Планета была старая, наполовину выжженная и серая.

Она вращалась вокруг самой яркой звезды в созвездии Цефея, в неполных пятидесяти световых годах от легендарной Солнечной системы. Люди во времена до Империи дали ей название Альдерамин, и точно так же называлась система, с центральной звездой почти вдвое тяжелее Солнца. Серая планета носила имя Альдера, и открыли ее лишь во времена Галактической Империи. Машины выжгли ее наполовину, не придавая ей особого стратегического значения, хотя это казалось невероятным: все-таки система Альдерамина находилась в Рукаве Ориона, с которым сражающиеся стороны обошлись особо жестоко во время Машинной войны.

Вальтер Динге терпеть не мог Альдеру.

Он терпеть не мог заглушавшую большую часть цветов серость, скверно терраформированную атмосферу, пронизываемую кислотными дождями, и покрытые серым мхом скелеты старых городов Империи. Он терпеть не мог тянувшиеся на километры шахты, разрывшие поверхность Альдеры и образовавшие лабиринт скрывающихся под ее скорлупой туннелей с обитавшими в них гморками.

На Альдере не существовало времен года, так же как и настоящих дня или ночи, разве что если бы кто-то решился выбраться на окутанную вечной тьмой вторую половину планеты, накрытую саваном кислотных туч. Из-за нетипичного состава атмосферы после не слишком удачного терраформирования на поверхности царила странная серовато-мрачная пора, в которой чем-то уникальным выглядели немногочисленные проблески чистого света. Поселенцы могли здесь выжить лишь благодаря частым отпускам за пределами планеты. Если у кого-то не хватало средств, чтобы улететь, он быстро впадал в депрессию. Местный пейзаж вполне годился для фильма ужасов.

Вальтеру Динге не нужен был даже пейзаж.

В своем самом страшном кошмаре, который возвращался к нему в моменты сильного нервного стресса и напряжения, он оказывался в Детской колонии номер двадцать два, как называли один из жилых секторов в Пылевой Звезде. Детские колонии были печальной необходимостью – взрослые жители Альдеры, если не работали бо́льшую часть времени в шахтах, трудились на поверхности, пытаясь отремонтировать поврежденное оборудование. Их дети обычно находились под опекой специализированного персонала и пауканов, как называли восьминогие Машины второго разряда, ползавшие за ними по пятам на случай нападения примитивных и агрессивных гморков.

Короткие ноги Вальтера осторожно ступали по серым камням. В детстве он был хоть и мал, но достаточно ловок. Однако сейчас он спал, и каждый шаг стоил ему немалого труда. Пинки, как он называл своего паукана, семенил рядом, бдительно сканируя окружение пучками зеленоватых лазеров.

– Вальтер…

Динге вздрогнул. Голос был ему знаком – в каждом его кошмаре звучал именно такой зов, слегка завывающий, с растянутыми гласными. Полный тепла, но при этом повергающий в ужас.

Голос матери.

– Ва-а-альтер, – пела она. – Иди сюда, сынок, иди-и.

В этот момент кошмар распадался на два ответвления. Динге либо видел, как мать ждет его в разграбленном стрипсами шахтерском лагере недалеко от города – то есть там, где она ждала его в действительности, либо она возникала перед ним в сером поблескивающем тумане на дороге в Детскую колонию, не позволяя пройти дальше. В обоих случаях, однако, она выглядела так же, как и тогда, когда он видел ее в последний раз, – по большей части «спасенную» сектой, с наскоро смонтированной механической внешней поддержкой, пронизанную инъекторами, закачивавшими ей в кровь заменитель гемоглобина, серебристую жидкость стрипсов, якобы способствующую адаптации к технологической трансформации.

– Ты будешь спасен, – сообщала Цецилия Динге, протягивая к нему руки. Все ее тело хрустело; хруст этот, как и слегка компьютерный голос, Вальтеру предстояло запомнить навсегда. – Ты обретешь технологическое спасение. Ты обязательно должен приобщиться к Симуляционной Технологии Развития Интеллекта Постчеловечества.

