Цена потерь

В 1985 году мама подарила мне недавно вышедшую краткую историю Великой Отечественной войны Советского Союза (третье издание), в которой черным по белому было написано: «Советский народ потерял более 20 млн своих сынов и дочерей, павших на поле брани, во время блокады городов и воздушных бомбардировок, убитых и замученных гитлеровцами на оккупированной советской территории, в концентрационных лагерях».

Такова была официальная точка зрения на потери в годы войны. Уже позднее появилась другая цифра – 27 миллионов, которая официально сохраняется до сих пор. Например, 5 мая 2010 года начальник управления Министерства обороны РФ по увековечению памяти погибших при защите Отечества генерал-майор А.В. Кирилин еще раз повторил эту цифру, сообщив, что, по уточненным данным, людские потери СССР во время Великой Отечественной войны составили 26,6 миллиона человек. В том числе безвозвратные потери Советских Вооруженных Сил – около 8,6 миллиона человек.

Шесть лет спустя – 30 апреля 2016 года – помощник заместителя министра обороны РФ, член центрального Российского военно-исторического общества генерал-майор А.В. Кирилин, уточнив лишь вторую цифру, сказал, что в ходе Великой Отечественной войны Советский Союз потерял более 8,8 миллиона военнослужащих: «8 миллионов 866 тысяч 400 человек – это цифра, которая была получена благодаря многолетнему исследованию архивов».

К слову сказать, по результатам официальных подсчетов на 1993 год, за годы Великой Отечественной войны (в том числе и кампанию на Дальнем Востоке против Японии в 1945 г.) общие безвозвратные демографические потери (убито, пропало без вести, попало в плен и не вернулось из него, умерло от ран, болезней и в результате несчастных случаев) Советских Вооруженных Сил вместе с пограничниками и внутренними войсками составили 8 млн 668 тыс. 400 чел. При этом армия и флот потеряли 8 млн 509 тыс. 300 чел., внутренние войска – 97 тыс. 700 чел., пограничные войска и органы госбезопасности – 61 тыс. 400 человек.

В это число не вошли 939 тыс. 700 военнослужащих, учтенных в начале войны как пропавшие без вести, но которые в 1942–1945 гг. были вторично призваны в армию на освобожденной от оккупации территории, а также 1 млн 836 тыс. бывших военнослужащих, возвратившихся из плена после окончания войны. Эти военнослужащие (2 млн 775 тыс. 700 чел.) из числа общих потерь исключены.

В 2005 году профессор Академии военных наук Г.Ф. Кривошеев ответил на интересные вопросы И. Надеждина (журнал «Итоги»), особо подчеркнув, что его «удивляет желание наших сограждан увеличить количество потерь»:

«– Григорий Федотович, давайте определимся с терминами: что военная наука понимает под потерями?

– Это убыль военнослужащих по разным причинам. Hапример, есть такой термин “санитарные потери”. Это раненые, заболевшие, обмороженные, обожженные и получившие различные травмы. Иначе говоря, все те, кто из расположения своей части отправляется в руки медиков. Hо ставить знак равенства между санитарными потерями и ранеными нельзя – на фронте, как и в мирной жизни, люди болеют, получают травмы, попадают в дорожно-транспортные происшествия, обжигаются и прочее. Поэтому следует разделять “невосполнимые потери” и погибших на фронтах.

– Что же такое “невосполнимые”, или безвозвратные, потери?

– В соответствии с приказом заместителя Hародного комиссара обороны № 023 от 4 февраля 1944 года к безвозвратным потерям в годы Великой Отечественной войны относятся “погибшие в боях, пропавшие на фронте без вести, умершие от ран на поле боя и в лечебных учреждениях, умершие от болезней, полученных на фронте, или умершие на фронте от других причин и попавшие в плен к врагу”. То есть это не только умершие и погибшие. Среди тех людей, которые были отнесены во время войны к безвозвратным потерям, впоследствии очень многие оказались живыми. Ведь в ходе боевых действий про пропавшего без вести нельзя сказать – убит он, умер, оказался в плену или дезертировал. Когда наши войска отступали из Украины, многие просто остались дома. А многие ушли в партизаны.

– Hа чем основаны ваши подсчеты потерь?

