Глава 7
Пятая. Амшель. Русские ряды. Академия управления
С этим человеком я хотел встретиться очень давно.
Специально я его не искал. Во-первых, времени не было, во-вторых, понимал, что он находится под колпаком либо у Ротшильдов, либо у Птицкеров… либо у всех разом.
Более ценным источником информации мог быть разве что лучший друг и партнер Алексея — Джонатан Аджютор. Но он сейчас находился в Сухом Замке — тюрьме клана Гурта. Уорвик же…
…в сопровождении одного из японцев подходил к помосту.
До этого главу Уорвик Металл я видел только на фото, и в живую он показался… мельче и старше. Лет, наверное, сорока пяти, в очках, болезненного вида. Правда, при этом довольно сильный влияющий — стихийник начала четвертого ранга с развитым резервуаром Воды.
Поднявшись на помост, мужчина сел на указанное место — поближе к Кенте, подальше от меня.
— Назовите имя, — потребовал Кента. Немного странно, учитывая, что он сам его до этого вызвал. Видимо, протокол такой.
— Генри Уорвик, — голос аристократа оказался негромким. — Глава Совета Союзных Родов. Социальный статус — правитель.
После слово уже взял Морозов.
— Изложите суть своих претензий к роду Фэнс, — прогудел русский.
— У меня… — Уорвик помедлил. — У меня нет претензий к Алексу…
— Мы сейчас говорим о роде Фэнс, — спокойно уточнил Морозов. — Жалоба была подана в Суд Грандов и не была отозвана. Это так?
Уорвик замялся. Поерзал пальцами по столешнице…
— Мистер Уорвик. Ответьте на вопрос.
— Да, я подавал жалобу.
— Изложите суть своих претензий к роду Фэнс.
Несколько секунд Уорвик еще молчал, потом тяжело вздохнул. Произнес:
— Алексей обокрал меня.
Сразу после Морозов — да и не только он — бросил взгляд на все еще покоившийся в центре стола Шар, но внешне Предмет никак себя не проявил. Судя по всему, это означало, что Уорвик говорил правду…
Хм.
Ну или думал, что правду.
— Как именно? — уточнил князь.
— Алексей руководил отделом перспективных исследований в Уорвик Металл, — проговорил аристократ. — После его смерти была проведена ревизия. С привлечением сторонних проверяющих, да и сам я все контролировал. Обнаружилась очень большая недостача материалов. Золото, серебро, платина, палладий, осмий, иридий…
Гм… Вряд ли в зале многие это понимали, но тот же осмий по уникальности свойств не шел ни в какое сравнение даже со стихийным и системным металлами. Другой вопрос, что на Девяти Планетах не должно было быть технологий, способных эти полезные свойства извлечь.
И еще раз: гм…
— …в общей сложности более пятисот килограммов, — продолжал Уорвик. — Столько же грофрана. Плюс пропала вся секретная документация из отдела Алексея.
— Кто-то другой это мог сделать? — бросив на меня взгляд, уточнил Морозов.
— Исключено. Алексей очень строго контролировал работу своего отдела. Только у Джонатана Аджютора — его заместителя, был доступ ко всему, даже у меня не было. Лаборатория в Джейме, в которой располагался отдел Алексея, оказалась полностью пуста после его смерти. Записи камер кто-то уничтожил. Позже полиция Джейма нашла доказательство против Аджютора. Мы свое расследование тоже вели, но оно ни к чему не привело.
Про лабораторию я тоже помнил — даже был с ней рядом в виде духа. И, в целом, Уорвик был прав. Кроме самого Алексея вскрыть ее и не повредить то, что было внутри, почти наверняка бы никто не смог.
Был, правда, Итон — предатель-культиватор, работавший на Алексея… но он свои поиски на лаборатории не завершил, хотя он сам там работал. Значит, либо Алексей и правда успел все оттуда вывести, либо это сделал кто-то другой.
Аджютор? Софи и Анастасия были уверены, что нет.
Сам Уорвик? Ротшильды? Птицкеры? Сильно сомневаюсь. Алексей находился на ступени великого сплавления Кань и Ли (7), а значит, чтобы обойти его защиту, нужно было иметь ту же ступень или выше. Ну или обладать внутренней информацией, как Итон.
