Глава седьмая
' Москва. Академия. Часть 3′

— Не вопрос, — хмыкнул я и коротко описал то, что видел. Когда мой рассказ закончился, маг был хмур и сосредоточен.

— Вы очень точно описали, молодой человек… — он вопросительно посмотрел на меня.

— Павел, — я коротко представился.

— Павел… — протянул тот, — предвосхищаю ваш вопрос. Это тёмное проклятье. Как вы смогли его разглядеть? — взгляд личного телохрана стал острым.

— Да вот увидел… — пожал я плечами. — Не знаю, как это объяснить.

— М-да, — как-то неопределенно хмыкнул Бенкендорф, — бывает. Значит, у вас имеются задатки темного мага… Не подскажете, как звучит ваша фамилия?

— Князь Павел Черногряжский.

— Вы? — Христофор повернулся к Волконским. Те тоже немедленно представились.

— Владимирские, значит. Подождите, — он вдруг снова нахмурился. — Черногряжский? Помню-помню. Род с редкой темной магией. Что же, пожалуй, это многое объясняет. Вы вроде не так давно были в изгнании?

— Ключевое слово «были», господин Бенкендорф, — не удержался я.

Вот же твою мать! Никак не могу удержаться, когда слышу в свой адрес слово «изгой». Остаточная реакция реципиента?

— Были, — с серьезным видом кивнул личный телохран Шуйской. — Вас, я гляжу, задевает это слово. Приношу свои извинения. Когда вы прибыли в столицу?

— Вчера.

— Ясно, — кивнул он. — Ну что, молодой человек, вы, можно сказать, сегодня спасли жизнь Великой княжны. Подобное проклятие главное вовремя заметить… И надо же ей было амулет не взять… — последние слова мужчина пробормотал себе под нос.

— Но кто это мог сделать? — вырвалось у Игоря.

— Мы разберемся, — пообещал ему тот, — в этом можете даже не сомневаться. — Если вы понадобитесь, мы вас найдем. Надеюсь, мне не нужно объяснять, что распространяться об этом происшествии не стоит? Советую просто забыть о сегодняшнем конфузе, — Бенкендорф обвел нас строгим взглядом. Видимо, убедившись, что мы все поняли, он встал. — Еще раз благодарю за помощь, князь. Прошу прощения, если мы вам помешали. Да… — он вдруг поморщился, — совсем забыл. Думаю, вы не откажетесь принять заслуженную награду. Вот моя визитка, — на стол передо мной лег белый прямоугольник с золотыми буквами. — Напишите мне на почту счет. Мы обязательно переведём вознаграждение. Кстати, какие у вас дальнейшие планы? Когда домой?

— Надеюсь, через три года, — улыбнулся я. — Мы поступили в Московскую академию магии. На боевой факультет!

— Вот как, — телохран задумчиво на меня посмотрел. — Что же, это упрощает дело. Кстати, поздравляю с поступлением. И еще… — взгляд его вновь отливал сталью, — настоятельно рекомендую всё же забыть о сегодняшней встрече. Вы мне весьма симпатичны, молодые люди, но… С этой минуты вы не знаете княжку, а она, соответственно, не знает вас!

Я посмотрел на Волконских. Те выглядели растерянными.

— Мы поняли друг друга, молодые люди? — тем временем уточнил Бенкендорф.

— Поняли, — ответил я за всех.

— Вот и отлично, — он наконец поднялся из-за стола. — Советую поспешить, скоро начнется второе отделение, — кивнув мне, телохран удалился.

— Это что сейчас было, Паш? — прошептала Варвара, когда после ухода Бенкендорфа мы быстро допили наши напитки и, расплатившись, отправились обратно в зал. До этого момента Волконские вели себя так, словно ничего и не произошло. Но стоило только выйти из буфета…

— А я откуда знаю? — возмутился я.

— Что значит откуда знаешь? — непонимающе переспросила девушка. — Ты заметил клубящуюся тень, которая оказалась проклятием. Темным проклятием, Паша!

