Глава 16
Терновский швырнул пустой стакан в стену. Осколки разлетелись по кабинету, как праздничный фейерверк, только вот праздновать было нечего. Пятьсот рублей золотом — коту под хвост. Вся элитная группа Перуна сгинула, будто их и не было. И теперь отказываются возвращать аванс «в связи с преуменьшенным риском». Как будто это была его работа оценивать риски и формировать стратегию зачистки гнезда Бздыхов. Безмозглые идиоты. За что он тогда им платил колоссальные деньги⁈
А ведь этот артефакт был его последней надеждой!
Опустившись в кресло, он с трудом сдержал желание ударить кулаком по столу. Массивная столешница из красного дерева с инкрустацией из малахита стоила целое состояние, но что толку? Весь этот роскошный кабинет, выделенный ему как начальнику Министерства недр и ресурсов, все его награды, портреты с высокими чинами, золотые статуэтки на полках — всё бесполезное барахло, если не можешь совершить простейшее, на что способен любой нищий мужик из деревни.
Два года прошло с тех пор, как проклятие усилилось окончательно. Сначала, ещё до рождения «его» ребёнка, он страдал от бесплодия. Когда-то давно целитель сказал ему, что дело в магическом отклонении — его тело не может произвести потомство. Никогда.
Затем Мирослава объявила о беременности. «Ты был пьян, — уверяла она, — всё получилось само собой!» Каким же дураком она посчитала его, раз решила, что он поверит в это! Конечно, когда правда раскрылась, он выгнал её вместе с ублюдком. А после её ухода всё стало ещё хуже — он полностью утратил мужскую силу. Ни с пьяну, ни со сна — ничего не работало. Будто отсохло. Он обошёл лекарей, магов, знахарей. Никто не смог помочь. Диагноз был прост — на нём лежит сложнейшее проклятие личной направленности.
Игнат сжал кулаки, когда магофон завибрировал на его столе. Он активировал устройство связи, заметив фамилию сотника из ратной компании «Перун» — Воротынцева.
Что ему ещё от меня надо⁈
— Слушаю, — бросил он.
— Господин министр, — голос лидера наёмников звучал серьёзно, — посчитал, что вам будет интересна информация следующего характера. То самое капище оказалось полностью зачищено, но не нашими людьми. Местный воевода со своим отрядом сделал то, с чем, увы, не справился первый отряд.
— Что⁈ — Терновский подался вперёд. — Ты хочешь сказать, какие-то деревенские мужики справились с Жнецом? У них же там на всю округу топоры да вилы!
— Сведения подтверждены лично нашим десятником Ланским. Вторая группа встретила этого воеводу с отрядом. У них был наш вездеход, оружие и… артефакт, который вы искали.
Сердце Игната пропустило удар.
— Ты уверен?
— Да, господин министр. Ланской передаёт, что они решили не вступать в конфронтацию. У них были иные приказы. Этот воевода, Платонов, намекнул, что знает о ценности артефакта. Дальше разбирайтесь с ним сами, мы умываем руки. И, напоминаю, что согласно договору, оставшуюся сумму в полторы тысячи вы нам не должны, поскольку заказ не выполнен.
— Что, вашу мать, это деревенское быдло сделало такого, с чем ваши хвалёные вояки не справились⁈ Да я за пятьсот рублей мог бы нанять пару окосевших мужиков с вилами, и те бы сработали лучше! И не надо мне тут про «умываем руки» — вы их уже по локоть в дерьме умыли, когда мой аванс прикарманили!
Сотник молчал, хотя явно сдерживался с трудом.
Терновский с трудом подавил желание раздавить в кулаке магофон.
— Номер этого… как его? Платонова? Додумались взять?
— Высылаю, — отрывисто ответил Воротынцев.
Министр отключился и немедленно активировал новый вызов. После нескольких гудков он услышал спокойный голос:
— Боярин Платонов слушает.
— Здравствуйте, боярин, — с нахрапом в голосе произнёс он. — На связи Терновский. Говорят, у вас есть то, что принадлежит мне.
В трубке повисла короткая пауза.
