Глава 31:
Мохнатый провидец
Через полчаса леший безропотно собрал котомку и закинул её на плечо. Отказать Настеньке в посещении Соловьиного концерта он не смог.
Всё-таки, я — дипломат, бля!
— Куда идти? — хмуро спросил меня Шатило.
Вот ведь — выбрали имечко родители!
— Помнишь ручей, у которого ты меня ждал? — спросил я. — Нам надо туда, где его пересекает дорога из Старгорода в Чистые Мхи.
Я поглядел на небо.
— И побыстрее. На закате нас будут ждать.
Леший тоже взглянул на небо, которое как раз пересекал гусиный клин.
— Успеем.
Гуси чёрными точками скрылись за верхушками ёлок. Но звонкие гогочущие крики, словно тяжёлые капли дождя, падали с неба на землю.
Бля!
А как мы поедем-то, впятером на трёх конях?
— Погодите, — сказал я. — Коней вызову из Старгорода.
И потащил из кармана зеркальце.
— Не надо, — усмехнулся Шатило. — Настенька на мне верхом поедет. Ей привычно.
Я чуть не заржал, но вовремя прикусил язык.
Ну да! Такой здоровенный волчара не то, что девку — боярина толстопузого сможет уволочь!
— Только коней нам не перепугай! — вслух сказал я. — А то придётся тебе всех в Старгород везти.
Леший основательно залил водой огонь в печи. Подпёр колышком дверь избы. Спустился с крыльца, поклонился дому.
— Ну, идём!
Шагая вдоль русла быстро бегущего ручья, мы подошли к дороге. Успели как раз вовремя. Сырой промозглый вечер медленно превращался в такую же промозглую ночь. Темнеющее небо было плотно укрыто слоистыми облаками, похожими на серое одеяло.
Сытин с Джанибеком выехали из кустов на дорогу. Джанибек вёл в поводу моего коня.
— Привёл? — спросил Сытин.
— А то!
— Бля! А как мы их повезём-то? — огорчился он.
— Спокойно, Михалыч! Всё продумано, — гордо заявил я.
Захохотали все, даже сумрачный леший Шатило. С непривычки он ухал так, что с ёлки сорвалась ворона и, испуганно каркая, полетела прочь.
— Поезжайте вперёд, — сказал леший. — Мы вас догоним.
— Точно? — усомнился я.
— Ещё и перегоним! — ухмыльнулся он.
— Гляди! — пригрозил я. — Я теперь знаю, где ты живёшь!
И мы опять захохотали.
— Встречаемся на рассвете у городских ворот! — сказал Сытин. — Спешить не будем. Волхв наверняка в Чистых Мхах заночует.
Джанибек одобрительно кивнул.
— Не надо спешить. Дорога плохая — побережём коней.
Конь подо мной встревоженно фыркнул.
Я принюхался и уловил горький запах дыма.
— Что за херня?
Над лесом, там, откуда мы пришли, занималось дрожащее зарево.
Настя охнула. Шатило сжал кулаки и побледнел.
— Нашли нашу поляну, сволочи! Дом жгут!
— Ты же говорил, что не найдут, — растерянно спросил я.
Леший зло сплюнул на дорогу.
— Если бы я там был — не нашли бы. Без хозяев дом лишается силы.
Стиснув зубы, он смотрел на бледные отсветы огня.
— Ладно! — прошептал леший и поднял длинные руки.
Деревья и кусты по краям дороги зашевелились. Они тянули друг к другу ветки, сплетая их в непроходимую сеть. Высокая сосна жалобно затрещала, вывернула корни из земли и упала поперёк дороги. Её тут же оплели гибкие побеги черёмухи и орешника.
Трава под нашими ногами зашелестела. Я вгляделся и вздрогнул. По спине волной пробежал холод.
Сотни змей, извиваясь и шипя, ползли мимо нас в сторону Чистых Мхов.
— Пусть теперь волхв попробует вырваться! — оскалился леший. Его крупные зубы блеснули в темноте.
— Поехали!
Так мы и сделали. Ехали шагом, чуть ли не руками раздвигая густую тьму перед собой. Ни звёздочки, ни огонька вдали. Кони неведомым чутьём находили дорогу, а мы им не мешали. Дремали, покачиваясь в сёдлах, да ёжились от свежего ночного ветра.
* * *
На рассвете мы подъехали к городским воротам. Шатило с Настей уже ждали неподалёку, спрятавшись в придорожных кустах.
Я с любопытством поглядел на невысокого жилистого лешего, который не просто всю ночь бежал быстрее лошади, а ещё вёз на себе человека и котомку с припасами.
Лапти его были в пыли, но он даже не запыхался, бля!
Шатило перехватил мой взгляд и криво ухмыльнулся:
— Волк за сутки столько может пробежать — никакая лошадь не угонится. Да я ещё кабана перехватил по дороге.
На воротах, кроме обычной стражи, стояли двое монахов в чёрных рясах.