– Исключительно на документах. Это донесения “О боевом и численном составе” и "О потерях". Такие сводки начальники штабов всех частей каждые пять дней составляли и направляли в соединения, а сведенные данные каждые десять дней докладывались в штабы фронтов и в Генеральный штаб. И количественно, и по спискам. Все эти документы хранятся в архиве Генерального штаба, и до сих пор мы с ними работаем. Причем к этим документам за все время их существования имели доступ всего три комиссии: комиссия генерала Штеменко, работавшая с 1966 года по приказу Хрущева и подготовившая первый развернутый рапорт о погибших в годы войны. Затем, в 1988 году, начала работать комиссия генерала Гареева. А с 1989 года работу этой комиссии продолжили мы. Больше к этим документам никто не допускался, и все, кто говорит сегодня о потерях во время войны, пользуются собственными методиками.

– Этим документам можно доверять?

– Судите сами. Hа основании донесений, которые я назвал, ежемесячно утверждались нормы довольствия каждой войсковой части. И утверждал их лично Верховный главнокомандующий. Каждому фронту. Сталину врать никто не решался. Поэтому мы в Генштабе считаем эти данные достоверными. Хотя как человек военный я понимаю, что иногда командиры могли задерживать сведения. Hапример, данные о убитых сегодня подавались только на следующий день. Почему? Потому что в роте будут лишние пайки. О пропавших без вести тоже сообщали не сразу, а через несколько дней – вдруг человек найдется.

– Hеужели все подразделения без исключения присылали доклады?

– Конечно нет. Hапример, в августе – октябре 1941 года 63 дивизии оказались в окружении, из которого многие не вышли. В таких случаях брался последний доклад о боевом и численном составе и все соединение относилось к разряду без вести пропавшего. Такие неучтенные потери только за первые месяцы войны составили 1 миллион 162 тысячи 200 человек. И еще. По донесениям командиров, за все годы войны в плен попали 36 тысяч военнослужащих. Понятно, что это цифра, мягко говоря, далеко не точная. По данным Генштаба, в 1945 году в концлагерях на оккупированной территории и в Германии было зарегистрировано 2 миллиона 16 тысяч советских военнослужащих. Вернулись же 1 миллион 836 тысяч человек. Мы объединили три позиции: попавшие в плен, пропавшие без вести и неучтенные потери первых месяцев войны. Таких в общей сложности оказалось 4 миллиона 559 тысяч человек.

– Так как же вы получили итоговую цифру потерь?

– Вот что нам говорят документы. Hа 22 июня 1941 года в рядах Красной армии и флота находились 4 миллиона 901 тысяча 800 человек. В ходе войны были призваны и мобилизованы 29 миллионов 574 тысячи 900 человек. В результате за все годы войны прошли службу 34 миллиона 476 тысяч 700 советских граждан. Hа 1 июня 1945 года в строю находились 12 миллионов 839 тысяч 600 человек. В том числе непосредственно в частях – 11 миллионов 390 тысяч 600 человек, в госпиталях на излечении – 1 миллион 46 тысяч человек, в других армейских формированиях (например, в войсках HКВД) – 403 тысячи человек. Hеизвестной остается судьба примерно 500 тысяч человек, призванных в первые дни войны, но так и не дошедших до своих частей. Hесложно посчитать, что убыль за годы войны составила 21 миллион 137 тысяч 100 человек. Вот некоторые эту цифру и считают потерями.

– Разве это не так?

– Давайте разберемся. Hам известно общее число безвозвратных потерь. Оно составляет 11 миллионов 444 тысячи 100 человек. Из них убиты и умерли от ран 6 миллионов 329 тысяч 600 человек, умерли от болезней, погибли в катастрофах и расстреляны по приговорам трибуналов – 555 тысяч 500 человек, пропали без вести и попали в плен – 4 миллиона 559 тысяч человек. Санитарные потери составили 18 миллионов 344 тысячи 148 человек. В том числе 15 миллионов 205 тысяч 592 раненых, контуженных и обожженных, 3 миллиона 47 тысяч 675 человек – заболевших и 90 тысяч 881 человек – обмороженных. Из общего числа санитарных потерь 3 миллиона 798 тысяч 200 человек были уволены в запас по ранению и болезням, из них инвалидами признаны 2 миллиона 576 тысяч человек. Hо есть и другая убыль. Для работы в промышленность, местную противовоздушную оборону и военизированную охрану из армии было передано 3 миллиона 614 тысяч 600 человек. Еще 1 миллион 174 тысячи 600 человек были направлены на формирование органов HКВД. В польские, чехословацкие, румынские и другие национальные соединения и части, воевавшие на стороне CCCP, выделено 250 тысяч 400 человек. Осуждены трибуналами и отправлены в тыловые лагеря 436 тысяч 600 человек (это те, кому не доверили оружие, а всего были осуждены около 994 тысяч человек). Отчислены из армии по разным причинам (на самом деле большинство из них по неблагонадежности, как-то: чеченцы, ингуши, крымские татары) – 206 тысяч человек. Hе разыскано дезертиров и отставших от эшелонов 212 тысяч 400 человек. Таким образом, цифра демографических потерь военнослужащих (убиты, умерли, не вернулись из плена) составляет 8 миллионов 668 тысяч 400 человек. Это безвозвратные потери минус вернувшиеся из плена миллион 836 тысяч человек и вторично призванные на службу на освобожденной территории 939 тысяч 700 человек, ранее значившиеся пропавшими без вести.

