Глава 25
Герасимов победно ухмылялся, при этом лезвие его кинжала царапало ее шею.
— О каких это наследниках рода Скалозубовых ты тут рассказывал, старик? — хохотнул он, подцепив подбородок сестры острием и едва не сбросив с крыши. — Ну-ка, покажи, кто еще из вашей наглой шайки остался в живых?
— Дмитрий, — помрачнел Зубр, и вокруг его крепко стиснутых кулаков начало разгораться угрожающее фиолетовое сияние. — Не глупи. Убить безоружную девушку, сестру своего сюзерена. Да еще и заложницу? Совершив это, ты сотрешь репутацию своего рода в порошок!
— С чего это? — хмыкнул Герасимов. — Все знают, что Скалозубовы снюхались с Нексусом!
— Отпусти ее, ублюдок! — крикнул я, выходя на открытое пространство.
Тут же все взгляды и стволы повернулись в мою сторону.
Вернее нашу — Варя все еще висела на моем плече и задушено ругалась себе под нос.
— Ты кто? — воскликнул Герасимов с высоты. — Простолюдин, дорвавшийся до брони ликвидатора, и решивший дерзить барону? А ну, на колени, шваль!
— Ты хотел посмотреть на наследника Скалозубовых? — ухмыльнулся я, снимая шлем. — Ну смотри.
— Что?.. — вздохнула вся площадь, внимательно наблюдая за действом, о котором, наверное, еще год будут трубить на всех радиостанциях и писать в газетах местного разлива.
— Ваше благородие! — воскликнул Зубр. — Вы живы⁈
— Брат… — дернулись губы Насти.
— Скалозубов⁈ — прошипел Герасимов.
— Он самый, — кивнул я. — И у тебя, мудила, два варианта. Либо ты сейчас убиваешь мою сестру, а затем смотришь, как от ваших людей не остается даже мокрого места, и к вечеру весь ваш род перестает существовать физически. Либо сдаешься по-хорошему, и тогда даришь шанс хотя бы любимому брату и своим людям.
— Сука! Какого черта? — прохрипел Дмитрий.
— Дима, не дури! — сделал шаг вперед Александр Берцовский. — Отпусти ее!
— Брат⁈
— Да заткнись ты! — дернул сестру Герасимов. — А ты не подходи! Я видел, как за тобой погналась целая орда нексов. Убить их всех? Невозможно! Ты призрак!
— Даже если и так, то этот призрак сейчас сунет свой сапог тебе в задницу.
Черт, есть ли шанс спасти ее, если этот безумец сглупит? Бить он точно будет наверняка. Убить его копьем и даже с применением магии — задача почти невероятная.
Пока я размышлял, на щеки Насти постепенно возвращался румянец, а взгляд приобретал блеск стали.
— Брат!
— Чего ты заладила, дура⁈
— Да пошел ты! — она резко вскинула затылок и со всей дури приложила Герасимова в нос.
В повисшей тишине раздался отчетливый хруст, а Настя, засветившись, извернулась и, юркнув ошеломленному противнику под плечо, заломила руку, сделала подножку и пинком послала барона с крыши.
Кричать Дмитрий начал только перед самой землей. Разумеется недолго. Встретила она его тяжелую тушу немилосердно.
По площади пронесся дружный вздох.
— Сложить оружие! — рявкнул Зубр, и в этот раз его послушали беспрекословно.
Пока за моей спиной «обезглавленные» ряды герасимовцев покорно ложились мордами в асфальт, я быстро подошел к Дмитрию.
— Иди сюда, дорогуша, — и подхватил выкатившуюся из его сумки Сферу.
Мимо меня проскочила Варя и склонилась над поверженным противником.
Он был еще жив.
— Так, что ты там говорил про «причитается по праву»? — спросил я.
Он не ответил. Поглядел на меня взглядом, в котором по новой засверкали искры и… с силой оттолкнув Варю, начал подниматься.
Вот и славно.
