Глава 3
Женщина спит у тлеющих углей костра на волчьей шкуре, брошенной поверх ковра из хвои, и сон ее тревожен.
Она бежит через заросли, едва ли не приплясывая на бегу, грациозная и охваченная охотничьим азартом. Ее глаза широко распахнуты, все чувства до предела обострены, ее добыча – на виду. Все остальные, кроме Быка, бегут за ней. Вторая Добытая отстает всего на шаг, с копьем наготове. Женщина чувствует прилив гордости. У Второй Добытой есть все задатки лидера.
Вдруг раздается крик ребенка, и Женщина снова оказывается в пещере, спариваясь с Первым Добытым. И пусть это не совсем приятно, но его ворчание, толчки позади нее и запах его пота, по крайней мере,знакомы. А вот крик ребенка незнаком. Это не ее ребенок. И не ребенок Второй Добытой. Она знает их голоса.
– Реб... бенах, – выговаривает она.
Она оглядывает пещеру в мерцающем свете, ища того, кто кричит. Взгляд скользит мимо груды топоров, молотков, тесаков и других инструментов и оружия. Мимо костра. Мимо кучи одежды.
И, наконец, вот он. Висит между тремя шкурами, кроличьей, лисьей и человеческой, на дальней правой стене пещеры. Младенец в завязанном узлом прозрачном пакете, чуть ли не плавающий в собственной моче и испражнениях. Ребенок корчится, воет. Но он мертв.
В новой пещере Женщина в одиночестве ворочается во сне и стонет. Ее рука тянется к перевязанной травой ране в боку. Она сжимает кулак и попирает им рану.
Женщина во сне отсоединяется от Первого Добытого, отталкивает его, несмотря на его протесты, несмотря на его стояк. Она идет к ребенку. Удивленно смотрит на него. Как он может быть живым и в то же время мертвым? Она видит его крошечное личико, прижатое к пакету.
Он рычит на нее.
Внезапно в пещере гремит выстрел. Первый Добытый отлетает в сторону. Где-то кричит женщина.
Другая женщина окунает голову одного из Близнецов в огонь, и тот визжит, пока его лицо, шкворча, сгорает. Женщина слышит, как мясо шипит в углях, среди стреляющих искр – но звук быстро перекрывают новые выстрелы, новые крики и стоны, звон цепей.
В этой новой пещере она одна. Ее пальцы скребут по ранам, и те открываются вновь.
В ее сне снова тишина. Ее окружают мертвые.
Даже младенец теперь молчит в своем пакете. Она снимает пакет, кладет на одеяло у догорающего костра и вытряхивает из пакета ребенка. Его глаза широко раскрыты, и она закрывает их.
Она укутывает его в одеяло от утренней прохлады, и кладет ему на грудь перо серой чайки, одно-единственное
В ее новой пещере ее рука безвольно лежит вдоль тела. Она спит.