На самом деле мать не произносила всю эту речь. Она ждала его в лагере и пыталась поймать, генерируя звенящие слова о необходимости достижения настоящего совершенства. Он в ужасе прятался от нее среди камней и карликовой растительности Альдеры. Ей не удавалось его схватить, и она в конце концов уходила к ожидавшему ее транспортнику стрипсов, которые в рамках программы обращения в свою веру атаковали слабо контролируемые Альянсом планеты. Во сне, однако, было иначе.

Вальтер стоял словно парализованный, а мать подходила ближе, хватала его и привлекала к себе, вводя в его тело наниты и микроустройства, отвечавшие за первый этап процесса обращения. Он визжал и кричал, пока она что-то бормотала насчет очищения и симуляции, и в конце концов просыпался – внезапно трезвый и опустошенный, испуганный и странно холодный.

Точно так же он очнулся в своей каюте, все еще подключенный к стазис-консоли.

Какое-то время он тяжело дышал, не понимая, где находится. В горле чувствовался большой ком не выплюнутого до конца крика. Он весь дрожал, ощущая, как колотится сердце. Потом к нему вернулась способность мыслить. «Видимо, я заснул, – понял он. – Меня воскресили после прыжка… и я заснул. Возможно ли вообще такое? Наверняка так и было. Ни у кого не бывает сновидений под стазисом – это невозможно. Вероятно, я слишком вымотался…

Маделла Нокс, – понял он. – Она меня прикончила. Перебросила в напастный сектор стрипсов!

Шлюха!

Неужели все должно было стать настолько сложным? Неужели такова цена за исполнение мечты? Я должен был оказаться именно здесь? После многих лет копания в старых передачах об открытии древних технологий, долгих часов, проведенных за анализом глубинных призраков и уцелевших фрагментов Галактической сети, – проклятая технологическая секта! И все из-за старой сумасшедшей с манией контроля и какой-то Ложи, которая не должна даже существовать!»

Кипя от злости, он отсоединился от стазис-консоли, с отвращением выдернув инъекторы. На пол каюты упало несколько капель «белой плесени», и Вальтер с трудом удержался от желания немедленно их вытереть. Раздевшись, он вошел под душ, но тот не принес ему успокоения. Капли воды стекали по коже, но он все еще чувствовал, что потеет, несмотря на проведенную много лет назад генотрансформацию. «Все должно быть иначе, – словно мантра, отдавалось у него в голове. – Все должно быть иначе!»

Только как?

Чего он ожидал? Почета? Похлопывания по плечу? Повышения? Наверняка, но дело было не в этом. Ему хотелось оказаться там, где была настоящая, а не обманчивая… чистота. Да! Чистота в мире идей. Он жаждал оставить свой след в истории, коснуться ее, стать частью мифа, который он столь рьяно исследовал. Разве ему не хотелось когда-то стать ученым из Клана? Но эти глупцы не пожелали его принять из-за каких-то нескольких жалких тестов… Как будто события прошлого, из-за которых он стал тем, кем был, легли тенью на всю его жизнь.

Он должен был доказать, насколько они ошибались. Слегка помогла поддержка со стороны отца, который оплатил ему учебу… А потом, после его смерти, Вальтер упрямо карабкался по карьерной лестнице – от скромного чиновника на Лазури до должности контролера, а затем выше. Его тщеславие не имело границ. Тщеславие и любовь к науке. Ради нее он готов был пожертвовать всем.

Именно поэтому он улыбался и пожимал чьи-то потные грязные руки. Поэтому он вел разговоры с глупцами и натренировал искусственную улыбку, хотя при виде человеческих лиц ощущал понятное отвращение. Его хотели лечить. Его! Разве не таково было мнение Клана? Неужели они не понимали, что некие скромные… недуги – неотъемлемое свойство самых выдающихся личностей? А он был выдающимся! В этом он нисколько не сомневался. Только он мог совершить то, чего не умели гордецы из Клана, – экстраполировать «призрак» Машин, который появлялся в Выжженной Галактике с незапамятных времен, и сделать вывод, где можно его поймать.

Даже если ради этого ему приходилось столкнуться с кошмаром.

Когда голограмма навигационной консоли вспыхнула пятнышками Глубины, в коляске Натрия Ибессена Гатларка прозвучал тихий тревожный звонок.