— Заметил, — развел я руками, — жалко девчонку стало. Вот и показалось, что это опасно. А почему увидел… Да хрен его знает!

— Да чего здесь непонятного-то? — влез Игорь. — У Черногряжских ведь темная магия практически родовая! Таких родов по пальцем пересчитать. Потому и неудивительно, что Павел увидел. А эта Шуйская, конечно, красавица, — с придыханием выдал Волконский. — Думаю, награда должна быть неслабая!

— Да не нужны мне эти награды, — фыркнул я. — Как-то совершенно неправильно брать за такое деньги. Можете считать меня тормозом. В конце концов не за деньги я это делал.

— Вот это ты зря, — удивился Игорь, — заслуженная же награда. Варь, хоть ты ему скажи…

— Нет, братишка, — отмахнулась девушка, задумчиво взглянув на меня, — мне кажется, Паша правильно делает. Только вот мы же забыли об этой встрече. Как телохран её сказал. Мне кажется, к нему надо прислушаться!

Я кивнул, на что Волконский только пожал плечами и промолчал, тем более мы уже входили в зал.

Второе отделение никаких неожиданностей не принесло. Всё та же тягомотина и скука. Я честно боролся со сном. Хорошо ещё Игорь помог, подсунув мне какую-то конфету с непростым содержимым. Взбодрилоа она меня покруче энергетика, которым я, что и говорить, достаточно часто баловался в прошлом. Собственно, благодаря этой конфете я и досидел до конца представления.

Аплодисменты, обрушившиеся на вышедших на поклон артистов, чуть не взорвали мои барабанные перепонки. Я тоже вяло похлопал, чтобы не выглядеть белой вороной, а вот мои спутники били в ладоши от души. Нет, не понимаю я здешнего высокого искусства. Ладно, буду придерживаться тактики «о вкусах не спорят» и оставлю своё мнение при себе.

Волконские всё же заметили, что я, мягко говоря, не в восторге от спектакля, и потому наперебой попытались мне объяснить, насколько сильно я заблуждаюсь. Разумеется, у них ничего не вышло. Но, думаю, сами они были уверены в том, что таки достучались до ограниченного Павла Черногряжского, не понимающего в высоком искусстве ровным счётом ничего.

С друзьями не спорил и кивал, делая вид, что внимательно их слушаю. В результате брат с сестрой просекли мою тактику и махнули на это дело рукой.

Когда же мы вышли на улицу, там уже ждали телохраны, так что к летту мы возвращались в их компании. На вопрос Инессы о постановке, Волконские долго выражали свой восторг, а я скромно помалкивал под веселым и понимающим взглядом Анны. Она, кстати, уже в летте шепнула мне, что к современному искусству относится весьма скептически. Проницательная, блин.

Вернувшись в гостиницу, сразу отправились в ресторан. Честно говоря, после скудного перекуса в буфете Большого мы изрядно проголодались. Понятное дело, что на ту сумму, которую мы потратили на пятерых в ресторане гостиницы, в том самом буфете только мне одному хватило бы еле-еле заморить червячка. А так я наелся буквально от пуза. Пусть и не фуа-гра с устрицами, но это можно пережить. Жареная картошечка с лучком и жареными грибочками, свежий хлеб, овощи, стейк и очень недурственное вино. Чего ещё надо. К тому же ночью Варвара все же умудрилась выбраться из-под опеки своей мегеры и пробраться ко мне в комнату. Так что завершение нашего культурного вечера получилось поистине идеальным. А на утро, после плотного завтрака, мы отправились в академию. Причем Инесса о чем-то явно догадывалась, бросая хмурые взгляды на свою довольную подопечную.

В академии мы вновь приземлись там же, где и во время тестов, только на этот раз леттов оказалось меньше. По словам Игоря, немалая часть народа добиралась на такси, а вот иногородним вроде нас придется оставлять летт на стоянке надолго.