— Держи, — я сунул Сферу Варе в руки. — Никому не подходить! Дайте ему меч!
— Брат! Стой! — крикнул Федор, и тут раздался грохот доспехов.
Я ухмыльнулся. Какой же ты, Димка, идиот…
Герасимов меча не дождался и бросился на меня, сжимая в окровавленном кулаке осколок стекла.
Осколок я отбил играючи, а потом просто и без затей ударил. Копье вошло в сочленение доспехов почти бесшумно.
— Не переживай, — шепнул я глядя в налитые кровью глаза. — Скоро к тебе присоединится твой ненаглядный отец.
— Ты! — сорвалось с губ вместе с кровавыми пузырями.
И на этом все закончилось.
— Дима!!!
На крик Феди оборачиваться я не стал, просто стоял и наслаждался льющейся в меня энергией. Эх, жаль, у ублюдка ее осталось совсем мало.
— Давай! — я протянул руку, и Варя вложила в нее Сферу. — Нина!
— Да! — девушка подскочила ко мне.
— Проследи за Федей, — я кивнул на опустившего голову и бледного Герасимова.
— Есть! — кивнула она и сразу же подошла к Федору, вокруг которого уже смыкались гвардейцы.
Я же отошел и тяжело опустился прямо на ступеньки крыльца городской администрации. Очень хотелось забиться в какой-нибудь укромный уголок и послать всех к черту.
— Признаюсь, Евгений Михайлович, — подошел ко мне Зубр. — За эти сутки вы научили меня перестать удивляться…
— Это только начало, — хмыкнул я, прижимая к себе трофей. — Сегодня еще будут сюрпризы?
— Сплюньте. Вы ранены?
— Немного. Сейчас будем штопаться…
— Женя! — раздался радостный крик, и ко мне со всех ног ринулась Настя.
Вот только ее богатырский наскок меня совсем не обрадовал. Мою бедную рану тоже.
— Я так испугалась, когда ты… — причитала сестра, пытаясь то ли расцеловать, то ли задушить.
— Настя…
— А ты… я видела, когда ты…
— Настя.
— А потом вся эта орава за тобой… Как ты мог так поступить?..
— Настя!
— И я ринулась за тобой в Западный Монолит, а оттуда вылез этот хер со Сферой и он…
— Настя, прекрати меня мять! Рана откроется!
— Анастасия Михайловна, — проговорил Зубр, подхватывая ее под руку. — Вы сможете выразить ваши восторженные чувства после того, как Евгений Михайлович залатает свои раны и отдохнет. Давайте, мы отойдем, и я принесу вам чаю. Ровно тридцать девять, как вы любите.
Он увел Настю, а я поднялся на ноги.
— Скалозубов… Женя… — поглядывая на меня поверх очков рядом остановилась Лидия Михайловна. — Ну-ка не двигайся.
И она, как и при нашей первой встрече, вытащила из кармана какую-то волшебную палочку с огоньком на конце, раскрыла мне веко и посвятила прямо в глаз.
— Хорошо, — кивнула она и убрала штуковину. — Нужна отдельная палата?
— Обойдусь… — ухмыльнулся я, взвешивая Сферу в руке. — Дайте только чуть «побеседовать» с этой прелестью.
— Оставлю с тобой лекаря, который умеет снимать боль.
— Не стоит. Пусть помогут тем, кому сейчас куда паршивей.
Она хмыкнула и сложила руки на груди.
— В любом случае, это было бы неправомерное распоряжение.
— Почему?
— Пять минут назад меня уволили.
— Кто?
— Наш уважаемый градоначальник, — усмехнулась она. — Говорит, слишком шумная. Видимо, пока была в больнице и на глаза не попадалась, он терпел. А теперь прямо под носом, вот головка и заболела у гражданина. Сейчас отпаивается в своем кабинете наливкой.
И поправив очки, она поднялась по ступеням и скрылась в коридоре, откуда доносились душераздирающие крики. Пусть и не так быстро, но я последовал за ней.