Интерком и сигнально-локационная связь с Аро были одним из первых усовершенствований, установленных специалистами из-за пределов системы. Создатели коляски принадлежали к Научному клану, спокойно-величественные корабли которого, напоминавшие средневековые паровики, однажды прибыли на Гатларк, предложив свои услуги герцогу Ибессену. Рассеянный по всей Выжженной Галактике флот Клана редко являлся по вызову, пользуясь скорее своим представительством на планетах, но заказ был сочтен интересным. Клан любил непростые задачи, прекрасным примером чему стало антигравитационное кресло Ната.

Коляска должна была не только обеспечить полную функциональность сыну герцога, но и модифицироваться в зависимости от развития болезни. Натрий когда-то видел проект последней стадии – коляска в виде кибернетического экзоскелета. Небрежный рисунок изображал и его самого в виде неуклюжего, уничтоженного психофизией призрака. По сути – киборга. Гибрид стрипса с фанатиком из Собрания.

Картина была в буквальном смысле чудовищная, и Натрий какое-то время не мог прийти в себя, а тем более пользоваться коляской. Техники Клана не понимали его возмущения – в конце концов, они предлагали ему в меру нормальную жизнь. То, что он не считал подобное существование жизнью, было исключительно его проблемой.

Натолкнувшись на стену непонимания, Нат пытался поговорить о модификациях непосредственно с источником. Связавшись посредством Потока с резиденцией Клана под названием Око Мудреца, находившейся в системе Дельты Павлина, он довольно долго ждал ответа – Дельта была примерно в девятнадцати световых годах от выжженной Солнечной системы в Рукаве Ориона и, являясь субкарликом класса G8 IV, не имела собственной планеты. Вокруг нее вращалось лишь Око Мудреца, захваченная много веков назад гигантская боевая станция Машин, якобы ответственная за первое применение Оружия. Но и там – в главной резиденции Клана – не сумели успокоить его, лишь подтвердив опасения, что рано или поздно коляска полностью станет частью его тела.

– Два корабля поблизости, – сказала сидевшая над навигационной консолью Сори Тельсес. – Один из них – эсминец «Няня».

– Они прилетели за нами, – недоверчиво прошептал Нат. Тревожный звонок продолжал звучать, и он его отключил. Чего хотел Аро? Сейчас на это у него не было времени. – А второй?

– Крейсер. Похоже, легкий, но я точно не уверена, – ответила Сори. – Сигнатура указывает на корабль Альянса.

– И они ничего не говорят, – со злостью бросил Кайт Тельсес.

– Они только что вышли из Глубины. Наверняка идет воскрешение команды.

– А те корабли, что дальше?

– Не нравится мне это, капитан, – кашлянула Тельсес. – Очередные выходы – в окрестностях «Джаханнама». Похоже, один тяжелый крейсер и еще два корабля поменьше. Наверняка стрипсов.

– Фрегаты?

– Скорее эсминцы. У нас появилась компания.

– У них тоже. Ладно, ладно… – Капитан «Пламени» начал шарить в бороде, словно ища в ней мысль. – Сделаем так. От шмыга не отказываемся, но стараемся максимально зарядить реактор для обратного прыжка. Типси утверждает, что у нас есть шанс на парсек. А тем временем ждем. Не думаю, чтобы Альянс собирался нас атаковать. Стрипсы тоже. Мы для этих игроков лишь мелкая рыбешка. В конце концов, и секта, и Альянс умеют считать. Один старый эсминец против двух крейсеров и двух эсминцев киборгов? И еще неизвестно, сколько в системе малых кораблей стрипсов. Дать им бой на их территории? Нет. – Старый чародей извлек руку из бороды и с явным удовлетворением ее погладил. – Атаковать их было бы абсурдом. Так что ждем развития ситуации, поскольку ситуации свойственно развиваться. Я закончил.

– Неплохая речь, капитан.

– Спасибо, Сори. Хочешь что-нибудь добавить, Нат?

– Нет, – поморщился Натрий. – Я согласен со всем на всем протяжении. Мы в проигрышной позиции, но игра все еще продолжается. И потому прошу на минуту меня извинить.

