Глава 3

Так, так, так — я начал отступать, глядя на приближающиеся ртутные шарики. От пылающей доменной печи продолжали отскакивать все новые кляксы. Какие-то резво катились ко мне, но некоторые, к моему огромному облегчению, сваливались с кучи уже не такими блестящими, а с подпаленными боками. Кристаллическая часть у таких становилась мутной, шла трещинами и быстро ломалась. Когда они отскакивали подальше от огня, то падали на бетон и трескались, теряя целые куски.

Ясно, значит, мне не отсюда нужно валить, а туда продвигаться. Я сделал небольшой вираж, потянув за собой уже с десяток толстых «капель», а потом резко развернулся в другую сторону и прыгнул поближе к костру. Огляделся по сторонам в поисках хоть чего-то, что походило бы на оружие. Подхватил свою лопату, сделанную из дорожного знака, и бесстрашно кинулся прямо в дымовую завесу, гуляющую по двору. По пути пнул не пойми откуда выкатившийся под ноги черный бильярдный шар с цифрой восемь на боку. Пнул удачно, влепив его, словно в лунку для гольфа, прямо в скопление «капель». Ртутная масса, как желе, втянула шар внутрь, а потом выплюнула его обратно. Только уже не черным, а бледно-серым и покрытым ледяной коркой.

Следом в эту кучу полетела дымящаяся болванка (вероятно, оплавленное колесико от кресла). Удар пришелся чуть выше, лишь по касательной задев верхушку переливающейся «капли». Но эффект был поразительный! Ртуть съежилась, как ошпаренная, и завопила на ультразвуке. Пораженный кусочек потемнел, и метаморф сдал немного назад. Но не обратился в бегство, а подхватил еще несколько «капель». Переварил их, перекрутив в общей массе, выровнял раненый бок и подрос. И снова попер на меня.

— Ясно, значит, нужно подогреть! Я же им не мстю, так что можно подавать горячим! — услышать собственный голос оказалось приятно, а то ведь сам себя не успокоишь, никто не успокоит.

Я воткнул указатель в щель, сквозь которую алело яркое пламя. И стал высматривать, что можно прихватить взамен. Увидел длинный уголок с пузырящейся краской, вроде это была ножка от стола из лаборатории. Огонь!

Черт! Огонь и в прямом, и в переносном смысле! Мою физическую ладонь пронзила боль как от ожога. Как там было? «Лед и пламень»? Или что-то в этом роде? Оридж — лед, а пламени, как и боли, не существует!

Я попытался настроить мозг на то, что это лишь его ощущения, а с телом на самом деле все в порядке. Вроде бы уже сто раз этот опыт проходили, а он до сих пор не верит! Хотя, конечно, тут я ему немного врал. Опять что-то щелкнуло в мизинце — надо будет все-таки его осмотреть! А пока приложим грелку!

Я зарычал, передавая Ориджу весь свой настрой, и сильнее схватился за край уголка. Дернул — не идет. Дернул еще раз, сначала уворачиваясь от горящей шелухи, осыпавшейся сверху, а потом, наоборот, чуть ли не грудью прижался к костру, заметив, что капли метаморфа замешкались.

В кресле меня совсем прижало, появилось чувство, будто кто-то стоит надо мной и кипятком поливает мне грудь. И еще иголки мне в соски вставляет для большего эффекта! Я опять зарычал и рванул этот проклятый уголок со всей силы. И вытащил-таки! Вместе с небольшим куском горящего стола и кучей тлеющего мусора, который рассыпался вокруг.

Я бросился на самое крупное скопление «капель», по размерам сопоставимое с небольшой собакой, а по форме напоминающее клубок змей. А за ним было еще два, помельче. Они продолжали ловить новые «капли», выдавливаемые из «печи».

А я, не мешкая, ударил. С широким замахом! Так, будто у меня в руках длинная ветка, и я хочу переломить ее о пенек. Метаморф двинулся мне навстречу. Вероятно, он реагировал на любое движение стали и планировал заморозить ее, как и гарпун. Но как бы не так! Раскаленный уголок горящего куска столешницы прилетел ему прямо по хребту. И обжег, вдавив в бетон! Тварь завизжала, а Ориджа чуть не отбросило. Суставы щелкнули с таким звуком, будто в гармошку сжимаются, а пятки вдавило.

