Глава 20
— П-простите пожалуйста, вы — доктор Кацураги Тендо? — краснея и заикаясь от волнения, спросила меня девушка. — М-меня сюда пригласила моя коллега. Томимура Сайка. Вы ведь…
— Успокойтесь, всё в порядке, — перебил её я. — Мне известно, что вы должны были прийти. Сейчас я вас приму, только дайте пару минут — переоденусь. Представьтесь, пожалуйста, и подойдите к медсестре в регистратуру, она заведёт вам электронную карту.
— Хасигава Айко, — сглотнув сухой ком, представилась девушка.
— Ждите здесь, я вас позову, Хасигава-сан, — ответил я и прошёл в свой кабинет.
Примерный диагноз я уже определил. И теперь мне стало понятно, почему Хасигава Айко не пожелала обращаться к плохо знакомым врачам. Ещё молодая, никаких проблем со здоровьем до этого момента не было — вот и повода не нашлось завести знакомство с надёжным медиком.
Но теперь повод появился серьёзный. Причём проблема не с лёгкими или сердцем, как это часто бывает, а с половой системой. Вопрос очень интимного характера.
Подозреваю, что придётся в очередной раз пользоваться «харизмой», чтобы создать для пациентки комфортные условия. Иначе она может передумать и даже со мной не станет консультироваться.
Заметил я такую любопытную тенденцию — чем дальше я пробиваюсь вверх, тем чаще мне приходится использовать «харизму» и «психоанализ». На верхних этажах «Ямамото-Фарм» и в собственном бизнесе эти навыки всплывают постоянно. А это о многом говорит. На вершине проблемы чаще решает способность к коммуникации и манипуляции, а не свои собственные профессиональные навыки.
Я надел белый халат, запустил свой рабочий компьютер, мысленно прикинул, как лучше построить с ней диалог, а затем выглянул из кабинета и произнёс:
— Хасигава-сан, входите!
Девушка влетела в мой кабинет даже быстрее, чем я сам успел протиснуться внутрь.
— Закройте, пожалуйста, дверь, Кацураги-сан! Скорее! — попросила она так, будто её кто-то преследовал.
— К чему такая спешка? — удивился я.
— А вдруг кто-то… Подслушает, — замялась она. — Кроме того, меня может кто-то узнать. Я… Я очень боюсь, что информация о моей проблеме…
— Никуда она не утечёт. Уверяю вас. Никто, кроме меня, не будет знать о том, что с вами случилось, — пообещал ей я. — Даже электронную карточку могу дополнительно заархивировать. Хотя к нашей системе и так нет доступа ни у кого, кроме сотрудников клиники.
— Поняла, — кивнула она. — Тогда я, наверное, могу быть спокойна. Могу же?
Кажется, самое время немного подавить её эмоции и волнение. Иначе она так и будет весь приём сомневаться.
— Можете, Хасигава-сан, — воспользовавшись магией, уверил её я. — А теперь присаживайтесь в кресло напротив моего стола. Приступим к консультации.
Всегда поражался, как в первые минуты ведут себя те, на чью психику я воздействовал магией. Хасигава Айко, словно зомбированная, медленно поднялась и выполнила всё то, что я от неё требовал.
Когда я вернулся на своё место и подготовился к консультации, её взгляд уже стал осмысленным.
— А теперь рассказывайте, Хасигава-сан, — перешёл к делу я. — Какие симптомы вынудили вас обратиться ко мне? Только давайте честно. Перечислите всё без утайки.
Я уже знал, на что она будет жаловаться, но без этого разговора начинать лечение было нельзя.
— Кацураги-сан, так вышло… В общем, некоторое время назад у меня был незащищённый половой контакт. Именно поэтому я не хотела обращаться к кому-то, кто может об этом рассказать СМИ.
— Продолжайте. Камер здесь нет и не будет, — ответил я. — И что произошло после этого?
Я уже догадался, в чём конкретно ей не повезло. Вообще, у японцев вопрос гигиены стоит очень чётко. Некоторые даже не пользуются защитными средствами, потому что большинство населения даже чересчур тщательно следят за своей чистотой.
Вот на это и купилась Хасигава Айко. Не подумала о том, что стоит предохраняться, а её партнёр оказался носителем инфекции. Причём далеко не самой лёгкой. И это ей ещё повезло. Мог бы оказаться сифилис, ВИЧ или гепатит. В данном случае всё несколько проще, но из-за того, что она слишком долго тянула, ситуация обострилась. Теперь вылечить её будет гораздо труднее.
