Иногда Белл думала, что ее дочь ведет себя как щенок, и это был как раз такой момент. Дорогуша стояла прямо у ее бедра и нетерпеливо скулила, точно собачка, выпрашивающая подачку, пока она взбивала тесто для печенья. Она выключила миксер, вынула венчики и решила подразнить ее – сняла пальцем остатки теста с одного венчика и попробовала его на вкус.

– М-м-м, – протянула она.

– Эй!

– Что?

– Я тоже хочу!

– Разве так надо просить?

– Пожалуйста, мамочка. Я тебя люблю!

– Так-то гораздо лучше. – Она наклонилась, поцеловала ее в щеку и протянула венчик. Дорогуша села и принялась за работу.

– Ты можешь сделать маленьких человечков?

Белл вынула из ящика формочку для печенья в виде слона.

– Таких?

– Нет.

Следующим был динозавр.

– Таких?

– Не-а.

Потом она вынула птицу.

– Может, таких?

– Не-е-ет!

И, наконец, тот, кого Дорогуша хотела все это время. Пряничный человечек. Даже если это было ванильное печенье.

– Да!

Дорогуша кончиком мизинца сняла с венчика остатки теста.

– Мама, как ты думаешь, эта леди-животное будет есть маленьких человечков?

– Не знаю. Я не знаю, ела ли она раньше печенье.

– Почему эта леди здесь?

– Папа ей помогает, ты же слышала.

– Можно еще?

– Конечно, милая.

Она протянула второй венчик с остатками теста дочери.

Вот и весь разговор. Без сучка, без задоринки.

– Брайан! Молодой человек! Что ты себе позволяешь!

Он повернулся лицом к раздраженной и встревоженной маме, стоящей на крыльце с его сестричкой.

– Я просто пытался узнать, все ли с ней в порядке.

– Ты что, хочешь, чтобы я рассказала отцу? Иди сюда. Прямо сейчас.

Черт возьми, в любом случае его ждало разочарование. Выйдя из школьного автобуса, он в рекордное время добрался по подъездной дорожке к фруктовому погребу, но заметил, что дверь слишком плотно прилегает к раме, и внутри ничего не разглядеть. Была бы хоть дырка от сучка, или что-то похожее... Но ничего подобного не было.            .

Он встал, подхватил рюкзак и поплелся к дому.

Его сестра откусила руку от безголового печенья.

– Хочешь человечка?

Она протянула ему печенье. Мать все еще сердито таращилась на него, воинственно скрестив руки на груди, но сестра, казалось, не обращала на это внимания. Он взял печенье, положил его плашмя на ладонь и ударил по нему ребром ладони другой руки.

– Эй, – сказала Дорогуша, – сначала надо съесть голову!

– Я их не ем. Я их ломаю. Спасибо, сестренка.

Он прошел мимо них через сетчатую дверь, открытую мамой для него, и направился наверх, в свою комнату.

Неплохое печенье.

Он откусил ногу и стал жевать.

Они ехали домой, и отец, как обычно, разговаривал по мобильному телефону.

– Черт возьми, Дин, мне не хотелось выписывать чек, из-за которого я теряю хорошего соседа, но раз это необходимо, рад быть полезным. Конечно. Конечно. Не думай об этом. Я был бы рад распить с тобой одну из этих бутылок, но сегодня у меня домашние дела. В другой раз, ладно? Умница. Хорошо, еще поговорим. Увидимся, Дин.

Он захлопнул телефон.

«Отец выглядит очень довольным», – подумала Пегги. Ей не хотелось знать, почему.

Он сунул руку в карман пальто, достал пачку «Винстона» и зажигалку. Вытряхнул сигарету и закурил. Дым поплыл в ее сторону.

– Папа, а ты мог бы не курить? Не думаю, что это хорошо...

Он бросил на нее взгляд. Но потом опустил стекло и выбросил эту чертову штуку. По крайней мере, она выиграла.

– Так лучше? – спросил он.

– Лучше.