– В чем дело?

– Помните, как вы жаловались, что я привел на борт Машину?

– Ну да.

– А теперь вы будете меня благодарить. – Нат похлопал по подлокотнику коляски, которая после безуспешного звукового сигнала начала показывать маленькую голографическую картинку, сообщавшую об установлении связи. – Ибо эта Машина только что приняла передачу, которая может несколько смешать фигуры на нашей шахматной доске.

Захарий Лем не мог освободиться из-за навигационной консоли.

Когда «Няня» вышла из Глубины и была воскрешена команда, предполагалось, что он останется в стазис-навигаторской и проверит все координаты. Действовало неписаное правило: каждый астролокатор после совершения прыжка проверяет не только карту сектора, убеждаясь в успешности прыжка, но и сразу же планирует следующий. Когда-то это было необходимостью: во время Напасти, Ксеновойны или Машинной войны человечество приобрело рефлекс – немедленно обеспечить себе путь возможного бегства.

Что ж, он вынужден был получить те координаты, даже если прыгнуть они не смогут. А о том, что не смогут, он уже знал.

«Няня» после подзарядки реактора с помощью неполной зарядной установки, забранной с гатларкского Пурпура, могла совершить лишь единственный прыжок, который полностью исчерпал бы их резерв. Однако рефлекс оставался рефлексом, и Лем ввел несколько координат. Увы, ситуация выглядела не лучшим образом – они были прикованы к месту, пока не получат зарядные установки от «ТрансЛинии», которой уже было сообщено о прыжке в систему 32С. Все теперь зависело от времени и от того, удастся ли ему вовремя опознать второго агента Ложи.

Кто это мог быть? Пока что можно было предположить, что это Тартус Фим. Проблема, однако, заключалась в том, что убедиться в этом он не мог, по крайней мере, пока сидит за консолью. «Зря потраченное время, – мысленно проворчал он. – Жаль, жаль, жаль. Ну, может, не совсем».

В навигационной консоли эсминца, не считая поддержки астролокации, навигации или связи с боевой рубкой, имелись микрофоны. При некотором везении он мог бы под предлогом настройки потенциального прыжка одним выстрелом убить двух зайцев. В конце концов, вполне возможно, что агент Ложи находится на каком-то из близлежащих кораблей, так что можно попробовать отправить зашифрованное сообщение… Однако, чтобы его скрыть, требовалось некоторое замешательство, нечто, что могло бы отвлечь внимание. Может, небольшая авария? В тот самый момент, когда на заднем плане болтается гатларкский эсминец и крейсер стрипсов? Нет, это было бы чересчур рискованно.

Напасть, должен же быть какой-то способ! Пальцы Захария бегали по клавиатуре, словно конвульсивно дергающиеся пауки. Если бы его сейчас мог увидеть Цицеро, наверняка он был бы шокирован способностями добродушного лысого старичка.

«Мне нужен шанс, – подумал Лем. – Все-таки космос – холодное и пустое место, и счастливых случайностей в нем не бывает.

Разве что если отнести к их числу глубинных эха…»

Легкий крейсер появился почти рядом с «Няней», у самой полосы локационных буев. Возле него вышел из Глубины небольшой фрегат, стандартная модель поддержки. Одновременно возникли очередные эха и выходы – Лем успел насчитать еще три, прежде чем вокруг навигационной консоли и всей стазис-навигаторской разразился ад.

«Не верю, – подумал он. – Этого не может быть.

И тем не менее…

Сколько у меня времени, прежде чем воскреснет команда? Минута? Две? Три?»

Уже сейчас персонал «Няни» запускал сканирование, перебрасывал энергию на магнитные поля и наступательное оружие. Сидевшая в «Детке» смотрительница сектора Контроля наверняка уже касалась пальцем кнопки отсоединения своей «каюты», не будучи уверенной, что без этого ей удастся сбежать за пределы досягаемости орудий прибывшего корабля. Все было окутано неуверенностью и страхом.

Замешательство и шанс.

Не дожидаясь, пока его везение закончится, Захарий Лем достал шифровальный чип, воткнул его в консоль и наклонился к микрофону.

