Глава десятая
«Начало учебы. Часть 2»
— Я… я… да ты…! — красный от гнева Плещеев вскочил на ноги.
Удивительно, но он практически не пострадал. И замахнулся на ботана, видимо, уже полностью потеряв над собой контроль. Однако, если аристократ контроля лишился, то ботан нет. Он ловко ушел от удара и, опять же, сверкнувшим в его руке кристаллом ткнул разгоряченного мажорчика в бок. Тот замер парализованный. Я еле сдержался, чтобы не поаплодировать нашему куратору. Причём действовал он так легко, что в каждом его движении прослеживался опыт. Кстати, двигались у парализованного Плещеева только глаза, которыми он ошалело водил из стороны в сторону.
Князь Ростов было дернулся на помощь товарищу, но остановленный многозначительным взглядом мага тут же опустился на место.
— Уважаемые господа студенты, — как ни в чем не бывало произнес ботан, обращаясь к аудитории, — меня зовут Федор Сергеевич Хлынов. Как вы, наверное, уже поняли, я ваш куратор. К сожалению, я уже привык к тому, что некоторые господа не принимают меня всерьез. Однако, перед поступлением сюда вы все подписывали договор… — он сделал паузу, а я тем временем вспомнил, что Ефграф ещё дома подсунул мне какие-то бумаги, назвав эту стопку документов договором на учебу, который все поступающие подписывали до тестов. То есть задолго заранее.
Блин, надо было его почитать.
Тем временем Хлынов продолжил:
— В нем перечислялись все пункты по поводу вашего подчинения правилам академии. Одно из них — это беспрекословно слушать преподавателей. Я, как ваш куратор, безусловно, вхожу в их число. Сейчас вы стали свидетелями неуважительного отношения к преподавателю. Более того, ваш одногруппник совершил попытку на него напасть. Видимо, уважаемый, — он кивнул на вылупившегося Плещеева, — плохо читал то, что подписывал. Пока я ограничусь тем, что отниму у него пятьдесят баллов. Второй подобный случай поставит его обучение здесь под вопрос и, скорее всего, закончится исключением.
— Вот это круто! — прошептал впечатленный словами куратора Игорь, — учитывая, кто его отец…
— Правила есть правила, — вдруг прошептала та самая зеленоглазка, которая незаметно придвинулась чуть поближе. — Отец его скорее подтвердит это решение и от себя добавит. Насколько я знаю, Иван Плещеев очень принципиальный человек.
— А вы? — я посмотрел на нее в упор.
— Мария Фонвизина, — представилась та.
Следом представились и мы. Правда, девушка удивилась тому, что ее фамилия не произвела на нас никакого впечатления. Впрочем, дальше разговаривать не хотелось: мне показалось, будто Хлынов начал посматривать в нашу сторону. Но, видимо, убедившись, что мы внимательно слушаем, вновь повернулся к виновнику событий.
— Господин Плещеев, вы слышали? — голос у куратора был сухим и строгим.
Тот после небольшой паузы закивал головой. И в руках у Хлынова вновь появился уже знакомый камушек. Мгновение — и паралич с мажорчика спал. Андрей, правда, говорить не спешил, с опаской поглядывая на куратора.
— Вы поняли мои слова, Андрей? — тем временем поинтересовался Федор Сергеевич.
— Понял, — коротко кивнул Плещеев, с трудом сдерживая свою злобу.
— У вас минус пятьдесят баллов. Можете возвращаться обратно.
Аристократ молча проследовал на своё место, где опустился рядом с Ростовым, что косился на товарища то ли испуганно, то ли с сочувствием.
— Раз порядок мы восстановили, — тем временем вновь обратился к аудитории Хлынов, — еще раз хочу заметить, что хамства и неуважительного отношения к себе не потерплю… Это за пределами академии вы хозяева жизни — Трубецкие, Волковы, Разумовские… На территории же академии будьте любезны соблюдать правила, — он вдруг улыбнулся, а я только хмыкнул. Сейчас перед нами стоял добродушный парень, что был не намного старше всех нас. — Теперь давайте перейдем к делу. Сначала проведем перекличку. В принципе, я уже знаю всех по списку, но тем не менее хотелось бы посмотреть… а заодно и познакомиться.