Позаботился сучий волхв! Предусмотрел!
Я окинул взглядом стену. На ней скучали лучники.
Ситуация была сложная. Хер его знает, кого послушает стража — выскочку-князя без роду и племени, или монахов.
Соваться к другим воротам бессмысленно — наверняка монахи расставлены на всех въездах в город.
Сытин насмешливо поглядел на мою озадаченную физиономию.
— Не горюй, Немой! Выкрутимся!
И вытащил из кармана зеркальце.
— Никита Ильич! Здорово! Давай-ка — бери своих воинов, да организуй нам торжественную встречу у западных ворот! И Степана захвати! Пусть оденется в рабочее, для острастки. Да поскорее — жрать хочу! Сутки одной брусникой пробавлялся. Бля! Да привезу я тебе саламандр! Ну, не до того сейчас, честное слово! Всё, давай! Ждём.
Мы привязали лошадей к берёзе, а сами расселись на траве. Джанибек сосредоточенно жевал травинку. Сытин разлёгся, закинул руки за голову и закрыл глаза.
— Подремлю немного! Во сне меньше жрать хочется.
Леший развязал котомку и вытащил из неё кусок окровавленного мяса, завёрнутого в тряпицу. Сунул мясо мне под нос.
— Будешь, княже?
Я почесал в затылке. А почему нет-то?
Перекидываемся, Немой!
Урча от удовольствия, я вцепился зубами в жилистую кабанятину. Джанибек поглядел на меня и потянулся к мясу с ножом. Я его едва за руку не цапнул!
Дружинник отрезал несколько тонких полосок сырого мяса и принялся с удовольствием жевать.
— У нас в степи дров мало, — объяснил он.
Сытин приоткрыл один глаз и поглядел на нас.
— Живоглоты! — подытожил он и снова улёгся на траву.
Через полчаса у ворот поднялась суматоха. Сквозь кусты мы видели, как забегали стражники, а лучники на стене встали навытяжку. Тяжёлые створки ворот открылись.
— Пора! — решил Сытин. — Шатило!
— Чего? — отозвался леший.
— А давай-ка мы тебя свяжем! — неожиданно сказал Сытин.
— С какого хера? — оторопел Шатило.
— Для маскировки. Вроде как мы тебя поймали, и в тюрьму везём.
Леший недоверчиво поглядел на Сытина, но протянул длинные руки. Сытин ловко перехватил их в запястьях кожаным ремнём.
— Порядок!
Проходя через ворота, мы увидели дивную картину. Никита Ильич выстроил стражников и неторопливо прохаживался вдоль строя, распекая их за разгильдяйство. За ним, отставая на пару шагов, молча ходил палач Степан. На его покатом плече лежал огромный топор с лезвием, наточенным до зеркального блеска.
Стражники испуганно косились на топор и отводили глаза в сторону.
— Спасибо, Никита Ильич! — сказал Сытин начальнику темницы.
— Сочтёмся, Василий Михалыч! — лукаво улыбнулся тот и повернулся ко мне:
— Немой! Заехал бы как-нибудь в темницу. Посоветоваться надо!
Сытин изумлённо уставился на Никиту Ильича.
— Что там у тебя случилось, если тебе Немой в советчики нужен?
Но Никита Ильич только махнул рукой.
— Тебе это неинтересно, Василий Михалыч!
— Охренеть! — покрутил головой Сытин.
— Обязательно заеду! — пообещал я. — Завтра же!
Мы оставили Никиту Ильича дальше заниматься стражниками, а сами отправились домой к Сытину.
* * *
Во дворе дома собралась целая приветственная делегация.
Дружинники столпились возле ворот, держа ладони на рукоятях сабель. Шейлуньский золотарь чутко обнюхивал въезжающих. Особое внимание он уделил лешему и Настасье.
Прадед лично принимал поводья коней. Настасья удивлённо покосилась на ворчащую пустоту, из которой доносилось:
— Всё шляются… коней заездили совсем, а толку-то? Не сидится дома!
— Дед Миша, мы тоже рады тебя видеть! — насмешливо отозвался Сытин.
Из дверей дымящей бани выглянул банник Берёза и торжественно объявил:
— Баня готова!
Я спрыгнул с коня и бросился к крыльцу, на котором стояли Глашка с Михеем.
— Ну, как ты, Глаш?
Глашка попыталась улыбнуться, но уголок губ задрожал. Она всхлипнула и уткнулась лицом в мою грудь.
— Теперь хорошо!
Ещё раз всхлипнула, потом подняла лицо и решительно вытерла кулаками покрасневшие глаза.
— Идём в дом! Мыш уже час вас ждёт!
Стол в доме Сытина ломился от еды. Посреди стола сидел грустный Мыш.
— Ну, где вы болтаетесь? — с упрёком спросил он, увидев нас. — Я ждать устал.
— А как ты понял, что мы сегодня приедем? — удивился я. — Или решил сидеть в засаде, пока не появимся?