Алексей, правда, не мог пользоваться Книгой… По крайней мере, изначально я был в этом уверен. С самоучками такое случалось, про это мне и Лао рассказывал…
Или все-таки мог?..
История со «стеклотарщиками» меня немного сбила с толку. Слишком уж широкую работу Алексей проводил. Мог ли он это делать «вслепую», без Книги?.. Наверное, теоретически, мог. Но слишком уж много он тайн после себя оставил…
— Я бы не хотел, чтобы долг ложился на семью Алексея… — произнес Уорвик спустя несколько секунд молчания. — Проблема в том, что я не единственный владелец Уорвик-Металл, а часть исследований осуществляется на гранты. Инвесторы хотят вернуть деньги. Я со своей стороны приложу все усилия, чтобы договориться… Алексей был моим другом…
— Дружба дружбой, а денежки врозь.
Уорвик запнулся, недоуменно переведя взгляд на Томаса, сказавшего предыдущую фразу.
— Что?
— Так русские говорят, — пояснил немец с легкой улыбкой. — Вспомнилось вдруг.
— Это… Алексей, на самом деле, был моим другом! — горячо заявил аристократ.
— Я ж не спорю! — приподнял руки, показывая ладони Томас. — Наоборот. Это очень похвально. В большом бизнесе чаще опираются на договора и родовые клятвы. Ну и на выгоду, конечно. А тут дружба. Это очень похвально.
Уорвик, выслушав это, нахмурился, но отвечать не стал. Вместо этого перевел взгляд на Морозова:
— У меня все. Все документы предоставлены Суду Грандов около часа назад.
Русский только кивнул. И перевел взгляд на меня:
— У рода Фэнс есть встречные претензии?
В этот момент Уорвик впервые за время разговора встретился со мной взглядом, и я прочитал в нем… сожаление. Уж не знаю, в какую ситуацию он попал, но, судя по всему, они и правда дружили с Алексеем. Другой вопрос, что лично мне на это было плевать. И не потому, что я такой кровожадный, а потому что о людях я всегда судил по поступкам.
— Никаких претензий, — ответил я. — Но есть вопрос.
Я не отрывал взгляда от Уорвика, и спустя несколько секунд он все же не выдержал:
— Какой?
Кивнув, я посмотрел на Морозова:
— Я бы хотел вызвать Барни Рэтклиффа. Подозреваю, он тоже в зале?
Ответил на это Кента. Собственно даже не ответил, а сразу:
— Суд Гранда вызывает Барни Рэтклиффа.
* * *
— Барни Рэклифф, — англичанин занял место за столом спустя пару минут. И, что характерно, в этот раз он не выглядел выжившим из ума пузатым стариком. Грива седых волос была аккуратно собрана в хвост, борода заметно подравнялась, и даже тот самый живот, оказался упакован куда как компактнее — уж не знаю, как ему удалось. В общем, англичанин явно много поставил на сегодняшний день и «принарядился» к случаю. — Свободный род Рэтклифф. Социальный статус — землевладелец.
— Запрос на ускоренное рассмотрение претензии к роду Фэнс был отправлен Кланом Гросвеннор, — сказал Кента. — Вы, мистер Рэтклифф, были исключены из клана несколько лет назад. Почему вы представляете клан сейчас?
— Я не представляю здесь клан Гросвеннор, — невозмутимо ответил англичанин. — Запрос был направлен по моей просьбе, чтобы он был быстрее рассмотрен. На благо всех грандов. Так что представляю я себя.
— Эти действия выглядят, как манипуляция правилами, — сказал Кента.
— Я готов понести наказание.
Японец ответил не сразу. Секунд десять он мерил Рэтклиффа взглядом…
— Продолжайте.
— Благодарю, — с достоинством ответил англичанин.
Внешне он этого не выдал, но я прям нутром почувствовал, насколько он был доволен. Хотя изначально все и выглядело авантюрой: как его заявка в Суд Грандов — о ней я вообще был не в курсе — так и его многочисленные сообщения, приходившие мне на смартфон во время Суда.
И, да, разумеется, с мобильником во время конкурса я не расставался. Как и с заправленным патронами, усиленными Снарядом, пистолетом.
— Мистер Рэтклифф задаст мой вопрос, — сказал я.
