Серьезное ограничение исследований, проводящихся в рамках бихевиористской традиции, заключается в том, что с их помощью невозможно выяснить, что происходит в психической реальности испытуемых во время эксперимента. Поэтому бихевиористы работали прежде всего с животными. Однако, так как изменение условий эксперимента изменяет и наблюдаемое поведение, бихевиористы были вынуждены делать умозаключения о том, что происходит в психике их испытуемых (не важно, людей или животных). Если сытый цыпленок начинает есть тогда, когда к еде подходит другой цыпленок, то экспериментатор может умозаключить, что у первого цыпленка актуализируется драйв голода и этот цыпленок видит во втором конкурента. Однако он не может с уверенностью сказать, что именно происходит в психическом мире животного, хотя ученые могут провести дальнейшие эксперименты и выяснить, какой из драйвов (голода или конкурентной борьбы) направляет такое поведение.
В рамках бихевиористской традиции исследования воздействия, оказываемого на человека присутствием других, проводятся с помощью методик, подразумевающих изучение животных. Таким образом, бихевиористы делают умозаключения о содержании психического мира испытуемых, исследуя их поведение в различных ситуациях. Однако в сравнении с изучением животных исследование человека имеет важное преимущество: речь идет о превосходной возможности фиксировать события психической реальности испытуемых. К счастью, Кавамура-Рейнольдс (Kawamura-Reynolds, 1977) провела соответствующий эксперимент. На первом этапе своего эксперимента она получила традиционные результаты: в присутствии других испытуемые демонстрировали известное по другим исследованиям поведение, предположительно обусловленное усилением драйва. Испытуемые, выполнявшие задания на плохо ассоциирующиеся друг с другом слова (отсутствие адаптивных доминантных реакций) в присутствии других людей (более сильный драйв), научались этому медленнее, нежели когда делали самостоятельно (сравнительно слабый драйв). Согласно бихевиористской модели, таким результатам следует дать следующую интерпретацию: усиление драйва, вызванное присутствием другого, усиливает мешающие испытуемым ассоциации (в тех случаях, когда доминантной ассоциации не существует), и поэтому находящиеся под наблюдением испытуемые затрачивают сравнительно долгое время на решение своих задач.
Однако Кавамура-Рейнольдс пошла иным путем. После завершения первой части эксперимента она просила испытуемых выдумать и записать истории к определенным картинкам (исследователь использовала методику, детальное описание которой дано в главе 6). Кавамура-Рейнольдс стремилась выяснить, о чем они думали, когда работали а) в одиночку и б) в присутствии других. Она использовала шесть картинок-стимулов: три из них должны были вызывать стандартные или доминантные реакции в каждом индивидууме. Речь идет:
а) о жажде и ее утолении;
б) о голоде и насыщении;
в) об искусстве и эстетической деятельности.
Остальные три картинки характеризовались противоречивой символикой, имеющей отношение к мотивам достижения и аффилиации. Первая гипотеза Кавамуры-Рейнольдс заключалась в том, что если бихевиористская теория правильная и присутствие других усиливает неспецифической драйв, то оно должно повышать вероятность воспроизведения простых, доминантных реакций. Именно это и произошло (табл. 3.3). Испытуемые в присутствии других чаще, чем работавшие самостоятельно, выбирали для своих историй конвенциональные (доминантные) темы (например, к картинке, которая напрямую ассоциировалась с ощущением жажды, придумывалась история, относящаяся прежде всего к процессу питья).
Кавамура-Рейнольдс, следуя идеям Коттрелла, предположила, что присутствие другого должно вызвать предвосхищение внешних оценок, и что данный процесс должен проявиться в виде акцента на мотиве аффилиации (в противовес акценту на мотиве достижения), сделанного испытуемыми в придуманных ими историях. Выраженность акцента на том или ином мотиве измерялась с помощью стандартных методик, описанных в главе 6. Предполагается, что испытуемые с особенно сильной потребностью в аффилиации обычно испытывают более сильное желание нравиться и получать одобрение. Таким образом, если, как утверждает Коттрелл, присутствие другого действительно усиливает потребность в одобрении или повышает интенсивность предвосхищения оценок других, то оно должно усиливать и потребность в аффилиации. Результаты исследования Кавамуры-Рейнольдс свидетельствуют в пользу верности гипотезы Коттрелла (см. правую часть табл. 3.3). Те испытуемые, которые находились в присутствии других, чаще, чем работавшие в одиночку испытуемые, проявляли большую потребность в аффилиации, нежели в достижении. Кроме того, исследователь выяснила, что именно те испытуемые, которые характеризовались сравнительно сильной потребностью в аффилиации, воспроизводили главным образом доминантные или конвенциональные реакции на картинки с противоречивым содержанием. Другими словами, в присутствии другого актуализируется скорее специфический мотив, нежели неспецифический драйв, и в простых ситуациях этот мотив вызывает прежде всего конвенциональные или доминантные реакции, а в сложных становится источником тревоги, уменьшающей эффективность деятельности.
Таблица 3.3
Количество испытуемых, выбирающих доминантные темы к трем картинкам с недвусмысленными сюжетами и выразивших сильную (по сравнению с потребностью в достижениях) потребность в аффилиации в историях к картинкам с противоречивыми сюжетами (after Atkinson & Birch, 1978, after Kawamura-Reyndols, 1977)

Значение исследования, проведенного Кавамурой-Рейнольдс, заключается в том, что применена такая методология, которая дает экспериментаторам возможность совмещать изучение поведения с непосредственной проверкой своих выводов по поводу явлений, происходящих в психической реальности испытуемых. Всего один эксперимент, осуществленный с опорой на вышеописанную методологию, стоит множества бихевиористских исследований, в рамках которых мы вынуждены делать умозаключения о том, что думают или чего хотят испытуемые.