Роль мотива власти в употреблении алкоголя

Употребление алкоголя как средство для снижения тревоги

В 1940–1960-е гг. большинство психологов и психиатров считало, что мотивом к употреблению алкоголя является снижение напряжения и тревоги. Это мнение имело определенные основания. Алкоголь подавляет активность центральной нервной системы. Поэтому, рассуждали специалисты, люди употребляют его лишь для того, чтобы подавить неприятные эмоции, например тревогу. Кроме того, в то время была популярна бихевиористская модель, в которой побуждение рассматривалось как напряжение, а награда – как средство снижения напряжения (см. главу 3), и алкоголь понимался как нечто, что исполняет функцию награды, снижая напряжение. Более того, люди часто говорят, что пьют, «чтобы забыть о своих проблемах», хотя это более характерно для США, чем для других стран. Наконец, данные целого ряда клинических исследований свидетельствовали о том, что алкоголики испытывают тревогу в связи с фрустрацией потребности в зависимости и употребляют алкоголь, чтобы восстановить душевное равновесие (см. McClelland, Davis, Kalin & Wanner, 1972).

Калин, Кан и Макклелланд (Kalin, Kahn & McClelland, 1965) заявили, что господствующий взгляд на мотив к употреблению алкоголя неправомерен в связи с ошибочной убежденностью психологов того времени в том, что награда снижает напряжение, а также убежденностью общественности (достигшей апогея в период сухого закона) в том, что алкоголь – это безусловное зло, и единственное, что может побудить человека обратиться к спиртному, – это стремление избавиться от чего-то дурного. Хотя чрезмерное употребление алкоголя действительно может привести к притуплению чувств и мыслей, большинство людей во всем мире употребляют алкоголь в небольших количествах. Почему большинство людей за один прием употребляет совсем немного алкоголя? Вряд ли такие дозы способны существенно снизить тревогу.

Кроме того, Калин с соавторами (Kalin et al., 1965) заявили, что исследователи лишь строят предположения относительно того, что происходит в умах пьющих людей, а не изучают этот вопрос напрямую. Наконец, они выразили мнение, что условия, в которых исследовалось влияние алкоголя, значительно снижают вероятность обнаружения позитивных эффектов. Обычно алкоголь употреблялся в лабораторных условиях, при этом экспериментатор, авторитетное лицо в белом халате, выдавал испытуемым строго установленные дозы алкоголя. Для устранения эффекта внушения вкус алкоголя зачастую старались скрыть, так чтобы испытуемый не догадывался о том, что он пьет. В том, что считалось идеально контролируемым экспериментом, ни экспериментатор, ни испытуемый не знали, что получал последний, поскольку ему делалась инъекция либо алкоголя, либо физиологического раствора. Неудивительно, что в этих условиях мало кто из испытуемых ощущал комфорт или оживление. Такие процедуры не «устраняли внушение», как было принято считать, а, в сущности, вводили новые мощные факторы, связанные с экспериментатором как авторитетным лицом, неопределенностью в отношении употребляемой жидкости, вынужденным употреблением заранее определенных доз алкоголя и отсутствием нормальной социальной поддержки, сопряженной с употреблением алкоголя (см. McClelland et al., 1972).

На основании вышесказанного Калин с соавторами (Kalin et al., 1965) пришли к выводу: поскольку алкоголь должен употребляться в какой-то обстановке, лучше всего, если это будет обстановка, в которой алкоголь употребляется в повседневной жизни. Тогда у экспериментатора по крайней мере появится возможность изучить мотивы нормального социального употребления алкоголя. Калин с соавторами устраивали коктейльные вечеринки, которые обычно посещают студенты «мужских» колледжей. На этих вечеринках участникам разрешалось пить столько, сколько они обычно пьют, а не столько, сколько скажет экспериментатор. Время от времени вечеринка прерывалась, и участникам предлагалось написать рассказы к картинкам ТАТ, чтобы понять, о чем они в данный момент думают. Проводились также «контрольные» вечеринки, на которых участники писали рассказы к картинкам ТАТ, когда подавались вкусные блюда и безалкогольные напитки. В других случаях алкогольные или неалкогольные напитки подавались, как обычно, во время вечерних бесед в чьей-либо квартире. Во избежание влияния представлений испытуемых о том, каков должен быть эффект алкоголя, им просто сообщалось, что исследователей интересуют влияние вечеринок или вечерних бесед на процессы воображения (см. McClelland et al., 1972).

Влияние социального употребления алкоголя на мысли о власти и на самоконтроль

Первые результаты этих исследований показали, что по мере того как мужчины употребляли алкоголь, у них значительно усиливались мысли сексуального и агрессивного характера в сравнении с тем, каковы были их мысли в соответствующее время на «контрольных» вечеринках или до начала употребления алкоголя. Стало понятно, что такого рода образы, а также некоторые другие, усиливавшиеся при употреблении алкоголя, в действительности представляют собой подтипы образов власти по Винтеру (Winter, 1967). Проверка этих данных в последующих исследованиях позволила сделать вывод о том, что при употреблении алкоголя повышаются показатели потребности во власти. Создавалось впечатление, что мужчины пьют ради того, чтобы ощутить себя более сильными, а не для снятия напряжения, если судить, по крайней мере, по их мыслям во время употребления алкоголя.

