Глава 27
– Надо узнать, кто это, – сказал отец. – Пойди, посмотри.
Он изменил тактику, взяв себя в руки. Говорил тихо, со своим почти южным акцентом.
Ее отец попросту ебнутый.
Она не знала, на что решиться. С одной стороны, подойти к двери означало впустить в дом потенциальную возможность хоть какой-то нормальности, глоток свежего воздуха из внешнего мира, какого-то человека или людей, которые, по всей вероятности, не избивали своих жен и не держали диких женщин – в погребе, а детей – под замком. С другой стороны, существовала вероятность того, что вся эта мерзость раскроется. И тогда не избежать позора – и, в конце концов, насмешек.
Но Пег просто кипела от злости. Злилась не только на отца, но и на мать. Она сидела ошеломленная во время тирады матери, не веря своим ушам. Хватит? Все зашло слишком далеко? Именно сейчас? Она прямо вот сейчас уходит от него? Все лишь потому, что Брайан показал себя маленьким больным ублюдком, каким был всегда? А ведь то, что творится в сарае, длится уже много лет. Почему же вот это все не зашло «слишком далеко», когда Крис Клик ночами насиловал и, наконец, обрюхатил свою собственную дочь? Почему этого было недостаточно?
«Ты заберешь меня с собой? Только через мой труп».
Да пошла она подальше, ее мать. Пусть все идут к чертям собачьим, кроме Дарлин.
Пег подошла к двери, открыла ее, и чуть не закрыла снова. Она была в ярости, но не была готова к такому.
Мисс Ратон?
* * *
Выражение лица Пег сказало ей все, что она хотела знать. Что она была права. Она увидела страх, смятение – и еще многое. Даже гнев. Ей было жаль девушку – действительно жаль, – но нужно было это сделать. Ее родителям нужно знать, если они еще не в курсе. А если они будут в курсе – Женевьева уверена, что сможет помочь.
Она выдавила из себя улыбку.
– Привет, Пег. Ты меня впустишь?
– Э-э... сейчас не время...
– Самое время. Ну же, Пег, я не причиню тебе вреда. Я пришла, чтобы помочь.
– Вы не сможете помочь, мисс Ратон.
– Откуда ты знаешь?
– Я просто...
Все шло не очень хорошо. Она не могла силой прорваться внутрь.
– Ты удивишься, – сказала она, – но у меня хорошие связи в женской консультации. Я знакома с многими врачами. С первоклассными врачами, солнце. И...
– Я же сказала, что сейчас не время, мисс Ратон!
«Я что, угодила в разгар семейной ссоры?» – предположила учительница. Может, Пег и права. Может, сейчас не время. Но, раз уж она пришла... Она могла представить, что уедет, а затем вернется, когда будет удобнее, но не могла найти подходящие аргументы.
Затем из-за спины Пег вышел ее отец – Кристофер Клик.
Он выглядел достаточно доброжелательно и радушно улыбался.
– Что за манеры, Пегги, – сказал он. – Пожалуйста, проходите.
Женевьева шагнула внутрь, и Крис Клик протянул ей руку. Его ладонь оказалась чуть липкой, хотя пожатие вышло крепким. От него исходил странный запах – слегка химозный. Что-то наподобие старого перегара, но точно не перегар. Непонятно, что.
Он провел ее в гостиную.
– Как поживаете, мисс Ратон? Вы преподаете геометрию, верно же? Я помню вас по родительскому собранию. Рад снова вас видеть. Пожалуйста, присаживайтесь. Хотите что-нибудь? Кофе? Прохладительный напиток?
Он указал ей на плюшевое бархатное кресло. Женевьева села лицом к ним обоим.
– Все порядке, спасибо, – сказала она.
Но что-то было не в порядке, и чашка кофе не могла исправить ситуацию.
Она раньше никогда не делала ничего подобного – не ходила по домам к ученикам. В классе она была в себе уверена. Здесь же она чувствовала себя сковано, не в своей тарелке, немного напугано. Но решимость довести дело до конца едва ли покинула ее.
С Дороти у нее не вышло. Она не успела. Но здесь все обернется по-другому.
– Могу я поговорить с вами и вашей женой наедине, мистер Клик?
– Зовите меня Крис, мисс Ратон, пожалуйста. А вас как зовут?
– Женевьева.
– Женевьева! Красивое имя. Вы франко-канадка?
Она улыбнулась.
– Мой отец был луизианским каджуном, мистер... Крис. Он влюбился в одну девушку из Оттавы, и...
– Последовал зову своего сердца?
– Да.
– Круто! Все должны так поступать. Она не очень хорошо себя чувствует, Женевьева. Я имею в виду свою жену. Решила чуть вздремнуть. Вы пришли из-за Пег, как я понимаю?
– Да.
– Тогда она должна тоже послушать, как вы думаете? И сын тоже. В нашей семье нет секретов. Брайан? Заходи, сынок.
Она увидела, как парень наполовину просунулся в комнату, прислонившись спиной к дверному косяку. Затаился – вот слово, которое пришло ей на ум. Высокий худой мальчик. Она смутно помнила, что видела в его школе.
