Если бы классику русской словесности Алексею Ивановичу Слаповскому («Участок», повести «Война балбесов» и «Первое второе пришествие») заказали трэш и угар — он бы сочинил аккурат что-нибудь похожее. Потому что гармонично сочетал в своей прозе рассудительных колдырей, страстных упырей и меланхоличных тружеников разной степени вспыльчивости. Но умер — не то от ковида, не то еще от чего — и пришлось компании «Среда» (продюсеры Цекало-Самохвалов) нагонять черного юмора самостоятельно. Эмблема «Среды» (уходящий в зону тьмы земной шар) обещала наилучшие результаты. Компания справилась.

По сюжету, на юбилей выпуска собирается в селе Вармалей класс «А» 1994 года (других в селе и не бывает). Кто-то стал депутатом (Артем Волобуев), кто-то бандитом (Дмитрий Чеботарев), кто-то розовой лялькой (Кристина Асмус) — жизнь у большинства удалась, а у кого не удалась, встречал баловней на месте, оробело реагируя на подначки. Участковый Вася (Иван Добронравов) от прилива чувств даже потерял управление и уронил служебные «жигули» в речку — но справился с волнением и зацепил тросом. Когда «жигули» выудил кран, оказалось, что это не те: за рулем был скелет, а в тубусе у него — мерцающий метеорит, который всем классом искали двадцать лет назад в целях сладкой и беспроблемной жизни, как в фильме «Ширли-мырли». Скелетный труп станет первым из девятнадцати, нарисовавшихся в течение ближайших серий, — как обычно и бывает при дележке сокровищ обществом с неустойчивыми нравственными ориентирами (а сейчас все такие). Ибо хоть церковь в селе и есть (чем село и отличается от деревни), но к нравственному закону не обязывает: факультативненько все, по желанию. Шлягеры смрадных времен «Страна Лимония», «Розовый фламинго» и «Девочка Ночь меня называй» звучат фоном и зовут к противоправным действиям. А к тому ж и полнолуние, и маньяк (Игорь Грабузов) подъехал.

У одноклассников с опозданием сбываются все-все-все мечты — для чего и собрались. Трахнуть первую красавицу класса. Закошмарить главного блатюгана ружьем в лоб. Запустить змея. Задушить депутата. Поплакать всласть на похоронах. Погонять друг за другом на великах. Подержать в руках сокровище — получается у всех, кому это важно, — правда, ненадолго. Соискателей вычеркивают из списка одну фамилию за другой, как в фильмах Тарантино. Душат галстуком. Сажают на нож. Сносят электричкой. Забивают метеоритом. А также банным черпаком. Звучит песня «На дальней станции сойду», оркеструя ход маньяка «по васильковой синей тишине».

Конечно, разглядыванье мира через картечную дыру в ладони взято у того же Тарантино. А гвоздь в глаз из пневмомолотка — из «Смертельного оружия». А падение сразу трех «жигулей» с одного и того же моста — из «Трюкача». А немая милиционерова дочь — из всех фильмов про немых свидетельниц от Миа Фэрроу до Марины Зудиной. Но и классику вспомнить не грех, и своих наворотов у сценаристки Пивоваровой хватает с избытком. Милиционер поминает друга детства у самодельного вигвама в лесу. Киллеры качаются на ржавых качелях с видом на церковку. Розовое чудовище, получив в рыло, первым делом заново красит губы. На часах гравировка «Хлеба купи».

А диалоги?

— Труп покажите? — Какой из?

— «Голова потерпевшего отделена от туловища трупа». Просто Гоголь какой-то.

— Я ж сказала: «Она в говно, ей хватит»! Ты знаешь значение слов «говно» и «хватит»??

И:

— Зачем он вообще сюда упал?? Раз от него все умирают? — Это вопрос к высшему руководству.

Именно присутствием «высшего руководства» в опрятном храмике на горизонте и отличаются наши ураган-сериалы от оригинальных тамошних. И вечно озабоченной, хоть и тормознутой физиономией милицейского правдоискателя. И тем, что играет его человек по имени Иван, а по фамилии Добронравов.

Напоминая тем доброго, но честного национального классика Слаповского А. И.

И даже от мата авторы решили отказаться, хотя он местами буквально лез наружу, но так и не вылез.