Боязнь власти

Измерение боязни власти на материале воображения

В связи с вышесказанным представляется правомерным предположить, что боязнь успеха связана с боязнью власти других людей. Это еще один мотив избегания, для оценки которого Винтер (Winter, 1973) разработал особую систему. Он попытался получить отдельные показатели аспекта приближения и аспекта избегания мотивации власти. Рассказ испытуемого расценивался им как отражающий боязнь власти, если он содержал какие-либо сомнения относительно прямого выражения ассертивности. Эти сомнения могли проявляться тремя способами: «1) прямое утверждение, что власть – в интересах какого-то другого человека или дела; 2) чувство вины, тревога, сомнения в собственных силах, неуверенность со стороны человека, думающего о власти; 3) ирония, скепсис в отношении власти, проявляющиеся, например, в стиле повествования автора» (Winter, 1973). Использовалась обычная система оценки потребности во власти, и если в любом рассказе обнаруживались сомнения подобного рода, то все категории, оценивавшиеся в нем, заносились в графу «боязнь власти». Если в рассказе не обнаруживались такого рода сомнения, все характеристики потребности во власти заносились в графу «Надежда на власть». В целом показатели надежды на власть и боязни власти не коррелируют друг с другом на достаточно высоком статистическом уровне, а показатель надежды на власть так тесно связан с общим показателем потребности во власти, что его можно рассматривать в качестве эквивалента последнего. Показатель боязни власти лишь умеренно (в пределах 0,30–0,50) коррелирует с общим показателем потребности во власти. Поэтому он заслуживает исследования сам по себе. Мы можем также задаться вопросом, тождественна ли боязнь власти мотиву социализированной власти, который рассматривался в главе 8, поскольку оба они включают образы оказания помощи другим людям. Между ними существует умеренная связь: показатель социализированной власти и показатель боязни власти коррелируют на уровне 0,49, а показатель персонализированной власти и показатель надежды на власть – на уровне 0,46 (McClelland & Watson, 1973), однако эти коэффициенты корреляции недостаточно велики, чтобы указывать на тождественность показателей, поэтому данные показатели следует считать самостоятельными.

Связь боязни власти с атипичным ролевым поведением мужчин

Винтер (Winter, 1973) связал выраженную боязнь власти с паранойей у мужчин. Он проанализировал клинические данные, свидетельствующие о том, что мужчины, страдающие паранойей, чувствуют себя беспомощными в конфликте с властными родителями, а затем связал эти переживания слабости и подчинения с гомосексуальными желаниями и страхами. Такие мужчины жаждут власти и надеются получить ее в гомосексуальной привязанности к сильному мужчине, однако боятся последствий своего желания власти (поскольку оно может привести к гомосексуальности), а также боятся власти других людей над собой. Винтер продемонстрировал, что мужчины, страдающие параноидной шизофренией, имеют значительно более высокие показатели боязни власти по его методике, чем непараноидные шизофреники или контрольная группа при отсутствии различий этих групп в средних значениях надежды на власть. Винтер также обнаружил, что высокие показатели боязни власти не связаны с обычными ассертивными проявлениями мотивации власти, такими как большее количество престижных атрибутов, работа на руководящей должности или игра в карты как соревнование.

Высокие показатели боязни власти оказались связанными со стремлением к автономности, что отражалось в ответах на вопросы следующего типа: сколько свободы следует предоставлять студентам в выборе предметов для изучения? Кроме того, студенты, которые сдали свои работы в самом конце курса или подали заявление с просьбой о неполном прохождении курса, имели значительно более высокие показатели боязни власти, что, по мнению Винтера, означает их сопротивление принуждению соответствовать учебным требованиям.

Когда Винтер попросил студентов назвать ругательные слова или фразы, которые они обычно используют, те, кто использовали в ругательствах намеки на гомосексуальность, имели значительно более высокие показатели боязни власти, чем те, кто не использовал подобных выражений. Те, кто использовал эти ругательства, также имели несколько более низкие показатели надежды на власть. Винтер сделал вывод, что мужчины, «испытывающие сильный страх власти, имеют гомосексуальные желания или страхи» и что, согласно Фрейду, «боязнь власти является результатом возвращения на эдипальную стадию. На этой стадии мальчик идентифицирует себя с матерью и, следовательно, становится сексуальным объектом для отца» (Winter, 1973). Выводы Винтера основаны на данных небольшой выборки, которые делают неоправданными столь смелые умозаключения, однако они представляются вероятными и заслуживающими проверки.