«Препояшь чресла свои, женщина», – подумала она. Пора покончить с этим.
– В последнее время кое-что вызывает у меня тревогу, мистер Клик.
– Крис.
– Крис. Пегги неважно выглядит. Она несколько раз бегает в туалет во время занятий. На физкультуру не ходит. И носит мешковатую одежду не по размеру.
Он пожал плечами и снова улыбнулся, изображая дружелюбного старого папашу.
– Ей нравится носить оверсайз. Спортивная эстетика, все дела. И что из этого?
– Вы не знаете, у Пегги есть парень?
Женевьева увидела, как голова Пег поникла на грудь, словно в ожидании удара топора. Ей было противно так поступать с бедной девочкой. Но она делала это ради бедной девочки.
– Нет, – сказал Клик. – Я бы это знал. А почему вы об этом спрашиваете?
– Я думаю... Я думаю, что Пег беременна, мистер Клик.
– Беременна? – Он произнес это ровно, без эмоций. Она ожидала гораздо большего. Не такой должна была быть реакция отца.
– Я не беременна! – сказала Пег.
А вот это уже прозвучало эмоционально. Пег была очень напряжена. Произнесенные ею слова спровоцировали первые слезы. Но Клик, казалось, не обращал на дочь внимания. Он был дьявольски сосредоточен непосредственно на Женевьеве.
– Почему вы думаете, что моя дочь беременна, мисс Ратон?
Учительница отметила, что они больше не были «Крисом» и «Женевьевой», вернулись к формальным обращениям. На самом деле это стало для нее облегчением.
– По ней это видно, мистер Клик. Пока не очень явно, но это ненадолго.
– Кто-нибудь из ваших коллег согласен с вашим мнением, мисс Ратон?
– Что? Я не знаю. Я не обсуждала это с ними. Я подумала, что лучше сразу обратиться к вам и вашей жене.
– И вы хорошо сделали, что так поступили. – Крис Клик наклонился ближе, и теперь она поняла, что это был за запах. От него пахло гниющим мясом. В классе были девочки, не соблюдающие должным образом личную гигиену, и когда у них начинались месячные, от них пахло точно так же. Старым испорченным мясом.
Голос Криса странно задребезжал, и это Женевьеве не понравилось.
– Я думал, вы, учителя, умеете слушать, – сказал он. – Вы не слишком хорошо меня слушали, мисс Ратон. Я же сказал вам, что у Пегги нет парня – и что я бы знал, если б он у нее был, верно?
– Да, но...
– Вы обвиняете в этом Брайана?
Он указал на своего сына. Мальчик ухмылялся.
«Что здесь происходит? – подумала учительница. – Во что я вляпалась?»
– Он еще мальчишка, мисс Ратон.
– Нет, конечно же, нет...
– Пап... – Пег потянула его за руку. Он отмахнулся.
– Вы обвиняете меня?
– Нет, я...
«Убирайся отсюда, – подумала она. – С этим парнем явно что-то не в порядке».
Женевьева встала, и Крис – тоже.
– Ты это хотела сказать? Да?
Она с трудом сохраняла самообладание. Ничего в голову лучше не приходило, кроме как со всей дури броситься к двери. Видит Бог, папашка начинал действовать ей на нервы.
– Я ничего подобного не говорила, мистер Клик.
– Ты обвиняешь меня. В моем собственном доме.
Он встал прямо на ее пути, и его голос стал устрашающе мягким.
– Прямо здесь, в моем собственном доме, – повторил он.
– Я ничего подобного не говорила...
«Но мне и не нужно ничего говорить – подумала она. – Ты все сказал за меня. Трахнул свою собственную дочь, ублюдок! Больной кусок дерьма! Ты трахнул ее, она забеременела, а теперь я напомнила тебе об этом, да? Ты жалкий мешок с...»
То, что произошло в следующую секунду, Женевьева никак не ожидала.
* * *
Зато Пег ожидала.
Пег видела, как ее отец ударил женщину во второй раз за этот вечер.
На этот раз – ладонью наотмашь, но с не меньшей силой, и прямо по голове, так что в одно мгновение мисс Ратон стояла перед ней, а в следующее – уже вытянулась во весь рост на полу, ударившись головой об антикварный шкаф для посуды с такой силой, что внутри задребезжали тарелки. Она увидела, как веки учительницы дрогнули... и закрылись.
– Господи, папа! Что ты?..
– Заткнись, Пегги. Это ты во всем виновата, маленькая сучка. Убирайся отсюда! Сходи в сарай и принеси веревку!
– Веревку? Зачем она тебе?
– Иди! Сейчас же!
– Нет!
– Я схожу, – сказал ее брат.
Она услышала, как хлопнула входная дверь.
Отец пристально смотрел на нее. Пег поняла, что он и ее хочет теперь ударить.
– Убирайся с глаз долой, – сказал он. – Это все из-за тебя. Из-за тебя и твоей пизденки. Иди, помоги матери.
