Когнитивный диссонанс

Результаты нескольких экспериментов говорят о том, что несоответствие реальных событий когнитивным конструктам субъекта (или когнитивный диссонанс) побуждает людей адаптировать свое поведение к новой когнитивной реальности. В ходе оригинального исследования данного феномена (см. Festinger & Carlsmith, 1959) испытуемые проводили большое количество времени, выполняя скучные и бессмысленные задания. Затем им выплачивали либо $1, либо $20 за то, чтобы они дезинформировали испытуемых «второго потока», сообщив им, что эксперимент был очень интересным. Во второй части исследования каждого из испытуемых просили снова оценить, насколько интересными были выполненные ими задания. Испытуемые, которым заплатили $20, давали эксперименту чуть более благожелательные оценки, нежели испытуемые, вообще не получившие денег. Однако самые позитивные оценки были даны испытуемыми, заработавшими $1. Почему это так? Согласно теории, ложь о сущности выполненных заданий была причиной когнитивного диссонанса, т. е. рассогласования между поведением (в данном случае – сообщением ложной информации) индивидуума и его «Я-образом». Вознаграждение в $20 представлялась испытуемым достаточным оправданием своего поведения, столь далекого от привычных представлений о себе. Поэтому эти испытуемые не испытывали потребности в коррекции своих оценок степени интересности эксперимента. Однако те испытуемые, которым заплатили всего $1 за ложь, сочли, что он совершили нечто такое, что не согласуется с их представлениями о себе как о честных людях. Это привело к когнитивному конфликту (диссонансу), который они разрешили, внушив себе, что на самом деле выполненные ими задания интересные. Таким образом, в своих глазах они уже не были отъявленными лжецами. Результаты эксперимента Фестингера стали причиной проведения множества аналогичных исследований, в ходе которых были получены данные, подтверждающие, что люди регулярно используют разнообразные способы рационализации, позволяющей им «примирить» свое поведение со своим «Я-образом».

Кроме того, Рокич (Roceach, 1973) доказал, что если человеку продемонстрировать противоречивость его установок, то он изменит свое поведение, чтобы устранить данное противоречие. Рокич выяснил, что большинство студентов-пятикурсников, учащихся в штате Мичиган, ставят ценность свободы несколько выше, нежели ценность равенства. Рокич указал им на непоследовательность такого подхода, подчеркнув, что, принижая ценность идеи равенства, они верят прежде всего в свободу для себя, но не для других (например, афроамериканцев и женщин). Оказалось, что для устранения этой непоследовательности достаточно всего лишь доходчиво объяснить ее сущность на лекционном занятии. Осознав противоречивость своих взглядов, студенты сразу же изменяли свою иерархию ценностей, начинали с большим, чем раньше, сочувствием, относиться к движению за равные права чернокожих и чаще, чем раньше, позитивно реагировали на прокламации, присылаемые местным отделением национальной ассоциации борцов за права цветных людей.

Мотивы, связанные с мотивом постоянства

Очевидно, что некоторые люди испытвают негативные эмоции прежде всего в связи с напряжением, возникающим в результате когнитивного диссонанса, в то время как другие люди ориентированы на снятие напряжения, возникающего вследствие «социального диссонанса», т. е несоответствия их поведения социальным ожиданиям. И те и другие действуют под влиянием желания избежать сильного негативного аффекта, ассоциирующегося для них с восприятием непостоянства. Следует отметить, что количество исследований, посвященных измерению силы мотива избегания когнитивной непоследовательности, значительно уступает количеству исследований, посвященных измерению силы мотива избегания нарушить «социальный гомеостазис». Например, Краун и Марлоу (Crowne & Marlowe, 1964) измерили силу мотива, который они назвали мотивом одобрения. Исследователи предлагали своим испытуемым выразить свое отношение к таким утверждениям, как «Я никогда не колеблюсь, если мне нужно прервать свою обычную деятельность, чтобы помочь нуждающемуся в помощи человеку» и «Иногда мне нравится сплетничать». С точки зрения социальных ожиданий под первым утверждением нужно «подписаться», а под вторым – нет, в то время как практически каждый человек иногда сомневается перед тем, как помочь другому, и не всегда отказывается от обсуждения сплетен. Те испытуемые, которые дали множество социально желательных ответов, обычно демонстриуют «нормативное» поведение. Они говорят экспериментатору, что скучное задание на самом деле интересное и полезное, готовы согласиться с большинством даже в тех случаях, когда абсолютно ясно, что оно не право (вспомним эксперимент Аша). Короче говоря, они искажают реальность для того, чтобы избежать дискомфорта, который возникает в них при рассогласовании их поведения и ожиданий «других».

Однако результаты, полученные в ходе дальнейших исследований, свидетельствуют, что за потребностью в одобрении может стоять страх отвержения со стороны «других» (см. главу 10). Действительно, в современной психологии существует тенденция к идентификации мотивов избегания непостоянства с помощью такого критерия, как источник негативных эмоций (им могут быть неудача в достижении какой-либо цели, или неспособность добиться социального одобрения, или неспособность воздействовать на других). Таким образом, мотив постоянства в сочетании с другими мотивами может детерминировать появление различных типов мотива избегания (например, возникающего в результате страдания, обусловленного невозможностью удовлетворить острую потребность в пище). Поэтому внимание исследователей вплоть до настоящего момента концентрируется прежде всего на изучении различных типов мотива избегания, а не на мотиве постоянства как таковом.