— Благодарю, мистер Фэнс, — англичанин склонил голову в мою сторону. Контраст по сравнению с его же сообщениями на мобильник, начинавшимися в основном с «little fucking…» был разительный.
Ну… над этим я еще планировал поработать.
Англичанин повернулся к Уорвику.
— Мистер Уорвик, мне случайно стало известно, что последние несколько месяцев ваш завод постоянно сокращал производства грофрана. А две недели назад выплавка прекратилась вовсе. Это так?
Уорвик ответил долгим взглядом.
— Это коммерческая тайна.
— Понимаю, — тут же склонил голову Рэтклифф. — До такой степени тайна, что на части бирж цена грофрана уже превысила по стоимости системный и стихийный металлы.
Это Уорвик уже не стал комментировать. Только нахмурился, глядя на собеседника, и чуть повернулся на стуле.
— Какое это имеет отношение к делу? — раздраженно поинтересовался Цзинсун. — Очевидно, отец такой же как и сын. Один обокрал, а второй теперь пытается это скрыть.
— Благодарю за ценное замечание, мистер Ванг, — улыбнулся ему Рэтклифф. — Но все же мой вопрос имеет прямое отношение к делу. Вплоть до того, что может пролить свет на личность убийцы Алексея Фэнса…
— И причем тут я? — тут же подал голос Уорвик. — Я не убивал Алексея и не приказывал этого сделать, даже не знал, что кто-то это планирует. Шар уже сообщил бы, если бы я врал.
Это, кстати, и меня сбивало с толка. Впрочем, я уже начал понимать, к чему Рэтклифф вел, правда, не до конца было ясно, как именно он свою задумку осуществит.
— О! Я бы не позволил себе обвинить вас во лжи! — заверил англичанин. — И тем ценнее будет услышать ответ из ваших уст. Алексей Фэнс — это единственный создатель грофрана?
— Что?! С чего вы взяли? Нет, конечно!
Если это и была игра, то очень натуральная.
— Хорошо, перефразирую, — ничуть не смутился Рэтклифф. — Роль Алексея была ключевой? Выплавка грофрана остановлена из-за того, что не хватает каких-то именно его инструкций или способностей?
Пару секунд после этого Уорвик мерил Рэтклиффа взглядом, потом сказал:
— Нет…
Вибр… хм… Это еще что такое?
Я вроде уловил сигнал от Книги, но он почти сразу оборвался.
— …вы ошибаетесь.
И я, и Рэтклифф одновременно бросили взгляд на Шар, но тот… оставался неподвижен. На мгновение после этого англичанин все же потерял свою невозмутимость, едва заметно нахмурился… но почти тут же снова принял уверенный вид.
— Может, вы об этом не знали… — проговорил он после короткой паузы. — Неотделимая доля изобретателя в патентном законе составляет десять процентов от прибыли. В случае если ключевой вклад внесли несколько изобретателей, то — пять процентов. Вы не припомните, какой процент с прибыли получал Алексей?
Вот этот закон был сюрпризом и для меня — в моем мире такого не было.
И я, разумеется, эти числа помнил.
— Доля в патентном проценте на изобретение грофрана — 1,5 %
— Доля в патентном проценте на изобретение транспортерной связи — 0,0025 %
Насчет транспортерной связи что-то сложно было сказать, но доля прибыли за грофран явно была занижена. И, скорей всего, не на три с половиной процента, а на все десять — с учетом, что последние полгода имущество Фэнсов было арестовано, и никакой прибыли мы не получали.
То есть, если Рэтклифф был прав… то это не Фэнсы были должны Уорвик-Металл и остальным, а Уорвик-Металл был должен. И даже с учетом «похищенного» должен был, скорей всего, миллиарды.
— Вы ошибаетесь, — упрямо повторил Уорвик. — Участие Алексея в разработке грофрана было ограничено. Он занимался другими проектами.
— Секретными, разумеется.
— Да.
Рэтклифф снова коротко глянул на Шар, и так же ненавязчиво — на Кенту. Англичанин в своих выводах явно был уверен, но Шар ему все портил.
Для меня же все еще было чревато слишком глубоко заглядывать в Книгу — пространство вокруг было переполнено дрожью. При этом рядом с Уорвиком…
Гм…
Я не сразу это заметил, но рядом с ним…
…мир наоборот выглядел удивительно стабильным. Будто…
— Мистер Уорвик, — сказал я. — Скажите, а что у вас в кармане?
