысли и не про Аграфену Матвеевну с ее повышением аренды. Голова была занята эсерами и Анной Львовной. Как ее убедить? Рассказать всю правду? Не поверит. Попытаться убедить? Нужны какие-то доводы, выкладки. А такого у доктора не имелось. Он таким красноречием и знанием политики, в отличие от того же товарища Артема, не обладал. А что, если самого товарища Артема и подключить к этому делу? Организовать что-то вроде встречи? Тем более повод есть — он без пяти минут новый учитель школы. Вот под видом знакомства и провести беседу.
А идея неплоха!
Едва Чарушин узнал, что у Ивана Павловича есть претендент на вакансию учителя, как тут же согласовал ее.
— Иван Павлович, голубчик! Тебе я доверяю! Если говоришь, что человек хороший — значит и в самом деле так. Вези его документы, все как положено оформим.
— С документами беда, — чуть смутившись, ответил доктор. — В поезде украли. Сейчас восстанавливает, но процесс не быстрый.
— Это точно, не быстрый! — закивал Чарушин. — Нынче вообще все не быстро делается, особенно когда дело касается документов. Вот так беда! Жуликов нынче и в самом деле много, особенно в поездах. Ну ничего, задним числом тогда оформим, как все будет у него готово. А сейчас пусть приступает к работе — а то с меня уже начальство спрашивает. А то все вдруг начали о детях заботиться и беспокоиться!
Чарушин принялся жать руку доктора.
— Иван Павлович, ты не представляешь как меня выручил с этим учителем! Надеюсь он окажется порядочным человеком, а не как этот Рябинин…
