Глава 8
Роскошный дорогой седан въехал на территорию университета через главные ворота и неторопливо проехал вдоль рядов припаркованных машин.
Сидящая на заднем сиденье блондинка тем временем поглядывала на экран телефона в ожидании долгожданного сообщения. То, что она так ждала, пришло уже в тот момент, когда машина остановилась, а водитель сообщил, что они приехали. Быстро прочитав короткий текст, девушка убрала смартфон в карман.
Поблагодарив водителя, Екатерина вышла из машины и, застегнув поплотнее кашемировое пальто, направилась в сторону учебных корпусов. Времени до её первых пар оставалось ещё больше сорока минут, так что она прекрасно успеет сделать задуманное. К конце концов, специально для этого приехала пораньше.
Вместо этого она направилась к стоящему чуть дальше зданию третьего корпуса.
Зайдя внутрь, ещё раз сверилась с текстом в сообщении и поднялась по лестнице на четвёртый этаж. Екатерина прошла по коридору, поглядывая на номера аудиторий. Найдя необходимую, зашла внутрь.
Найти нужного ей человека не составило особого труда. Занимающая один из передних столов девушка, которую она как раз и искала, сейчас просматривала что-то в своих конспектах, разговаривая с каким-то парнем, имени которого Екатерина не знала, да и, если честно, он не особо её интересовал.
Её целью была именно эта статная шатенка.
— Здравствуйте, госпожа Лазарева, — вежливо поздоровалась она, на миг забыв, сколь богата и влиятельна её собственная семья. Екатерина не была дурой, чтобы позволить себе вести себя нагло с дочерью одной из самых известных графских семей империи. — Меня зовут Екатерина Руденко. Могу я с вами поговорить?
Анастасия прервала разговор и посмотрела на неё.
— Со мной?
Кажется, она даже немного удивилась.
— Да, — подтвердила Екатерина. — Наедине, если позволите.
Лазарева несколько мгновений раздумывала, но в итоге не стала ей отказывать.
— Итак, что ты хочешь? — несколько резковато, но тем не менее с любопытством спросила Анастасия, когда они вышли в коридор. — Ты с первого курса?
— Со второго, — позволила себе поправить аристократку Екатерина. — Если позволите, я хотела бы задать вам пару вопросов. Надеюсь, вы не сочтёте это за грубость…
— Всё в порядке, — улыбнулась Анастасия. — Не обещаю, что смогу ответить, но попробую.
— Скажите, это правда, что вы проходили практику в фирме своего отца? — спросила её Руденко.
Кажется, её вопрос несколько удивил Анастасию. Но уже через секунду на ее лице появилось что-то вроде лёгкого разочарования.
— Да, — кивнула она. — Но скажу сразу, я не могу тебе помочь с этим. Если ты хочешь попасть туда на практику, то тебе стоит отправить запрос и…
— Нет! Нет-нет-нет, — поспешила сказать Екатерина. — Я совсем не это имела в виду.
Лазарева нахмурилась.
— Тогда я не совсем понимаю.
— Я хотела лишь спросить, когда вы проходили там практику, вы случайно не встречались с человеком по имени Александр Рахманов?
Едва она задала этот вопрос, как реакция последовала незамедлительно. Вряд ли ещё когда-то в жизни Екатерина видела, чтобы кого-то перекосило от упоминания всего одного имени…
* * *
Этим утром я едва не опоздал. Снега с утра выпало столько, что город встал в пробки едва ли не намертво. Я успел приехать всего за пять минут до начала лекции, на которой, вообще-то, собирался устроить своим студентам хорошую головомойку. Даже каверзных вопросов для этого напридумывал уйму…
Но в итоге придётся отложить это дело немного на будущее.
Мысли о произошедшем просто не давали покоя. Я шёл по коридорам учебного корпуса в сторону своей аудитории, а в голове всё ещё крутились события прошедшей ночи…
Вампиры?
Грёбаные вампиры! Кровососы из страшных историй и фильмов ужасов. Оказалось, не так уж просто смириться с тем фактом, что они в этом мире совсем не выдумка, а абсолютно реальные существа.
Впрочем, чего я удивляюсь? Вчера вечером Эри провела для нас довольно подробную лекцию, на которой поведала о страсти альфаров к разного рода экспериментам…
* * *
— В смысле вампиры? — не понял я. — Типа, бледные, пьют кровь и превращаются в летучих мышей? Эти вампиры?