— Добрый вечер, господин министр, — голос на другом конце звучал спокойно, даже расслабленно. — Ничего не знаю о вашей собственности, но у меня есть кое-что, что вас может заинтересовать.
Игнат стиснул зубы. Эта деревенщина играла с ним?
— Послушай, парень, я заплатил пятьсот рублей золотом Перуну за доставку артефакта. Они облажались, но это не значит, что я переплачу. Тебе повезло, что ты его нашёл, и я готов быть щедрым…
— Простите, что перебиваю, господин министр, — всё так же спокойно ответил собеседник, — но только что цена выросла с двух тысяч до двух с половиной. И если вы не смените тон, она вырастет ещё раз.
Рука Терновского непроизвольно сжалась в кулак. Кто он такой, чтобы говорить с ним в таком тоне? Он, министр, потомственный дворянин, управляющий ресурсами всего Московского Бастиона!
— Слышь, щенок! — рявкнул Игнат так, что затряслись стёкла.
— Три тысячи, — прозвучал с другой стороны трублки безмятежный голос.
Игнат открыл рот, чтобы высказать этому выскочке всё, что думает, но… остановился. Артефакт. Ему нужен этот чёртов артефакт. Всё остальное — мелочи.
Терновский глубоко вздохнул и заставил себя улыбнуться, хотя собеседник не мог этого видеть.
— Вы правы, боярин. Прошу прощения за резкость. Три так три. Для ценной вещи — это разумная цена.
— Рад, что мы понимаем друг друга, — в голосе Платонова послышалась лёгкая насмешка. — Артефакт действительно ценный. И эффективный, судя по заключённой в нём магии. Подобных ему больше не существует.
Сердце Терновского заколотилось ещё быстрее. То, о чём он молился все эти годы! Возможность снова стать настоящим мужчиной. Возможность иметь наследника. Ему было плевать на деньги — он заплатил бы вдвое больше.
— Я заплачу тебе эти три тысячи золотом, — выпалил чиновник, не сдержавшись, — прямо сейчас! Если нужен доступ в Москву, я выпишу тебе пропуск. Приезжай сегодня же!
В трубке послышался тихий смешок.
— Не торопитесь так. Давайте встретимся лично и на нейтральной территории. Как насчёт Покрова? Это примерно на полпути между нами, и обе стороны могут добраться туда за день.
Терновский едва сдержал нетерпение. Чёртов Покров! Ещё двое суток ожидания! Но выбора не было.
— Хорошо. Послезавтра. Какое время и где конкретно?
— В семь часов вечера в ресторане «Ощипанный гусь». И, господин министр… будьте благоразумны. Только вы и деньги. Я тоже приду один.
— Ладно, — скрипнул зубами чиновник, — пусть будет по-твоему. До встречи, Платонов.
Он отключил магофон и швырнул его на стол. Краснота залила его шею, а толстые пальцы дрожали от ярости. Какой-то деревенщина посмел торговаться с ним? С министром Московского Бастиона⁈ Диктовать ему условия⁈
Игнат тяжело поднялся и налил себе бренди. Мысль о том, что этот Платонов знает о его… недуге… жгла сильнее раскалённого железа. Нет, это невыносимо. Знать, что какой-то выскочка из глуши посмеивается над его бедой, над тем, что представитель рода Терновских не может удовлетворить даже самую никчемную продажную девку.
— Ни одна живая душа!.. — прошипел он.
Чиновник набрал иной номер — начальника своей службы безопасности.
— Слушай сюда, и слушай внимательно! Собери шестерых лучших бойцов. Послезавтра поедете в Покров. Таверна «Ощипанный гусь». Встреча в семь вечера.
— Встреча с кем, господин министр?
— Один деревенский полудурок возомнил, что может меня, МЕНЯ, за яйца взять! Ты знаешь, что бывает с теми, кто так делает? Правильно — они потом эти яйца в собственной заднице ищут! А этот дятел думает, что я приеду один с тремя тысячами золота…
Металл он, конечно, получит, но не золото…
Игнат помолчал, затем добавил:
— Заберите у него артефакт. А потом… можете делать с ним что хотите. Главное, чтобы всё прошло тихо.
«Может, проще просто заплатить?», — пронеслась в его голове отвлечённая мысль.