Обстановка внутри учреждения напомнила вчерашнюю неразбериху в больнице: тоже куча раненых, лежанки, кровь на полу и на тряпках, стоны и торопливо перемещающиеся врачи.
Почти один в один. Разве что Вари нет, но у нее сейчас дела поважней, чем сопровождать меня каждый шаг.
Поднимаясь по главной лестнице на второй этаж, я поймал на себе взгляд из-под густых бровей.
Высокий лоб с массивными залысинами — линия седых волос начиналась чуть ли не на темечке. Орлиный нос, раскосые глаза и едва намеченные губы, пропадающие в густой бороде.
А еще глаза. Пронзительные и холодные. Цвета стали.
Кивнув портрету Его Императорского Величества, я продолжил подъем. И тут на весь коридор раздался противный писк — заработала арка металлодетектора.
На моем пути вырос охранник:
— Вы куда⁈
Я скосил на него глаза, и он разом побледнел и вытянулся по струнке.
— Вольно, — бросил я, и пошел дальше по коридору.
Действительно куда? Наверное туда, где будет поменьше народу.
Наконец, такое место нашлось. Какой-то темный закуток, где я устало опустился на пол, поджал под себя ноги и положил Сферу на колени.
С одной стороны, «пить» настолько ценный артефакт практически на ходу, забыв про все предосторожности, — дело крайне неэкономное и опасное. Примерно как пытаться вылечить насморк при помощи магического жезла.
Да и вообще поглощать Сферы чаще, чем раз в пару недель, не рекомендуется. Идеально — раз в месяц. Однако следовать правилам будем другой раз.
Организму нужна встряска. Вдобавок еще куча народу, ждет не дождется, когда я настучу им по башне до того, как зайдет солнце.
Ну, погнали! Я вцепился в голубую поверхность. Как и всегда Сфера начала сопротивляться, но я был зол и беспощаден. На сюсюканья не было времени, поэтому я разом нарушил все правила и разобрался с ней «жестко». Чтобы не закричать от боли, пришлось сжать зубами древко копья. До хруста.
Взаимная экзекуция продолжалась минут пятнадцать, но наконец Сфера испарилась, а я, заполненный энергией под завязку, вскочил на ноги.
Ну где ты там, жирный хмыреныш?
Табличку «Никольский Г. А. Градоначальник» я нашел меньше, чем за минуту, и без стука пересек порог.
— Вам назначено?.. — вскочив с места, спросила меня растрепанная секретарша.
— Мне всегда назначено, — улыбнулся я и принюхался.
Пахло гарью.
— Босс у себя?
— Он… — побледнела она, когда всмотрелась в мою физиономию. — Занят…
— Значит, у себя, — сказал я и распахнул дверь в кабинет.
Картина маслом — не ждали!
Бардак, будто тут резвились гарпии или кто покрупнее. Все шкафы, ящики и сундучки перевернуты вверх дном. На столе, залитом темной жидкостью, надрывается телефон. А перед жарко зажженным камином на коленях грузная фигура градоначальника, суетливо засовывающего в пылающей зев пачки каких-то бумаг. Их почерневшие клочки с опаленными краями дотлевают по всему кабинету. Никаких понятий о технике пожарной безопасности!
Градоначальник был настолько увлечен делом уничтожения компрометирующей документации, что даже не заметил, как ручка двери ударилась о стенку. Не услышал он и торопливого полузадушенного возмущения секретарши, которая прыгала за порогом.
Ни приближающихся шагов, ни деликатного покашливания.
Ощутил он только мой сапог на своей объемной заднице.
— А⁈ — взметнулся Никольский словно петух, которого согнали с насеста. — Надя! Я же сказал, никого не пускать! Ты кто? Да как ты смеешь⁈
— Могу. Смею… — проговорил я, смерив оплывшего персонажа хмурым взглядом. — Никольский? Градоначальник?
— Да…
С каждой секундой, пока я сверлил его взглядом, он отступал все дальше. И с каждым шагом казалось он становился меньше ростом. Дверь за нашими спинами тихонько закрылась.