Часть свалки осыпалась, искры и угольки покатились в сторону метаморфа, еще сильнее испугав его. Ртутные капли вскипели, покрываясь волдырями, субстанция прогнулась в центре под горящей палкой и раздулась по бокам.

— Ага! Тоже мне, блин, мячик-антистресс!

Я покосился на остальные сгустки. Они уже успели прибавить в весе и по широкой дуге начали меня обходить. Надавил еще сильнее, морщась от вида волдырей и едкого кислотного запаха. Между делом отмахнулся от системных уведомлений об уроне и агрессии со стороны окружающего мира — будто я сам не знаю! Со всей силы ударил ногой по мусорной куче. Попал во что-то твердое, скорее всего, угол тумбочки, вбил ее вглубь и обрушил на нас с метаморфом кусок горящей стены.

Весь закоптился! На меня налип расплавленный пластиковый мусор вместе с какими-то тлеющими тряпками, но я все равно прыгнул на кучу сверху и начал на ней скакать. Прыгать старался в ту сторону, где видел, что просачивается ртутный ручеек. Боли я уже не чувствовал, видимо, переступил через какой-то порог, за которым осталось только легкое безумие.

Хотя иначе, чем безумием, мои туземные пляски на костре и назвать-то было сложно. Система это тоже поняла — врубила красную подсветку по всему экрану и «ушла» на частичную перезарядку, зашумев кулерами у меня в голове. Я настолько сильно разогрел Ориджа, что, когда сверху на меня сверзилась ртутная капля, она зашипела, как масло на сковородке, и соскочила вниз.

Я выхватил раскаленный дорожный знак и сначала отмахнулся от второго метаморфа, решившего прыгнуть мне на спину, а потом догнал его, подцепил на знак, как на лопату, и закинул его в топку. Вернулся и перекидал всю утрамбованную кучу туда же. И принялся ловить третьего. Догнал уже почти у станции, прихлопнул, поднял и бросил в огонь. Попробовал снова придавить, но остывший указатель потерял свои суперсилы и намертво вмерз в землю.

Теперь уже метаморф пошел на меня в атаку, а я побежал к костру. Воткнув обе руки в угли, заорал на всю станцию — и услышал, что прибежала Сюин, почувствовал, как по мне скачет чибзик, щекоча своей шерсткой.

— Алекс, Алекс! Что с тобой? Нужна помощь? Отключить тебя? Что вколоть?

— Не-е-е-ет! — молясь, чтобы они ничего не поломали, я вырвал спекшиеся ладони Ориджа из «печки» и бросился на метаморфа. — Это Мерзлота-а-а-а-а! Не мешайте!

Схватил ускользающую соплю — этакий дурацкий детский слайм — и начал кромсать те части, что выдавливались сквозь дымящиеся пальцы. Рвал и кидал в костер. Из остатков слепил снежок и запулил в самое жерло кучи, а потом и стенки обрушил.

Охреневшим взглядом окинул площадку, прислушался в поисках хоть малейшего писка, а потом с разбега сиганул в самый большой сугроб, который нашел на станции. Блаженно по нему растекся и начал впитывать энергию, полученную за убийство метаморфов.

Системных сообщений на самом деле было намного больше, только я их не все прочитал. В темном сугробе, в который я зарывался все глубже, и так обзор был не очень, а сообщения весь экран перекрыли. Я понимал, что сугроб на самом деле не холодит. Снег таял и тут же замерзал снова. Но чисто психологически мне так было спокойней. Я будто и сам охлаждался, сидя в кресле, — сейчас рассинхронизируюсь и в ледяной душ побегу.

Быстро раскидал все сообщения об уроне. Как говорится, до свадьбы заживет, просто без скайкрафта останутся рубцы, и сам процесс затянется на пару дней. А потом перешел к доступным для изучения навыкам. Их оказалось целых три, что, наверное, могло оправдать тот факт, что на тридцатом уровне меня оставили без плюшек.

Перевод был, значит, не уникально, и при этом все равно не все понятно сразу. Пришлось дважды перечитать, прикидывая пользу. И трижды ругнуться, потому что все эти навыки могли помочь в драке с метаморфом.

