Глава 5
Фитин, похоже, в первое мгновение не поверил своим глазам:
— Чумаков? Ты? Как? Ты же в Берлине?
После этого старший майор заткнулся, только продолжал пожирать глазами деда, словно выходца с того света увидал. Видимо, засбоило что-то в мозгах у Павла Михайловича, что он даже подходящих слов подобрать так и не сумел. Ну, не укладывалась эта ситуация у него в голове. И он крутил её и так, и этак, а я отчетливо читал его судорожные мысли. Ну, реально опешил глава внешней разведки от такого неожиданного появления уже практически списанного со счетов деда.
— Еще полчаса назад был в Берлине, товарищ старший майор государственной безопасности! — отчеканил мой старикан, а уголки его губ тронула едва заметная ехидная усмешка.
Все-таки тот конфликт с Фитиным, после которого деду пришлось уйти на фронт, мой старикан не забыл. Вон, как хищно блеснули его глаза, даже аура изменила цвет. Нет, не забыл дедуля былой обиды, просто отложил до поры. Видимо, до окончания войны.
Все-таки одно дело они с товарищем старшим майором делают — поэтому личной неприязнью можно и поступиться. А всё-таки интересно, чего они не поделили, что планы моего старика так кардинально порушились? Может, когда и узнаю. А сейчас действительно не время собачиться.
Фитин все порывался что-то сказать, даже набирал в грудь воздуха, но тут же сдувался, видимо, не найдя веского слова. Ведь это действительно был слом всех шаблонов, ибо мы совершили невозможное по обычным человеческим меркам. Невозможно за такое короткое время домчаться из Берлина в Москву.
Даже на самом быстром самолете невозможно. Ведь даже наикратчайшее расстояние между двумя столицами составляет более полутора тысяч километров! Даже в моем будущем это огромная скорость. А по нынешним временам и вовсе немыслимая.
— Полчаса назад… в Берлине? — только и сумел выдавить начальник первого управления.
— Так точно, товарищ старший майор государственной безопасности! — залихватски гаркнул дед. — Полчаса! Разрешите доложить? — дедуля разошёлся не на шутку. Видимо, совсем решил добить старшего майора.
— Доложить? — продолжал подтормаживать Фитин. — Ну… докладывай…
— Задание Ставки выполнено, товарищ старший майор…
— Какое задание, Чумаков? — непонимающе уставился Фитин на деда. — Ты же его успешно провалил! Даже к немцам умудрился в плен загреметь!
Всё, похоже укатали Сивку крутые горки — в голове начальника внешней разведки на данный момент царил настоящий сумбур. Ведь задание, с которым Чумакова забрасывали в тыл врага, он уже отправил в утиль. Агент был раскрыт и находился в руках противника. Что там с ним могли сделать, он хорошо представлял: от жесточайших пыток, до «мягкой» психологической обработки с последующей перевербовкой.
И такому раскрытому и обработанному врагом агенту уже невозможно доверять, точно не зная, предатель он или нет… Мне даже стало немного жаль Фитина, вынужденного принимать такие сложные решения. Всё-таки спец он, по признанию современников, был высокого класса. И сделал много, даже очень много для того, чтобы приблизить нашу победу. Не знаю, как бы повернулась судьба деда, если бы он сумел выбраться из Берлина самостоятельно.
Вполне возможно, что и по этапу пошел бы, как предатель родины. Ведь ни доказать, ни опровергнуть его связь с врагом просто нереально. Но теперь его ситуация совершенно другого толка — ведь он стал одарённым, да и я рядом — как-нибудь сумею защитить своего старикана и доказать его невиновность.
Жаль, что сам дед пока ни ухом, ни рылом в своих новообретенных способностях не разбирается. Но это дело поправимое, помогу ему, чем могу, немного прокачать приобретенный талант. А то ведь он пока кроме «аварийного режима» и не умеет ничего. А с чем я не справлюсь ввиду отсутствия опыта, так у меня второй братишка появился — рыжий шотландский ведьмак Том Бомбадил. Вот его-то я и припашу… Есть у меня, что ему взамен предложить. Не думаю, что он от этого предложения по собственной воле откажется.
— Кто вам сказал такую ерунду, товарищ старший майор госбезопасности? — Я тоже решил не отмалчиваться в тот момент, когда решается судьба моего деда.
Хотя, думается мне, что решать тут будет совсем не Фитин, а кое-кто повыше. Такими способностями, какими обладали я с Бомбадилом, и теоретически могли овладеть дед и профессор Трефилов, не мог похвастать никто в СССР.
Да, я подозреваю (а скорее всего, так оно и есть), что на территории такой огромной страны могли находиться еще и другие одарённые, подобные ведьме Степаниде. Но они себя ничем не проявляли, продолжая придерживаться одного правила, озвученного ведьмой-француженкой Глорией — не высовываться понапрасну, и не вмешиваться в дела людей.