— Тебя скинули, Никольский, слыхал? — продолжал я, раздумывая, что бы такое сделать с этой тушей.
В камин запихать? Муторно. Из окна выбросить? Громко. Тут раздавить? Мокро.
— Что? — пыхтел он, пытаясь найти опору за спиной. — Кто?..
— Я!
— За что? — взвизгнул он и уперся задницей в раскаленный камин — Меня подставили! Мне угрожали!
— Еще скажи, что тебя купили…
— Да! — кивнул он и тут же затрясся. — В смысле, нет!
Я усмехнулся, и в этот момент в кабинете затрезвонил телефон.
— Кто это? Твой заказчик?
— Нет… В смысле, да! В смысле…
— Герасимов, да?
— Он…
Я сплюнул и взял трубку.
— Слушаю.
— Кто это? — проговорил в трубке знакомый голос барона Герасимова. — Где Никольский?
— Никольский…
Закрыв трубку рукой, я посмотрел вслед кинувшемуся на выход бывшему градоначальнику. Он выбил закрытую дверь огромным животом, а после едва не раздавил визжащую как сирена секретаршу. Дверь в коридор тоже не устояла.
— … он вышел, — сообщил я в трубку, затем подошел к окну и крикнул стоявшим внизу гвардейцам: — Эй! Ловите жирного!
Парни сразу приняли выбежавшего из здания Никольского под руки, повалили на землю и принялись крутить. Визг жирной свиньи разносился на всю улицу.
— Он вышел и больше не вернется, — повторил я в трубку и уселся в еще теплое кресло градоначальника.
…и чуть в нем не утонул. Е-мое! В таком и бегемота можно держать.
— Ты кто такой, черт тебя…
— Не узнаете Александр Христофорович? — хмыкнул я и сунул руку под стол, где у Никольского хранился пузырь с коньяком. — А ведь мы общались с вами не так давно. Забыли?
— Скало… Как? Ты же сдох⁈
— Я и сам себе удивляюсь, Александр Христофорович, — отозвался я, вытаскивая чистый бокал. Один единственный. — Так когда вас ждать-то? Для клятвы верности, я имею в виду.
— Что с моими сыновьями?
— С сыновьями… — я наполнил бокал. — Федя помогает нам утрясти проблемы с вашими людьми, но они, думаю, больше не ваши. А вот Дима напал со спины на своего сюзерена и бесславно погиб. Следующий вы.
Я пригубил коньяк — неплохо! У гаденыша был вкус.
Герасимов ничего не ответил — из трубки раздавалось только его тяжелое сопение. В конце концов, ждать мне надоело.
— Короче ублюдок, — заговорил я на понятном ему языке. — Все твои люди — и ликвидаторы, и гвардейцы — в моих руках. У тебя только два варианта. Первый — добровольно передать все дела Федору. Второй — дождаться меня и сдохнуть. На размышление пять минут.
Я бросил трубку и ткнул в кнопку с надписью «секретарша»:
— Наденька, золотце. Это Евгений Михайлович Скалозубов, который временно распоряжается делами твоего бывшего начальства. Скажи, ты знаешь номер его благородия барона Берцовского?
— Д-да… — ответили мне после небольшой паузы. — Вас соединить?
— Конечно, — улыбнулся я. И принялся было ждать, однако трубку взяли довольно быстро.
— Никольский?.. — пробурчали мне в ухо хриплым голосом. — Вот уж не ожидал.
— Увы, нет. Никольский уволен ввиду полнейшей профнепригодности. Не прошел аттестацию и отправился сушить сухари.
— Что? Кто говорит⁈
— Тот, кому вы должны были принести клятву верности. Уже второй день как. А часики-то тикают.
— Скалозубов⁈
— Он самый. Скажите, уважаемый барон, какое расстояние от вашей усадьбы до моей?
— От моей усадьбы?.. Двадцать километров. Зачем?..