Вот тут впервые с того момента, как поднялся на помост, Уорвик явно занервничал. Про карман я, кстати, наугад сказал, но как будто…
— Что в кармане? — переспросил он. — Я не понимаю, о чем речь.
— Алекс, объясни, что ты имеешь в виду, — прогудел Василий Морозов.
— Я думаю, что мистер Уорвик нашел способ обмануть Шар, — ответил я просто.
— Бред, — мгновенно прокомментировал Цзинсун.
— Я всегда думал, что это невозможно, — добавил через секунду Томас. — По крайней мере при прямом ответе.
И повернулся к Кенте, который… смотрел на меня. И выглядел, мягко говоря, безрадостно.
— Своими словами вы бросаете тень на весь Суд, — сказал он. — Если это неправда…
— Мы ведь можем проверить, — тут же вставил Рэтклифф. — Уверен, мистер Уорвик не откажется показать, что у него лежит в карманах. Это ведь пойдет на пользу всем грандам.
Хитрость англичанина от Кенты явно не укрылась, вот только японец и сам явно считал, что небольшое неудобство одного не идет ни в какое сравнение с надежностью всей системы Суда. И потому…
— Господин Уорвик, вы пытались обмануть Суд? — проговорил Кента сухо.
— Нет, — ответил тот почти сразу.
— Хорошо, — кивнул японец. — Прошу вас выложить на стол все артефакты, системные устройства и любые приравненные к ним по принципу действия предметы.
— У меня… нет ничего такого…
— Тогда это не займет много времени.
Еще через секунду я успел заметить, как рука Уорвика странно дернулась, будто потянувшись к карману пиджака, и…
Вибрация!
Короткая и резкая, как выстрел!
После которой Уорвик вздрогнул всем телом…
…и просто обмяк на стуле.
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять.
Мертв.
— Что…
— Никому не двигаться! — вскочив, грохнул Кента.
Я ощутил рванувшие от него волны энергии, которые с невероятной скоростью «общупали» каждого из сидевших за столом и стоявших рядом с помостом. Скорость и непреклонность техник, которым оперировал седьмой ранг, не шла ни в какое сравнение ни с чем, что я видел прежде. Я не был даже уверен, что Лао был способен на что либо подобное.
— Он сдох? — бросил небрежно Цзинсун. — Вот что бывает с теми, кто не знает своего места.
Китаец многозначительно глянул на меня, я же все пытался понять, что именно произошло, но не мог…
Да и вообще, самочувствие вдруг стало каким-то…
Невольно, я схватился за край столешницы, чтобы как-то справиться с накинувшейся слабостью. Мыслить стало тяжелее…
…а еще через миг я вспомнил.
Эффект был один в один похож на тот, что я ощутил, когда еще был духом. Когда я ощутил воздействие металла… с помощью которого убили Алексея. Потренировавшись с «Кинжалом Садовника», я был уверен, что смогу ему сопротивляться, на деле же оказалось, что хоть крупицы внутри Предметов Суда и Кинажлов Чантури и имели что-то общее с тем металлом, из которого были отлиты убившие старшего Фэнса пули, на деле этот металл оказался куда сильнее…
Скорей всего, тогда, в доме Фэнсов меня защитила форма духа, потому я не сумел точно оценить…
— Что с тобой? — раздался голос Блайта. — Алекс!
Теперь уже все сидящие за столом повернулись ко мне…
— На… — с трудом прохрипел я. — На его теле… что-то железное…
Я бы упал со стула, если бы американец не поддержал.
Техники Кенты в тот момент все еще блуждали вокруг помоста, проверяя и «просвечивая» всех, кто попадался на пути.
Но меня все же услышали.
Томас сидел к Уорвику ближе всех, так что он первым к нему дернулся…
— Погодь, — прогудел Василий Морозов, не позволив притронуться к телу.
— У меня хорошая защита, — ответил немец. Впрочем, остановился он сразу — не до такой степени он все же рвался геройствовать.
— У меня тоже, — ответил русский.
И, пару секунд постояв над Уорвиком, потянулся чтобы проверить карманы…
Шу-у-х!