Далее Хлынов зачитал список нашей группы. Те, кого он называл, поднимались. Понятное дело, я не особо запоминал все эти дворянские фамилии, но часть из них была у меня на слуху ещё из прошлого моего мира. М-да. Вон и Орловы, и Шереметьевы, и Голицыны… Будто в 19 век переместился.
Тем временем куратор законичил с перекличкой. Все были на месте, и он с удовлетворенным видом продолжил:
— Итак, вы можете обращаться ко мне не только по вопросам, связанным с учебным процессом, но и по бытовым. Если смогу, помогу и там. В меру сил, конечно. Также настоятельно советую еще раз ознакомиться с правилами. Помните, что для увольнительной в субботу и воскресенье у вас должно быть не менее пятидесяти баллов. Баллы ставятся как мной, так и остальными преподавателями. Теперь о расписании…
Следующие полчаса Хлынов распинался о расписании и преподавателях. Расписание, кстати, раздали всем. Обычный листок, напечатанный типографским способом. Пять дней в неделю занятия с 10 до 16. Нормально. Вот только, как потом выяснилось, это было ещё не все…
— Вы обязательно должны записаться на дополнительные занятия. У нас в академии большой выбор. Со списком можете ознакомиться в холле учебного корпуса. И ещё раз о правилах. Особенно касательно дуэлей. Как ни странно, но та дуэль, что была вчера с Плещеевым, пошла не по правилам. В чем ошибка? Дело в том, что присутствие кого-то из персонала академии обязательно. Более того, у нас имеются специальные распорядители, в чьи обязанности входит регламентировать поединки и присутствовать на них же. И ещё. Существует рекомендация: не больше одной дуэли в неделю. Запретить мы вам не можем, просто настойчиво рекомендуем.
Дав нам осознать сказанное, Федор Сергеевич продолжил:
— Ну и вы, наверное, слышали о ежегодных турнирах. В них будут участвовать все три группы. На самом деле, господа, это очень престижное соревнование. Победа в любой дуэли в приносит баллы. А попадание в финальную часть турнира гарантирует не только щедрые призы, но и уважение преподавателей, что, поверьте моему опыту, многое значит.
Хлынов еще немного пораспинался по общим вопросам, после чего предупредил, что до Общей магии осталось полчаса. Но потом мы обязаны строго по времени прибыть в аудиторию № 8. И не опаздывать, так как госпожа Раскольникова этого не любит. Последним куратор написал на доске номер своего моба и ушел.
Стоило двери за ним захлопнуться, как сразу поднялся шум. Особенно было слышно возмущение Плещеева, который заверял своих спутников, что это дело так не оставит и подобное унижение дорого обойдется этом козлу Хлынову… Короче, все предсказуемо.
— А что у него за камень такой, интересно? — вдруг пробормотал Волконский. — Я, конечно, слышал о бескарточной артефактной магии, но…
— Это специальный артефакт, — пояснила ему Фонвизина, окончательно придвинувшись к нам. Впрочем, подобное соседство меня совершенно не смущало. — Он выдается всем работникам академии. Говорят, создан инквизиторами. И запрещен к использованию. Вне этих стен им могут пользоваться только инквизиторы. К тому же имеются и подобные защитные. Думаю, даже если бы Плещеев попал по нашему куратору, то, скорее всего, сработал бы магический щит.
— И что, никто его копировать не пытался? — удивился я. Странно, что в своих скитаниях по местной МГС я не замечал чего-то подобного.
— Ну, говорят, пытаются, — пожала плечами девушка, — и у некоторых даже получается. Мало ли криминального сброда в Москве. Но если инквизиция с таким поймает, то даже разбираться не станет. На месте уничтожит!
— Ты много знаешь, — задумчиво посмотрел я на нее.
— Мой папа… — начала было та и осеклась. — В общем, он в полицейском управлении Москвы работает. Потому и знаю!
Ух ты… Однако. Я, правда, пока не очень хорошо разбирался в здешней вертикали власти, но, судя по серьёзному выражению на лице Игоря, он явно был под впечатлением. Кажись, не глава имперской СБ, но тоже солидно. К тому же мне показалось, что Мария явно не желала говорить о том, кем там трудился её родитель. Ну и ладно. Все равно рано или поздно узнаем. Судя по всему, девушка явно набивалась в нашу компанию. Ну, кстати, я заметил, что народ потихоньку начал кучковаться. Думаю, дня через три-четыре всё и определится. Как это напоминает мой институт на Земле…
Впрочем, камень меня заинтересовал. Так-то я считал, что магия либо в картах, либо бытовая, либо целительская. А выяснилось, что не только… И я прекрасно понимал, что даже угроза смерти не остановит бандитов перед такой лакомой возможностью.