— Через некоторое время у меня начались… Болезненные мочеиспускания. Каждый поход в туалет — настоящая пытка. Я подумала, что просто замёрзла где-то, поэтому приняла несколько порций травяных сборов. Но эффекта — ноль. Ничего не помогло, только хуже стало. В итоге после этого проблема усугубилась. Начались боли в животе и появились… Белёсые выделения с ужасным запахом. Ну, из…
— Я понял. Можете не продолжать, — кивнул я. — Какого рода боли в животе? Можете их описать?
— Ну… Тянущие, иногда бывают острые. Примерно такие же, как при месячных, но посильнее. И практически каждый день, — вздохнула Хасигава Айко. — Я из-за этого даже играть не могу на сцене! Всё время приходится терпеть, тщательнее следить за гигиеной и… Это ужасно, Кацураги-сан. Пожалуйста, помогите, если это в ваших силах.
Вот теперь всё пошло как по маслу. Она разговорилась, моя магия сработала.
— Только… Если это возможно, можете меня лишний раз не осматривать на… нём, — она взглядом указала на гинекологическое кресло, которое стояло в дальнем углу моего кабинета.
Кабинет у меня был просторным, поэтому я перетащил в него вообще всё, что мне может понадобиться при осмотре пациентов. ЛОР-инструменты, гинекологическое кресло, даже стерилизатор и скальпели на всякий случай. Вполне может случиться такое, что я растрачу всю магию на тяжёлых пациентов, а потом ко мне зайдёт человек с острым состоянием. Тут уже придётся пользоваться стандартными методами.
Я всегда считал, что врач должен готовиться к худшему и исключать такие варианты, чтобы в итоге пациенту было лучше во всех смыслах.
А то некоторые мои коллеги цепляются за элементарный диагноз вроде гастрита или панкреатита и при этом даже не задумываются, что за ним может скрываться онкология. Такое происходит нечасто, но недобросовестных специалистов хватает во всех сферах, не только в медицине.
— Я не стану вас осматривать, Хасигава-сан, если у вас на руках имеется заключение мазка из влагалища, — прямо сказал я. — Если его нет — мне придётся осмотреть вас самостоятельно.
— Есть-есть! Есть! — затараторила она и тут же полезла в сумку. — Простите, сейчас я его найду. Я ходила в частную лабораторию… Так, одну минуту!
Пока Хасигава искала свой документ, я решил подробнее осмотреть её с помощью «анализа».
И первое, на что я обратил внимание, это — эндоцервицит. Воспаление шейки матки и канала, который проходит в ней. Если бы девушка после начала заболевания продолжила половую жизнь, она бы обязательно заметила, что этот процесс приносит ей только боль, а после полового акта появляются кровянистые выделения.
Так… Стоп! А проблема ведь не только в женских половых органах. Точно такое же бактериальное воспаление имеется и в прямой кишке.
— Уже почти нашла, ещё немного подождите, Кацураги-сан, — копаясь в своей бездонной сумке, бормотала актриса.
— Хасигава-сан, у меня есть ещё один нескромный вопрос, — произнёс я. — А как у вас проходят акты дефекации?
— Кто проходит? — удивилась она. — А… Ой! Вообще-то, с этим тоже есть проблемы. Иногда возникают позывы, будто нужно сходить в туалет, а по итогу — ничего. Как бы их назвать…
— Ложные позывы, — помог ей я.
— Да, точно, — кивнула она. — Но я не понимаю, как это может быть связано с основным диагнозом. Я ведь ничего такого не практиковала, если вы меня понимаете.
— Такое бывает, — ответил я. — Выделения с бактериями запросто могли попасть в прямую кишку. У женщин такое часто происходит, поскольку все отверстия располагаются близко друг к другу.
Итого, что мы имеем? Эндоцервицит, вульвовагинит, уретрит и проктит. Затронуто всё, что только можно. И прямая кишка, и влагалище с шейкой матки, и мочеиспускательный канал.
— И пока не забыла, Кацураги-сан… Эм… Ещё во рту появились какие-то высыпания… — добавила она.
Ага, всё ясно. Значит, мой список — не полный.
— Покажите горло, — попросил я, затем взял шпатель с фонариком и осмотрел её ротовую полость и глотку.
Вот теперь точно полный набор. Слизистая сухая, миндалины и задняя стенка глотки отёчны и сильно гиперемированы. Другими словами, краснота и дискомфорт в этой области взялись не просто так. Но тут и уточнять не стоит. Я прекрасно понимаю, как в ротовую полость попадают те же бактерии, которыми заражён весь урогенитальный тракт.