Нас встречали, как я понял, местные старшекурсники, которым, видимо, поручили спороводить новичков. Студенты собирали народ по трое-четверо и уводили. Нам достался невысокий черноволосый парень с каким-то хмурым вытянутым лицом. Представился он Сергеем Островским, студентом третьего курса.

Впрочем, стоило Варваре несколько раз ему улыбнуться, как настроение парня поднялось, и он тут же стал весьма разговорчивым. Сама же Волконская, кажется, пыталась не столько расположить к нам новоиспеченного гида, сколько пробудить у меня чувство ревности. И просчиталась. Нет, мне она, конечно, нравилась, но назвать наши отношения большой любовью я, увы, не мог. По крайней мере пока.

Итак, экскурсия по академии. Мы шли впятером, но Инесса с Анной держались чуть поодаль. Народу на территории учебного заведения было не так много. Поступившие, как и мы сами, с интересом осматривались, а я даже несколько раз ловил на себе любопытные женские взгляды… Интересно. Нет, конечно, я немного подкачался под руководством Остермана и уже не был таким доходягой, которого впервые увидел в зеркале во время своего попадания, но мог здраво оценить, что вид у меня явно не пижонский. Да и Варвара, кстати, тоже притягивала к себе мужские взгляды, но, напустив на себя неприступный вид, совершенно на них не реагировала.

Первым делом нас, понятное дело, отвели в общежитие. Выяснилось, что здешние порядки не делали разницы между мужчинами и женщинами. Никакого деления на две части. Одна из общаг, куда нас проводили, представляла собой подобие гостиницы. Длинный коридор с мраморным полом, по обе стороны которого тянулись двери. Много дверей. И, как выяснилось, нам уже определили комнаты. Специально это или нет, но, к огромному разочарованию Инессы, которая, по-моему, с большим трудом удержалась от крепкого словечка, комнаты наши оказались рядом. Игоря — через две от меня, а Варвары — еще через две.

Сергей дал нам время их осмотреть, но, как я понял, все они были одинаковыми, с весьма спартанскими условиями. Комната метров двенадцать квадратных. Три стула, небольшой стол, кровать, тумбочка и шкаф. В результате свободного пространства оставалось мало. Порадовало наличие отдельной душевой кабины и туалета. Но в целом всё чистенько… Короче говоря, жить можно. Но это на мой непритязательный взгляд. По кислым лицам моих спутников, с которыми они вернулись из своих комнат, я понял, что их условия не впечатлили. Сергей же предупредил, что вещи в комнаты надо будет принести сегодня.

— Сегодня последний день, когда разрешен свободный выход из академии. Завтра начнутся занятия, и покидать академию можно будет только в выходные, да и то не всем. Для этого нужно набрать определенное количество баллов.

— Баллов? — переспросил я.

— Ну да. Поход в город на субботу — воскресенье, стоит пятьдесят баллов. Пересдача, например, тридцать. Но там утвержденная ректором шкала. Скоро вы сами её увидите. Странно, что вы не знаете о том, что здесь всё решают баллы. Их ставят преподаватели. Так-то есть фиксированные баллы от 1 до 10 за контрольные работы или тесты, а есть и те, которые может поставить любой профессор. Правда, они же очень любят их минусовать.

— А телохраны? — удивился я.

— А что телохраны? — явно не понял моего вопроса Островский. — Они автоматом присоединяются к правилам в отношении своего подопечного. Разумеется, пока действует контракт.

— То есть они не могут покинуть академию в одиночку?

— Могут, — хмыкнул старшекурсник. Но когда они выйдут сами и без разрешения, то обратно они уже не вернутся. В контракте это вообще-то прописывается… — гид удивленно поднял на меня глаза.

Надо будет ещё раз перечитать наше соглашение с Громовой. Кажется, я смотрел его по диагонали.

— А нам могут специально не ставить баллы или занижать их? — вдруг поинтересовался Игорь. — Если студент просто не понравился…

— Могут, — не стал спорить Сергей, — но все же профессура здесь по большей своей части адекватная. Да и если будут сильно занижать, может вмешаться ректор. Он все время следит за такими вещами.

