Впервые план действий советской армии, который впоследствии стали называть Любанской операцией, был изложен маршалом Б. Шапошниковым на заседании у И. Сталина 12 декабря 1941 года. Директивой Ставки Верховного главнокомандования от 17 декабря Волховскому фронту (командующий – генерал К.А. Мерецков) в составе 4-й, 59-й, 2‐й ударной и 52‐й армий ставилась задача перейти в общее наступление, имея целью разбить немецкие войска, оборонявшиеся по западному берегу Волхова, и главными силами армий выйти на рубеж ст. Любань – ст. Чолово. В дальнейшем наступать в северо-западном направлении, окружить противника под Ленинградом и во взаимодействии с войсками Ленинградского фронта окружить и пленить, а в случае отказа сдаться в плен – истребить его. В этот же день директивой Ставки Ленинградскому фронту (командующий – генерал М.С. Хозин) было указано: активными действиями 42-й, 55-й, 8-й, 54‐й армий и Приморской оперативной группы содействовать Волховскому фронту в разгроме противника, обороняющегося под Ленинградом, и в освобождении Ленинграда от блокады.

Основным недостатком этого плана был его очевидный авантюризм. 59‐я и 2‐я ударная армии, которые должны были всего две недели спустя прорывать прочную неприятельскую оборону, находились в пути к месту сосредоточения. В войсках не хватало автоматического оружия, транспорта, средств связи, продовольствия и фуража. В артиллерии на период проведения операции было отпущено всего по три боекомплекта на орудие. Личный состав частей прибывал на фронт без подготовки, плохо владел личным оружием. Некоторые части и подразделения были сформированы из жителей степных районов, которые впервые оказались в лесах. Люди боялись потеряться, тянулись друг к другу, путали боевые порядки.

54‐я армия, хотя и находилась вне блокадного кольца, подчинялась не Волховскому, а Ленинградскому фронту, что привело к препирательствам, интригам и взаимной неприязни командования обоих фронтов. Войска Ленинградского фронта испытывали нехватку продовольствия, теплой одежды и были измотаны оборонительными боями.

Командующий Волховским фронтом генерал К.А. Мерецков за три месяца до начала операции без каких-либо объяснений или извинений был освобожден из подвалов Лубянки после пыток и истязаний. Желания обсуждать даже самые безумные директивы у него после этого не возникало.

Наступление планировалось проводить в условиях господства в воздухе неприятельской авиации. В довершение ко всему действия на различных участках оказались несогласованными по времени.

Войскам 54‐й армии и Волховского фронта противостояли 16–17 дивизий 18‐й армии немецко-фашистской группы армий «Север», создавшие прочную оборону под Киришами и на левом берегу Волхова.

7 января войска Волховского фронта, еще не закончив необходимых перегруппировок и не дождавшись подхода 59‐й и 2‐й Ударной армий, эшелоны которых застряли в снежных заносах, перешли в наступление и попытались прорвать оборону противника на Волхове. Войска 59‐й и 2‐й Ударной армий вводились в сражение по мере их прибытия. Наступление не принесло успеха и 10 января приказом Ставки ВГК было приостановлено.

13 января войска Волховского фронта, создав на избранных для прорыва участках ударные группировки, возобновили наступление. Главный удар наносила 2‐я Ударная армия на Любань, с флангов ее поддерживали 59‐я и 52‐я армии. Наступление велось в сложных условиях лесисто-болотистой местности, в условиях бездорожья, по глубокому снегу. Войска были лишены свободы маневра, было затруднено снабжение. Противник оказывал упорное сопротивление. Только на направлении главного удара и на левом фланге 59‐й армии после упорных боев удалось к 25 января прорвать оборону противника южнее Спасской Полисти. В прорыв был введен 13‐й кавалерийский корпус. Соединения 2‐й Ударной армии, развивая наступление, к концу января узким клином продвинулись до 70–75 км и глубоко охватили с юго-запада любанско-чудовскую группировку противника. Для содействия Волховскому фронту в завершении ее окружения в конце февраля навстречу 2‐й Ударной армии в общем направлении на Любань нанесла удар 54‐я армия. Понеся тяжелейшие потери, ее войска к концу марта продвинулись на 22 км и вышли на подступы к Любани с северо-востока. Однако развить наступление и завершить окружение противника советским войскам не удалось.