По-хорошему следовало бы позвать сюда Купера Уайта. Всё-таки инфекционистом является он, а не я. Но, думаю, с этой проблемой я и сам смогу справиться. Тем более Хасигава Айко вряд ли захочет, чтобы её осматривал другой врач.
— Вот, нашла! — с облегчением выдохнула она и протянула мне лист с результатами мазков.
В целом я и без него знал, с чем нам предстоит бороться.
— Тут какой-то положительный результат на… Нейсерию Гонореа, — почти по слогам прочитала Хасигава Айко. — Вы понимаете, о чём тут вообще идёт речь?
Ещё бы я не понимал! Я с самого начала знал, что проблема именно в этой инфекции.
Гонорея. Одно из самых распространённых заболеваний, передающихся половым путём. Вызывает гнойное воспаление всех тех областей, которые перечислила Хасигава Айко.
Причём о нём существует очень много распространённых мифов. Сколько бы медики не старались, а большинство людей всё равно никак не может усвоить несколько простых фактов.
Одни думают, что гонорея не передаётся при оральном сексе. Хотя яркий пример этой ситуации мы можем наблюдать у Хасигавы. Другие же, наоборот, думают, что переносчики инфекции могут заразить других людей через общественный туалет или другие бытовые предметы. Но это — сказки. За пределами человеческого организма микроб выжить не может.
Не могу представить, в какой туалет нужно буквально окунуться, чтобы подхватить нечто подобное без полового контакта.
Но в каком-то смысле Хасигаве Айко повезло и не повезло одновременно. С одной стороны, она могла подхватить гораздо более опасную инфекцию. Но с другой, я впервые вижу, чтобы человек заразился сразу всеми видами гонореи. Полный, так сказать, комплект!
— У вас гонорея, Хасигава-сан, — сказал я. — Не пугайтесь. Если уже сегодня же начнём лечение, никакого вреда вашему организму эта инфекция не причинит.
— Гонорея⁈ — вздрогнула девушка. — Так она… Что же мне теперь делать? Она со мной навсегда?
— Нет, эту инфекцию можно убить и забыть, в отличие от многих других, — объяснил я. — Я пропишу вам курс антибиотиков. Цефтриаксон и азитромицин. Уже через неделю вы будете полностью здоровы.
Я принялся выписывать рецепт, но делал я это исключительно в качестве формальности. Я назначил девушке минимальные дозировки, поскольку собрался уничтожить бактерии самостоятельно.
Сильно напрягаться не пришлось. Мне хватило опыта, чтобы воздействовать на пациентку антисептической магией, параллельно восстанавливая нормальную структуру всех повреждённых тканей. И при этом я даже не отвлёкся от заполнения документации.
Хасигава Айко, может быть, что-то почувствовала, но точно не поняла, что процесс лечения уже начался.
— А это точно поможет? — уточнила она.
— Улучшение будет уже через один-два дня. Полностью выздоровеете через неделю, — объяснил я. — Разумеется, в этот период никаких переохлаждений и полный половой покой. Можете ещё горло полоскать раствором антисептика, который я указал, но я уверен, что воспалительный процесс и так скоро сойдёт на «нет».
— Кацураги-сан, вы даже осознать не сможете, как я вам благодарна, — улыбнулась она. — Я обязательно посоветую вас коллегам, если вы сохраните нашу консультацию втайне.
— О распространении личной информации и речи быть не может. Но меня ваши условия устраивают, — усмехнулся я. — Буду рад, если ко мне заглянут и другие артисты.
Хасигава Айко покинула мой кабинет, я отписался Сайке, что всё прошло гладко, но уточнять ничего не стал. Что ж, кажется, я совершенно случайно обнаружил новый источник пациентов.
Сайка в этом плане молодец. Очень быстро сообразила, что может направлять ко мне своих коллег. Особенно тех, кто не желает оказаться раскрытым. Я-то ни за какие деньги не соглашусь сливать информацию из электронных медицинских карт. Более принципиального врача в Токио найти будет трудно.
После Хасигавы я принял ещё несколько пациентов, и незадолго до закрытия клиники ко мне зашёл Рэйсэй Масаши. Красный, как помидор. Мой «анализ» даже уловил нездоровый скачок давления в сосудистой системе хирурга.
— Рэйсэй-сан, что случилось? — напрягся я.
