С тех пор, как у девушки Розмари в одноименном фильме родился дьявол, все слишком опекаемые беременности стали добрым людям весьма и весьма подозрительны. Тогда вокруг плода тоже хлопотали многие, а кончилось все форменным безобразием.

Так и теперь.

Все герои картины как бы родня. Девушка-инкубатор (она же — контейнер) вынашивает младенца замминистру экономического развития, плодом живо интересуется жена замминистра, желающая материнства без брюшных проблем, и дочь замминистра от первого брака с большими и понятными чувствами ко второму. Девушку-инкубатор преследует ее первый хахаль, так и не ставший мужем, потому что мама девушки-инкубатора упрятала его в тюрьму, а теперь он вернулся и оглядывается по сторонам жадным и заинтересованным глазом, так что приходится перетаскивать на временное жительство к замминистру угрожаемую младшую сестру. Словом, все могли бы сняться в финале на большом групповом фото в альбом, если б не питали друг к другу сдержанно-маскируемой или открыто-искренней ненависти.

Не работает в картине никто. Замминистра тихо ворует, его сосед по Рублевке ворует громче, жена замминистра ворует с мужниных счетов, дочь считает, что ей все должны по факту рождения. Милиция активно расследует любые преступления с самым косвенным участием зама (рядом стоял, мимо на машине ехал), чтоб подсадить его на крючок и тоже погреться краденым. Девушка-инкубатор сделала бизнес из своего живота, бывший хахаль хочет долю с этого бизнеса, младшая сестра с простодушием четырнадцатилетки хочет плавать в частном бассейне, кататься на частной конюшне, зырить кино в частном кинотеатре и ни секунды не интересоваться, на какие и чьи шиши это все построено. Чуть-чуть трудится прислуга и мать девушки-инкубатора завучем в школе, но, учитывая характер и исполнение Юлии Ауг, назвать ее труд общественно полезным не повернется язык. Для обозначения приживалов соседская жена употребляет слово «биомусор», но под это определение подпадают все действующие лица фильма — даже несмотря на то, что главную героиню играет Оксана Акиньшина, и за ее немногословной повадкой интересно следить все восемь серий подряд. Все закончат очень плохо, но это не принесет зрителю морального облегчения, потому что фильм написан, снят и сыгран на высшем уровне, у всех самых конченых персонажей проскальзывают человеческие мотивации, и им начинаешь желать добра, несмотря на откровенный паразитизм (южнокорейский фильм «Паразиты» помянут тоже и тоже расширительно). У наиболее отмороженных дряней все будет хорошо — кстати, и деточка родится обещанная.

Когда-то режиссер Балабанов снял главный постсоветский фильм о том, что у общества в отсутствие государства не осталось иных связей, кроме близкородственных. Казалось, с тех пор страну слегка попустило — однако поколенческая яма и абсолютное, органическое стяжательство молодых возрастов тихо уничтожило и родственное притяжение. Разрулив (иногда с блеском) на верхнем и среднем уровне, Россия просадила низ — школу и семью, — о чем сегодня и снимают, так сказать, честные художники с жилкой коммерческого интереса. Продюсеры Илоян-Шляппо-Троцюк-Жалинский (этот слаженный квартет давно превратился в одну длинную фамилию) с освоенных делянок эзотерики и дикой комедии заступили на территорию продюсера Цекало — жесткий социал с уголовным оттенком («Текст», «Шторм», «Хороший человек», «Медиатор»): Цекало, как показал и фильм «Коса», все более американизируется, а это на пользу жанру не идет, у него национал-фундаменталистские корни. Режиссер Свешников делает первые заметные шаги — являя редкий случай удачного использования наработанных амплуа. Акиньшина, как всегда, играет спокойную отмороженку с достоинством и прошлым, Ауг — бушующую тумбу, Артем Быстров еще на «Оптимистах» наработал маску рубахи-парня с гадским подвохом внутри, бывший мажор Филипп Янковский хорош в роли стареющего и опечаленного мажора. Одна Маруся Фомина сменила профиль с тихой жертвы на ухоженную сучку, и с этой личиной в современном кино у нее будет много работы.

Как и «Контейнер», фильм А. Звягинцева «Елена» заканчивался внимательным вглядыванием в младенца. Его бабушка была убийцей-нахлебником во имя семьи. Его родители были уже совершенно никчемными, только потребляющими прорехами на человечестве. Его старший брат, отмазанный от армии, плавно вязался с блатьем. Камера отрешенно наблюдала в колыбели грядущего монстра.

Конечно, Свешников не нагружал финальные кадры столь катастрофическими смыслами, был более традиционен в разглядывании человеческого полуфабриката.

Но еще ж не вечер.

Динамика «бабушка-мать-сестра» говорит сама за себя — так что во втором сезоне можно ожидать всякого.