…когда раздалось шипение — словно из надувного матраца воздух выпустили. Краем глаза я увидел, как Морозов с Томасом отпрянули от тела, а еще через миг… мне резко стало легче.
Вскочив на ноги, я подскочил к Уорвику, как раз когда князь его переворачивал. На животе у трупа я заметил прожженную дырку, еще одна — такого же размера — тлела в самом помосте.
— Сбежал, — поморщился я.
Морозов, услышав это, нахмурился. Он тоже смотрел на дырку.
— Кто сбежал? — тут же поинтересовался Томас. — Это какое-то устройство?
Я промолчал.
Выходит, металл еще и мог двигаться. Когда убивали Алексея, этого, правда, не было, но возможно…
— Оператор здесь? — спросил у меня Морозов, опередив мою мысль.
— Да, — кивнул я. — Должен быть недалеко.
Кента, слышавший это, тут же отдал команду своим помощникам. Японцы сначала залезли под помост, но я чувствовал, что и там металла уже нет. Он ушел глубже. Администраторы Суда тоже в этом быстро убедились, и несколько из них выбежали из зала, устремившись в сторону лестниц.
— Подтвердили статистику, — проговорил Рэтклифф спустя примерно минуту.
Запах паленного около стола к этому времени немного рассеялся. Волнения на трибунах не то, чтобы особо стихли, но, кажется, абсолютного спокойствия уже просто было не достигнуть. Нескольким зрителям потребовалась помощь — нервы уже не выдерживали — пара человек кинулась к выходам, но их настойчиво вернули на места.
— Какую статистику? — посмотрел на него Томас.
— Десять процентов заседаний заканчиваются смертью одного из свидетелей, — пожал плечами англичанин.
— Девять с половиной, — кажется, машинально уточнил Кента.
— Моя ошибка, — чуть поклонился в его сторону Рэтклифф. — Девять с половиной.
— Реально? — хмыкнув, перевел взгляд с японца на англичанина. — А… членов комиссии?
— Три процента.
Тут Кента уже поправлять не стал.
— Ну хоть так…
Я эти цифры тоже знал, и, честно говоря, был уверен, что они относились к каким-то прошлым эпохам… но, видимо, гранды и теперь не особо себя ограничивали.
Хранителя Предметов, кстати, за прошедшую тысячу лет тоже гибли. Дважды. Оба раза во время заседаний.
Наконец, тело Уорвика вынесли из зала. После чего Кента в очередной раз призвал к порядку — зрителей такая невозмутимость с его стороны явно шокировала.
— Продолжаем.
Определенно, японец планировал довести дело до конца.
Его помощники, проверявшие подвал, к тому моменту уже вернулись. И, как я и ожидал, без результатов.
— Мистер Рэтклифф, вы можете занять свое место на трибуне, — сказал Кента. И добавил для всего зала. — Вызывается Барадис Аль Сауд!
* * *
— Барадис Аль Сауд. Королевский род Аль Сауд. Глава совета директоров Аль Сауд Технолоджи. Социальный статус — государь. Рад приветствовать вас, господа.
Король Аль Сауд и сотрудников явно подбирал себе под стать. Так что на обычного саудита Барадис походил разве что смуглым цветом кожи и белозубой улыбкой. Как и король Джон из одежды он предпочитал элегантные однотонные костюмы.
— Изложите суть своей жалобы к роду Фэнс, — прогудел русский.
— О! Нет никаких жалоб! — заявил саудит. — Аль Сауд Технолоджи отзывают свое обращение!
После встречи с Джоном я, сказать по правде, ожидал чего-то подобного. А вот мотивов его… честно говоря, пока не понимал.
Впрочем, Морозова подобный ответ не устроил:
— Изложите суть притязаний и объясните, почему вы решили их отозвать.
— Аль Сауд Технолоджи спонсировал Уорвик Металл на общую сумму около семисот миллионов колоннисов. Пропажа разработок нам, разумеется, не понравилась. Теперь же, стало очевидно, что Изобретения Фэнсов не имеют отношения к этому. Мы подадим иск к Уорвик Металл, но уже в гражданском порядке. Не через Суд Грандов.
Хм…
То, что саудиты чего-то темнили, было плюс-минус очевидно, но формально тут придраться было не к чему.
