Миф пятый. О крепостной скрепе

Можно ли сказать, что если отмена крепостного права стала важнейшей причиной формирования нестабильности, приведшей в конце концов к революции, то, значит, крепостное право представляло собой ту систему организации общества, которое препятствовало дезорганизации? Можно ли сказать, что рабство было нашей важнейшей скрепой? Во всяком случае глава Конституционного суда России Валерий Зорькин в одной из своих статей отмечал, что отмена крепостного права

разрушила и без того заметно ослабевшую к этому времени связь между двумя основными социальными классами нации — дворянством и крестьянством. При всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации. Не случайно же крестьяне, по свидетельству историков, говорили своим бывшим господам после реформы: «Мы были ваши, а вы — наши».

На первый взгляд, подобные интеллектуальные построения выглядят совершенно ошибочными и противоречащими историческим фактам. Внутреннее единство нации может удерживаться и без крепостничества. Его давно уже не существует ни в одной европейской стране, а единство нации становится со временем лишь прочнее. Современными скрепами являются не барщина, оброк и порка на конюшне, но общая культура и язык, формирующие основы взаимопонимания, средства массовой информации, позволяющие ощутить реальное единство людьми, проживающими в разных уголках большой страны, и демократия, вовлекающая этих людей в единый процесс управления государством.

Впрочем, если мы не ограничимся первым взглядом, а начнем внимательно всматриваться, картина окажется значительно сложнее. В разных условиях, в разные эпохи скрепы оказываются различны. Скажем, скотчем удобно скреплять всякие предметы, но, если клейкая лента еще не изобретена или изготовлена некачественно, приходится связывать предметы веревочками, осваивая искусство прочных узлов. Так же с обществом. Если народ неграмотен, вряд ли его скрепишь воедино газетами. Радио и телевидение, возможно, сработали бы эффективнее печатной прессы, но их изобрели лишь тогда, когда процесс национального становления в Европе был уже в полном разгаре. Демократия хороша как политическая скрепа, но без грамотности и печати она не сможет распространиться повсеместно или, что еще хуже, лишь усилит раздоры в темной народной массе, не понимающей смысла демократических институтов. А общность культуры, понимание важных культурных символов (хотя бы на уровне «Пушкин — наше все») невозможны без грамотности, образования (хотя бы начального), способности читать серьезные книги и осмысливать прочитанное.

Получается, что до появления скотча используются веревочки, коли надо что-то скреплять. Нацией конструкцию, скрепленную веревочками, назвать нельзя. Это скорее монархическая вертикаль власти. Помещик и его управляющие присматривают за порядком в деревне. Фактически они выполняют функцию бюрократии до тех пор, пока реальная бюрократия (полиция и другие правоохранительные органы, налоговые чиновники, службы социальной защиты) не сформируется. Помещик поддерживает порядок, обеспечивает сбор налогов, а в случае неурожая организует поддержку голодающих. Как правило, он со всем этим (особенно с поддержкой населения) справляется плохо, но так ведь веревочка — не скотч; это мера временная и существующая до тех пор, пока модернизация не приведет к формированию эффективной, «веберовской» бюрократии.

Скрепами в этой ситуации оказываются и крестьянская община, распределяющая внутри себя бремя несения тягла, и сельская церковь, вразумляющая заблудших, и власть помещика, воздействующая на тех, кого вразумить не удается. Главная проблема этой конструкции заключается в том, что она напоминает тщательно скрепленный для транспортировки ящик. Перевозить вещи в нем можно, но использовать нельзя. Для использования требуется скрепы убрать, а ящик открыть. Именно это происходит в процессе модернизации, ликвидирующей крепостничество, трансформирующей общину и снижающей роль церкви. В промежутке, когда старые скрепы уже не работают, а новые еще не сформировались, возрастает вероятность того, что содержимое ящика разлетится по разным углам и, может, даже затеряется. Но если не раскрыть этот ящик, не будет ни процесса урбанизации, ни повышения образовательного уровня населения, ни развития культуры, ни формирования современной нации, ни возникновения городской промышленности, ни повышения эффективности сельского хозяйства, ни многого другого, с чем мы связываем современную цивилизацию.

Крестьянин должен выбраться из своего ящика, научиться читать и писать, освоить новые методы хозяйствования. Многие должны перебраться в город, сменить профессию и образ жизни, включиться в процесс культурного взаимодействия с миллионами таких же крестьян, происходящих из других мест. В общем, скрепы — скрепами, а жизнь — жизнью. Если скрепы рассматривать как самоцель, можно остановить не только процесс распада общества, но и саму жизнь этого общества.