Война против собственной страны

Иван Грозный вел себя так, словно находился в чужом государстве, которое надо было завоевывать. Ему постоянно чудились измены и заговоры, причем уже не со стороны отдельных лиц – а целых городов. В декабре 1569 года он с опричниками предпринял поход на север. Он шел как на войну, осудив на кару все попадавшиеся ему на пути города: Клин, Тверь, Торжок, Вышний Волочек, Валдай, Яжелбицы. Опричники били и убивали кого попало, бросая тела убитых в Волгу. Эти «победы» давались легко: города не оказывали никакого сопротивления собственному государю.

В Новгороде его встретили хлебом-солью. В ответ он приказал собрать всех самых знатных и богатых людей города и приказал опричникам раздеть их и терзать «неисповедимыми» муками. Измученных людей бросали в реку Волхов, а вдоль по реке ездили царские слуги с баграми и топорами и добивали тех, кто пытался выплыть. После этого весь край обнищал и обезлюдел. Погром привел к страшному голоду и, как следствие, к болезням.

Новгородского архиепископа Леонида царь приказал зашить в медвежью шкуру и затравить собаками. Его преемник тоже был обвинен в измене. Все их многочисленное добро – лошади, деньги, сокровища – были взяты в царскую казну.

Андрей Рябушкин. Иван Грозный с приближенными. 1903 г. Тюменский музей изобразительных искусств

Из Новгорода царь отправился в Псков с намерением и этому городу припомнить его древнюю свободу. Жители готовились к смерти. Желая задобрить царя, они выставили на улицы столы с хлебом-солью и все смиренно пали ниц. Единственным человеком, который не склонился, а вышел царю навстречу, стал юродивый Никола. Он на блюде поднес Ивану кусок сырого мяса. «Я христианин, и не ем мяса в пост», – брезгливо произнес Иван. «Ты хуже делаешь, – ответил Никола, – ты ешь человечину». Затем юродивый предсказал ему беду, если он начнет свирепствовать во Пскове. Это так подействовало на царя, что он никого не казнил, а ограничился только грабежами.

Но царь все же заехал в Псково-Печерский монастырь: тамошный игумен Корнилий приветливо встретил его, но Ивану бросились в глаза сильные укрепления монастыря, сооруженные за свой счет Корнилием, происходившим из боярского рода. Ивану это показалось подозрительным и он убил Корнилия, ударив его жезлом.

Жертвой Ивана Грозного стал и митрополит Филипп Колычев (1507–1569). Он открыто обвинил царя-убийцу. Иван не мог стерпеть такое. Он устроил инсценировку суда над Филиппом, обвинив того в колдовстве. С митрополита сорвали облачение, опричники нарядили его в рваную монашескую рясу, вывели из церкви, заметая за ним след метлами, посадили на дровни и повезли в ссылку. Народ бежал за ним следом и плакал, митрополит осенял его на все стороны крестным знамением.

Спустя несколько лет Малюта Скуратов собственноручно задушил его. Впоследствии Филипп был канонизирован.

После новгородской бойни Ивану взбрело на ум, что и в Москве есть заговорщики. Он начал розыск. Первыми пострадали его прежние любимцы Вяземский и Басмановы. На Красной площади поставлено было 18 виселиц и разложены разные орудия казни: печи, сковороды, острые железные когти («кошки»), клещи, иглы, веревки для перетирания тела пополам, котлы с кипящей водой, кнуты и пр. Изобретательность царя была так велика, что почти каждому была особая казнь. Дьяка Висковатого он приказал подвесить вниз головой и настрогать кусками. Начало казни положил Малюта Скуратов, отхватив несчастному ухо, палач продолжил, но когда измученный дьяк испустил дух, то царь приказал разделаться и с палачом: ему показалось, что тот поленился и слишком быстро отправил его на тот свет.

На следующий день подверглись расправе жены казненных: их насиловали и затем топили в реке.