Ядерная бомбардировка американцами Хиросимы и Нагасаки 6 и 9 августа 1945 г. стала прологом к объявлению Западом Советскому Союзу холодной войны. Нашим ответом – фактически спасением страны – стало образование 20 августа 1945 г. Специального комитета (председатель Л. П. Берия) при ГКО, а затем при СНК СССР по реализации начатого еще в 1943 г. советского аналога американского «уранового проекта». По большому счету комитету предстояло выковать ракетно-ядерный щит СССР. Перед Берией со товарищи высшим политическим руководством государства была поставлена немыслимая (после войны страна была разорена и обескровлена) задача – в кратчайшие сроки испытать ядерные бомбы и создать баллистические ракеты, которые смогут доставить их за океан к целям. Для решения этой проблемы были развернуты широкомасштабные работы по созданию новых отраслей ВПК – атомной и ракетостроения.

Из дневника Л. П. Берии:

«10/IV-48

Два американца опубликовали статью «Когда Россия будет иметь атомную бомбу?».

Коба прочитал, посмотрел на меня, спрашивает: «Когда Россия будет иметь атомную бомбу, товарищ Берия?» Говорю: «Намного раньше, товарищ Сталин, чем пишут эти два засранца».

Посмотрел, сказал: «Американцы-засранцы. Хорошо. Поживём, увидим. Шуруй быстрее».

Первую советскую атомную бомбу взорвали на Семипалатинском полигоне в августе 1949 г. Тогда же было учреждено высшее в нашей стране звание «Почетный гражданин СССР» – «за выдающиеся заслуги в укреплении могущества СССР», свидетельством чего служила «Грамота почётного гражданина Советского Союза». Эти грамоты вручили И. В. Курчатову и Л. П. Берии за успешное выполнение задания правительства по осуществлению советского атомного проекта – разработке атомной бомбы. В истории нашей страны эти два деятеля остались единственными, кто был удостоен такой награды. После смерти И. В. Сталина и убийства Л. П. Берии, шельмования их обоих Н. С. Хрущевым и К° об этой награде больше не вспоминали. А она могла бы потребоваться еще раз – в 1957–1961 гг., когда запустили первый советский ИСЗ и КК «Восток», – для С. П. Королёва и (посмертно) для Л. П. Берии. Почему вновь Лаврентий Павлович? Да потому, что он был «самым ярким сотрудником Сталина… одной из самых деятельных фигур в истории Российского государства». «Ближе к Сталину был только Молотов, но больше Берии сделал для мощи Советской России только Сталин» (Сергей Кремлёв). Потому что именно Берия создал новую отрасль ракетостроения, «слепив» ее в краткие сроки из множества КБ, НИИ, заводов, лабораторий, полигонов. И не только собрал всех в мощный кулак, но и вдохновил на трудовой подвиг. По свидетельству тогдашних министров, маршалов, академиков, это мог сделать в Советском Союзе только один человек – Л. П. Берия. «Фантастически сложная фигура, страшный, но очень умный человек. Он нам сильно помогал в том отношении, что наши нужды старался понять и, пользуясь своей почти неограниченной властью, помогал без затруднений решать практические вопросы» (академик Ю. Б. Харитон).

Так что есть незаменимые.

Уроженец селения Мерхеули Сухумского округа Тифлисской губернии (ныне Республика Абхазия), Лаврентий Павлович обладал разносторонними талантами и овладел несколькими профессиями – механика, архитектора-строителя, разведчика, контрразведчика, партийного и хозяйственного руководителя – блестящего технократа, не провалившего ни одного задания Политбюро ЦК и лично И. В. Сталина.

Л. П. Берия и И. В. Сталин

В годы Великой Отечественной войны Берия отвечал за всю промышленность. Он осуществлял «контроль и наблюдение за работой всех наркоматов оборонной промышленности, железнодорожного и водного транспорта, чёрной и цветной металлургии, угольной, нефтяной, химической, резиновой, бумажно-целлюлозной, электротехнической промышленности, электростанций… производством вооружений, боеприпасов и миномётов, а также за выпуском самолётов и авиационных моторов». При этом он еще был куратором всех разведслужб ряда военных наркоматов и руководителем Оперативного бюро ГКО.