– Вызываю эсминец «Няня», Альянс, капитан Вермус Тарм. Говорит «Гром», крейсер Альянса, капитан Пекки Тип в сопровождении подчиненного фрегата «Терра», капитан Ама Терт, – услышала Маделла Нокс. Голос, как она и ожидала, звучал слегка пискляво. – Мы прибыли на вызов, протокол поддержки типа С. Просим связи. Прием.

– Говорит Вермус Тарм, капитан эсминца «Няня», корабля Контроля Альянса. Благодарим за прибытие. Подтверждаю протокол поддержки типа С и приглашаю к официальному сеансу головизионной связи через пять минут с целью обсуждения подробностей операции. Прием.

– Подтверждаю. Начинаю подготовку. Конец связи.

Вермус пойдет наверх, поняла Мама Кость, и перенаправит голограмму на «Детку». Именно такие инструкции имелись у него на подобные случаи. Она встала из-за стола, размышляя, не вызвать ли Вальтера Динге. Пожалуй, да – без этого одержимого дурака пока было не обойтись. Она нажала на соответствующую кнопку на компьютерном столе. Интересно, как будет реагировать Динге на вундеркинда Альянса? Напасть их дери, неужели они не могли прислать другой корабль?

История капитана Пекки Типа была наполовину правдивой, наполовину подверглась художественной обработке с целью подогнать ее под оптимистичные сообщения Альянса. Вундеркинд, гений стратегии, отправленный в возрасте пяти лет в Академию Лазури и позднее собравший лавры в нескольких престижных космических академиях. Стремительный переход на фрегаты, потом на эсминец. Все это в свете голокамер, видеодокументов, интервью и славы. Маленький стратег с ангельской внешностью, с серьезным видом стоящий в мундире, едва доставая остальным капитанам до упитанных животов. И наконец – направление тринадцатилетнего гения на крейсер «Гром» с подчиненными ему двумя фрегатами. Насколько она помнила, первый фрегат он уже, впрочем, потерял, приказав ему совершить некий головоломный наступательный маневр во внутреннем конфликте Альянса, или еще одной короткой войне между Лигой, Федерацией и Государством. Абсурд.

Вторая часть этой истории была не столь цветиста. Пекки Тип, несомненно, был исключительным ребенком, но Маделла подозревала, что немалая часть его гения и славы была лишь прикрытием с целью затемнить некоторые операции Контроля. Появились слухи о некоей нелегальной генотрансформации, затем о том, что Тип является лишь подставной фигурой. Увы, в какой-то момент ситуация вышла из-под контроля, и Пекки, то ли из-за постоянного присутствия транслировавших его решения голокамер, то ли из-за болезненного интереса со стороны его фанатов, начал по-настоящему управлять кораблем. Некоторые из его решений наверняка тормозились или направлялись, но слухи утверждали, что мальчишка закусил удила и сам запутался в том, кто он на самом деле.

«Чудесно, – вздохнула смотрительница сектора Контроля. – Но если выбирать не приходится…»

Тихое попискивание двери сообщило о появлении Вермуса Тарма. Нокс впустила капитана. Вальтера все еще не было.

– Это он? – спросил Вермус. Он выглядел несколько лучше, чем когда она видела его в последний раз, – возможно, воспользовался душем. – Его нам прислали?

– Видимо, только он был поблизости.

– Еще только малыша нам нянчить не хватало, – буркнул Вермус. Маделла улыбнулась.

– Что ж, по крайней мере, название корабля у нас подходящее. Но не бойся, Тарм. Могу поспорить, бо́льшая часть его решений проходит через сито искина.

– Хочешь сказать, что «Громом» управляет искусственный интеллект?

– Нет. Я хочу сказать, что все приказы Типа отслеживаются и им можно управлять. Нам нужна поддержка, так что парень нам пригодится.

– Скорее уж его крейсер. И тот фрегат.

– Не стану спорить. Так что встань рядом и сделай грозный вид. Передача уже пошла. Что ж, начнем без Вальтера, – сказала Мама Кость, видя, что над столом начинает возникать голубоватое свечение голограммы. – Придет, никуда не денется.