— Алекс, — повернулся ко мне Морозов. — У тебя есть претензии к роду Аль Сауд?
Я помедлил.
Для Мастера Перемен нет ничего хуже, чем «переобуться в полете». И если в последствии что-то выяснится, мне уже сложнее будет… оторвать им всем головы, ну или, там, насыпать сахара в бензобак и убежать. Наказание должно соответствовать проступку…
— Претензий нет, — все же сказал я в итоге.
Джон помог мне в Песчаном Дворце, ну а с Алией мы и вовсе вместе ритуал прошли. Ошибусь, значит ошибусь.
— Прошу вас занять место на трибуне, — сказал саудиту Кента. И почти сразу. — Вызывается Кевин Барух!
Американец на вид показался мне типичным клерком. Недорогой, какой-то даже помятый костюм, общий сморщенный вид. Системник… начала четвертого ранга.
С паразитной нитью в коде.
Впрочем, как и почти все американцы-влияющие, которых я видел до этого. Исключением был разве что Блайт, но и то он был стихийником.
Подходя к помосту, в одной руке Барух держал пузатый кожаный саквояж… что после смерти Уорвика явно обратило на себя внимание. Я даже ощутил, как Кента проверил содержимое техникой, но, видимо, ничего не нашел.
— Кевин Барух, — сказал мужчина, заняв место. — Первый секретарь рода Барух. Социальный статус — правитель.
Несмотря на внешность, голос «первого секретаря» оказался достаточно четким. Поставленным.
— Изложите суть своей жалобы к роду Фэнс, — уже привычно повторил русский.
— Жалоб нет, — ответил американец.
А после рассказал историю один в один похожую на ту, что поведал саудит. Про грант для Уорвик Металл, про очевидную подтасовку со стороны Генри Уорвика и так далее. Сумма, правда, была всего пятьдесят миллионов. В чем-то, конечно, немало, но для Суда Грандов — едва ли не копейки, как русские говорят.
Цзинсун во время всего объяснения смотрел на американца как на какое-то насекомое, но последнему это не особо мешало.
— Кажется, все резко расхотели с тобой ссориться, — заметил мне Томас. — Интересно, почему?
Сказано было достаточно тихо, однако вряд ли хоть кто-то из сидевших за столом не услышал.
— Скверна будет уничтожена, — сморщился Ванг. — Не все рода еще потеряли память.
— Так может вы объясните? — предложил Томас. Барух к тому моменту как раз договорил. — А то скверна то, скверна это… У вас овощи в холодильнике протухли или про что вы вообще? К чему эти недоговорки?
Мне, кстати, тоже было бы интересно послушать его версию, но в ответ китаец лишь в очередной раз скривился. Делиться хоть сколько-нибудь секретными сведениями он явно не собирался.
— У тебя есть претензии к Кевину Барух?
Это уже князь спросил у меня.
— Мистер Барух, а вы уверены? — посмотрел я на американца. — Кажется, небольшие трения у нас были. Несвязанные с бизнесом.
— Глава рода, — Барух ответил мне прямым взглядом. — Просил передать, что не имеет…
Вибрация.
— …претензий.
Я улыбнулся.
Бросил взгляд на Шар… и, судя по всему, те, кому нужно, прекрасно знали, как его можно обмануть. Уорвику пришлось врать прямо, потому ему и была нужна дополнительная защита. Барухи же намеренно прислали человека, который просто не в курсе ситуации.
Более того, судя по всему… даже жалоба была подана лично Кевином, а не всем родом.
И сделано это было, чтобы… чтобы что?
— Передайте мистеру Ханану, что я его… понял.
Прямо сейчас я ничего сделать не мог, да и идти на конфронтацию с Новыми Американскими Штатами (8) было бы очень глупо.
Услышав последнее слово, «первый секретарь» заметно вздрогнул. Он почти тут же взял в себя в руки, но послание мое явно получил. Когда будет разговаривать с Хананом, глава Барухов тоже все поймет. А дальше уж пусть делает выводы.
— На данный момент претензий нет, — сказал я.
Барух ушел. И, если я все правильно посчитал, после этого осталось всего двое «жалобщиков». И одним из них был…
— Суд вызывает Эрика Птицкера.