Первый вариант назывался: «Импульс высокой частоты», при котором Оридж мог сгенерировать звуковой импульс на частоте, несовместимой с вибрациями внутренних структур большинства тварей мерзлоты. Всех тех, в ком была жидкость, в том числе, собственно, и в метаморфе.

Второй вариант: «Поляризация молекул». Здесь Ориджинал мог создать вокруг себя электромагнитное поле с особым эффектом поляризации, который нарушал молекулярную структуру воды в теле монстров. В результате структура должна была потерять устойчивость и распасться на отдельные молекулы.

И третий вариант самый простой, но, скорее всего, и самый эффективный. «Энергетический удар», при котором Оридж распыляет вокруг себя сильный поток высокочастотной энергии, что приводит к перегреву молекул воды (или иных субстанций) и дальнейшей детонации.

Я выбрал третий и сразу же подтвердил действие. По моим прикидкам, навык мог бы сработать и против других Ориджиналов. Клонов-то точно — там «иных субстанций» хватает: от смазки до жидкого металла со всеми его присадками. Не съем, так покусаю, раскидав всех в радиусе трех метров. Энергии, правда, такой удар тратил целую кучу — от десяти до тридцати процентов в зависимости от выбранной мощи и дальности круга или направленности удара.

Будет моим оружием последнего шанса. А пока надо понять, что там стало с моим основным. Выбравшись из сугроба, я посмотрел на огонь. Куча просела, но жар, который от нее шел, кажется, только усилился.

На наручах появились корявые узоры, как следы от реальных ожогов. Больше всего их оказалось на тыльной стороне ладоней и предплечьях, там змеились полноценные шрамы, которые система оценила в минус десять процентов потери чувствительности. Гордо отрапортовала, что процесс регенерации запущен.

Добрел сначала до гарпуна. Он лежал прямо на дороге. Я поднял его и начал осторожно счищать лед. Потускнел бедолага! И на контакт не идет — система-то его видит, но коннекта не происходит, будто он в каком-то защитном коконе.

Я подошел к костру и сделал несколько взмахов над огнем, а потом и полностью запихнул оба лезвия в угли.

— Говорят, так сталь закалялась, чего уж скайкрафту стесняться, — подбодрил я. Подержал несколько минут в огне, ожидая увидеть покраснение хотя бы контура, но только нечто похожее на пар лениво курилось над клинком. Будто он просохнуть пытается. Я сделал еще одно предположение: — Может тебя в рис положить?

Гарпун, понятное дело, не ответил, но, когда пар с шипением прекратил выделяться из металла, замерцал и деактивировался. А система выдала предупреждение, что ближайшие два дня потратит на восстановление модуля.

Теперь Крабик. Я действовал по уже проверенному алгоритму и первым делом засунул его в огонь. Но чуда не произошло. Все выпарилось, еще дольше пошипело, и система потребовала две унции скайкрафта на ремонт. Я кивнул Угольку, мол, лети и ищи что требуется, а сам забрался на крышу станции, свесил ноги и стал ждать, когда прогорит огонь, а еще следить, чтобы ничего больше оттуда не выползло.

— Алекс! Ты как? — послышался взволнованный голос Сюин, как только я снял шлем.

— Нормально, прости, что напугал, — я задумался, подбирая слова. — Там такая тварюшка на меня выскочила, что я прям аж растерялся…

— Ага… это в гараже, что ли? Дроиды-то все на месте? — нахмурилась китаянка. — Я в какой-то момент подумала, что брат тебе одну из своих симуляций продал.

— У меня еще один дроид есть, — пробормотал я. Мне опять стало жарко, румянец точно выскочил! Это что же там за симуляции, в которых так кричать будешь? — На дальних рубежах.

— Ну да, брату привет передавай, когда будешь вторую часть покупать, — улыбнулась Сюин, но сразу стала серьезной. — У тебя есть сейчас минутка?

Я кивнул.

— Это по поводу ворванов. Пойдем, покажу кое-что.

Мы прошли в лабораторию, где в центре стола, в защитном боксе, обложенном увеличительными стеклами, лежало яйцо.

— Видишь вот эти красные пятна на нем?

Я подошел поближе. Само яйцо — одно большое размазанное пятно, в котором безумный художник смешал с десяток красок. Я пригляделся и на некоторых светлых мазках разглядел что-то вроде сыпи. Мелкие красные точки.