— Отлично! Значит, через час мы ждем вас с клятвами. А вашего сына можете не ждать. Он задержится в Фаустово до вечера, тут еще много работы по зачистке территории от нексов. А вы не опаздывайте.
И я положил трубку.
— Наденька, дорогуша, — снова ткнул я в «секретаршу».
— Да, Евгений Михайлович!
— Прозвони, пожалуйста, глав родов Разумовских, Ильиных… короче, всех, от которых тут хоть что-то зависит. Кроме Раскольникова. С этим мы вопрос уже решили.
— Хорошо, Евгений Михайлович!
— А если не будут брать трубку, звони их секретарю и скажи, что ими интересуется Скалозубов. Если они не перезвонят моему дворецкому в течение часа и не объяснят, какого такого хера они не обивают пороги моей усадьбы в ожидании принесения клятвы, им… пи***ец! Так и передай, хорошо?
— Конечно, Евгений Михайлович!
— Вот и ладушки.
* * *
Разумеется, Герасимов не перезвонил ни через пять минут, ни через десять. Что ж, снова горе придется двигаться к барону.
Когда я вышел наружу, моему взгляду предстало замечательное зрелище. Центр города полностью контролировался моей армией. От Герасимовых осталась только огромная груда оружия, которую сложили пирамидками у стен.
Откуда-то еще доносились выстрелы и крики «потеряшек» из Монолитов, но их методично отстреливали с крыш парни из стрелецких отрядов зачистки. Сирены наконец-то заглохли. И да, в воздухе витал легкий аромат роз.
— Ваше благородие! — встретил меня Зубр. — Все Монолиты, числом семь штук, полностью ликвидированы. Ждем разборщиков.
— Отлично, — выдохнул я. — Сферы у нас?
— Не считая той, что вы отняли у Герасимова, да, — кивнул дворецкий. — Две голубых уже передали людям Берцовского, как вы и приказывали.
— Итого, у нас четыре Сферы?
— Три голубых и зеленая, которую захватила ваша сестра в Монолите с улицы Героев. С одной Сферой нам помогли ликвидаторы Кречетова, которые приехали по вашему зову. Позвольте отстегнуть им дольку от Монолита в благодарность за помощь.
— Хорошо! Отправляйся со Сферами в усадьбу и передай их Амальгаме, и еще эту штуку заодно, — я передал ему наконечник копья. — Еще в течение часа жди звонков от баронов и требуй немедленно явится к нам. Встретишь их, напоишь чаем и расскажешь пару баек о том, как в роду Скалозубовых привыкли вешать предателей. Пускай подождут.
— Вас? Куда вы?
— Возьму людей, и мы с Федей поедем к барону Герасимову.
— Лучше оставьте его стрелецкому корпусу. Хватит с вас на сегодня.
— Нет, Василий. Это дело надо закончить раз и навсегда. Алексей! — позвал я капитана Шатрова, который с озабоченным видом крутился неподалеку.
Он сразу же сорвался с места и подбежал.
— Капитан Шатров по вашему приказанию прибыл!
— Что с людьми Герасимовых?
— Собрали, разоружили и сдали под охрану стрелецкого корпуса. Пока пущай посидят в кутузке и подумают над своим поведением.
— Отлично! Собирай людей, которые не заняты охотой на монстров, и поедем в гости в Ратмиров!
— Разрешите выполнять?
— Выполняй, — кивнул я, и Алексей, снова приложив руку к козырьку, развернулся на пятках и побежал собирать народ.
Не думаю, что после этого хмурого утра у Герасимова осталась еще какая-то армия, а те немногие, что охраняют поместье, учитывая обстоятельства, вряд ли будут за него умирать.
И все равно, надо быть начеку. Старый лис, а точнее шакал, запросто может выкинуть какой-нибудь фортель.
— Кстати, Василий, — вернулся я к Зубру. — А куда ты девал Настю? Ее тоже можешь взять с собой в поместье. Там, куда мы едем, ее таланты без надобности.