После войны во Втором управлении Спецкомитета были сконцентрированы лучшие специалисты страны в области ракетостроения. О космических полетах в то время говорили осторожно. Но позднее в космос полетели многие из созданных тогда боевых ракет.

Благодаря усилиям Л. П. Берии были построены новые закрытые города и полигоны – Капустин Яр, Мирный, Новоуральск и др. и уже в октябре 1947 г. была испытана первая советская ракета среднего радиуса действия А-4, разработанная королёвским ОКБ-1. В 1950 г. на вооружение СА была принята первая баллистическая ракета М-1 и шли испытания ракет Р-2 и Р-3 с дальностью полета до 3000 км. Тогда же решили создать ракетную оборону Москвы (принята на вооружение в 1955 г.) – систему С-25 («Беркут»), первую в серии знаменитых «С». Главными конструкторами системы был сын Берии Серго и П. Н. Куксенко, куратором – Лаврентий Павлович.

«24/VII-51

Королёв доложил, успешно запустили в космос собачек. Спрашиваю, так уж и в космос. Он говорит, а 90 километров это уже космос, товарищ Берия.

Спрашиваю: «Теперь человека запускать будешь?» Он смеется, до человека ещё далеко. Но обязательно запустим.

Молодец! Чего такого материть? Его не подгонять надо, а сдерживать, чтоб не увлекался сверх меры. Пусть работает. Первыми человека в космос запустить – это большое политическое дело.

Может, и запустим» (из дневника Л. П. Берии).

Все дальнейшие ракетные и космические достижения Советского Союза 1950–1960 гг. стали результатом его титанической работы.

«Потенциал, заложенный мощнейшим управленческим гением Лаврентия Павловича, оказался столь мощен, что его хватило и для закладки основ советской ракетно-космической отрасли, и для успешного ее развития».

Рабочий день Лаврентия Павловича был поделен пополам. В одну половину он занимался ракетными и атомными делами, а в другую – еще двенадцатью важными министерствами: нефтедобычей, углем и т. д. Свободное время, «отдых», он посвящал чтению специальной и научной литературы, что позволяло ему всё время находиться на высоте всех научных идей и конструкторских решений того времени.

Чтобы проиллюстрировать загруженность зампредседателя Совета министров Союза ССР, председателя Специального комитета, маршала и пр. приведем воспоминания Нинель Михайловны Эпатовой, работницы одного из заводов Челябинска-40, о посещении Лаврентием Павловичем закрытого города:

«В 1949 году, когда мы выходили на максимальную мощность, приехали Курчатов и Берия. И в нашу лабораторию приходили. Берия тогда был совсем не таким, каким сегодня изображают. Весь замученный, невыспавшийся, с красными глазами, с мешками под глазами, в задрипанном плаще, не очень богатом. Работа, работа, работа. На нас, красавиц, даже не глядел. В первый день приехал, вышел из машины и попу трёт: «Какие у вас паршивые дороги!» На другой день приходит – хромает: лёг спать, а под ним сетка провалилась кроватная. И никого за это не посадили. А потом однажды сдавали в соцгородке… Ведь Челябинск-40 – это посёлки Татыш и Течь, старинные русские поселения, между ними сколько-то километров. И вот на Течи сдают первый деревянный театр. Все съехались: расконвоированные заключённые, заключённые под конвоем, ИТР, охрана, Музруков и Берия собственной персоной. Его шофёр дремлет, а задрипанный плащ Берии, тот же самый, в котором он первый раз приезжал, лежит в машине. Торжества кончились, Берия возвращается к машине, а плаща нет, подрезал кто-то. И тоже никого не посадили. Такое впечатление, что ему там вообще было на всё наплевать, кроме работы».