Глава 29
Да уж. Уверенности инквизитору не занимать. Оторвался от дел в столице, приехал черт знает куда, преодолев полстраны, и ради чего? Чтобы пресануть наследника опального графа, которого и в живых-то больше нет?
Хмм… Интересно, чего тут больше, служебного рвения и реальной ненависти к нексопоклонникам? Или кто-то его натравил на молодого простачка, а самому не терпится покопаться в бумагах покойного?
Воротынские, или как их там?
— И, да, — вздохнул Горн, поднимая на меня ледяной взгляд. — Если вы хоть на мгновение допустили мысль, что от надоедливого инквизитора можно… избавиться, то знайте. Есть и третий конверт, который ждет не дождется, чтобы его вскрыли, а вскрыть его должны через час. В этом случае вам точно несдобровать. И только я могу сделать так, чтобы он улетел в печь.
— Да хватит вам, Борис Сергеевич! — усмехнулся я. — Мне всего восемнадцать, а вас послушать, так меня с пеленок Таурус вскармливал.
— Не каждый в восемнадцать за один день разберется с мятежниками и с помощью армии верных людей закрывает целых семь Монолитов.
— Это да. Я, бесспорно, молодец, и не забудьте упомянуть это в своем отчете… но я при этом еще и не псих, чтобы нападать на инквизитора.
— Надеюсь… Но вы очень похожи на Михаила Александровича…
— Он тоже не нападал на инквизиторов… Кстати, а вы его знали?
— Мы когда-то закончили ГАРМ. Мир тесен. Кстати, а ваша сестра скоро вернется?..
— Она вам ничего не скажет. Ее тут не было десять лет.
— А вам, значит, есть что сказать?
— Иногда проще дать, чем объяснить, что не хочется, — пробормотал я.
— Что вы сказали?
— Ничего, — я откинулся в кресле. — Все что меня связывает с Нексусом, лежит сейчас в кладовой и терпеливо ждет, пока я закончу этот глупый разговор. А вы задерживаете меня, инквизитор.
— То есть?
— Сферы. Мне неплохо бы поднакопить сил, прежде чем ехать в ГАРМ. Сестра сказала, что это не самое радушное место даже для Адептов.
— Евгений Михайлович…
— Ладно, ладно… Если вы настаиваете, я могу устроить вам экскурсию по самым «жутким» местам моей усадьбы, — с этими словами я громко хлопнул в ладоши и потер руки, словно предвкушая грядущее веселье. — Куда бы вы хотели направиться в первую очередь? В мой подвал, где стоит мясорубка, и тела девственниц перемалываются в угоду аппетитам ужасной бестии? Или в мой кабинет, где на полу нарисован пентакль призыва Тауруса? Давайте кликнем Зубра! Он наверняка придумает, как поразить ваше воображение.
— Не советую шутить со мной, Евгений Михайлович! — выпалил Горн, и его голос звякнул металлом. А в следующую секунду в библиотеке откуда ни возьмись поднялся ветер.
— Инквизиция не совершает ошибок! И с нами крайне опасно валять дурака.
Эх, прямо руки чешутся достать меч и показать, как я умею валять дурака! Если бы не перспектива настроить против себя всю Империю, я бы обязательно съездил по этой наглой морде.
Но, увы, приходится действовать тоньше.
— Прошу прощения, — пожал я плечами и поежился. Пусть думает, что мне стало не по себе от его демонстрации силы.
— Выбирайте, Евгений Михайлович. Либо левый конверт, либо правый. В одном случае вы завтра проснетесь в своей постели и, возможно, быстро забудете эту историю. В другом… я покажу вам, насколько глубоко ваш отец вырыл яму себе… и вам.
Ну что ж. Посмотрим, кто тут роет себе яму, Борис Сергеевич. И тут у меня окончательно созрел план и состоял он из двух этапов.
— Черт с вами… — выпалил я. — Отец и вправду за свою жизнь наломал много дров, и что ж мне теперь отвечать за все?.. Давайте отправимся в подвал. И я покажу вам тварь!
— Вот как? — наклонил голову инквизитор, прищурившись. — Значит, мы пришли к пониманию?