Когда Брайан увидел, что они подъезжают, он спустился с крыльца с заискивающей улыбкой еще до того, как они открыли двери машины. Пег видела его насквозь. А вот отец – нет. А Брайану нужно было угодить именно отцу – на случай, если мать упомянет о той хрени с фруктовым погребом. Отец протянул ему руку – всегда так делал после того, как Брайану исполнилось тринадцать.

Похоже, он был в очень хорошем настроении. В отличном настроении.

Они пожали друг другу руки.

– Не забудь про собак, – сказал отец. – Они уже лают.

– Сейчас очередь Брайана. – Пег прошла мимо них к крыльцу. А вот она, похоже, была не в самом лучшем настроении. Ну и черт с ней.

– Брайан, за дело!

«Вот же блядские собаки», – подумал Брайан.

Он подошел к сараю, открыл дверь, и собаки неистово залаяли, будто он намеревался их жестоко избить. Собаки не любили Брайана точно так же, как и он их – впрочем, они не были в восторге и от его отца. Особенно Агнес – псоматка. До того изошла на говно, что норовила погрызть Джорджа и Лили, собственных детей. Две другие собаки обычно к ней близко не подходили. Они просто стояли вместе по одну сторону клетки, она – по другую, перед собачьей конурой, производя адский шум, лая и рыча.

– Заткнитесь, придурки!

Но они и не думали затыкаться.

Он должен был вымыть из шланга миски с едой и миски с водой снаружи клетки, но никто не заметит, если он этого не сделает. Поэтому он просто снял шланг с крючка. Собаки боялись шланга. Они попятились, когда он открыл дверь клетки.

Он направил на них сопло, как будто собирался облить их водой, и они отступили еще дальше. Плеснул немного воды в посудину для питья, затем взял миски для корма, закрыл дверь клетки, наполнил их хрючевом и принес внутрь.

Он поставил блюдо перед конурой, и Агнес зарычала, а затем набралась наглости и щелкнула зубами. Всего разок, но и этого много. Он направил на нее шланг. На мгновение они оказались лицом к лицу.

– Прекрати, сука, – сказал он. – Хочешь искупаться? Хочешь, чтобы я тебя окатил?

Она этого не хотела. Собака моргнула, и боевой дух исчез из ее глаз. Момент прошел. Он снова победил. Он всегда побеждал. Агнес вернулась к своей миске и начала слюнявить ее. Брайан низко наклонился и заглянул внутрь конуры. Этого щенка он почти никогда не видел. Наверное, тоже боится Агнес.

– Где малютка? Она спит? – спросил он.

В конуре было темно, но он разглядел ее очертания и увидел, что старое клетчатое одеяло слегка шевелится. Услышал ее учащенное дыхание.

Он решил, что она либо покажет нос, когда он пойдет за едой для нее, либо не покажет носа вовсе. Но он все равно попробует – в последний раз. Ему нравилось смотреть, как она ест.

– Выходи, девочка. Тебе надо поесть.

Позже он понял, что низкое рычание должно было предупредить его, но все-таки не предупредило. Поэтому, когда в его сторону последовал выпад, и зубы щелкнули всего в нескольких дюймах от его лица, он упал на задницу и оцарапал руки о шершавый бетон. И во что-то попал, что-то сначала твердое, а затем мягко рассыпавшееся по его левой ладони.

Собачье дерьмо. Господи.

– Ах ты, сука! – сказал он.

Ему хотелось избить ее до полусмерти.

Но вместо этого он очень быстро смотал удочки.

Белл смотрела, как Крис освобождается от белой рубашки и брюк, и протянула ему обрезанные шорты и рабочую рубашку.

– Подписано и скреплено печатью, – сказал он. – Теперь в радиусе трех миль никто не живет.

– Ну, наконец-то у тебя есть своя маленькая страна, верно?

Она вспомнила ту пощечину прошлой ночью. Обычно она не позволяла себе колкости.

Только не с ним. Но он, казалось, ничего не заметил.