Но мне на все эти правила было плевать — когда враг топчет твою родную землю, чтобы его окоротить любые средства хороши! И магия в том числе! К тому же, сдаётся мне, что фрицы скоро тоже начнут её применять. Даром, что ли, на прокорм упырю Вилли идет столько народу? Иначе, откуда у него такие непомерные силы? Только так он может наращивать свои ранг и силу, поглощая «искры» ни в чем неповинных людей. Только так…
После моих слов товарищ старший майор дернулся и вперился в меня немигающим взглядом:
— Ты еще кто такой, чтобы мне указывать, щегол? Имя? Фамилия? Звание?
Да уж, непростой в общении товарищ… Как говорят с тяжелым характером. Вон как злобно накинулся на незнакомого ему человека. Недаром у него с моим стариком какой-то конфликт случился. Ой, недаром!
Сложно нам с будет с товарищем старшим майором госбезопасности общий язык найти, хоть и замечательный он спец в разведке. Ну, ничего, получалось же у меня как-то в школе договариваться с совершенно неуправляемой толпой подростков, которым в силу возраста моча и гормоны в голову бьют. Так и тут справимся!
— Зря вы так, товарищ старший майор государственной безопасности, — спокойно ответил я, не позволяя эмоциям взять верх. — Добрее нужно к людя́м, может, и они к вам потянутся…
— Ах, ты, щенок! — Неожиданно рассвирепел чекист — сказывалось общее утомление, бессонные ночи и постоянный стресс. Оно и понятно — война. — Да я тебя… — Он угрожающе шагнул ко мне, но неожиданно на его пути вырос мой старикан.
— Не советую этого делать, товарищ старший майор госбезопасности! — криво усмехнувшись, произнёс он.
— А то что? — Ощерился чекист.
— От вас мокрого места не останется, Павел Михайлович, — буднично произнёс Чумаков, — это — тот самый товарищ Чума, за которым вы меня и отправляли.
— Этот сопляк и есть товарищ Чума? — похоже, что Фитин так деду и не поверил.
— Осторожнее с оскорблениями, Павел Михайлович, — предупреждающе произнёс я, — могу ведь и обидеться! А возраст — дело наживное… Даже очень быстро наживное… — И я вновь активировал печать доппеля, залезая в шкуру майора Удо фон Штерна самого старшего на данный момент в моей коллекции двойников. — А вот в таком виде вас не смущает мой юный возраст? — максимально вежливо произнес я красивым аристократическим голосом немецкого барона.
— Что это за фокусы? — Фитин отшатнулся от неожиданности и схватился за кобуру.
Он-то не видел моего предыдущего представления, поспев лишь к его окончанию, когда я уже вернул себе свой первоначальный облик, в котором и возродился в этом «новом» для себя времени. А, возможно, и в новом мире, поскольку наши альтернативные реальности всё больше и больше разбегались.
— Вы еще через левое плечо сплюньте, Павел Михайлович, — посоветовал я ему. — Или по дереву постучите. Не нравится такой облик, давайте подберем подходящий, с которым вам будет проще общаться. — И вновь прогнал через себя всю череду образов, имеющихся в наличии.
Фитин за время моего представления то бледнел, то краснел. И когда я вновь вернулся к образу Романа Перовского, хрипло произнёс:
— Что ты такое?
— Ну, во-первых, не что, а кто, — ненавязчиво поправил я начальника управления внешней разведки, — я, как-никак, существо одушевлённое. А во-вторых, вам уже называли моё имя… вернее оперативный псевдоним — товарищ Чума. Большего, к сожалению, я вам не скажу.
— Значит, товарищ Чума, это действительно ты? — как-то даже облегченно выдохнул Фитин. — А мои агенты тебя в Берлине караулят…
— Это бессмысленная затея, товарищ старший майор госбезопасности, — усмехнулся я.
— Это я уже понял, — согласился Павел Михайлович, — с такими-то возможностями изменения внешности. — А что, ты и в меня так же сможешь… э-э-э… перекинуться? — тут же поинтересовался он.
— При соответствующей подготовке — смогу, — не стал я скрывать. — Но это дело небыстрое, да и не особо легкое… — Но и открывать все карты я тоже не стал.
— Понятно… — задумчиво протянул старший майор госбезопасности.
Но что ему понятно, никому из окружающих понятно не было. Даже самому Фитину, уж я-то отлично видел, что творится у него в голове. Кстати, как только главный разведчик СССР «пришел в себя», читать его мысли стало на порядок сложнее. Они словно «отдалились», временами словно размазываясь, теряя четкость.