— Ты откуда этой чуши вообще нахватался? — спросила Эри, недовольно глядя на меня с таким видом, будто я был форменным идиотом. — Ни в каких летучих мышей они не превращаются.
— Просто предположил, — пожал я плечами. — Ладно. Давай. Я тебя слушаю.
— Экскурги — это один из результатов наших мастеров по созданию живого оружия из вас, людей.
— Да, ты это уже говорила, — кивнул я, сев на кровать, предварительно смахнув с неё осколки камня и пыль, которые сюда аж от самой стены долетели. Точнее, от огромной дыры, что теперь в ней красовалась.
— Я думал, что все они давно сдохли, — проговорил стоящий у стены Князь. — Разве последнего не прикончили британцы ещё в тринадцатом веке?
Заметив направленный на него мой удивлённый взгляд, Князь просто пожал плечами.
— Я люблю историю, — пожал он плечами.
— Насчёт того, кого они там убили, не знаю, — вернула себе наше внимание альфа. — Сама я их никогда не встречала. Да и в целом искусство, которое использовали для их создания наши скульпторы плоти, давно утеряно…
— Ваши кто?
— Химерологи, — поморщилась она. — Так понятнее?
И для наглядности ткнула в сторону развалившегося на полу харута.
— Именно они занимались созданием таких собачек и прочих тварей.
— Насколько мне известно, вы их до сих пор создаете, — встрял Князь. — Я знаю как минимум два анклава, которые продолжают клепать разных монстров и по сей день.
— Да. С животными работа идёт и сейчас, — спокойно отозвалась Эри. — Но даже за мои пятьсот лет я ни разу не слышала, чтобы кто-то возобновлял эксперименты по трансформации людей. Вы… как бы это сказать… оказались чересчур непредсказуемы в этом плане.
— Это в каком плане? — уточнил я на всякий случай.
— В том, что созданных из вас существ становилось невозможно контролировать, — пояснила она. — Ещё раз, для глухих. Я никогда сама их не встречала. Ни экскургов, ни других…
— Есть и другие? — уточнил я.
— Раньше были, — хмыкнула она. — Пока их не перебили мы и вы люди. Даже удивительно, насколько жадно порой вы готовы убивать всех, кто хоть как-то от вас отличается…
— То есть твой народ сознательно проводил эксперименты на людях, превращая их в чудовищ? Тебе не кажется, что ты как-то очень спокойно об этом говоришь?
— А как я должна об этом говорить? — удивилась она. — Мой народ вёл войну на истребление. И мы её проигрывали. А потому искали любой способ, с помощью которого могли улучшить положение. Или ты думаешь, что альфарские старейшины вот так сразу взяли и решили, а не дать ли этим варварским обезьянам величайший дар?
— Реликвии? — уточнил я.
— Именно, — кивнула Эри. — Александр, поверь мне, если бы первый вариант сработал… или имелся шанс, что он сработает, то я не удивилась бы, если бы мой народ весь ваш вид перевёл на таких тварей, чтобы выиграть ту войну…
— Понятно, — перебил я её. — Очень мило, знаешь ли. Решение о том, чтобы предоставить нам силу, было принято не из лучших побуждений.
— Верно, — подтвердила она. — На ваше счастье, эти эксперименты оказались провальными. По крайней мере, в конечном итоге.
— В каком смысле?
— Тут я точно не скажу, — покачала она головой. — Это было почти две с половиной тысячи лет назад. Даже по моим меркам древность. А уж тех альфаров, что застали саму войну, можно по пальцам пересчитать…
— Она преуменьшает, — фыркнул Князь. — Не так уж и мало вас осталось.
— Такого возраста не больше нескольких тысяч, — не согласилась с ним Эри. — Для нас это крохи. Подавляющее большинство моих сородичей моложе тех событий и родились уже после. Но сейчас это не важно. Если в двух словах, то мои предки… перестарались.
— В каком смысле? — спросил я.
— В прямом, — усмехнулась она. — Мы вас недооценили. Насколько мне известно, поначалу всё шло хорошо. Из вас получались достаточно послушные и эффективные орудия. Но потом они начинали выходить из-под контроля. Становились неуправляемыми и опасными уже для нас самих. Потому эксперименты над людьми остановили.
— В целях собственной безопасности?