— Это вам решать, — поднялся я с дивана и направился к выходу. — Только прошу, если у вас слабые нервы…
— За мои нервы можете не переживать! — хохотнул Горн, заграбастал конверты и спрятал их обратно под сюртук. — Как хорошо, что вы оказались умным человеком, Евгений Михайлович, и не вздумали дурить.
— Все, что мне нужно — это очистить свое доброе имя службой Его Величеству.
— И я уверен, у вас это получится, когда мы разделаемся с тварью. Она опасна? Предупреждаю, Евгений, если вы решили загнать меня в западню…
С этими словами он поднял руку.
Его рукав зашевелился, а потом из него с шипением вылезла голова здоровенной черной змеи. Ее чешуя слегка мерцала, крохотный алый язычок на долю секунды мелькнул меж россыпи длинных клыков, а сверкающие глаза уставились на меня.
— Она сегодня не завтракала… — оскалился Горн. — И я тоже.
— Не волнуйтесь, — улыбнулся я, поднимая глаза на инквизитора. — Тварь вас и пальцем не тронет. Милейшее существо.
Я подошел к стене и дернул за шнурок вызова слуг. Через секунду дверь раскрылась, и на пороге показался Зубр рука об руку с Людвигом.
— Василий, отыщи-ка нам ключи от подвала, — распорядился я, направляясь к выходу из библиотеки. — Борису Сергеевичу и его питомице просто не терпится познакомиться с нашим другом.
— Нашим… другом? — вскинул брови дворецкий, когда я проходил мимо.
— Именно, — кивнул я и шепнул: — Если он, конечно, еще в сознании…
— Сейчас распоряжусь… Если вы знаете, что делаете…
Вчетвером мы направились к двери в подвал. Инквизитор с помощником не отставали ни на шаг.
Замок щелкнул, и я раскрыл перед Его Святейшеством скрипнувшую дверцу.
— После вас, дорогой наш Борис Сергеевич! — улыбнулся я.
— Прекратите паясничать, Евгений! — напрягся Горн. — Ведите меня к вашему монстру, я не собираюсь сам ползать в потемках.
— Ну раз вы настаиваете… — пожал я плечами и, забрав у Зубра фонарь, первым нырнул в темноту. — Василий, помоги нашим друзьям спуститься, а то на ступеньках наверняка еще мокро от крови.
— Хорошо, — кивнул Зубр.
Инквизитор пошел вслед за мной не сразу — сначала дождался, когда я дойду до середины лестницы, а потом сделал первый шаг.
— Спасибо за заботу, Евгений Михайлович, — пробурчал инквизитор, вместе с Зубром сходя по ступенькам и придерживаясь за стену. Его помощник гигантской горой следовал за ними.
— Василий, куда ты девал нашего друга? — спросил я, когда Горн с Зубром оказались внизу.
— Прошу за мной, — кивнул дворецкий, и мы двинулись по темным коридорам.
— Герцены и сюда залезли? — поинтересовался Горн.
— Да, думали отыскать тут винный погреб, а нашли свою смерть, — хмыкнул я. — Перепились как последние скоты, вот мы и взяли их тепленькими. Старшенький Гоша попытался свалить и вот накапал на ступеньки…
— К чему эти подробности? Вы пытаетесь меня напугать? Напрасно.
— Отнюдь. Просто беспокоюсь, как бы вы не раскроили здесь череп, а мне не пришлось отвечать перед Императором… Мышей тут, кстати, тоже полон подвал. Смотрите, куда ступаете!
— Черт! — рыкнул Горн, и едва не поскользнулся на хвосте одного из грызунов. — Ненавижу этих тварей!
Хах, а если бы тут клубками вылись змеи, ты умер бы от счастья?
Однако стоило и вправду смотреть под ноги. Темнотища такая, что даже фонарь едва спасает. И как Герцен вообще решился сунуться сюда со своими людьми? Очевидно, парни у него были отчаянные.
Скоро мы подошли к закрытой двери. С той стороны еле слышно что-то звякало и хлюпало.
— Прошу, — сказал Зубр, отперев тяжелый амбарный замок.
