Эффект «аккумуляции неудач»

Вейнер (Weiner, 1966) указал на очевидный факт, относящийся к экспериментам Спенса, факт, который, кроме всего прочего, объяснял результаты исследования Теннисона и Вули. В общем и целом высокотревожные испытуемые хуже, чем испытуемые с низким уровнем тревоги, выполняли трудные задания и лучше – легкие (см. рис. 3.7). Чем сложнее задача, тем больше ошибок совершается при ее решении, и возможно, что эффективность деятельности высокотревожных испытуемых понижается под воздействием «груза неудач», а не усиления драйва при неадаптивных реакциях.

Для того чтобы проверить свое предположение, Вейнер провел эксперимент. Он предлагал испытуемым задания, идентичные парным ассоциациям, которые использовал Спенс. Однако Вейнер усложнил связь между переживанием успеха или неудачи и степенью сложности задания:

Тем испытуемым, которые заучивали пары близких по смыслу слов, сообщали, что они работают хуже, чем другие испытуемые. Таким образом, выполнение легкого задания связывалось с переживанием неудачи. Тем же испытуемым, которые выполняли трудные задания, говорили, что они работают лучше, чем остальные. Таким образом, выполнение сложного задания ассоциировалось с переживанием успеха. Если реакции на успех и неудачу представляют собой важные детерминанты поведения в вышеописанной ситуации, то при выполнении легких заданий высокотревожные индивидуумы, переживающие неудачу, должны работать хуже, нежели испытуемые с низким уровнем тревожности, также переживающие неудачу, а при выполнении сложных заданий высокотревожные испытуемые, переживающие успех, должны работать лучше, чем испытуемые с низким уровнем тревоги, тоже переживающие успех. План эксперимента позволяет последовательно проверить правильность альтернативной интерпретации результатов исследования, проведенного Спенсом и его коллегами (Weiner, 1966).

Полученные Вейнером данные подтверждают выдвинутую им гипотезу (табл. 3.2). В ситуации успеха высокотревожные испытуемые действовали более эффективно при решении сложных задач, нежели испытуемыеснизким уровнем тревожности. А в ситуации неудачи, когда они не получали информации о качестве своей деятельности и, сталкиваясь с неудачами, считали, что им мало что удается, они работали хуже, чем нетревожные испытуемые (рис. 3.7).

Открытие Вейнера имеет очень большое научное значение. Однако оно не может поставить точки над «i». Спенс (Spence, 1958a) сообщает, что, вопреки предположениям Вейнера, с определенными видами сложных заданий высокотревожные испытуемые справляются лучше, чем испытуемые с низким уровнем тревоги, хотя не все эксперименты приводили к аналогичным результатам. Как же нам объяснить этот факт, не используя интерпретацию, данную Халлом и Спенсом причинам успехов высокотревожных испытуемых при решении легких задач (т. е. в ситуации, когда доминантная реакция является правильной)? Мы предполагаем, что неудачи усиливают, а успехи ослабляют неуместные при выполнении задания реакции высокотревожных индивидуумов. Эта гипотеза помогает понять, почему высокотревожные индивидуумы лучше справляются с решением легких задач (ситуация успеха), нежели с выполнением сложных заданий (которое сопряжено с неудачами). Однако она не может объяснить, почему высокотревожные испытуемые лучше, чем испытуемые с низким уровнем тревожности, справляются с простыми заданиями (ведь индивидуумы с низким уровнем тревожности не подвергаются давлению со стороны реакций, которые не соответствуют заданию и могли бы помешать его выполнению).

Соответственно, утверждают Аткинсон и Берч (Atcinson & Birch, 1978), поведение высокотревожных испытуемых должно направляться какими-то иными мотивами. Возможно, что испытуемые с высоким уровнем тревожности испытывают более сильную потребность в социальном признании, нежели испытуемые с низким уровнем тревожности. Отсутствие же давления со стороны дезадаптивных реакций позволяет им без помех осуществлять значимую для них деятельность.

Таблица 3.2

Среднее количество попыток успешного научения при использовании парных ассоциаций (after Weiner, 1966)

Результаты последующих исследований подчеркивают важность других мотивов, актуализирующихся в ситуациях решения задач. Например, анализируя материал, представленный в табл. 3.1 и 3.2, мы можем спросить себя: почему испытуемые с низким уровнем тревожности лучше, чем высокотревожные испытуемые, работают в условиях прессинга? Аткинсон считает, что ответить на этот вопрос можно, если исследовать характеризующую испытуемых мотивацию достижения (см. главу 7). Дело в том, что ситуация вызова повышает эффективность деятельности тех индивидуумов, у которых развит мотив достижения (особенно если эти индивидуумы характеризуются низким уровнем тревожности). Аткинсон по-новому интерпретирует результаты вышеописанных экспериментов, концентрируясь на изучении совместного воздействия страха неудачи (измеряемого с помощью тестов) и мотива достижения (подробно данная тема рассматривается в главе 7). Испытуемые с низким уровнем тревоги часто характеризуются высокой мотивацией достижения. Таким образом, если им бросить вызов или поставить перед ними четко определенные цели, то они могут улучшить свои результаты вне зависимости от уровня тревоги, обусловленной силой драйва. Конечно, мы должны принимать во внимание и другие мотивы, проявляющиеся в конкретной ситуации, однако никто не может поставить под сомнение важность попытки Спенса и его коллег применить бихевиористскую модель мотивации к исследованию индивидуальных различий в силе человеческого мотива.