Бриг «Меркурий»
(1820–1857)

Дата 14 мая 1829 г. золотыми буквами вписана не только в историю русского флота, но и в русскую историю вообще. Это праздник доблести, верности долгу, мужества, который достоин быть внесен в календарь России и отмечаться во всенародном масштабе…

…Шла Русско-турецкая война. 14 мая 1829 г. три русских военных корабля – фрегат «Штандарт» и бриги «Орфей» и «Меркурий» несли патрульную службу в Черном море, недалеко от базы – недавно отбитой у турок крепости Сизополь (ныне Созополь, Болгария). Внезапно на горизонте показались паруса мощной турецкой эскадры. Командир «Штандарта» П.Я. Сахновский, увидев, что силы неравны, приказал маленькому русскому отряду на максимальной скорости уходить к Сизополю. Но имевший худшие мореходные качества «Меркурий» вскоре отстал от двух других кораблей. К нему стремительно приближались быстроходные мощные «турки», два линкора – 110‐пушечный «Селимие» и 74‐пушечный «Реал-Бей»…

Казалось бы, устоять против них у «Меркурия» не было никаких шансов. Это был небольшой корабль водоизмещением 445 тонн, предназначенный для патрулирования прибрежной зоны (поэтому на «Меркурии» были даже весла – ими полагалось грести на мелководье). Построенный в Севастополе в 1820 г. по проекту корабела И.Я. Осминина «Меркурий» был вооружен всего лишь 18 карронадами – гладкоствольными чугунными пушками. Экипаж брига состоял из 115 моряков. Никаких боевых заслуг у корабля пока не имелось: в 1827 г. он действовал у берегов Абхазии, пресекая действия контрабандистов, а в кампанию 1828 г. конвоировал русские транспорты и участвовал во взятии турецких крепостей Варна, Бургас и Сизополь (ныне в Болгарии).

Название «Меркурий» получил в честь парусно-гребного катера Балтийского флота, которым командовал шотландец по национальности Роман Васильевич Кроун. В 1789 г. Кроун на «Меркурии» захватил 12‐пушечный шведский тендер «Снапоп», а в 1790‐м – 44‐пушечный шведский фрегат «Венус» (в свою очередь «Венус», включенный в состав русского флота, через год захватил шведский линкор «Ретвизан», и это название – в переводе с шведского «Справедливость» – стало в русском флоте наследственным). В дальнейшем Р.В. Кроун дослужился до чина адмирала и командовал Практической эскадрой Балтийского флота, два его внука стали вице-адмиралами.

Командиру брига Александру Ивановичу Казарскому был 31 год. Он родился 16 июня 1797 г. в маленьком городке Дубровно Витебской губернии и рано связал свою судьбу с флотом. В 1814‐м Казарский получил чин мичмана. Служил он на Дунайской военной флотилии и Черноморском флоте, в 1828‐м, будучи командиром брига «Соперник», успешно участвовал во взятии Анапы и Варны, за что получил чин капитан-лейтенанта.

Ввиду стремительно надвигавшихся на «Меркурий» турецких линкоров Казарский собрал военный совет. Он был невелик – по очереди высказывались все пятеро офицеров брига: поручик корпуса штурманов Иван Петрович Прокофьев, мичман Дмитрий Петрович Притупов, лейтенант Сергей Иосифович Скарятин и лейтенант Федор Михайлович Новосильский.

– Как мы поступим? – спросил Казарский. – Разделим судьбу «Рафаила» или…

Офицеры мрачно переглянулись. Они уже знали о позорной истории, которая приключилась буквально три дня назад, 11 мая. Тогда, окруженный турецкой эскадрой, без боя сдался противнику 36‐пушечный русский фрегат «Рафаил». По иронии судьбы его командиром был предыдущий командир «Меркурия» капитан 2‐го ранга Стройников.

Слово взял младший по чину, поручик Прокофьев:

– Господин капитан-лейтенант, Морской устав повелевает нам драться до конца. И другого решения я не вижу. Ежели в ходе боя у нас будет сбит рангоут, появится течь или все пушки будут разбиты, предлагаю взорвать «Меркурий», сцепившись с одним из «турок»… Для этого нужно у крюйт-камеры положить заряженный пистолет, чтобы тот из нас, кто выживет, выстрелом взорвал бы бриг.

В том же духе единогласно высказались и другие. Казарский радостно оглядел сослуживцев – он не ошибся в них.

– Мы русские, и мы будем драться, – подвел итог командир «Меркурия». – С Божьей помощью мы победим…

«Мы единодушно решили драться до последней крайности, и если будет сбит рангоут или в трюме вода прибудет до невозможности откачиваться, то, свалившись с каким-нибудь кораблём, тот, кто ещё в живых из офицеров, выстрелом из пистолета должен зажечь крюйткамеру», – записал впоследствии Казарский.

В половине третьего дня турецкие линкоры подошли на расстояние выстрела к русскому бригу. Осколки ядер начали попадать в паруса и такелаж. Бриг пока не отвечал – экономили снаряды. Чтобы ободрить матросов, Казарский произнес:

– Ничего, пускай пугают. Это они нам «Георгия» везут…

Первым на бриг устремился «Селимие». Он попытался зайти «Меркурию» с кормы, но русский корабль искусно уклонился и сам дал залп правым бортом по противнику.