Я открыл перед инквизитором дверь.
— Вот она настоящая тварь!
Свет фонаря заскользил по сырому полу, по которому бегали десятки мышей. Через секунду они с жалобным писком бросились к порогу — и нам под ноги.
— Проклятье! — зарычал инквизитор, и мы расступились. Мыши разбежались кто куда. — Что за черт⁈
Да, от Марка Герцена мало что осталось. Он напоминал свиную тушу, основательно пожеванную грызунами — только еще живую. Его подвесили к потолку на скрипучих, плотно натянутых нитях, поблескивающих сталью в лучах фонаря. Огрызки пальцев на ногах едва касались пола. Рук уже не было.
— Это тварь, — ухмыльнулся я и подошел к пленнику. — А ну-ка, Марк! Подъем!
Он дернулся, и его заплывшие веки поднялись.
— Кто здесь⁈ — взвыл он, раскачиваясь на нитях взад-вперед. — Опять ты⁈
— Спокуха, Марк, это я, Евгеша, — сказал я и шлепнул его по плечу. — Тут кое-кто хочет поглядеть, как мы, Скалозубовы, сотрудничаем с тварями. Ты же не против?
— Я? Нет!
— Вот и чудно! Скажи лучше, ты же понял, каково переходить дорогу нашему роду, да?
— Да!
— И ты раскаиваешься, да?
— Да!
— Не будешь больше так поступать?
— Нет!
— Вот и чудненько. Тут присутствует один человек, который интересуется такими существами, как ты. Если он захочет, ты и ему можешь рассказать, как тебе у нас в гостях…
— Что за комедия, Скалозубов? — прошипел инквизитор, с презрением смотря на изуродованного Герцена. — Ты должен был показать мне тварь из Нексуса, а не этот никчемный кусок мяса!
— Вы просили показать вам настоящую тварь, с которой мы договорились? Вот и она, — обвел я рукой дрожащую тушу пленника. — Никаких других тварей, кроме мышей, которые ждут не дождутся, чтобы поточить зубы о его кости, тут нет.
— Мыши… — слетело с губ Герцена. — Мыши…
— Увы. Я сделал для вас все, что мог, уважаемый инквизитор.
Горн выругался. Его рукав снова мерзко зашипел. Людвиг громко хрустнул пальцами. Зубр выглядел как кобра, готовая к броску.
— Не трудитесь читать мне нотации, — проговорил я, наблюдая, как змея снова выбирается из логова. — Я и мое поместье в вашем полном распоряжении. Можете обследовать тут каждую пядь, допросить кого угодно. Прошу — беседуйте с Герценым, пока он окончательно не спятил! Марк, не видел ты тут кого-нибудь подозрительного? Эй, Марк? Был тут еще кто-нибудь, кроме меня и Зубра?
— Наглец! — выпалил Горн и сжал кулак. Змея оплела ему руку и раскрыла зубастую пасть. На пол закапал яд.
— Я думал, вы здравомыслящий человек, Борис Сергеевич, — продолжил я, проигнорировав мерзкое создание. — Но вы отчего-то вбили себе в голову, что у меня в подвале имеется что-то кроме вина и банок с соленьями. Что вы хотите? Выдумок? Увольте. Я себе не враг. И вам я не советую становиться моим врагом.
— Кажется, я уже говорил, Скалозубов. Инквизиция никогда не ошибается. И скоро ты узнаешь, что такое иметь врагом Молот Нексуса!
— Возможно, — кивнул я. — Но нередко она смотрит не в ту сторону. Особенно в той ситуации, когда реальные враги прячутся прямо у вас под носом, инквизитор.
— Реальные? — хмыкнул Горн. — Кто же⁈
— Если вы уберете эту вашу рептилию, я покажу вам место, откуда просто несет Нексусом. Мне бы стоило с этого начать, но вы вздумали обращаться со бароном Скалозубовым, как с нашкодившим щенком, а потом начали бросаться пустыми обвинениями, основанными на слухах. Утром я покончил с мятежом барона Герасимова, но вот сам барон исчез в подвале. И оставил он после себя только выжженный магией пол и запах роз. Знакомо?