Он знает!
Платонов нашёл артефакт. Он понимает, для чего тот нужен.
Никто не смеет диктовать условия Терновскому. И никто не должен знать о его маленькой, но такой унизительной проблема!
— Всё понятно?
— Так точно, господин министр.
Он отключился и тяжело опустился в кресло. Скоро. Очень скоро он снова станет мужчиной. А этот деревенский умник получит урок. Последний в его жизни.
* * *
Я отключил магофон и задумчиво положил его на стол. Напряжение, звучавшее в голосе Терновского, говорило о многом. Министр недр и ресурсов Московского Бастиона сам вышел на связь, причём в столь поздний час. Нетерпение в его голосе было очевидным, и это давало мне преимущество. Обычно значительные фигуры такого уровня не опускаются до прямых переговоров, особенно когда речь идёт о деликатных вопросах.
Взглянув на древний артефакт, лежащий на моем столе, я усмехнулся. Грубо вырезанная женская фигурка с преувеличенными формами и едва намеченным лицом — казалось бы, примитивная вещица, но именно из-за неё погибла элитная команда Перуна. И именно из-за неё высокопоставленный чиновник был готов заплатить целое состояние.
Моего будущего контрагента следовало изучить глубже. Свои знакомства в кругах московской знати имела Василиса, поэтому мне требовалось поговорить с ней немедленно. За окном стояла глубокая ночь, но задача не терпела отлагательства.
Я подошёл к комнате, где разместилась Василиса, уже уставшая от празднеств. Лёгкий стук в дверь, и она открыла — в домашнем платье, с распущенными волосами, но совершенно бодрая.
— Что-то случилось? — взгляд её был внимательным.
— Мне нужна твоя помощь, — ответил я, проходя в комнату. — Только что разговаривал с Терновским.
Глаза Василисы расширились:
— С самим Игнатом Всеволодовичем?
— Да. Он заинтересован в нашей находке. Я назначил ему встречу в Покрове послезавтра. Предлагает три тысячи золотом.
Василиса покачала головой и присела на край кровати.
— Это крайне необычно. Неужели его нужда настолько огромна?..
— Именно поэтому я здесь, — я сел напротив неё на деревянный табурет. — Мне нужно знать всё, что тебе известно о Терновском. Каждую деталь, каждый слух, каждое наблюдение.
Василиса задумалась, убирая прядь волос за ухо.
— Терновский… Ну… я даже не знаю с чего начать…
— Начни с того, как он выглядит, — терпливо предложил я.
Девушке явно не приходилось ни на кого составлять досье, поэтому она с облегчением приняла мою подсказку.
— Грузный мужчина за сорок, высокий, с густой бородой и усами. Краснолицый, с пальцами как сосиски, — она слегка поморщилась. — Громкий, всегда говорит прямо, что думает. Мой отец считал его умным, но грубым. На балах всегда выделяется, говорит громче всех, смеётся так, что хрустальные люстры звенят.
— Характер? Слабости? Влияние? — я подался вперёд.
— Вспыльчивый до крайности, но так же быстро остывает. Может разразиться отборной бранью при дамах, а через минуту как ни в чём не бывало обсуждать тонкости оперы, — она помолчала. — Что до слабостей… ходили слухи о его первой жене. Он выгнал её с ребёнком. Поговаривали, что причина была в его… неспособности иметь детей.
Я посмотрел на каменную статуэтку с новым пониманием.
— А ребёнок?
— Очевидно, не его, — Василиса пожала плечами, — но официально никто этого не признавал. Слишком скандально. В высшем обществе такие вещи обсуждают шёпотом на балах, но никогда открыто.
— Влияние?
— Огромное. Министерство недр и ресурсов контролирует все Реликты и Эссенцию Бастиона, а также частично — окружающие месторождения. Государство имеет свою долю в их бизнесе. Он один из столпов Московского Бастиона и личный друг моего отца.
Я обдумывал полученную информацию. Связь с Терновским могла принести немалые выгоды. Человек его положения — ценнейший ресурс для развития Угрюмихи и будущей Марки. Особенно если у него есть личная слабость, на которому можно надавить.