Дэвис (McClelland et al., 1972) проверил это предположение, создав условия, при которых мужчинам казалось, что от них требуются более решительные действия, однако они не были уверены в том, смогут ли их совершить. Дэвис добился этого, попросив испытуемых провести другого испытуемого с завязанными глазами по оживленным улицам города. После выполнения задания, когда пары отдыхали в баре, те, на кого была возложена повышенная ответственность, связанная с необходимостью исполнять функции поводыря таким не слишком удобным образом, выпили больше, чем те, кто шел с завязанными глазами. Иными словами, мужчины, испытывавшие некоторую неловкость и неуверенность в связи с возложенной на них ответственностью, пили больше, чтобы ощутить себя более сильными.

Впоследствии было обнаружено, что женщины реагируют на алкоголь иначе: на вечеринках, где присутствовали оба пола, при употреблении алкоголя их показатели потребности во власти не возрастали (см. Wilsnack, 1974). Напротив, употребление алкоголя создавало у них ощущение, что они более доброжелательны и мягки. Таким образом, алкоголь заставляет мужчин чувствовать себя более сильными, а женщин – более дружелюбными. Пока неизвестно, обусловлено это различие физиологическими механизмами взаимодействия алкоголя и гормонов, соотношения которых неодинаковы у мужчин и женщин, либо неодинаковыми социально-ролевыми ожиданиями. Влияние алкоголя на представителей разных этнических групп также неодинаково (Ewing, Rouse, & Pellizari, 1974).

В том же исследовании было обнаружено, что после четвертого-пятого небольшого бокала происходит значительное снижение самоконтроля, что подтверждает расхожее мнение о растормаживающем воздействии алкоголя (McClelland et al., 1972). Измерялись два параметра самоконтроля. Первый – контроль времени – оценивался по тому, насколько часто в рассказе так или иначе упоминалось время: например, сколько времени кому-либо понадобилось на выполнение чего-либо или когда персонаж сделал нечто. Число испытуемых, упоминавших время в своих рассказах в середине и в конце коктейльной вечеринки, оказалось значительно меньше, чем в начале. Вторым параметром была сдержанность; она оценивалась по частоте упоминания в рассказах слова нет (не). Доля рассказов, в которых нет появлялось по меньшей мере два раза, значительно уменьшалась к концу вечеринки (McClelland et al., 1972).

Таким образом, употребление алкоголя оказывало двоякое воздействие на мужчин: оно усиливало мысли о власти и ослабляло сдерживающие мысли. Более того, содержание мыслей о власти оказалось зависимым от выраженности признаков самоконтроля. С одной стороны, если испытуемый имел низкий показатель сдержанности, его мысли о власти чаще были связаны с личным доминированием – с однозначной победой над кем-либо, как, например, в игре, где выигрыш одного означает проигрыш другого. С другой стороны, если испытуемый имел высокие показатели сдержанности, мысли о власти чаще были связаны с действиями во благо других, человечества или ради доброго дела. Кроме того, результаты использования власти описывались более неопределенно или с иронией.

Эти различия иллюстрируют два сюжета рассказов, написанных по картинке, на которой был изображен боксер:

1) «Он борется за звание чемпиона – это шанс выиграть крупную сумму, оставить бокс и уехать загорать на Таити»;

2) «Он борется за звание чемпиона – это шанс выиграть крупную сумму. Его ребенок лежит в больнице, ему нужна дорогая операция».

Первый тип образов власти называют образами персонализированной власти, поскольку цель связана с личной выгодой. Второй тип образов называют образами социализированной власти, поскольку потребность во власти поставлена на службу интересам окружающих.

Рисунок 8.6 иллюстрирует влияние различных доз алкоголя на частоту образов персонализированной и социализированной власти в рассказах, написанных участниками коктейльных вечеринок. Кривые иллюстрируют «двойной эффект алкоголя», который изначально пытались выявить исследователи. После двух небольших бокалов кривая социализированной власти достигает высшей точки, а затем, при дальнейшем употреблении алкоголя, снижается. Кривая же персонализированной власти при употреблении алкоголя неизменно возрастает. Результат неудивителен; он предопределяется тем обстоятельством, что по мере употребления алкоголя показатели самоконтроля снижаются, а показатели персонализированной власти связаны с более низким самоконтролем, точно так же как показатели социализированной власти – с более высоким самоконтролем. Таким образом, употребление мужчинами небольших доз алкоголя усиливает у них социализированные мысли о власти – мысли о собственной значимости, авторитетности на работе или в семье, однако продолжение употребления алкоголя приводит к мыслям о господстве – о победе над кем-либо в соревновании или, возможно, даже об избиении кого-либо.

Рис.8.6. Доля испытуемых, включивших в рассказы образы персонализированной и социализированной власти по мере увеличение доз алкоголя (по McClelland, Davis, Kalin & Wanner, 1972)