Поведение, связанное с высоким уровнем надежды на власть и боязни власти, было изучено на большей выборке взрослых мужчин разного социально-экономического статуса (McClelland, 1975). Результаты этого исследования обобщены в табл. 10.9. В отношении предполагаемой недостаточности соревновательности мужчин с выраженной боязнью власти эмпирические данные противоречивы. С одной стороны, этих мужчин меньше, чем мужчин с высоким уровнем стремления к власти, интересуют поездки в новые места или «сексуальный туризм». С другой стороны, они не реже увлекаются такими соревновательными играми, как шашки или шахматы, и чаще участвуют в спорах, что не так характерно для мужчин с выраженным стремлением к власти. Подобные связи ничего не говорят нам об эффективности в спорах мужчин с выраженной боязнью власти, поэтому их нельзя рассматривать как прямое опровержение данных Винтера об отсутствии у этих людей склонности к играм в карты как соревнованию.

Таблица 10.9

Коэффициенты корреляции показателей со стремлением к власти и боязни власти с различными поведенческими характеристиками взрослых мужчин, N = 85 (по McClelland, 1975)

Таблица 10.9 (окончание)

Свидетельства большей ориентированности на автономность мужчин с выраженной боязнью власти несколько более убедительны. Они чаще отмечают, что им нелегко вставать утром и встречать трудности очередного дня, а также совершают больше «ритуалов» перед сном. Вспомним, что и в главе 2, и в главе 8 говорилось о том, что такого рода ритуальное поведение связано со второй стадией психосексуального развития, на которой становится актуальным избавление от зависимости от родителей и обретение автономности.

Еще одно подтверждение ориентации на автономность – корреляции общего показателя потребности во власти с показателями стремления к власти и боязни власти у мужчин, ориентированных на каждую из четырех стадий психосоциальной зрелости. При использовании этого метода анализа мужчины были отнесены к той или иной группе в зависимости от стадии, по характеристикам которой они получили наивысший стандартный показатель в системе кодировки Стюарт (см. табл. 8.5). Так, 12 мужчин были отнесены к группе стадии II (автономности); показатели потребности во власти этих мужчин оказались значительно ближе к показателям боязни власти (r = 0,66; p < 0,05), чем к показателям стремления к власти (r = 0,37; статистически недостоверно). Для мужчин со стадии III (ассертивности) была характерна противоположная ситуация. У них показатели потребности во власти были значительно ближе к показателям стремления к власти (r = 0,82; p < 0,01), чем к показателям боязни власти (r = 0,04; статистически недостоверно). Это свидетельствует о том, что боязнь власти тесно связана со стадией автономности в психосоциальном развитии, а стремление к власти – со стадией ассертивности.

В данных, представленных в табл. 10.9, есть новое – это связь показателей боязни власти с различными проявлениями мистического «единения». Мужчины с выраженной боязнью власти имеют, по их словам, более богатый трансперсональный опыт, например религиозного причастия к Богу, чувство «единения с природой», или экстрасенсорный опыт в форме общения с отсутствующим либо умершим человеком, или чувство собственного исцеления кем-либо. Они также более склонны полагать, что наилучшей метафорой для смерти является «безбрежный океан». И наконец, мужчины с выраженной боязнью власти имеют более высокие показатели по шкале психологической искушенности, которая включает утверждения типа: «Иногда я размышляю об объектах природы так, будто они обладают человеческими качествами», «Высшая ценность в человеке – это его богатый внутренний мир, его тонкие чувства, мечты, мысли о себе». В главе 8 утверждалось, что подобные чувства – чувство мистического единения, психической реальности, возвышенности – связаны с принципом фемининности, материнства, дарующего жизнь женского начала. Таким образом, эти результаты подтверждают гипотезу Винтера о том, что мужчины с выраженной боязнью власти в большей мере идентифицируют себя со своей матерью. Полученные данные также позволяют предположить причины меньшей активности этих мужчин по сравнению с традиционными мужскими ролевыми стереотипами. Они опасаются, что их ассертивное поведение разрушит субъективное единство с окружающим миром (природой, «божественной землей», матерью).

Последняя корреляция, отраженная в табл. 10.9, свидетельствует о том, что атипичное телосложение мужчин в определенной мере связано с формированием боязни власти. Это показатель абсолютного отклонения роста мужчины от среднего (примерно 178 см). Коэффициент корреляции предполагает, что мужчины, чей рост значительно отличается от среднего – очень высокие или очень низкие мужчины, – чаще имеют более высокие показатели боязни власти. Эта связь не очень тесна, но тем не менее свидетельствует о некоторой неадекватности, лежащей в основе боязни власти у мужчин.