— Это длинная история, — махнул лапой Мыш.
— Узнал что-нибудь? — поинтересовался Сытин, отодвигая стул и усаживаясь на своё любимое место возле двери в кухню.
— Больше, чем хотелось бы, — грустно вздохнул Мыш.
— Ну, давай, рассказывай! — нетерпеливо сказал Сытин, пододвигая к себе блюдо с жареным мясом.
— Михалыч! — возмутился я.
— Отвяжись, Немой! — отмахнулся Сытин. — Ты уже сырой кабанятины нажрался! Вон, блинами заешь! Мыш, рассказывай! Не тяни Немого за причиндалы!
* * *
Как только мы уехали, Мыш отправился в дом купца Фильки Косого, который занимало литовское посольство.
По пути он миновал многочисленные, нелепо поставленные мышеловки и старого кота. При появлении Мыша кот приоткрыл один глаз, зевнул, потянулся и упал со стула. Да так и остался спать на полу.
— И тут, Немой, я подумал о тебе, — с грустью сказал Мыш.
— Почему обо мне? — удивился я. — Нет, мне приятно, конечно. Но тебя, вообще-то, шпионить посылали. Это важное дело, а ты о пустяках думаешь!
— Правильный образ жизни, Немой — это не пустяки. Вот сколько раз в день ты ешь?
— Сколько дадут — столько и ем, — ответил я. — А хотелось бы чаще! Мыш, бля! Переходи к делу!
Расспросив свою родню, которая жила в доме, Мыш выяснил, что послы живут бедно.
— Печку один раз в день топят. И едят одну кашу.
— Слушай, Мыш! Ну, что ты всё о еде? На вот, съешь блин, успокойся. Рассказывай дальше. Ты в капище-то ходил?
— Ходил. Там всё и случилось.
— Бля! Что случилось, Мыш?!
Мыш грустно вздохнул.
— Меня прокляли, Немой. И теперь я вижу будущее.
— Отлично! А можешь сказать, когда князь Всеволод вернётся? А то я что-то заипался уже его замещать.
— Немой, ты совсем дурак? Я только своё будущее вижу. И не дальше, чем на час. Вот так я и узнал, что вы сегодня приедете.
— Полезный талант, чо! — сказал я и стащил с тарелки самый поджаристый блин.
Мыш с грустью проводил блин взглядом.
— И это я тоже знал заранее.
— Что?
— Что ты съешь блин, который мне понравился.
Я чуть не подавился.
— Мыш, ипать! Раньше сказать не мог? Я бы другой блин взял!
— Не мог. Этого в моём будущем не было.
Охереть!
— Ладно! Давай с твоими талантами после разберёмся? Ты Божена видел?
— Видел. Они с Пафнутием сидят взаперти. Я, на всякий случай, не стал им на глаза показываться. Вид у Божена хреновастенький, но с ним всё в порядке.
— Ну, и хорошо. Мы его вытащим! А ещё узнал что-нибудь важное?
Мыш кивнул.
— Литовский посол приходил к верховному волхву.
Бля!
— Мыш! Ты это сразу мог сказать?
— Не мог, — грустно ответил Мыш. — Сначала мы должны были поговорить про блин.
— Ясно! Ну, и о чём они говорили?
— Они не говорили. Посла не пустили к волхву. Пока он ругался с монахами, я хотел проскользнуть в дверь. И тут меня шибануло.
Мыш снова вздохнул.
— Там печати на дверях.
— Понятно, бля!
Сытин в азарте пристукнул кулаком по столу.
— Так! Рассиживаться некогда! Сейчас, Немой, мы с тобой идём в капище! Будем вытаскивать Божена! Надо успеть, пока Воисвет не вернулся.
Сытин вскочил со стула и стал возбуждённо расхаживать по комнате.
— У тебя есть план, Михалыч? — спросил я. — я так вообще ни хрена не понимаю.
— Тебе и не положено, — расхохотался Сытин. — Ты князь, а не следователь. Идёшь со мной, киваешь и делаешь грозный хлебальник. Понял?
Хер ли тут не понять?
Я поднялся со стула.
— Готов.
Сытин оглядел стол и сгрёб с блюда несколько крепких осенних яблок.
— Пригодятся! — сказал он и распихал яблоки по карманам.
Леший тоже поднялся.
— Я с вами пойду. Посмотрю в глаза волхву. Пусть объяснит — за что его люди мой дом сожгли.
Сытин с сомнением взглянул на лешего.
— Может, ну его на хер?
— Не надо, Шатило! — тихо попросила Настя. — Мне страшно.
Леший нахмурился.
— Ладно! — внезапно сказал Сытин. — Ты прав. Такое оставлять нельзя.
— Я тоже с вами! — заявил повеселевший Мыш.
Сытин заинтересованно посмотрел на него.
— Что-то видишь?
— Вижу, что всё будет охеренно! — важно заявил Мыш.
