Злодейства малые и шуточные именуются срамными

и не только историю в заблуждение не вводят, но и от современников не получают похвалы.

В сериале «Лучше, чем люди» ушлого директора морга звали Роман Олегович.

Под этим именем читающая Москва вот уже пятнадцать лет знает лучшего кинокритика нулевых Романа Волобуева, который в нашей профессии все, что мог, уже совершил и пять лет назад ушел делать кино сам — предвосхитив самороспуск своего журнала «Афиша» ввиду переутомления от игривости. Меж тем, фирменную склонность к игре каждый из «афишиных» зубров перенес в новую для себя сферу — и если и увидеть морг в новом волобуевском фильме, то это будет очень живенький, лиричный и даже слегка развязный морг, как у глубоко чтимых им Тима Бёртона и Джорджа Ромеро.

Ибо снял Волобуев в соавторстве со сценаристкой Ваниной (в прошлом — замглавного «Афиши») парадный портрет русского начальства — касты довольно бессмысленной, но намертво вросшей в национальную матрицу со своей манерой отечески приобнимать избирателя и напиваться в одиночку под портретом Первого лица.

Вообразить себе немецкого или французского управленца довольно трудно — зато британский, итальянский и наш стоят перед глазами, как живые. Именно потому, что считают себя неотчуждаемой солью ландшафта, без которой «все посыплется». Фактически Волобуев возводит этногенез правящей корпорации к старорусскому дворянству — паразитарному классу, искренне хотевшему подданным добра, только не знавшему, с какого бока зайти. «Чем будем удивлять народ?» — произносит любимую формулу бездельника новый шеф министерства не-пойми-чего (перспективного развития, конечно), назначенный на пустое место в качестве эталонного идиота. За кадром звучит знакомый по мультикам вальс цветов из оперы «Щелкунчик» о превращении деревянного уродца в прекрасного принца — рождая подозрения, что и этот дятел на что-то сгодится. По крайней мере, идея отмены закона о мате воодушевляет сразу: он и правда «подзае…», как утверждает с экрана ведущая телеканала «Дрожь» в исполнении самой Ваниной. А чтоб не отрывать начальство от протестных масс, большие боссы в картине то и дело носят имена оппозиционных журналистов — чего стоит один комментарий к «матерному» закону замминистра Андрея Лошака. Да и сам министерский офис будто срисован с передовой редакции: ньюс-рум, заполошные прожекты, опойные вечера, перекрестное осеменение, снятая под столом обувь и квартальные гулянки с шариками национальных цветов. И зовут сотрудников Джемма, Максимыч и Ингеборга Эдмундовна (полное имя всем известной заслуженной артистки Литовской ССР).

Характерно, что авторы росли во времена, когда высшей похвалой выдумке было, что она сочинена «по обкурке» (притом, что не столько в те годы закидывались веществами, сколько о том болтали). Налетчики в костюмах котиков от акции «Добрые лапки», крестовый поход против статуи Агнии Барто, культовый драматург Мурзенко в роли православного эксперта отца Виталия — такое может придуматься только по очень большой отвязке, но почему-то выглядит рядовой обыденностью. Ровно так и должен жить класс профессиональных реформаторов, которые хотят добра.

Ян Цапник еще с «Горько» неотразим в ролях тех, «кто не зол, а так, скотина». Ольга Сутулова карикатурно расширенными глазками замминистра сигналит: есть у вас, ребята, свой Меньшиков в юбке. Обязательное присутствие во всех волобуевских фильмах Анны Чиповской согревает: ну куда, собственно, годится кино без Чиповской? А министерскую дочь-красотку играет Катерина Горина, которую все помнят еще восьмилетней в «Сестрах» («Ржете, а у меня шапка-невидимка сгорела»).

По логике вещей, картину следовало закончить парадоксальным превращением креативного министра в президенты. Но удерживает опыт соседей: там тоже вот так шутили-шутили и дошутились. Поэтому Волобуев, похоже, ограничится укрощением старой русской антипатии к начальству трогательным образом долдона: господи, с кем там воевать? Такие же дураки, как мы.

Разве что на метро не ездят.