Я пока еще мог их считывать, реконструируя проблемные места, но, думаю, когда старший майор госбезопасности полностью возвратит «душевное равновесие», я в его мысли уже не пролезу. То есть на данном этапе развития ментального дара я могу читать мысли только очень взволнованных людей. Но дар за прошедшее время ощутимо подрос и окреп. И это не могло не радовать.
— Постой… те… — Выдохнул Фитин, когда его взгляд неожиданно остановился на слегка сутулой фигуре пожилого профессора. — Вы мне кого-то напоминаете…
— Трефилов, Бажен Вячеславович, — представил чекисту своего недавнего сокамерника дед. — Профессор биологических наук, гениальный ученый и изобретатель…
— Точно! Профессор Трефилов, похищенный немцами шесть лет назад!
— А я их как-то даже не заметил, — дребезжащим голосом и с огромным сожалением произнёс Бажен Вячеславович. — Шесть лет как один день…
— Сочувствую, профессор, — произнёс старший майор. — У вас вообще не было шансов вернуться на родину, как, впрочем, и у Чумакова. Как вам вообще удалось это сделать, товарищ Чума?
— Давай уже на «ты», товарищ старший майор госбезопасности, — ответил я. — Чего уже заднюю давать? После всего, что было сказано, мы с тобой словно старые приятели, что могут нет-нет, да и послать друг друга по известному всем адресу. — И я протянул Фитину раскрытую ладонь.
Начальник первого управления поначалу насуплено взглянул на меня из-под бровей, словно в чем-то сомневаясь, а затем, все-таки, тоже протянул мне руку.
— Согласен! Давай на «ты», товарищ Чума… Ты мне столько крови выпил своими фокусами, что просто жуть берет! Знал бы ты… А, ладно, кто старое помянет — тому глаз вон!
— А кто забудет — тому оба! — произнёс я, и мы скрепили наш договор крепким рукопожатием.
— Собирайтесь, товарищи! — вновь обретя былую невозмутимость, принялся распоряжаться Фитин. — Поедете со мной…
— Да ты подожди, Павел Михайлович! — возмущенно воскликнул я. — Куда мы в таком виде? Серьёзных людей смешить? Дай время, чтобы помыться, приодеться, немножко рожи наши помятые в порядок привести…
— Да, действительно… вид у вас совсем не кошерный, — задумчиво почесал затылок начальник внешней разведки. — Владимир Харитонович, у тебя обмундирование найдётся? — обратился Фитин к руководителю спецшколы.
— Думаю, что для всех найдется, кроме нашего британского союзника, — ответил Шарманазашвили.
— Какого еще британского союзника? — спросил Фитин. — Да вы что тут, с ума посходили? Иностранный гражданин на секретном объекте? Да вас всех под трибунал надо отдать!
— Не шуми, Павел Михайлович! — вступился я за начальника школы. — Мы у капитана госбезопасности разрешения не спрашивали, да и не смог бы Владимир Харитонович нас остановить при всем своём желании…
— Почему? — видимо мои пояснения никак не могли дойти до Фитина, поскольку мыслил обыденными человеческими понятиями.
А с нами, с ведьмаками, такой подход не работает — тут нужно под другие категории подстраиваться. И пока наглядно не покажешь — простаки не поверят, что такое вообще может быть. Ну, что сказать? В магию-шмагию в СССР не верят. И не только в магию, а во всякие Высшие Силы. Я уже умолчу о Боге и Сатане, чтобы поберечь чувства наших воинствующих атеистов, но и правду о ведьмах, колдунах, бесплотных духах и Всадниках Апокалипсиса они тоже не примут.
— По кочану, товарищ старший майор государственной безопасности, — немного грубовато произнес я и испарился прямо на глазах главы разведки СССР.
Не, на самом деле я никуда не исчезал, а всё так же продолжал стоять, маяча прямо перед самым носом старшего майора, наложив на себя обычный слабенький морок. Но для Фитина и этого оказалось достаточно — ведь для него (как, собственно и для остальных, кроме Бомбадила) я бесследно исчез. Том усмехнулся в залитую кровью бороду и весело мне подмигнул. Чтобы и рыжий шотландец меня не заметил, нужна была печать посерьёзнее, с вливанием в неё куда больше сил, чем я задействовал в этот раз. Вот тогда бы он меня тоже не выкупил.
Ведь мой ведьмовской чин выше, а, следовательно, воздействовать на реальность я могу куда мощнее. Только есть одна маленькая неприятность, ставящая крест на быстром наполнении энергией сложных печатей — это мои загубленные меридианы. На данный момент я могу воспользоваться таким заклинанием, если заблаговременно его подготовлю, напитав силой и оставив совсем немного — для последующей быстрой активации. Иначе как следует колдануть экспромтом у меня не выйдет. Но сейчас, чтобы произвести впечатление на высокое начальство, мне вполне хватило и слабенького морока.