— Думаешь, он действительно заплатит три тысячи? — спросила Василиса.
— О, нет, он заплатит гораздо больше… — задумчиво ответил я.
Мы проговорили ещё час, обсуждая все нюансы предстоящей встречи и разрабатывая стратегию. Постепенно у меня сложилась чёткая картина человека, с которым предстояло иметь дело — вспыльчивого, но умного; грубого, но влиятельного; обладающего серьёзной проблемой, которую он ни за что не признает публично.
Когда я наконец вернулся к себе, первые лучи солнца уже пробивались сквозь щели в ставнях. Мне предстоял насыщенный день — нужно было оценить трофеи и подготовиться к встрече со старостами.
Я разложил перед собой всю добычу и принялся оценивать наши трофеи. Не скрою, результат впечатлял. Передо мной сверкало разноцветное море кристаллов Эссенции, преломляя солнечный свет и рассыпая по стенам кабинета причудливые блики.
Первым делом я взялся за подсчёт мелочи. Итак, 372 крошечных кристаллов всех цветов радуги могли принести чуть меньше пяти сотен рублей. Уже неплохие деньги. Дальше, 177 малых экземпляров впечатляли сильнее — потянут на почти двенадцать сотен рублей золотом. Уже солидное пополнение казны Угрюмихи.
Так, 44 средних кристаллов дадут чуть меньше девяти с половиной сотен рублей. Неплохо, очень неплохо!
Однако настоящие сокровища ждали меня среди крупных и гигантских красавцев. Я с интересом взял в руку 2 кровавых рубиновых куска Эссенции размером с крупную сливу. Тысяча двести рублей, не меньше — редчайшие камни, буквально пропитанные концентрированной боевой энергией. Ещё 2 пурпурных кристалла, гораздо более ценных — тысяча шестьсот, и это по самым скромным оценкам.
Однако истинной жемчужиной, затмевающей всё вокруг, был циклопический фиолетовый кристалл, вырванный из самого сердца Жнеца. За подобную диковину отвалят никак не меньше трёх тысяч. Не каждому магу выпадает шанс прикоснуться к такому чуду, а уж заполучить его…
Я прикинул в уме итоговую сумму только по Эссенции. Выходило чуть менее восьми с половиной тысяч рублей золотом! И это не считая горы Реликтов всех мастей, которыми был завален закрываемый склад. Та тянула ещё на шестьсот пятьдесят рублей. Тоже деньги и просто на дороге не валяются! Если сложить с выручкой за кристаллы Эссенции, выходило слегка за девять тысяч рублей.
Колоссальная сумма…
Я откинулся на спинку кресла, осознавая, что держу в руках билет в новую жизнь для всех жителей Угрюмихи. Денег хватит не только на расширение деревни до острога, но и на уплату налога для получения титула маркграфа. А уж сколько всего можно сделать с оставшимися средствами — страшно представить.
* * *
К полудню в моем доме собрались все три старосты окрестных деревень: Прокоп из Дербышей, Марфа из Анфимовки и престарелый Тихон из Овечкино. Я разложил перед ними подробные расчёты, над которыми трудился всё утро.
— Исходя из общей стоимости трофеев в 9041 рублей золотом и вклада каждого поселения в экспедицию, распределение выглядит следующим образом, — я указал на листы с цифрами. — Овечкино получает 1681 рублей, Анфимовка — 1471 рублей, Дербыши — 2102 рублей, а Угрюмиха — 3787 рублей.
Старосты переглянулись, на их лицах отразилось безграничное изумление. Для маленьких деревень такие суммы были уму непостижимыми. Они, конечно, видели трофеи днём, но точных чисел не знали.
— Предлагаю поступить следующим образом. Я выдам вам после продажи трофеев половину от причитающейся суммы, — продолжил я. — Эти деньги вы сможете использовать для выплат охотникам, закупки припасов и помощи семьям погибших и раненых.
Тихон незаметно потёр пальцы, словно уже считал монеты и настороженно уточнил:
— А вторая половина?
Глубоко вздохнув, готовясь к главной части разговора, я произнёс:
— Помните, мы говорили об объединении деревень перед походом? — я обвёл взглядом всех троих. — Теперь, когда капище уничтожено и мы добыли значительные средства, самое время вернуться к этому вопросу. Предлагаю вложить вторую половину в создание единого острога на основе Угрюмихи — то, о чём мы уже начинали говорить.