— Через лупу смотри, так не поймешь ничего.

Я сдвинул ближайшее увеличительное стекло. На прозрачном экране загорелась подсветка с системными данными. Появилось что-то типа прицела с захватом целей, который, попискивая, начал обводить все красные пятнышки. Я выбрал ближайшее, и оно увеличилось, заняв практически весь экран лупы. Хм, похоже на поверхность Марса после бомбардировки астероидами, и там еще песчаные черви из Дюны копошатся.

— Понял, про что я? Такого быть не должно.

— Может быть, это какой-то другой вид или типа того, — предположил я, так как понятия не имел, что должно быть, а чего не должно было быть на яйцах ворвана.

— Нет. Нет. Это ненормальная штука! — нетерпеливо ответила Сюин, постучав по боксу. — И их слишком много. Я послушала внутри. Детеныш пока жив. Но не уверена, что проживет долго.

— А остальные такие же? — поинтересовался я.

— Вчера были нормальные, а сегодня тоже стали такие, — она сокрушенно покачала головой.

— Похоже, что это…

— Да, зараза какая-то, — закончила Сюин мою мысль. — Судя по первым анализам, это какой-то токсин, который разрушает металлы. Но у меня мало информации… Потому он разрушил и мой анализатор.

— Возможно, я такие уже видел.

Я тут же мысленно перечитал сообщение от Симонова и вспомнил красные наросты на краулерах. Их я так близко и внимательно не разглядывал, но что-то мне подсказывало, что вся «скитлстрянка» из одной пачки.

— Где?

— На краулерах, миграцию которых мы изучаем. Но подожди, мне профессор писал, что они опасны! Что мы чуть ли не утилизировать должны всех дроидов, которые вступали с ними в контакт!

— Это специальный бокс, и при захвате у меня все стерильно всегда, уж поверь.

— Не сомневаюсь. Так… — начал я и осекся. А у меня-то нет! Хотя после сегодняшней прожарки я Ориджа, считай, от любых микробов избавил. — А для Ориджиналов они опасны?

— Интересные у тебя там запасы на дальних рубежах, — Сюин шутливо развела руками. — По моим данным, и Ориджи, и клоны из скайкрафта не восприимчивы к любым подобным токсинам. Но вот астериусу хана, я уж молчу про обычные сплавы.

— То есть, чибзик не заболеет? — все-таки спросил я, так как этот вопрос почему-то волновал меня все больше.

— О! Он в порядке. Я же их сразу изолировала, — кивнула она на бокс с яйцом. — А в остальном, конечно, информации пока недостаточно.

— Что делать будем?

— Запросы писать. Ты своим, я своим. И, скорее всего, придется поработать вместе, — снова улыбнулась она. — И да, я никуда не уеду!

— И эта самая лучшая новость за сегодня, — я вернул ей улыбку и прошептал: — Но это не точно.

Сев за компьютер, я набрал Симонова. «Абонент не абонент». В общем РИПовском чате отметка, что профессор не в сети уже почти целый день. Окей, зато есть Анна!

Но разговор с ней толком не получился.

Вот и весь ответ.

Я вернулся в систему и подключился к споту. Проверил данные системы, снова попробовал осмотреть бока и лапы. Пока ничего. Но, может, ничего и не будет? Краулеры к себе спота тогда так и не подпустили, словно осознавали, что они заразны. Но отзывать пока его не стал, батарея еще держится, подождем результатов встречи делегации.

Я уже собирался отключаться и идти готовить ужин, как вдруг на моей тач-панели высветился номер Абрамова-старшего.

Я подключился.

— Алекс, здравствуй, — сказал отец Роберта, стараясь сдержать волнение в голосе.

— Что-то с Робертом? Нашелся?

— И да, и нет. Отследили его до бара, добыли запись с камер видеонаблюдения. В общем, похоже, это похищение.

— Кто? Выкуп требуют?

— Пока никто на связь не выходил. Мы здесь все перероем, но есть подозрение, что сына уже вывезли за пределы сектора. Тебе удалось тогда узнать про диверсию, может, и сейчас что-то раскопаешь? Я скину тебе видео, хорошо?

— Да, конечно, — кивнул я.

В чате появился прикрепленный файл и пошла загрузка.