— Я… Я поговорил с женой. Отреагировала она совсем не так, как я думал. Если честно, я теперь даже немного боюсь, к чему всё это приведёт, — заявил он.
— В чём дело? Она снова начала подозревать, что мы продаём медицинские наркотики? Может, решила, что мы и сами их систематически употребляем? — предположил я.
— Я тоже думал, что она так решит. Но в том то и дело, что она поняла меня совсем иначе. Масами поверила моим словам. Буквально. Приняла их за истину, — заявил Рэйсэй.
Вот это действительно неожиданный поворот. Не могу представить человека, который так просто смирится с существованием магии в нашем мире. Ребёнок — да, запросто. Но зрелая женщина? Что-то тут не так…
— А вы уверены, что это был не сарказм? — уточнил я.
— Я ей привёл доказательства, Кацураги-сан, — прошептал Рэйсэй Масаши. — Как только я ей намекнул, что у нас есть особые силы, она посмеялась надо мной и попросила вылечить ей шейный отдел позвоночника. У неё, знаете, часто голова болит из-за сидячей работы.
— И вы пошли у неё на поводу? — вздохнул я.
— А что мне ещё оставалось⁈ — развёл руками хирург. — Она потребовала доказательств. Мне пришлось их дать. В общем, я восстановил ей позвоночник. Она взбодрилась. Затем попросила подлечить ещё пару частей тела… Короче, я всю свою энергию растратил! До сих пор не восстановился.
— Что ж, ладно, после такого в существование магии действительно сложно не поверить, — заключил я. — Но почему вы тогда так встревожены? Раз поверила — это хорошо. Вопрос только в том, не станет ли она никому об этом рассказывать?
— Не станет, — помотал головой Рэйсэй. — Но она… В общем, она хочет себе такие же силы.
— А-а-а… — протянул я. — Понятно, теперь до меня дошло, чего вы так напряглись. Что ж, в таком случае позовите её в мой кабинет. Я доходчиво объясню ей, как обстоят дела.
— Так сегодня же суббота, Кацураги-сан, — напомнил Рэйсэй. — Она выйдет на работу только в понедельник.
Опять мой трудоголизм берёт верх. Мне иногда кажется, что, раз я работаю семь дней в неделю, значит, и все остальные должны делать так же.
— Резонно, — кивнул я. — Тогда я ей позвоню. Откладывать это дело нельзя.
Хирург чуть под стол не спрятался, когда осознал, что я набираю номер его супруги.
— Да, Кацураги-сан? — быстро ответила она.
— Добрый вечер, Масами-сан, — обратился к своему бухгалтеру я. — Мы переговорили с вашим мужем касаемо того, что он вам рассказал и… показал.
— Так, и что вы сами на эту тему думаете? — тут же перешла к делу она.
— У меня очень строгий отбор, Масами-сан. Такие «привилегии» я могу дать только врачам. Причём далеко не каждому. Нужно, чтобы специалист был, скажем так, высшего сорта. Бухгалтеру такие способности ни к чему.
— Ничего не поняла… — искренне удивилась она. — Тогда зачем же вы попросили моего мужа, чтобы он раскрыл мне все тайны?
— А вы бы предпочли работать в неведении? — уточнил я. — Видите ли, в чём дело — мне нужен крепкий коллектив, где никто ничего друг от друга не скрывает. Однако, если вас мои условия не устраивают, я могу стереть вам память и уволить вас. Вы даже не вспомните, что мы были знакомы.
В теории я мог такое провернуть, но в большей степени это был чистейший блеф. Рэйсэй Масами замолчала, пытаясь переварить мои слова. Ведь они прозвучали одновременно как угроза и как предложение.
— Кацураги-сан, я вас поняла, — чуть тише ответила она. — Я больше не буду просить вас о подобном. И всё это останется в тайне. Клянусь. Только, пожалуйста, не стирайте мне память. Я впервые хоть какой-то вкус жизни почувствовала. Да и мой муж оживился. Перестал увлекаться своими дурацкими играми. Прошу вас, не отбирайте у меня эту новую жизнь.
Она говорила искренне. Хоть я и не мог анализировать показатели её организма, но даже по интонации мне было понятно, что она не лжёт.
Ну и как, спрашивается, я теперь поступлю? Разумеется, я не стану вредить семье Рэйсэй. Они оба доказали мне свою верность. Но за Масами имеет смысл проследить. Дать ей испытательный срок. Если будет верно служить нашему ордену, я перестану её проверять.