Тем временем народ потихоньку стал покидать аудиторию, направляясь на лекцию по Общей магии. Мы тоже поспешили следом за ними. Разумеется, Фонвизина пошла вместе с нами. Волконский же не удержался и все же аккуратно поинтересовался, желает ли она, чтобы мы составили ей компанию. Та весело хмыкнула, бросила почему-то ехидный взгляд на меня и спросила Игоря, не против ли он сам. Тот не нашелся с ответом, и итог подвел я, сообщив обоим, что вместе веселее!
Кстати, Мария оказалась весьма разговорчивой девушкой и буквально кладезем полезной информации. Оно и понятно — столичная штучка. Не чета нам, провинициалам.
— У нас ещё нормальная группа собралась, — доверительно шепнула она нам, когда мы шли по оживлённому коридору к аудитории № 8.
К слову, пока шли, я уже успел ответить на звонок Громовой и сообщить, что у нас все нормально. То же самое пришлось сказать и Варваре, только вот у последней голос был совсем печальным. Чувствую, буду сегодня вечером слушать печальный рассказ.
— А другие что, ненормальные? — тем временем уточнил у Фонвизиной Игорь.
— Не то что ненормальные, — пожала она плечами, — но у нас только Плещеев отморозок, а в других таких вот мажоров на порядок больше. Вот по вам сразу видно, что вы приезжие. И небогатые. Так?
Хм… Я только головой от подобной непосредственности покачал, а вот Волконский слегка насупился. Впрочем, Мария на это даже внимания не обратила.
Как выяснилось, нужная нам аудитория располагалась неблизко. И мне внезапно захотелось в туалет. Поэтому, предупредив спутников, чтобы шли вперед, я отправился к находившемуся недалеко от меня закутку с заветной надписью «М».
К моему изумлению, дверь открылась не сразу. Как будто кто-то держал её изнутри. Я толкнул посильнее, и она чуть скрипнула, выпуская какого-то черноволосого парня с мертвенно-холодными глазами. Так… по-моему, он с нашей группы. Память на лица у меня была так себе, но этого я запомнил. Мария упоминала, что он из «команды» какого-то аристократа вроде Плещеева… Некто Некрасов, вот. Но как звали именно этого кадра, не пустившего меня в уборную, я не запомнил.
— Ты куда ломишься, деревенщина? — прошипел тот. — Вали отсюда нахрен, пока зубы на месте!
Хм… ну вот что поделать. Каюсь. Такие отмороженные долбодятлы вызывают во мне праведный гнев. А уж когда мне хамят, то и вовсе не могу удержаться.
— А ты чего, толчок забронировал? — ехидно осведомился у него я. — Понос пробил, остановить не можешь?
Мой оппонент стал красным как помидор. Кажись, у всех аристократов это признак накатывающей злости.
— Да я тебе, ублюдок, сейчас…
Ждать в подобных случаях я не привык. Да и воспитывали меня так, что если намечается драка, то бить надо первым. И когда урод замахнулся, распахнув дверь, я врезал хаму с ноги по яйцам. Тот сразу потерял свою наглость и растянулся на полу, жалобно поскуливая.
Я же перешагнул через него и вошел. Туалет, надо признать, впечатлил. Блестящий, чисто вымытый кафель, ряд раковин с зеркалами. Ряд писсуаров. Пять кабинок. Все чисто и аккуратно. Но вот картина, развернувшаяся перед моими глазами, радости внушала мало. У кабинок трое первокурсников с нашей группы… Нет, не Плещеев, но я их надменные морды помнил. Они зажали в углу эльфийку. Блин! Вот и не верь после этого в судьбу. Ей оказалась именно та остроухая с фиалковыми глазами. Она уже была без блузки, и ее оголенную грудь сейчас жадно лапал тот самый Некрасов. Остальные двое крепко держали всхлипывающую девушку за руки.
Мое неожиданное появление заставило урода прекратить свое похабное занятие и повернуться ко мне. А я параллельно столкнулся взглядом с эльфийкой, в котором загорелась робкая надежда. Твою мать… Сходил, блин, пописать.