– Скажи, мы действительно можем себе это позволить, Крис?

– Конечно, можем. Сегодня здесь все спокойно?

– Я ничего не слышала.

– Ты заглядывала к ней?

– Нет. С чего бы это?

Он проигнорировал и это. Влез в свою рабочую рубашку.

– Спустись вниз и вскипяти воду, Белл. Хорошо? Давай приступим к делу.

К тому времени, как Крис обулся и спустился вниз, она уже стояла у газовой плиты, разогревая две большие кастрюли с водой. Дорогуша сидела за кухонным столом, перед ней стояла тарелка с печеньем в форме человечков. Она возилась с двумя из них – водила их по кругу, заставляла прыгать, кувыркаться, прохаживаться по столу. Крис подумал, не сказать ли ей, чтобы она не играла с едой, но решил, что к черту, пусть все идет своим чередом. Пег сидела напротив Дорогуши и читала журнал. Из ее айпода доносились какие-то звуки. Это означало, что он был включен на полную громкость.

Вошел Брайан, выглядя слегка взволнованным.

– Ты покормил собак?

– Да.

– Сходи туда еще раз. Возьми совок для говна и принеси его сюда. Что за вонь?

Брайан посмотрел на свою руку.

– Я думал, что все смыл. Я поскользнулся и упал в собачье дерьмо.

– Ну, так пойди, вымой руки, ради Бога. И принеси совок.

Дорогуша сделала вид, что она – женщина-животное. Она была женщиной-животным, и все мужчины убегали от нее.

– Но я больше вас, быстрее и рычу! – сказала она и схватила маленького человечка, а он посмотрел на нее и сказал: «Не-е-ет! Не-е-е-е-ет! Не ешь ме-е-е-ня!»

Но она все равно откусила ему голову.

Брайан снял совок с балки и заметил на полке рядом с ним старую отцовскую ручную дрель. Конечно, сейчас у отца была электродрель, но у него была тупая привычка ничего не выбрасывать, независимо от того, будет ли он этим пользоваться или нет.

Брайан подумал, что он может найти этой дрели очень хорошее применение.

Он отправил в рот палочку жевательной резинки.

Мальчик работал быстро и усердно, ибо просверлить три четверти дюйма закаленного непогодой дерева было намного труднее, чем он мог предположить. Он ужасно нервничал, что кто-то выглянет в окно и увидит, чем он занят. Тогда у него будут большие неприятности. Прошло немало времени, как ему казалось, прежде чем он проделал дыру в левом нижнем углу двери, примерно в шестидесяти сантиметрах от пола. Стряхнув стружку, он пригнулся и заглянул в получившееся отверстие. Сперва он увидел только ее ноги, смутно различимые в темноте подвала. Затем он изменил положение – и различил ее бедра, живот, испачканный грязью, ее грудь. Он моргнул, снова поднял глаза, увидел ее лицо и перекатился на спину, словно пораженный внезапной молнией.

Она смотрела прямо на него.

Он почувствовал, как краснеет лицо, как стучит в висках.

«Спокойно, – подумал он. – Не волнуйся, малыш».

Он достал комок жевательной резинки и покатал его в грязи, пока он полностью ею не покрылся, заткнул дырку и разгладил резинку рукой. Отверстие теперь было такого же коричневого цвета, как и вся дверь. Брайан встал, отряхнул задницу, схватил совок и дрель и помчал обратно в сарай, положил дрель на полку и пошел к дому беззаботной и небрежной походкой.

Мать осторожно сливала кипящую воду из кастрюль в ведра, отец читал газету.

– Где ты так долго был? – спросил он.

– Немного поиграл с собаками.

Отец отложил газету.

– Неужели?

– Да. Я иногда так делаю.

Отец пожал плечами, затем встал.

– Готово, Белл?

– Готово.

– Тогда все в порядке. Брайан, возьми ведро. Осторожно, не пролей.

– Да, сэр.

Вот и все. У него получилось.