— То есть преподы не придираются? — поинтересовалась Варвара.

— Да нормальные они, — отмахнулся старшекурсник. — В основном. Но есть и сволочи. Вы же слушали речь Ожегова перед тестами?

— Ну да…

— Там князь Строганов. Вот он известный… — парень явно хотел выразиться словцом покрепче, но сдержался. — С ним спорить не стоит. К тому же он большой любитель женского пола. Так что вам, Варвара, надо быть осторожнее.

— Это как это? — недоуменно уставилась на него Волконская. — Ну любитель и любитель. Он что, к студенткам домогается? Насколько мне известно, Строгановы — знатный род. В ТОП-20 входят. Разве они могут позволить себе что-то, роняющее их честь?

— Честь? — теперь во взгляде Сергея сквозило веселое удивление. — А кто говорит о чести? В открытую домогаться, конечно, не будет, но способы есть. По крайней мере, слухи о нём по академии ходят. И не беспочвенные.

— И ректор закрывает глаза? — возмутился Игорь.

— Конечно не закрывает. Но пока нет доказательств — нет вопросов! — развел руками собеседник. — Говорю же, князь Строганов — хитрый жук! Ладно, ребята, что-то мы заболтались. Осмотрели свои комнаты?

— Да…

— Пойдемте дальше.

Затем мы посетили общагу для телохранов, которая располагалась напротив нашей. Она была поменьше и, если верить словам Сергея, частенько была полупустой. Он было заикнулся о том, что это только первый курс с телохранами ходит, и они, мол, совсем не нужны… Но, столкнувшись с многообещающими взглядами Анны и Инессы, быстро свернул эту тему. Им, кстати, тоже выделили комнаты. Примерно такие же, как и у нас. Дальше мы посетили учебный корпус, но выше первого этажа не поднялись. Островский мельком показал нам большую аудиторию, куда мы должны были прибыть завтра в девять утра.

— Вас разделят на группы, — хмыкнул третьекурсник. — Об этом вам, наверное, уже рассказывал Ожегов. К каждой группе приставят куратора из выпускников академии, что остались здесь аспирантами и помощниками преподавателей.

— Зачем? — поинтересовался я.

— Как зачем? — снисходительно посмотрел на меня гид. — Чтобы вести журнал успеваемости и записывать баллы, которые выдаются преподами. Им за это доплачивают. Кстати, в академии часто проходят турниры. Отдельно на всех трех курсах. Ну а потом суперфинал, в котором сражаются трое победителей. Для первокурсников участие в подобном — обязаловка… Но там баллы начисляют уже за участие. И за победу.

— А победителям, — осведомился я, — наверное, неслабые призы выдают?

— Неслабые, — кивнул Сергей, — но конкуренция огромная.

Больше на эту тему он распространяться не стал, и мы отправились в здешнюю библиотеку, которая представляла собой небольшую пристройку к учебному корпусу. Как потом выяснилось, большая её часть находилась под землей, и, спустившись по лестнице, мы очутились в огромном зале с кучей столов, что сейчас практически пустовали. Все студенты толпились перед длинной стойкой в конце зала, где сидели пять серьезных девушек, выдававших книги.

— Вставайте в очередь, — посоветовал нам гид. — А мы с телохранами вас подождем.

Наша троица последовала его совету и встала в одну из пяти очередей. Я с изумлением увидел, что одна состояла полностью из нелюдей. Гномы и эльфы.

— Я слышал, в академии уже пару лет действует какой-то экспериментальный набор по императорской квоте, — пояснил мне Игорь, у которого я и осведомился на этот счет. — Именно для нелюдей. Его вроде не афишируют, да и они учатся по программе, отличающейся от нашей. И живут, скорей всего, отдельно.