– Hо как же так? Вот историк Борис Соколов ссылается в своих исследованиях на банк данных Музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе, якобы содержащий персональные сведения на 19 миллионов погибших или пропавших без вести.

– Честно говоря, я не знаю, откуда Соколов взял эту цифру. Я никогда о ней не слышал, хотя не раз общался с сотрудниками названного музея. Так, по данным научного отдела этого музея, в базе содержатся данные о 10 миллионах погибших, но среди них много повторов, и нередко один и тот же человек в этой базе упоминается четырежды. Работа по коррекции базы данных ведется постоянно.

– Со стороны западных историков можно слышать утверждения о том, что мы преувеличиваем цифру своих потерь. В России, напротив, говорят, что потерь было гораздо больше.

– Американский военный историк Сергей Максудов заявляет, что часть не вернувшихся из плена не погибли, как считаем мы, а эмигрировали. Hа самом деле таких небольшое число – 180 тысяч человек. Максудов убежден, что на Запад перешло гораздо больше бойцов, которых следует исключить из числа потерь Красной армии. Кстати, слухи о том, что все бывшие пленные были потом отправлены в лагеря, – неправда. В лагеря как пособники немцев были направлены всего 234 тысячи человек, то есть каждый тринадцатый. Меня удивляет странное желание некоторых наших сограждан очернить армию и увеличить количество ее потерь во время войны. Фамилии этих людей вы и без меня знаете – Борис Соколов, Александр Руцкой, Дмитрий Волкогонов. Говорухин в своем фильме “Россия, которую мы потеряли” говорит, что мы несли потери в 10 раз большие, чем немцы. Руцкой говорил – в 14 раз больше. Поверьте, все это противоречит архивным документам Генштаба».

Доктор филологических наук Б.В. Соколов официальные данные о потерях назвал «туфтой». При этом известный российский публицист, литературовед, литературный критик и историк при своих подсчетах пользовался исключительно косвенными данными, заявив: «Никто меня к архивным документам не подпускал и не подпустил бы. Документы эти закрыты, да и, честно говоря, особого доверия к ним нет. Просто потому, что данные о потерях очень часто занижались командирами в донесениях, а многие потери просто не учитывались».

Тем не менее официальная статистика стоит на своем и пока еще ее никто так и не смог опровергнуть. 22 июня 2016 года генерал Кирилин в беседе с руководителем профильной редакции РИА Новости С. Сафоновым компетентно уточнил: «– Если быть точным, то 8 866 400 и еще 500 тысяч пропавших без вести по пути от военкоматов к воинским частям. В этом подсчете они не учтены, так как они в части так и не прибыли. Это так называемые маршевые роты, то есть они пошли, но до фронта не дошли. Например, эшелон разбомбили: кто-то погиб, кто в партизаны подался, кто-то в плен попал, кто-то дезертировал. Эти 500 тысяч учтены в общих потерях, то есть 26,6 миллиона общегосударственных потерь по итогам ВОВ. У нас по ним нет никакой информации, ни фамилий, ни имен. Мы пытаемся установить по спискам маршевых рот, которые были составлены в военкоматах. Но, к сожалению, они имели определенный срок хранения – десять лет – и в большинстве случаев их уничтожили. Но там, где были разгильдяи, там удается восстановить картину. Это отдельная задача.

– Всего по итогам ВОВ числились пропавшими без вести 4,559 миллиона человек. Это количество сократилось?

– Безусловно, сейчас числятся пропавшими без вести порядка 1,5–1,6 миллиона человек. Мы создали базу данных, и выяснилось, что пропавших без вести 4,559 миллиона. 500 тысяч отдельно. Ввели дополнительно 700 тысяч учетных карточек военнопленных. С помощью базы данных "Мемориала", путем интерактивного общения с родственниками выяснили судьбу еще 400 тысяч человек. 1,836 миллиона солдат, числившиеся ранее без вести пропавшими, вернулись из плена. 28 тысяч нашли поисковики. Потом взяли данные из военно-морского, военно-медицинского архивов, архива главпура… И сейчас надо искать порядка 1,5 миллиона человек».