Инквизитор ничего не ответил. Только слегка наклонил голову.
— Предлагаю вам перестать заниматься ерундой, а поехать со мной в поместье Герасимова. Там вы убедитесь лично, что я не лгу. Что для вас лучше? Беспокоить Императора процессом, который закончится так же как и прошлый — ничем, или дернуть за новую ниточку? Выбор за вами.
* * *
Конечно же, Горн выбрал второе.
И нам пришлось скататься с ним в Ратмиров еще раз. Дело было за полночь, и никакого желания бродить за инквизитором из комнаты в комнату у меня не было.
Но до подвала с ним я все-таки дошел.
— Ну как вам? — едва сдерживая улыбку, спросил я.
Инквизитор не ответил. Он будто поймавшая след ищейка склонился над выгоревшем на полу следом от портала, а затем начал обнюхивать каждый угол.
— С вашего позволения, Борис Сергеевич, я поеду спать…
— Извините, Евгений Михайлович, — резко обернулся Горн. — Но вам придется заночевать здесь.
Да, блин…
— У меня много дел!
— До утра дела подождут! — обломал все мои надежды инквизитор, не сводя с меня пронзительного взгляда.
А и хрен с тобой старый урод!
— Ладно, — я махнул рукой и повернулся к лестнице. — Если буду нужен, пришлите Людвига.
Разумеется на «прогулку» я отправился не один и, найдя себе укромную комнатушку, выставил вокруг нее охрану.
Твою мать! Знал бы, что не вернусь, захватил бы Сферу.
А хрен с ней тоже… Завтра.
Еще раз убедившись, что бойцы на стреме, я запер дверь и рухнул на кровать.
Проснувшись, я первым делом встретил высушенного как мумию Федю. Да, вчера он поехал с нами, и, как оказалось, инквизитор допрашивал его аж три часа. А еще юный барон рассказал, что всю ночь Горн просидел в подвале.
— Ага, проснулись! — раздался знакомый голос, от которого Федор едва не упал в обморок. — Евгений Михайлович, как раз хотел разбудить вас.
— И вам доброе утро Борис Сергеевич. Чем могу быть полезен?
— Мы тут закончили. Пора возвращаться.
— В смысле возвращаться?..
— В смысле, к вам в усадьбу, — хихикнул инквизитор. — Не в Ратмирово же ехать всем, с кем нам еще предстоит побеседовать?
— Но…
— Напоминаю, что вы, как верный слуга Императора, обязаны оказывать содействие представителям Тайной…
Да чтоб тебя!
— Тогда милости просим! — оскалился я, стараясь хотя бы выражением лица показать все, что о нем думаю.
Домчали мы быстро, и стоило нам перешагнуть порог, как ни минуты не спавший инквизитор принялся вызывать из города всех подряд, а сам окопался в библиотеке.
В моей библиотеке!
— Может быть, он просто любит запах старых книг? — предположил Зубр.
— Или обожает действовать на нервы… Что там, кстати, в городе?
— На удивление спокойно, — улыбнулся дворецкий. — Похоже, Нексус решил взять передышку.
— И на том спасибо…
И даже без прорывов, день прошел крайне бурно. А через руки Горна прошли даже еле живые от страха вдовы Герасимова. Евгению Герасимову, жену пропавшего барона, привез лично старший Берцовский. Уж не знаю, о чем они там болтали, но из библиотеки Федор Николаевич вышел сверкающий, как громоотвод, в который попала молния.
Наконец, вернулась Настя.
— Спасай сестренка! — в этот раз я набросился на нее.
— Что случилось? — ладонь Насти сразу же легла на древко глефы, а ее глаза недобро вспыхнули.
— Надо чем-то заняться! А-то этот урод дергает меня каждую минуту.
— Ну… — Настя на секунду задумалась. — А пойдем на тренировочную площадку! Помнишь Василий про нее рассказывал, заодно…
— Точно! Умница! — перебил я и, схватив сестру под руку, поволок ее в обход дома.