— В том числе, — подтвердила она мои слова. — Их превращали в идеальные машины для убийства со способностью к собственному воспроизведению. Но, как я уже сказала, мы… немного перестарались. Вероятно, легко увлечься, когда у тебя выходит прекрасное и сильное оружие. Настолько, что ты слишком поздно замечаешь, что оно перестало слушаться приказов. Но опять же, это было очень давно. А сама я их ни разу не встречала. Только видела упоминания в текстах.
Немного подумав, я устало потёр глаза и посмотрел на неё.
— Ладно. С историей немного разобрались, но это не отвечает на главный вопрос. Какого хрена одна из этих тварей делала в моей комнате? Что он искал?
— Ты мне скажи, — пожала плечами Эри. — Ибо что бы они ни искали, эта вещь для них важна настолько, что её поиски явно перекрывают иные потребности.
— Это какие же? — уточнил я.
— Жажда, Александр, — произнесла она. — Проклятие экскурга не просто так называется. Их создавали как машины смерти. И закладывали соответствующие особенности в их организм. Такое существо испытывает постоянную и неутолимую жажду крови. Бесконечную. И чем она сильнее, тем хуже он может себя контролировать. Что бы они ни искали, эта вещь для них куда более важна, чем утоление собственных потребностей. Иначе твоя сестра была бы уже мертва…
* * *
— Извиняюсь, опоздал, — сказал я, подходя к аудитории и заметив собравшихся рядом со входом студентов.
Быстро открыв дверь, сделал приглашающий жест рукой и отошёл в сторону, давая им войти. И заодно пересчитал их, когда понял, что как-то уж больно много народа собралось у входа. Это что получается? У меня в первый раз с первой лекции все пришли, что ли? Сегодня праздник, а я не в курсе?
Впрочем, неважно. Дождавшись, когда они зашли внутрь и принялись рассаживаться по своим местам, я прошёл к своему столу и положил портфель.
— Итак, сегодня мы немного отдохнём, — сказал им. — Я дам вам проверочный тест, и на следующем занятии мы разберём его результаты и проведём работу над вашими ошибками…
— Если они будут, — сказал кто-то в аудитории.
— Не переживай, они будут, — хмыкнул я, даже не поднимая головы и продолжая вытаскивать вещи из портфеля. — Но если кто-то из вас не допустит ни единой ошибки, можете на следующую пару не приходить, так уж и быть. Будет вам приз за сообразительность и находчивость.
— А как мы узнаем, что никто не ошибся, если вы оценки только на следующей паре скажете? — возмутился кто-то, на что я негромко рассмеялся.
— Смотри-ка, а ты уловил суть.
Кто-то недовольно забурчал, а я… Ладно, чего уж лукавить. Я сам схалявил. Не выспался, так ещё и события прошедшей ночи продолжали меня волновать. В итоге решил отделаться на этой лекции по-простому. Просто дам им один из составленных Софией проверочных тестов.
Вытащив их и раздав студентам, вернулся за свой стол и проверил портфель. Помимо моих личных записей и заметок внутри лежала всякая мелочь и яблоко. Ага, самое обычное красное и спелое яблоко. Мария мне его утром кинула, когда уходил. Я ведь даже позавтракать толком не успел. Ну хоть что-то.
Дальнейшие тридцать минут протекали весьма спокойно. Народ сидел за столами и корпел над заданиями, а я делал вид, что перепроверяю свои заметки. На самом же деле половина мозга старалась хоть как-то разобраться в произошедшем вчера, в то время как вторая прикладывала все силы, чтобы не заснуть. Фигурально выражаясь, конечно.
Заметив, что к моему столу кто-то подошел, поднял взгляд и увидел Руденко. Блондинка стояла напротив моего стола и протягивала тест.
— Я закончила, — несколько надменным тоном проговорила она.
— Уверена? — спросил я ее в ответ и взял протянутые листы.
— Да, уверена, — тут же последовал твёрдый ответ.
Придав своему лицу нахмуренное и суровое выражение, осмотрел ее ответы. После чего нахмурился еще сильнее и снова посмотрел на нее.
— Еще раз спрошу, ты уверена?
Разумеется, уловка сработала так, как и должна была. Видимо, повторно заданный вопрос после того, как я с мрачным лицом осмотрел ее работу, сделал свое дело. В ее эмоциях появилась неуверенность.