Вот тут обещание внутри меня равнодушным не осталось. С трудом сдерживая внутренний порыв, требующий отомстить одному из главных виновников смерти Алекса, я повернулся в сторону главного входа.
В отличие от предыдущих свидетелей, Птицкер появился оттуда. И тут же двинул прямиком к столу, заметно обогнав японцев-администраторв. Поднявшись на помост, он не взглянул ни на Кенту, ни на Морозова — сел на один из стульев, напротив меня.
— Эрик Птицкер, — бросил он, не отводя от меня прямого взгляда. — Исполнительный директор Птицкер Групп. Государь.
И, не дожидаясь предложения со стороны князя, молча достал из кармана бумажку и передвинул мне.
Я, честно говоря, не знал по правилам ли это, но, пожав плечами, взял листок и…
…э-эм… Да уж, лаконично.
— Изложите суть своей жа… — начал было русский.
— Нет жалоб, — перебил его Птицкер на полуслове. Князь заметно нахмурился, но системник не обратил на это внимания. — У нас почти по-семейному все.
Чего?!
Совсем сбивая меня с толку, Птицкер достал из кармана еще один листочек…
— А мы не должны все видеть, что написано? — подал голос Томас, но, опять же, Эрика явно мало интересовало чье-либо мнение кроме своего собственного.
Он молча убрал с бумажки руку. Спустя секунду — также, чтобы никто другой видеть не мог — я прочитал:
«Предлагаю один раз. Забирай эту тупую суку, если она тебе так нужна, но не лезь в мои дела со стариком. Иначе ты сдохнешь. Церемониться с тобой больше не буду. Нападут одновременно на всех твоих людей: в Праджисе, в Хилтоне и здесь. Если ты думаешь, что прежде имел дело с корпорацией-монархом, то ты идиот. Старик прикрывал тебя все это время».
Невольно, я даже хмыкнул, дочитав. Под «тупой сукой» явно имелась ввиду Виктория — да уж, повезло ей с батьком — под стариком — Вигмар. Сам Эрик, судя по всему, хотел возглавить корпорацию, а остальное его мало интересовало.
Ну или… он хотел такое впечатление создать.
Если бы он писал записку сам, это выдало бы с головой все его замыслы — уж читать я умел — но он этот момент предусмотрел, уж не знаю, кто ему подсказал. Писавший текст — его смысла не понимал. Может это даже какой-то ребенок был — строчки с буквами прыгали, в словах было много ошибок.
Вообще до этого я почти окончательно пришел к выводу, что родители Виктории осознано готовили девушку к какой-то одной им известной роли. Напрямую связанной с Доминиумом (8). Вкупе с тем, что я видел в Книге, я особо не сомневался, что судьбой девушки лично руководил Магнус Филиус — глава Доминиума и самый старый и могущественный системник Девяти Планет.
Вот только несколько дней назад… Эрик Викторию едва ли не убил. В то время как Жозефина явно собиралась избегать такого исхода любым способом.
То есть выходило, что Эрик либо не знал о планах Магнуса… Что крайней маловероятно, учитывая, что он был одним из Сынов и формально вообще сейчас руководил Птицкерами. Либо… о планах он знал, но играл свою игру, в которой Виктория ему даже мешала…
В задумчивости я бросил взгляд на паразитную нить, поднимавшуюся из головы Эрика. Я до сих пор не знал в точности, что именно она делала. Управляла?.. Следила?.. Могла она оказать влияние в реальном времени?..
Как сказала бы Виктория — одному лишь траханному мобу это было известно…
Чуть помедлив, я бросил взгляд на Кенту. Японец показательно хмурился, но… «разговор» наш с Птицкером не прерывал. Видимо, он все же был не против, если какую-то часть вопросов мы решим сами. А вот отказаться от претензий, он явно потребует уже вслух, чтобы Шар засвидетельствовал.
Кстати…
— Мне нужно все то же самое, но официально, — сказал я.
Эрик даже глазом не моргнул.
Прошла секунда и…
Вибрация.
Совсем легонькая, из тех, что я расставлял в своем разуме на свершение определенных событий. В частности, на приход важной информации на какую-то из многочисленных почт.