Но тут к левому борту «Меркурия» подошел «Реал-Бей». Две тени огромных линкоров нависли над маленьким бригом слева и справа. С «Селимие» турки закричали по-русски: «Сдавайся, убирай паруса!» Ответом было общее «Ура!» команды «Меркурия» и дружный залп из всех пушек и ружей…

Три с половиной часа длился этот беспримерный поединок. Зажатый между двумя линкорами бриг вел меткий огонь по такелажу и парусам «турок» из весьма эффективных в ближнем бою карронад и постоянно маневрировал с помощью парусов и весел, не давая противнику прицелиться. Кроме того, огромные турецкие корабли попросту не могли использовать весь свой арсенал, боясь на близком расстоянии поразить друг друга. В начале шестого вечера выстрел канонира Ивана Лисенко повредил на «Селимие» грот-марс-рею, и турецкий линкор отстал для ремонта. А через полчаса еще один удачный залп русских артиллеристов повредил «Реал-Бей», упавшие паруса которого закрыли пушечные порты. Оба «турка» беспомощно легли в дрейф, в то время как русские моряки вышли из боя победителями!..

В ходе сражения экипаж «Меркурия» потерял 4 человека убитыми и 6 ранеными, причем командир был контужен в голову. На самом бриге насчитали 22 пробоины в корпусе, 133 в парусах, 16 повреждений в рангоуте и 148 в такелаже. Но, к счастью, ни одно из повреждений не было серьезным и не привело к потере корабля.

Победа крохотного «Меркурия» над двумя линкорами была настолько фантастической, что многие поначалу считали его просто морской байкой. Газета «Одесский вестник» писала: «Подвиг сей таков, что не находится другого ему подобного в истории мореплавания; он столь удивителен, что едва можно оному поверить. Мужество, неустрашимость и самоотвержение, оказанные при сем командиром и экипажем «Меркурия», славнее тысячи побед обыкновенных». Турецкий штурман, служивший на «Реал-Бее», писал: «Дело неслыханное и невероятное. Мы не могли заставить его сдаться: он дрался, ретируясь и маневрируя со всем искусством опытного военного капитана, до того, что, стыдно сказать, мы прекратили сражение, и он со славою продолжал путь. Бриг сей должен был потерять, без сомнения, половину своей команды, потому что один раз он был от нашего корабля на пистолетный выстрел, и он, конечно, ещё более был бы повреждён, если бы капудан-паша не прекратил огня часом ранее нас… Ежели в великих деяниях древних и наших времён находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все оные помрачить, и имя сего героя достойно быть начертано золотыми литерами на храме Славы: он называется капитан-лейтенант Казарский, а бриг – «Меркурий». С двадцатью пушками, не более, он дрался против двухсот двадцати в виду неприятельского флота, бывшего у него на ветре».

Бриг «Меркурий» вторым (и последним) в русском флоте после линейного корабля «Азов» был удостоен высшей награды русского флота – кормового Георгиевского флага. Он был поднят на бриге 3 мая 1830 г. Дальнейшая «биография» героического корабля сложилась довольно обыкновенно: в 1832–1836 гг. «Меркурий» стоял в Севастополе на капитальном ремонте, в 1837–1843 гг. участвовал в высадке десантов и патрулировании кавказского побережья. В дни героической обороны Севастополя изношенный корпус старого корабля использовался в качестве понтона и плавучего склада. 9 ноября 1857 г. бриг «Меркурий» за ветхостью был исключен из состава флота и разобран.

Тем не менее память о легендарном корабле свято береглась на Черноморском флоте. Корвет (1865) и два крейсера (1883, 1907) несли почетное имя «Память Меркурия» (им по очереди передавался Георгиевский флаг с «Меркурия»), а бриг (1834) и минный крейсер (1890) именовались в честь А.И. Казарского. В декабре 2022 г. на ходовые испытания вышел корвет «Меркурий» проекта 20380.

Приказ Николая I предписывал всегда иметь в составе этого флота бриг, построенный по чертежам «Меркурия». Но эта идея не была реализована. Только в мае 2019 г., в день 190‐летия легендарного боя, в Севастополе была освящена закладная доска реплики брига.

Капитан-лейтенант А.И. Казарский по итогам боя был произведен в капитаны 2‐го ранга, стал флигель-адъютантом императора и получил орден Святого Георгия 4‐й степени, таким же орденом был награжден поручик И.П. Прокофьев. Остальные офицеры получили ордена Святого Владимира 4‐й степени с бантом, а матросы – Знаки отличия Военного ордена. Кроме того, офицеры получили право добавить в фамильные гербы изображение пистолета, выстрелом из которого предполагалось взорвать корабль. Впоследствии один из героического экипажа «Меркурия» – Ф.М. Новосильский (1808–1892) – дослужился до адмиральского чина, а в 1835–1838 гг. сам командовал «Меркурием».

К сожалению, жизнь Александра Ивановича Казарского, под руководством которого был совершен беспримерный подвиг, оборвалась через несколько лет. 16 июля 1833 г. он, произведенный к тому времени в капитаны 1‐го ранга, внезапно скончался в Николаеве во время ревизии черноморских портов. Предполагается, что офицер, славившийся своей честностью и неподкупностью, был отравлен. В 1840–1848 гг. бригом «Меркурий» командовал его младший брат Николай Иванович Казарский.

В 1839 г. на Мичманском бульваре Севастополя был открыт памятник героическому экипажу «Меркурия». На его постаменте выбита лаконичная надпись: «Казарскому. Потомству в пример».