Тот как-то странно на меня посмотрел, улыбнулся и показал пальцем мне за спину.
Поджав губы, я обернулся.
Настя и вправду стояла за моей спиной, уперев руки в бока. Да чтоб тебя!
— Это куда это ты едешь, где мои таланты без надобности?
— Настя, ты и так этим утром сделала для меня слишком много! — развел руками я. — В поместье ты нужнее. Туда сейчас съедутся эти Кречетовы, Ильины и прочие благородные господа, а пугать их байками будет один Зубр. Надо чтоб их встретил еще кто-то из Скалозубовых. И желательно, чтоб ты забрала с собой Сашку Берцовского — самый лучший инструмент давления на его папашу. Схватишь парня за пуговку и не будешь отпускать от себя, пока я не вернусь. Я ненадолго. Набьем морду Герасимову и обратно.
— К Герасимову? ОДИН⁈ Ты с дуба рухнул?
— Не переживай! Со мной будет капитан Шатров, и еще сотня другая мужиков в форме. И, возможно, Нина. Но с ней я справлюсь.
— Ваше благородие! — подбежал ко мне Шатров. — Рота по вашему приказанию построена. Ждем приказаний.
Позади него в две шеренги выстроились мои парни, и их глаза как-то по особенному сверкали. Не настрелялись что ли? Или жаждут надрать жопу главному гаду?
Одобряю.
И, да, Нина тоже стояла рядом со строем и держала под ручку новоявленного главу рода Герасимовых — и с такой благостной улыбкой на устах, словно девушка собралась за него замуж.
А вот на Федю смотреть было жалко.
— Вот видишь? — повернулся я к Насте. — Нечего бояться. Герасимова мы привезем через час в поместье. В клетке. Сама будешь кидать в него орешки!
— Ну уж нет, Женя! — палец в силовой перчатке уперся мне в грудь. — Я не для того приехала сюда из самого Владимира, чтобы отпускать тебя черт пойми куда! Вместе поедем совать Герасимова в клетку. А Сашку Берцовского за пуговку может подержать Василий Григорьевич. Правда же, Василий?
— Конечно! Валите все на Василия! — цыкнул Зубр, на миг потеряв хладнокровие. Но быстро собрался и снова принял обычный сдержанный вид. — Простите. Конечно, Анастасия Михайловна, но хочу заметить…
— Прекрасно! — щелкнула она пальцами. — Последний раз я видела Сашку на Федотовской улице, где они загоняли в угол остатки нексов.
— Просто обмолвись, Василий, что его в поместье будет ждать Настя… — слегка улыбнулся я.
— Не поеду, я сказала! — насупилась Настя.
— Ты со мной, — махнул я рукой. — Главное не подпускать Сашку к его отцу, Василий. Займи его чем-нибудь, пока нас не будет. Пусть хоть в шахматы поиграет.
Зубр кивнул и, развернувшись, оставил нас с ротой Шатрова.
— Так, парни, — обратился я к строю гвардейцев. — От Герасимовых остались рожки да ножки, но никому не расслабляться. Берем усадьбу в кольцо, предлагаем мудаку сдаться, а если он решит оказать сопротивление, штурмуем здание. И чтоб без самодеятельности! Валить только тех, кто вздумает стрелять. Прислугу и пальцем не трогать.
— Обижаете… — донеслось из строя.
— Разговорчики! — рявкнул Шатров.
— Никаких зверств, — повторил я. — Закон и Император на нашей стороне. Вопросы?
— Никак нет! — громыхнули шеренги.
— Отлично. По коням.
— По машинам! — рявкнул Шатров, и парни побежали рассаживаться в грузовики.
Мы с Настей и Ниной, шептавшей что-то на ухо мрачному как туча Федору, последовали к внедорожнику, за рулем которого нас ждал Костя.
Расселись — я впереди, девушки с Федей сзади — и тронулись.
Нас ждало последнее, но, возможно, самое интересное испытание за этот непростой день — мятежный старый хрен Герасимов.