— Да, — тем не менее ответила она. — Я уверена.
Еще несколько секунд промариновав ее тяжелым взглядом, равнодушно пожал плечами.
— Ладно. Раз говоришь, что уверена, значит, уверена. Садись и подожди, пока остальные закончат.
Что-то было не так с ее эмоциями. Вот не нравились они мне, и всё тут. Тем не менее Екатерина просто развернулась и направилась к своему месту в аудитории.
Прошло еще несколько минут спокойной тишины, когда я вновь услышал ее голос.
— Можно задать вам вопрос? — поинтересовалась она.
— Можно задать вопрос, когда остальные закончат, — не поднимая головы от собственных записей сказал я, прикладывая огромное количество сил, чтобы не зевнуть.
— Но у меня очень важный вопрос, — не стала сдаваться Руденко. — Он как раз касается нашего предмета.
Ладно. Признаюсь, теперь уже я заинтересовался. И нет, не ее вопросом. Куда любопытнее были эмоции, которые сейчас испытывали некоторые из моих «учеников». В массе своей, конечно, это не более чем легкое любопытство, вызванное заявлением Екатерины. Но вот некоторые… Слишком уж их эмоции походили на ожидание с нотками злорадного предвкушения.
Любопытно.
— Хорошо, — вздохнул. — Я тебя слушаю.
— Скажите, а вам никогда не бывает… — Блондинка скорчила задумчиво выражение на лице, будто пыталась подобрать слово, хотя я уже по ее эмоциям понимал, что она не более чем просто притворяется. — Вам никогда не бывает неудобно?
— Вопрос удобства, Екатерина, заключается в правильно подобранной обуви, — ответил я, чем немного сбил ее с толку.
— Я немного не об этом говорила, — с вызовом заявила она.
— Ну тогда в следующий раз лучше формулируй свой вопрос, — развел руками. — И постарайся сделать так, чтобы он соответствовал тематике нашего предмета.
В зале послышалась пара тихих смешков, от которых раздражение блондинки стало лишь нарастать.
— О, я как раз хотела затронуть этот момент, — заявила она мне. — Вот вы рассказываете нам о стандартах профессии. Про адвокатскую этику. О том, как важно быть честным со своими клиентами… Я хочу спросить, как при этом вы можете смотреть нам в глаза и так нагло врать?
— Врать? — сделал я удивленное лицо.
— Именно. — Екатерина вздёрнула нос. — Разве не этим вы занимаетесь, объясняя нам принципы профессии, которой сами официально не имеете права заниматься?
Стоило ей произнести эти слова, как вся аудитория моментально забыла о тесте. Напрочь. Ну что же. Не могу их в этом винить. Кому интересно писать ответы на бумажках, когда прямо у тебя на глазах кое-кто решил устроить показательную порку?
Впрочем, я ожидал, что нечто подобное может произойти. Надеялся, конечно, что не так быстро и не в такой ситуации, но что уж тут поделаешь.
— Может быть, прояснишь, что именно ты имеешь в виду? — спокойно предложи и указал рукой на аудиторию.
— Почему бы и нет, — усмехнулась Екатерина, но внутри нее забушевали сомнения.
Она явно ожидала чего-то другого. Что я начну оправдываться, например. Или же прикажу ей замолчать. Но уж точно не ждала, что я предложу ей продолжать.
— Мы тут узнали… — начала она, но я ее резко перебил.
— Стоп!
Она удивленно моргнула и даже замолчала на пару секунд.
— Что, неужто передумали? — тут же нашлась блондинка. — Не хотите, чтобы я…
— Нет-нет, — помахал я рукой. — Ты продолжай, только местоимения не путай.
— Я не…
— Ты узнала, Екатерина, — произнёс я, глядя на нее. — Не «мы». Потому что, судя по ошарашенным лицам собравшихся, они явно не понимают, что именно тут происходит. Так что давай не будем выдумывать, хорошо? Если уж решила кого-то в чем-то обвинять, то имей силу духа принять ответственность на себя.
— Я узнала, — уже куда более злым голосом продолжила она, — что на самом деле вы даже права не имеете называться адвокатом. Вы всего лишь бывший стажёр, которого уволили посреди испытательного срока из фирмы, куда вы пробрались хитростью!
Сказано это было с таким запалом, жаром, что я почти ожидал, что она сейчас обвиняющее ткнет в меня пальцем.
