В год переезда в США продюсер Цекало решил снять Настоящее Американское Кино. С женским доминированием, клиниками счастья и эффектными гонками в акватории морского порта. Вышел такой эпический шлак, что картина лежала без движения три года, чтоб не смешить людей и не марать фирму. Но спецоперация сожгла предохранители, и неликвид пошел в сеть, как при спешной распродаже активов.

По сюжету, инспектор калининградской таможни Гарин (Роман Маякин) готов на все, чтоб вырвать из рук похитителей подругу — жену местного олигарха (Вильма Кутавичюте). Сжечь порт, сдать приятеля, провести через пост груз наркоты и сесть на пожизненное. Его бывшая пассия (Дарья Мингазетдинова) в чине полковницы ФСБ прислана из Москвы ловить наркобарона Кайзера (а как еще могут звать авторитета в Калининграде? не Кант же). Гаринский сын-подросток (Евгений Зайфрид) зол на родителей и вечно пропадает на мысу у деда-колясочника, про которого только ленивому неясно, что он-то Кайзер и есть.

Все это — классическая схема голливудского неонуара о шашнях пройдохи-копа с женой богача, за которые ему ломают ребра, а ей шею (см. «Месть» Тони Скотта и тысячу поделок на тот же сюжет). Идею титры приписывают Александру Гарросу, сочинителю архидостойному, — но после его смерти хозяйство отошло к вдове Анне Старобинец и еще семи авторам, с которых и спрос за всю вторичность сюжетных ходов.

Мальчика, подравшегося в школе, держат в СИЗО (!). Орды папарацци встречают ОМОН с захвата (в жизни не видел толп репортеров нигде, кроме Кремля и фильмов «Уорнер бразерс»). Телевидение сливает подробности следствия в вечерний эфир. Местная газета 1987 (!!) года трубит в передовице о смерти криминального авторитета (эти ослы хоть раз видели советскую газету?). Трупы с отрезанными языками. Сделки со следствием. Клятвы детям, что их очень любят. Блондинки с пистолетом ночью в дождь замедленной съемкой — в скольких голливудских фильмах мы это видели? И где тогда бейсбол??

Притом ясно, что женщина, способная развести мужика на пожизненное, должна быть по меньшей мере младшей сестрой Мерилин Монро — тогда как пани Кутавичюте тянет разве что на младшую сестру Ксении Собчак. Хорошо хоть, режиссер Эген не покрасил ее в рыжий цвет, как делает со всеми предполагаемыми красотками (в «Порту» красили шатенку Швец, в «Двоих против смерти» — шатенку Гусеву, в «Шерлоке в России» — пегую Старшенбаум). Типаж лица соответствует цвету волос, крашенину видно.

К тому же, шоураннер Старобинец — дама прогрессивных взглядов и с начала операции сбежала от нас «приносить пользу свержению режима». А потому особо педалируется, что полиция ловит не тех, чекисты лохи, таможня воры, а дети сплошь торчки. Может, и так — но смотреть, как воры и лохи бьются с бандитами за тупых детей и блондинок, совершенно не интересно. Гаррос эту тайну знал и, будь жив, ни за что бы не допустил.

Бывают, конечно, случаи, когда антигерои столь хороши, что выезжают на харизме и обаянии. Маякин в фильме делает все, от него зависящее, блещет хитрым глазом и вполне располагает к себе — но и он бессилен: Гарин женат на дуре, блудит с женщиной-рыбой, терпит хамство сына и вообще неразборчив в связях (Мингазетдинова играет оскорбленную чекистку такой тупорылой тварью, что возникает не только вопрос, через какое место она получила полковничьи погоны, но и кто хоть раз на это место позарился).

Кино вышло воистину американское — со всесилием прессы, наркоты, злых баб и любительского психоанализа (ведь если в фильме по идее Гарроса героя зовут Гарин — это ж, должно быть, неспроста?).

Мы до такой красоты явно не доросли.

Надеюсь, и не дорастем никогда.