— Всё в порядке, Масами-сан, — чуть мягче ответил я. — Буду ждать вас в понедельник.
Я положил трубку и перевёл взгляд на Рэйсэя, который, кажется, уже решил скрыться за гинекологическим креслом. Такое впечатление, что жена его дома розгами хлещет. Чего ж он так её боится⁈
— Всё, Рэйсэй-сан, можете выбираться из своего укрытия. Мы договорили, — рассмеялся я. — Собирайтесь домой. На сегодня рабочий день окончен.
— Кацураги-сан, у меня ещё один вопрос… А вообще, я имею право пользоваться лекарской магией за пределами клиники? — спросил хирург. — Меня тревожит тот факт, что я лечил жену без вашего разрешения.
— Очень хороший вопрос! — искренне подметил я. — Наверное, об этом и с другими лекарями стоит переговорить. Но, если вам не трудно, можете передать остальным мои слова. Пользоваться лекарской магией можно и даже нужно за пределами клиники. Но есть два важнейших условия, которые нужно соблюсти. Первое — не попадаться и не раскрывать своих сил другим людям. Ваша жена не в счёт, если что. И второе — не перегревать свой «сосуд» с жизненной энергией. Иначе он попросту лопнет. Всё должно быть в меру. Это принципиально важные моменты.
— То есть лечить шею жене я могу время от времени? — уточнил Рэйсэй.
— Разумеется, — усмехнулся я.
— Ладно, тогда передам это Уайту-сан и Дайго-сан.
Разобравшись со всеми оставшимися делами, я направился домой. У меня остался всего один выходной — воскресенье. В этот день меня пообещал заменить Купер Уайт, так что я с чистой совестью смог позволить себе полноценный отдых.
Правда, как правило, отдых у меня активный. Пробежка ранним утром, медитации, чтение медицинских статей и прочие развлечения, которые остальным людям могли бы показаться точно такой же работой, какой я занимаюсь обычно.
Перед сном я даже выделил время, чтобы составить ещё несколько концептов работы протезов для клиники Шиногару Рюсэя. От него, кстати, опять ни слуху ни духу. Но теперь-то я знаю, что эта тишина означает лишь то, что он вместе с моим братом сутками напролёт трудится над очередной разработкой.
В понедельник я проснулся не сам и даже не от звука будильника. В половину шестого утра меня разбудил звонок нашего инфекциониста Окабэ Акиры.
— Окабэ-сан, вы чего в такую рань звоните? — пробубнил я, пытаясь прийти в себя после вчерашней тренировки.
— Кацураги-сан, можете, пожалуйста, прийти сегодня на работу пораньше? — попросил Окабэ. — Вы уж простите, что тревожу вас в столь ранний час. Но у нас с вами большие проблемы. И я даже не знаю, с какой стороны стоит к ним подступить.
— Слушаю вас, Окабэ-сан, — живо вскочив с кровати, ответил я, затем зажал телефон между ухом и плечом и принялся быстро собираться.
— Наш пациент, у которого был заподозрен «Фебрис-12»… Дайсукэ Рётаро. Он грозится подать в суд, если мы его не выпишем, — объяснил Окабэ Акира.
— Так… В целом период его изоляции уже прошёл. Я осматривал его совсем недавно. Новых симптомов у него не появлялось. Думаю, что его уже можно возвращать домой. Очевидно, «Фебрис-12» он не заражён.
На самом деле он был им заражён, но в тот раз я смог убить вирус мощной атакой лекарской магии.
— В том то и дело, Кацураги-сан, — вздохнул Окабэ Акира. — Я следил за ним все эти недели. И всё было хорошо. Никаких проблем не было замечено. Но именно после того, как он позвонил юристам и принялся угрожать нам судом, у него появились новые симптомы.
Проклятье! А вот это — очень плохо. Как раз то, чего я опасался. Если предположить, что моя магия не смогла убить все вирусные агенты в его теле, то выжившие могли запросто создать иммунитет к лекарской энергии.
И теперь Дайсукэ Рётаро уже ничто не спасёт. А если суд решит, что его стоит выписать, инфекция распространится за пределы нашей клиники.
— Мы не можем дать ему уйти, пока я не осмотрю его ещё раз, — сказал я. — Через полчаса я буду в клинике. Только скажите, чтобы у меня было время подумать, что конкретно начало беспокоить Дайсукэ Рётаро? Кашель? Насморк?
— Нет, Кацураги-сан, — вздохнул инфекционист. — У него начался некроз.