После того, как мы нашли отдушину, дела сразу же пошли на лад. А еще мы провели время с пользой — я уже почти свыкся с возможностями Адепта и пусть Искра еще не совсем адаптировалась, но применение магии, да и просто контроль над энергией и телом давались мне все лучше.
А пока мы развлекались, инквизитор продолжал «работать» и, разумеется, не забыл и про членов моего рода. Первым он вызвал к себе Зубра.
* * *
— Фамилия.
— Зубр. Василий Григорьевич Зубр.
— Известная фамилия… в определенных кругах. Как давно вы служите роду Скалозубовых?
— Девятнадцать лет.
— Долго… Никогда не возникало мысли покинуть его благородие?
— Никогда.
— И даже после… той истории?
— Во время «той истории» меня допрашивали четырнадцать часов к ряду. Каждый день в течение двух недель. Днем и ночью. Мне приходилось спать при свете ярко горящей лампы при температуре в пять градусов. Уж поверьте — у меня было время подумать.
— Вы чем-то обязаны покойному Михаилу Александровичу?
— Он спас мне жизнь во время одного из Прорывов. Я переоценил свои силы, а вот химеру, наоборот, недооценил. Ударь она на сантиметр выше…
— Вам повезло. Мне приходилось встречаться с людьми, которые «недооценили» химеру, и самому удачливому из них отсекло обе ноги. Полагаю, этот шрам ее работа?
— Нет, мне его оставил один наглый хам. Ему пришлось хуже. Но с химерой мне действительно повезло. Она забрала мою левую ногу.
— У вас протез⁈
— Это так незаметно? Позвольте доказать.
— Нет, что вы, Василий Григорьевич!
— Нет уж, позвольте, ходить в нем довольно обременительное занятие! А вы так и сказали в начале нашего разговора: «чтобы я расслабился».
— Вопросов у меня к вам больше нет.
* * *
А затем и Настю…
* * *
— Фамилия?
— …
— Фамилия⁈
— Вы издеваетесь?
— Мы в Тайной Канцелярии Императорского Синода не склонны шутить, Анастасия Мих… ладно. Анастасия Михайловна Саблина, так и запишем. Приступим к вопросам.
— Скалозубова.
— Что, простите?
— Ска-ло-зу-бо-ва. Анастасия Михайловна Скалозубова. Еще раз повторить?
— Здесь я задаю вопросы, сударыня.
— Вы серьезно считаете, что я буду отвечать на ваши вопросы? Сначала объясните мне, какого черта вы обвиняете в преступлении барона Герасимова, а на допросе сижу я?
— Ваш брат тоже подозреваемый в сношениях с Нексусом.
— Он свидетель — это раз. И два — где же они эти… сношения? Уж не в винном ли погребе?
— Это еще предстоит обнаружить! Итак…
— Ну уж нет! Никаких «итак»!
— Что вы делаете? Нет, это не дозволяется!
— Это почему еще? Я хочу позвонить дедушке. Я его давно не видела, а он по-любому волнуется за свою кровинушку. Вы против? Кажется, я имею право на один звонок?.. Ало, деда, привет, это Настя…
— Анастасия Михайловна, немедленно положите трубку!
— Деда… Все хорошо. Да. Да, деда, меня покормили! Да… Тут один человек очень жаждет с тобой поговорить. Нет, не Женя. Из инквизиции. Ага. Нет, ничего не натворила. Вот он сам тебе и расскажет! Вот, это вас.
— Что за черт… Алло… Да, Ваше Сиятельство. Граф Борис Сергеевич Горн. Да. Ваш внук обвиняется… Нет не официально… Нет, пока нет. И она тоже под подозрением, нет не обвиняется… Да я знаю, что она только вчера приехала… и… Нет, к вам у меня нет… Послушайте! При чем тут род Саблиных? По какому праву вы со мной так разговариваете⁈ Нет. Она говорит, что она Скалозубова, а не Саблина! И вы… Да чтоб… Нет, это я не вам-с. Пишите, если желаете, но я это так не оставлю! Император об этом узнает, будьте уверены! Да, доброй ночи.
— Мы закончили? Или еще остались вопросы?