Я тут же достал телефон, быстро ввел несколько паролей, переходя от одной ссылки к другой, пока не добрался до нужного ящика…
От Птицкер-Групп Алексу Фэнсу…
Письмо было длинным, со множеством подробностей. И даже моей начальной — для Девяти Планет — юридической подготовки хватило, чтобы признать его вполне официальным. При большом желании, конечно, можно было бы и это откатить, но не без большого пространства для подачи исков. Причем составлено было так, что даже подписать бумаги можно было с помощью Способности Визирования. Была на Девяти Планетах такая штука, ей обычно и пользовались при заключении крупных договоров.
Ну а если говорить конкретнее, то Птицкер мне предлагал, собственно, сам брак с Викторией, плюс приданое:
— Пять процентов акции корпорации Птицкер-Глок…
— Один процент акций корпорации Коммотор…
— Компанию Карго-Лимитед…
— Компанию Эйваз…
— Компанию Структура…
— Парк из двенадцати стихийных и системных автомобилей…
— Десять килограммов чистого системного металла…
— Сто миллионов колоннисов…
Короче, попытка была, мягко говоря, не для галочки. Что Птицкер-Глок, производящая системное оружие, что Коммотор, производящий одноименные автомобили, были многомиллиардными корпорациями. И даже один процент акций мог стоить сотни миллионов.
Про Карго-Лимитед, Эйваз и Стурктуру я ничего особого не знал. В кратких описаниях значились лишь направления деятельности: транспорт, наемничество и строительство. Суммарная капитализация всех трех была под двести миллионов.
С металлом и деньгами тоже все было понятно. Ну и автомобили, среди которых даже имелся один стихийный Фаэтон, вероятно, предназначались, чтобы задобрить Викторию. На контрасте с тем, как Жозефина поступила с ее прежним четырехколесным другом, выглядело даже изящно.
И, честно, в другой ситуации я бы даже задумался. Да, формально Вигмар предлагал мне больше. Не только Викторию, но и свою помощь, да и всю корпорацию целиком, а не отдельные — небольшие на фоне корпорации-монарха — части.
Вот только к исходу пятой минуты сидения напротив Эрика данное Алексу обещание уже начало пожирать меня.
Мне и на месте-то в этот момент было сидеть не легко… Тряслись резервуары, дрожали каналы, руна п̸̨̛͖͈͠л̶̛̞̀̑а̶̹͋͝т̵̛͖̖̂̐ͅы̴̃̓ в центре даньтянь вцепилась в грудь смертельной хваткой…
Эрик Птицкер был одним из основных виновников смерти Алекса, одной из основных причин всех проблем Фэнсов. Он дважды пытался убить уже меня. По какой-то причине ему явно была выгодна смерть Виктории.
Было немного жаль, что я не мог проникнуть в его планы глубже. Но и терпеть уже сил не оставалось…
Убийство — акт разрушения, лишь самые сильные способны вовсе не прибегать к нему, я же до этого пока не дорос.
К сожалению.
— Вынужден вам отказать, — сказал я.
Птицкер мерил взглядом меня после этого довольно долго. Выражение его лица особо не менялось…
— Зря.
Вибрация.
Прозвучало емко. О том, что обещанное в записке в ближайшее время начнут исполнять сомнений не осталось.
Впрочем, это уже было неважно.
Книга все еще довольно плохо меня слушалась, но обещание… помогло нащупать путь.
Я достал из под стола смартфон, на котором последнюю минут набирал и рассылал сообщения.
Присланное Птицкером письмо, кстати, мгновенно уничтожилось, стоило лишь мне ему отказать. И заодно даже попыталось прикончить весь сегмент сети, на котором находился ящик.
Не был бы я Мастером Перемен и программистом с двадцатилетним стажем у него может даже и получилось бы.
— Видите? — я показал Птицкеру телефон дисплеем вперед. — Только что это было отправлено вашей жене и Иеремии Баруху.
И еще не несколько десятков адресов, связи которых с Доминиумом я хотел проверить.
— И как я должен на это прореагировать? — с откровенным презрением отозвался Птицкер.
Я пожал плечами. Может, я ошибся, конечно…
…но вряд ли.
Прошла одна секунда. Вторая.
Эрик поднялся с места.
— Претензий нет, — бросил еще раз он раздраженно в сторону Кенты.
Сделал шаг в сторону приставленной к помосту лестницы…
…и в этот момент паразитная нить в сигнале Эрика ярко засияла.