Примерно оценил ситуацию. Сам Некрасов, невысокий парнишка с холеным лицом и вьющимися черными волосами ниже плеч, был довольно хлипким. Про таких в нашем детском доме говорили «дрыщ», а вот его спутники оказались весьма крепкими ребятами. Учитывая, что камня, который был у Хлынова, у меня нет, а я не заправский боксер, исход боя представлялся мне непонятным. С другой стороны, уступать я не привык. Да и теперь, если свалю, точно себе не прощу. А эти сволочи все равно будут мстить за отбитые яйца своего дружка. Так что надо расставлять точки над «i».
— Ты! Как тебя там? Черногряжский вроде? Ты что сделал, дебил? Всё, молись Перуну или кому ты там привык молиться… Ребята, всыпьте ему! — приказал Некрасов своим молодчикам, держащим эльфийку. — И посмотрите, что там с Олегом.
Его спутники оказались не столь уверенными, как их главарь. Они переглянулись.
— Иван, — осторожно произнес один из них, обращаясь к Некрасову. — Он Плещеева на дуэли завалил.
— Ага, дуэль с задержкой. Мне рассказывали. Там Плещееву руку отращивали. Вообще жесть! — добавил второй.
— Да пофиг мне ваш Плещеев, — повысил голос Некрасов, и мне показалось, что придурок вот-вот сорвётся на визг. — Я вам что сказал? Рустам⁈
Этого было достаточно, чтобы парни двинулись прямо на меня. Вот только я не стал ждать у моря погоды. Что-что, а в уличной драке мы что-то да могем. Я резко сделал несколько шагов к одному из противников. Тот не ожидал подобной прыти, но успел закрыться от удара кулаком в лицо. Зато против подсечки сделать ничего не смог, и я буквально срубил его, метнувшись ко второму, что встал в боксерскую стойку.
Я сделал вид, будто собираюсь повторить подсечку, и противник открылся, после чего ему прилетел мощный удар в ухо, швырнув на пол. Мы на какое-то время оказались один на один с Некрасовым, и он, кажись, реально испугался, выпустив из захвата девчонку.
— Беги! — рявкнул я той, и она, схватив валяющуюся рядом блузку, молнией вылетела в коридор.
А в следующий миг, молотя руками, словно мельница, и сыпля словами, которые явно не приличествуют потомку знатного рода, в меня влетел Некрасов. Он сшиб меня на пол, и мы покатились. Правда, поднялся только я один. Чтобы вырваться из его хлипкой хватки, достаточно было всего пары ударов.
Я осмотрел стонущих противников. Двое из них уже поднимались, и я поспешил удалиться. А что? Я прекрасно понимал, что моя победа большей частью произошла благодаря неожиданности. Хрен его знает, что будет, если мы продолжим драку. Да и меня могут обвинить в том, что я избил аристократов. С этих козлов станется перевернуть все с ног на голову. Хотя Игорь вроде говорил, что в академии везде развешаны скрытые камеры…
Сообщив напоследок своим лежащим оппонентам, что готов к дуэли с каждым, я гордо удалился. Ибо нечего! Да и дуэли начинали мне нравиться. Было в них что-то такое, что заставляло сердце биться сильнее… Да и вообще, эта самая карточная магия неслабо так добавляла адреналина.
Эльфийки, понятное дело, уже и след простыл. Ну и слава богу. Я отправился в аудиторию и, кстати, успел в самый последний момент. Аудитория была огромной. Насколько я понял, здесь присутствовали все три группы, но, учитывая, что в ней разом находилось сто пятьдесят человек народа, Варвару я не разглядел. А вот Игоря с Марией увидел. На этот раз они присели с краю и сразу мне помахали. Едва я уселся рядом с ними, как вошла Раскольникова и закрыла дверь.
— Ты где был? — шепотом поинтересовался Волконский.
— Какой-то ты растрепанный. Что-то случилось? — нахмурилась Фонвизина. Вот он, женский глаз, никогда не обманешь.
— Потом расскажу, — прошептал я в ответ, и по аудитории пронесся звонкий голос преподавательницы.
— Здравствуйте, господа! Прекращаем шуметь. Начинается лекция. Итак, вы уже знаете, что я декан факультета Боевой магии. Для тех, кто забыл, напоминаю, меня зовут Елена Ивановна Раскольникова.