* * *
Наконец, его преосвященство соизволил нас покинуть, и мысленно я открыл по этому поводу самую старую бутылку вина. Шутка ли? Из-за этого козла был потерян целый день.
Хорошо хотя бы вывод инквизитора был однозначен — Александр Христофорович Герасимов точно открывал в своем подвале портал в Нексус. Возможно, не раз.
Каким образом? А черт его благородие знает. Потом попробую узнать подробности у Амальгамы. Кому как не гостье из Нексуса знать, как наладить «контакт» с той стороной?
И вот поздним вечером мы с Зубром стояли на крыльце усадьбы и провожали нашего «слегка» задержавшегося гостя.
— Борис Сергеевич! — окликнул я осунувшегося инквизитора, которого у машины встречал Людвиг и еще одна дама с волосами, белыми как молоко. — Вы ничего не забыли?
Горн дернулся, словно я всадил ему в спину пулю. Затем повернулся и посмотрел на меня раздраженным взглядом.
Однако все же вытащил наружу основательно помятый конверт.
— Осторожнее в ГАРМе, — процедил он сквозь зубы и едва не швырнул конверт мне, но оперативно подскочивший Зубр подхватил его.
— Благодарим-с, — поклонился дворецкий. — Вы еще погостите в Фаустово?
— Даже не сомневайтесь, — буркнул Горн и пошел к машине.
Хлопнули двери, включилось зажигание и машина с серебряным кинжалом инквизиции тронулась.
— Спасибо Всевышнему, — перекрестился Зубр и передал мне конверт, — за то, что он забрал своего верного слугу!
— Не накликай… — пробурчал я, провожая взглядом машину, черную как душа ее владельца.
Она плавно миновала ворота и благополучно скрылась за забором.
Мы выдохнули.
— Ставлю сотку, — вышла на свет Нина, попыхивая сигареткой, — что его святейшество еще неделю не успокоится. А то и месяц. Ему еще допрашивать людей Герасимова, родственников и друзей, а половина из них сейчас ползает по лесам, или хрен знает где еще.
— А нам ему еще помогать, — буркнул Зубр.
— Еще чего не хватало⁈ Пусть его святейшество сам побегает!
Тут она права. Я бы лучше оставил «счастье» гоняться за беглыми герасимовцами стрелецкому корпусу, чем в очередной раз отряжать куда-то своих людей, которых и так немного.
— Куда деваться, ваше благородие? — вздохнул Зубр. — Все ради блага Империи.
— Все ради блага Империи, — хмыкнул я и направился обратно в усадьбу.
Ладно, пусть инквизитор ищет Герасимова хоть на луне. Мне бы сейчас до кровати добраться. Пусть я целый день и не вылезал из усадьбы, но постоянные допросы и необходимость наблюдать морды наших столичных друзей выжали меня как лимон. К тому же вчера удалось поспать совсем мало.
Вернее, нет, кровать тоже откладывается. Доползу до дивана в кабинете — там у меня оставалось одно дельце.
— Вторая бумага так и осталась у Горна, — заметил Зубр, когда мы поднялись по лестнице в холле.
— Василий, давай решать проблемы по мере их поступления! — горько улыбнулся я.
Но, к сожалению, с ним нельзя было не согласиться. Едва ли инквизитор окончательно пропал из нашей жизни. Фраза «осторожнее в ГАРМе» до сих пор звучала у меня в ушах.
— Кстати, Федю Горн тоже забрал?
— Да, Федор Александрович пока главный подозреваемый в этом деле, — пожал плечами дворецкий.
— Ну, удачи ему. Она ему понадобится.
Я отпустил Зубра, а сам поплелся в кабинет. Часы пробили полночь.
Дыру в коридоре наскоро заделали, но ее все равно пришлось обходить, чтобы не споткнуться. С дверью кабинета я провозился недолго, а когда пересек порог, из-под ноги выпрыгнуло что-то юркое и пищащее.
Я едва не рухнул на пол и пару секунд тупо пялился сквозь плотную пелену мрака, где что-то двигалось и скреблось. Рукоять меча уже лежала в моей руке.
Никто не напал, и щелкнув пальцами, я осветил помещение. И охренел.