Повисла напряжённая тишина, но на этот раз иная — не удивления, а расчёта. Тихон хмурился, Марфа подалась вперёд, а Прокоп скрестил руки на груди.
— Тогда ты говорил о «возможности в будущем», а сейчас хочешь, чтобы мы вложили в это реальные деньги?
— Именно, — ответил я, разворачивая на столе свои наброски. — Тогда мы обсуждали идею, теперь у нас есть ресурсы для её воплощения. Полноценный укреплённый острог со всеми преимуществами, которые он может дать нашим людям. Тогда это было видение будущего, сейчас — конкретный план с реальным финансированием.
В следующий час я подробно изложил своё видение, начав с самого насущного — безопасности.
— Да, мы уничтожили капище, но угроза от Бездушных никуда не исчезла полностью, — я указал на карту окрестностей. — Объединив наши силы в одном месте, мы создадим мощную крепость с единой дружиной и централизованной обороной. В Угрюмихе уже действует магическая система раннего предупреждения. Теперь и ваши жители смогут получить от неё пользу. Враг не проникнет незамеченным за наши стены.
Марфа, в прошлый раз упоминавшая украденных детей, заметно оживилась при этих словах.
Затем я перешёл к экономическим выгодам, обращаясь преимущественно к Прокопу, которого всегда интересовала материальная сторона.
— Представьте централизованный рынок, куда будут стекаться товары со всей округи. Объединив ресурсы, мы сможем построить современные мастерские и производства. Большое поселение привлечёт торговцев и ремесленников, — я развернул ещё один чертёж. — Эти инвестиции окупятся многократно через несколько лет.
Прокоп задумчиво поглаживал бороду, его взгляд стал расчётливым.
Для Марфы я подчеркнул социальные преимущества:
— Ваши дети смогут учиться в настоящей школе. У нас есть доктор Альбинони, квалифицированный врач. Мы уже подали запрос в Троице-Сергиеву Лавру о направлении священника, — заметив, как просветлело лицо женщины, я продолжил. — Большое поселение даст больше возможностей для создания семей, для общения, для развития.
Тихон, самый скептически настроенный из старост, хмыкнул:
— А что насчёт нашего статуса? Мы просто станем рядовыми жителями Угрюмихи?
Я ждал этого вопроса и был к нему готов.
— Конечно нет, — подавив улыбку, я посмотрел на старика. — Я предлагаю создать совет старост, где каждая деревня сохранит своё представительство. Вы сохраните свой статус и влияние, получив новые почётные должности в структуре управления острогом.
Я не стал открыто говорить о своём намерении получить титул маркграфа, потому что эту информацию следовало хранить в тайне от князя Веретинского до самого последнего момента, но намекнул на политические преимущества:
— У нас появится возможность получить юридическую защиту и привилегии от центральной власти. Мы будем иметь больший вес в переговорах с княжествами и торговыми гильдиями.
К концу встречи я видел, что все трое заинтересованы, хотя и по-разному. Прокоп видел экономические возможности, Марфа думала о безопасности детей и социальных преимуществах, а Тихон размышлял о своей роли в новой структуре власти.
— Это серьёзное решение, — наконец произнёс Прокоп. — Нам нужно посоветоваться с нашими людьми.
— Конечно, — кивнул я. — Предлагаю взять неделю на обсуждение. Всё равно нужно для начала сбыть трофеи от экспедиции. Проведите советы в своих деревнях, выслушайте мнения жителей. Через семь дней встретимся снова и примем окончательное решение.
Старосты согласно кивнули, и на этом наша встреча завершилась. Когда они вышли, я остался один, глядя на разложенные чертежи будущего острога. Первый шаг сделан. Теперь многое зависело от того, насколько они поверили мне и в меня, а также насколько убедительными окажутся старосты, донося мои идеи до своих жителей.
Ну а мне предстояла не менее важная встреча с Терновским, который ещё не догадывался, какую роль ему предстоит сыграть в развитии Угрюмихи.