— Товарищ Чума, ты где? — Фитин обеспокоенно начал вращать головой, стараясь меня обнаружить.
И ведь ему было совсем невдомёк, что я остался на своем месте. Ну, ладно, не буду его расстраивать — и я отошел подальше, к самой душевой будке, где и развеял наложенное на себя заклинание.
— Я здесь, товарищ старший майор госбезопасности! — окликнул я Фитина, который в это момент смотрел совсем в другую сторону. — Теперь понимаешь, что Владимир Харитонович со своими курсантами ничего бы мне не противопоставил? Если мне понадобится, я так или иначе, попаду на любой секретный объект…
— Так, хватит! Не будем больше об этом распространяться! — неожиданно заявил Павел Михайлович. — Товарищ капитан госбезопасности, — с донельзя «протокольным» выражением лица обратился Фитин к начальнику школы. — Срочно вызывай секретчиков, и подписку о неразглашении со всех, находящихся на территории школы. Со всех, Владимир Харитонович! Ты понял? Чтобы об этом происшествии… ни одна собака…
— Так точно, товарищ старший майор государственной безопасности!
Ситуация — серьёзней некуда. Шарманазашвили это сразу понял: для всего курсантского состава школы накрывается любая заграничная деятельность. Носителей таких секретов никто из СССР больше не выпустит. Хоть они толком и не знают ничего — просто выпало побыть случайными свидетелями. Но, такова жизнь.
— В общем так, товарищи, — подытожил начальник внешней разведки, — приводите себя в порядок… Часа вам будет достаточно?
— Вполне, — ответил я за всех.
— Тогда не буду вам мешать, — произнес Павел Михайлович. — А через час жду вас в кабинете начальника школы в полном составе. — Владимир Харитонович, можно вас на пару слов?
Удалившись подальше от душевого закутка, Фитин спросил:
— Слушай, Володя, а мы с тобой, случаем, оба с ума не сошли?
— Никак нет, товарищ старший майор госбезопасности — если бы мы сошли с ума, то не оба сразу, — ответил Шармназашвили. — Это только гриппом все вместе болеют, а с ума поодиночке сходят[1]. А я видел всё тоже самое, что и вы. Даже немного больше…
— У тебя же спецсвязь в кабинете имеется, Владимир Харитонович? — вместо ответа поинтересовался Фитин.
* * *
Иосиф Виссарионович вот уже несколько минут, после того, как внимательно выслушал доклад Судоплатова, молча и вдумчиво набивал свою трубку. Затем он неспешно её раскурил, выпустив в потолок клуб ароматного сизого дыма.
— Курѝте, Павел Анатольевич, — предложил он старшему майору госбезопасности, чем тот тут же воспользовался.
— Ви сами-то верите в то, что только что мнэ рассказали? — поинтересовался вождь, взглянув из-под седых бровей в глаза начальнику четвертого управления НКГБ.
— Все это, конечно, странно… Но я верю, товарищ Сталин! Как бы не глупо это звучало.
— Хм… Спасибо за откровенность, товарищ Судоплатов, — чуть помедлив, произнес вождь после глубокой затяжки. — Знаете, что я…
Закончить фразу ему не дал Поскребышев, заглянувший в кабинет:
— Товарищ Сталин, простите, что отрываю. У меня на проводе Фитин. Говорит, у него имеется очень важная информация…
— Соединяйте, Александр Александрович, — распорядился Иосиф Виссарионович, не желая тратить драгоценное время на лишние уточнения — играть в «испорченный телефон» он не любил.
— Хорошо. — Поскребышев скрылся за дверью, а вождь снял трубку с телефонного аппарата.
— Товарищ Сталин у аппарата, — произнес вождь и замолчал, видимо, выслушивая коллегу Судоплатова.
Во время всего разговора лицо Иосифа Виссарионовича оставалось беспристрастным. Однако, Павел Анатольевич, по роду деятельности являющийся хорошим физиономистом и не единожды встречавшийся с вождем, уловил, что Сталин, по меньшей мере, удивлен.
— Хорошо, жду! — наконец произнес Верховный Главнокомандующий, вернув трубку на место и вновь замолчав, попыхивая дымком.
— Что случилось, Иосиф Виссарионович? — не выдержал Судоплатов.
— Слючилось, Павел Анатольевич… — чуть помедлив, произнес Сталин. — Лейтенант госбезопасности Чумаков вернулся… А с ним — профессор Трефилов и, как бы это не показалось странным — тот самый загадочный и неуловимый товарищ Чума, за которым мы Чумакова и посылали.
[1] Цитата из м/ф «Трое из Простоквашино».