Мышей были даже не десятки. Их были сотни! Сотни серых, белых и рыжих шкурок. Они покрывали пол кабинета словно живой ковер.
— Твою ма-а-ать!
Мыши при виде меня резко встали на задние лапки. И все как одна склонились в почтительном поклоне.
— Хозя-я-я-я-яин пришел! — пискнула вся стая и принялась носиться вокруг меня пищащей каруселью.
Я прирос к месту. Блин, и чего делать⁈ Спалить пестрое воинство к черту или принять у них присягу?
Но мыши не стали меня долго смущать. В один миг их вал отхлынул и начал собираться в кучу у стола, пока не превратился в один огромный движущийся ком из пушистых шкурок.
Он рос. Все выше и выше, пока не «встал» в полный рост.
Потом выгнул спину, развел длинные руки в стороны и, сверкнув изумрудными глазами, сделал изящный реверанс.
— Как приятно, что хозяин наконец-то разделался с делами, — проговорила Амальгама, — и может посвятить всего себя общению с друзьями!
Да уж. После такого я окончательно перестану удивляться.
— Да! — гавкнули из темноты. — Хозяин! Дома! Мудак! Свалил!
— Очень надеюсь, что до завтра это последняя неожиданность… — пробормотал я.
Затем бросил нераспечатанный конверт на стол и, отстегнув ножны, рухнул на диван.
Очень захотелось вырубиться на этом самом месте. Сферы? А куда они денутся…
Хотя нет. Они постоянно куда-то деваются. В смысле постоянно происходит какая-то херня или приходит какой-то урод и не дает мне нормально с ними повзаимодействовать. Не удивлюсь, если и завтра что-нибудь случится, и мне придется с самого утра бежать спасать Фаустово от очередного Прорыва или визита Его Императорского Величества.
— Гама, принеси Сферу, будь душкой.
— С удовольствием! Какую выберете, может быть, синюю? Они послабее, а то выглядите вы неважно…
— Две синих можешь забрать себе, если они тебе нужны в работе. А две оставшиеся принеси. Я сам выберу. И еще. Зубр передавал тебе наконечник копья, который мне «посчастливилось» извлечь из Нексуса?
— Конечно. Грубая, но интересная вещь. И весьма сильная.
— Знаешь, что на нем написано? Сможешь перевести?
— Конечно. Надпись гласит: «коли острым концом, балда».
— Замечательно… Сможешь сделать из нее кинжал или короткий меч?
— Если позволите, я бы сделала лучше.
— Что именно?
— Ваш меч и копье так и просятся их «поженить», — кивнула она на мой клинок. — Их структура схожа, и если вы дадите мне день-два, я смогу слить их воедино. Уровень вашего оружия, немного поднимется, но это не беда, вы быстро прогрессируете. Плюс к этому меч приобретет магические свойства копья.
— Неплохо. Забирай.
Поклонившись, Амальгама с мечом в руке растаяла в тенях.
— А ты чего? — скосил я глаза на Красавку.
— Хозяин… — проговорил мой протеже, поглядывая на меня с каким-то болезненным выражением.
— Ты не приболел часом?
— Нет… — кашлянул Красавка, но тут у него внутри что-то забурлило, и он присел на задние лапы.
— А говорил я тебе! Не надо жрать всякую дрянь! Кто на этот раз?
— Хозяин… Красавка… Молодец!
И тут ему стало совсем нехорошо. Он начал кашлять и трястись всем тельцем. Кажется, его тошнило.
— Нет, только не на ковер!
Но его уже выворачивало. Красавка выгнулся дугой и через мгновение выблевал какой-то мокрый комок.
— Прекрасно!
— Вот… — плюхнулся Красавка на живот и понюхал комок, весь в слипшейся шерсти. — Красавка… Молодец!
Фу, какая гадость! Однако… похоже, это какая-то пожеванная бумага.
С сургучной печатью⁈
— Так… Что это за дрянь?
Красавка ткнул комок носом, и он подкатился к дивану. Я подхватил его двумя пальцами и развернул.
Это был… второй конверт инквизитора!