Вместо этого я взял лежащее на столе яблоко и с хрустом откусил от него кусок.
— Ещё что-то? — предложил я ей, прожевав.
По аудитории прокатился тихий шелест смешков.
— Вы не поняли, что я сейчас сказала? — с гневом, но всё ещё продолжая сохранять лицо спросила она.
— Да нет, — пожал плечами. — Вроде всё верно. У меня нет юридического образования. У меня нет адвокатской лицензии. Я не учился в университете. Я моложе вас. Ещё что-нибудь?
Заметил, как Руденко дёрнулась в сторону, явно ища глазами поддержки, но так ее и не нашла. Никто более не вступил в наш с ней разговор.
— Может быть, то, что мы все тут стараемся ради того, чтобы стать настоящими адвокатами, а наш наставник по адвокатской этике мало того, что не имеет образования, так еще и не имеет права представлять клиентов в суде⁈ — вскинулась она. — Интересно, как деканат и учительский совет отреагируют, когда…
— Когда ты им это расскажешь? — закончил я за нее. — Это ты хотела сказать?
— Я…
— Иди, — сказал я и указал на дверь. — Расскажи, а мы тебя тут подождем.
Вот теперь она окончательно растерялась. Честно говоря, я не совсем понимаю, на что именно она рассчитывала своим выступлением. Кажется, даже бобру должно быть ясно, что раз я здесь нахожусь, то все заинтересованные личности и так будут в курсе относительно моих, скажем так, «особенностей».
Впрочем, понятно, чего она ожидала. Сопротивления и защиты. Легко нападать самому, когда противник только защищается. Но куда сложнее это сделать, когда тебе требуется быстро придумывать контраргументы в защиту собственной позиции.
— Ну так что? — спросил я ее. — Ты идёшь?
— Я…
— Отвечай! — неожиданно рявкнул я так, что она едва не подпрыгнула на стуле. — Решай быстро, Руденко. Идёшь ты или нет? Или что? Думала, что накопала на меня грязного белья и… что? Это всё, что у тебя было? Так ты собираешься защищать своих клиентов? Так ты собираешься вести переговоры с другими юристами? Один встречный удар, и ты поплыла. Может быть, ты лучше просто сейчас сходишь в деканат и заберёшь свои документы? Потому что лучше я буду обучать остальных, чем тратить свое время на тебя.
Она побледнела. Губы плотно сжаты. А в эмоциях полный бардак: от растерянности до… обиды? Не, какое уж тут я жду от нее сопротивление, если еще немного, и она расплачется. Ну ладно. Не расплачется, конечно, но боец из нее уже никакой.
Я мог бы сейчас как-то смягчить свои слова. Облегчить ее терзания, так сказать. Но даже не подумал это сделать. Если она сейчас сломается, после такого постыдного поражения, то дальше мучиться нет смысла.
Почувствовать, сколь горьким на вкус может быть поражение, еще никому не шло во вред. Очень хорошо сбивает лишнюю спесь.
Остаток занятия прошел в гробовой тишине. Никто и слова не сказал. Что удивительно, даже в телефонах не сидели. Когда все закончили свои тесты и сдали их мне, я выждал еще двенадцать минут, которые оставались до завершения занятий, и отпустил ребят.
Всё-таки любопытный вышел день, подумал я, глядя на стопку лежащих передо мной листов. Не то чтобы мне было прямо-таки вот настолько интересно, что они там понаписали, но для проформы проверить всё-таки следовало. Заодно, как бы смешно это ни звучало, себя проверю.
Я успел просмотреть аж целых два листа, когда в мою дверь постучали.
— Не заперто, — крикнул, не поднимая головы и продолжая делать пометки на одном из бланков с ответами.
Дверь открылась, и по полу зацокали каблуки. А я тихо выругался. Потому что только сейчас понял, кого именно ко мне принесло.
— Знаешь, — сказала она. — Когда мне сообщили, что ты тут в преподаватели заделался, я не знала, плакать мне или смеяться, — холодно произнесла Анастасия, подойдя к моему столу.
Пара мгновений тишины. Я выпрямился на стуле и посмотрел на нее. Если верить ее эмоциям, то ничего хорошего меня не ждет.
— Привет, Насть, — поприветствовал я ее, прекрасно видя, как она замахивается, чтобы дать мне пощечину…