Вот это да… Я постарался незаметно разглядеть заинтересовавшую меня очередь. Такое ощущение, будто только я один обращал внимание на инорасцев. Остальные их просто не замечали. А зря. Там было на кого посмотреть. С десяток эльфиек и четыре гнома. Мое внимание, понятное дело, привлекли эльфийки. Но, честно признаюсь, на тех, чьи странички я видел в «Друзьях», они были непохожи. Да, стройные и длинноногие. Да, беловолосые и остроухие. Да, красивые, чем-то похожие друг на друга девушки. Эффектные, ничего не скажешь. Но чисто внешне аристократки, стоявшие с нами, были куда симпатичнее.

И у остальных студентов-людей, в отличие от меня, для которого эльфы еще с прошлого моего мира представлялись какими-то сказочными существами, пиетета по отношению к ним явно не было. Мне вообще показалось, что люди смотрели на них, как на второй сорт. К слову, сами нелюди делали вид, что их вообще никто и ничто не интересует. Правда, одна из эльфиек заметила моё внимание и с удивлением уставилась на меня какими-то фиалкового цвета глазами. Я улыбнулся ей в ответ, чем, кажется, здорово её смутил, и она опустила голову. Очередь же, в которой она стояла, уставилась на меня с недоумением.

— Ты чего? — прошептал, толкнув меня в бок, Игорь. — Чего на нелюдей уставился? Эльфийки понравились? Не связывайся. Они хитрые и коварные. Проклятье свое какое-нибудь наложат, охмурят и деньги будут вытягивать.

— Это ты почему так решил? — также шепотом переспросил я, не скрывая своего изумления.

— Читал! — безапеляционно заявил Волконский. — Да и сеструха не любит нелюдей. Это я тебе так, для информации.

— Вы чего там шепчетесь? — вмешалась в нашу приватную беседу Варвара.

— Нелюдей обсуждаем, — признался я, внимательно наблюдая за ее реакцией.

— А чего их обсуждать? — презрительно фыркнула она. — Нелюди они и есть нелюди. От них ничего хорошего ждать не стоит!

— Почему? — тут же спросил я. Надо же, какая моя девушка, оказывается, расистка.

— Они все хитрые и коварные твари, — отрезала та и отвернулась, всем своим видом показывая, что продолжать диалог больше не намерена. Игорь же только развел руками. Мол, говорил же тебе об этом. Интересно, что девчонке сделали нелюди, раз она их так ненавидит? Надо будет подробнее расспросить Игоря.

Тем временем подошла наша очередь, и девчонка-библиотекарша с усталым и отрешенным видом выдала по пачке книг и стопку тетрадей. Я уже было пожалел, что не взял никакой сумки, но, как оказалось, наши телохраны подсуетились. И у Анны, и у Инессы были рюкзаки, куда мы и убрали учебники с тетрадями. Закончилась экскурсия в столовой, что находилась в подвальном помещении под учебным корпусом. Надо признать, выглядела она серьезно. Три раздачи. Сотня столиков. Впрочем, сейчас народу здесь не было, а у раздачи суетились повара.

— Завтрак в 8.00. Обед в 14.00. Ужин в 19.00. На них отводится по часу, — пояснил Сергей. — А сейчас я вынужден вас покинуть. Надеюсь, вы остались довольны? — произнося это, он смотрел именно на Варвару.

— Довольны, — кивнула та.

— Тогда, если не сложно, поставьте оценку, когда у вас спросят. Нам тоже начисляются баллы.

Мы тут же заверили нашего гида, что обязательно оценим, и тот, раскланявшись, ушел. Нам оставалось только отправиться в летт за вещами. До обеда оставался ещё час, и мы потратили его на то, чтобы доставить вещи в комнаты и там разместиться. Телохраны отлучились к себе. Воспользовавшись этим, Варвара сразу перебралась ко мне в комнату и быстро навела порядок среди моей одежды. Как я понял, какой-то отдельной формы у студентов не было, зато были рекомендации. Мол, держаться в рамках приличий. Хотя, как по мне, понятия приличия у всех разные… Разберемся. У меня всё равно в основном костюмы-двойки да рубашки. От галстука я отказался сразу.

Переодевшись, мы вышли на улицу, где нас снова ждали телохраны. Настало время обеда.