В январе – марте немецко-фашистское командование подтянуло в полосу 18‐й армии резервы в количестве 11 дивизий и одной бригады. Для поддержания своих войск в районе прорыва противник привлек до 250 бомбардировщиков 1‐го воздушного флота. Это резко изменило соотношение сил на любанском направлении. С марта противник стал наносить сильные контрудары по флангам 2‐й Ударной армии. 19 марта, сосредоточив на флангах 2‐й Ударной армии свежие силы, немецко-фашистским войскам удалось отрезать ее от остального фронта. 27 марта ценой больших потерь войска 52‐й и 59‐й армий пробили 3–5‐км горловину, соединившую 2‐ю Ударную армию с фронтом, однако положение армии оставалось сложным. Оно стало еще более тяжелым с началом весенней распутицы, когда испортились дороги и колонные пути, проложенные через болотистые участки местности и лесные массивы. Нарушились снабжение, связь и управление войсками. Операция была фактически проиграна, однако Ставка, не считаясь с реальной обстановкой, продолжала настаивать на продолжении наступления.

Вместо экстренных мер по спасению ситуации командование Ленинградского и Волховского фронтов продолжало выяснять отношения. В итоге Волховский фронт был ликвидирован, войска переподчинены Ленинградскому, а К.А. Мерецков откомандирован на западное направление. Верховному командованию потребовалось полтора месяца, чтобы убедиться в невозможности управлять завязшей в волховских болотах армией из Смольного. 30 апреля наступление в районе Любани было прекращено. Мерецкова вернули, но тяжело заболел и был эвакуирован командарм 2‐й Ударной Н. Клыков. Перед отправкой в госпиталь он пытался доказать, что, пока не поздно, необходимо отказаться от попыток взять Любань.

Тем не менее 2‐я Ударная армия до лета вела тяжелые оборонительные бои, удерживая захваченный выступ, и только в конце мая получила приказ начать отход. Тогда же был назначен и новый командующий – генерал-лейтенант А.А. Власов, отличившийся в боях под Перемышлем, Москвой и в 1941 году дважды с боями выходивший из окружения.

Выйти из «мешка» смогли только остатки 13‐го кавалерийского корпуса. Через неделю после назначения нового командующего армия снова оказалась в кольце. За две недели удалось пробить в районе поселка Мясной Бор коридор шириной всего 300–400 метров. В течение двух дней удалось эвакуировать большую группу раненых и начать отход главных сил, однако коридор снова был перекрыт. Военный совет армии принял решение в ночь с 24 на 25 июня прорываться всеми оставшимися силами.

Командование фронта обещало нанести встречный удар, направив на прорыв танки. Это обещание выполнено не было. 24 июня войска армии, в плотных порядках пошедшие на прорыв, в районе поселка Мясной Бор подверглись уничтожающему перекрестному огню из всех видов оружия. По воспоминаниям очевидцев, в течение многих часов территория в районе Мясного Бора представляла собой огнедышащий кратер. Спастись удалось немногим.

Утром 25 июня немцы окончательно замкнули кольцо. Вырваться из окружения в ту ночь и мелкими группами в последующие дни смогли, по разным данным, от 6000 до 16 000 человек. Погибли и пропали без вести при прорыве от 14 000 до 20 000. Штаб 2‐й Ударной армии был рассеян во время неудачного прорыва. Командующий армией генерал Власов оказался в плену. Общая цифра безвозвратных потерь только по Волховскому фронту в Любанской операции превышает 100 000 человек.