Передача была чистой, может, даже слишком чистой, из-за чего показалась привыкшей к подрагиваниям и трескам Маделле даже жутковатой. Бесцветная голограмма показала похожего на призрак коротко подстриженного мальчика в капитанской фуражке и уставном мундире Альянса. Если бы не детское ангельское личико, могло бы показаться, что перед ними увешанный орденами карлик. Вокруг странно сосредоточенного лица Пекки кружили маленькие точки голокамер.

«Мы – часть программы, – поняла Нокс. – Разговор идет публично. Будем надеяться, передачей займется цензура. Так или иначе, придется следить за словами». Она надеялась, что Вермус тоже это понимает.

– Здравствуйте, капитан Тарм, – мальчик слегка поклонился. – И смотрительница Нокс.

– Здравствуйте, капитан Тип, капитан Терт, – столь же формально бросил Вермус. Мама Кость вежливо кивнула, позволив себе едва заметно улыбнуться.

– Как я понимаю, у нас мало времени, – заявил Пекки. – Как видите, передача транслируется также на фрегат «Терра», – он показал на едва видимую голограмму на заднем плане, принадлежавшую неприметной Аме Терт. «Интересно, насколько крепко малыш Тип держит ее на поводке? – подумала Маделла. – Наверняка крепко, если ей приходится молчать». – Прошу коротко ввести в курс дела.

«Маленький формалист», – поморщилась Нокс, но Тарм сразу же вписался в навязанную ему роль.

– Конечно, господин капитан, – согласился он и на мгновение смолк: в каюту вошел задумчивый или, скорее, полубесчувственный Вальтер Динге. – Вижу, контролер Динге уже с нами. Он отвечает за техническую часть нашей операции.

– Приветствую, – прохрипел Вальтер. Тип едва заметно кивнул, не сводя взгляда с Тарма. Глаза его напоминали две блестящие звездочки.

– Продолжаю, – сказал капитан «Няни». – Мы преследуем сбежавший прыгун «Ленточка», капитан Миртон Грюнвальд. Предполагаем, что это обычный торговый прыгун, но полной уверенности у нас нет.

«Во имя Ушедших, – мысленно простонала Нокс. – Сейчас этот идиот скажет что-нибудь насчет Ложи! И это перед объективами камер!» Она нервно взглянула на Вермуса, который, видимо, что-то почувствовал, поскольку слегка откашлялся и продолжил:

– Сейчас, однако, это несущественно. Важно, что являющийся предметом нашего интереса прыгун совершил кражу технологии Альянса в системе Гадес, принадлежащей герцогству Гатларк во Внешних системах Рукава Лебедя. Свидетелями кражи были два корабля: торговый прыгун «Кривая шоколадка», который уже перехвачен нами, и патрулирующий окрестности гатларкский эсминец «Пламя». По непонятным пока для нас причинам эсминец пытался препятствовать нашей операции по перехвату прыгуна, утверждая, что технология Альянса должна принадлежать ему. Несмотря на разногласия, до перестрелки дело не дошло, и вопрос пока что носит процедурный характер. Мне продолжать?

– Да, пожалуйста.

– После обстрела прыгуна «Ленточка» нашими силами капитану Грюнвальду удалось сбежать в сектор, в котором мы находимся в данный момент. Как вам известно, это нестабильная выжженная система, безопасная для космоплавания лишь в пограничной зоне. Прыгун Грюнвальда, однако, оказался в глубине системы, где наткнулся на патруль Флота Зеро стрипсов. Мы предполагаем, что секта выражает интерес к украденной Грюнвальдом технологии, что совершенно недопустимо. Сюда прибыло также «Пламя». Его командир, капитан Кайт Тельсес, наверняка решил, что ему удастся поймать «Ленточку» раньше нас. Дело осложнилось тем, что мы только что наблюдали очередные прибытия из Глубины. Мы уже знаем, что это корабли стрипсов, по крайней мере один крейсер и, вероятно, два эсминца. Выжженное состояние сектора делает невозможным точное сканирование.

– Понятно. Есть предложения?

– Разумнее всего было бы подождать, – высказался Вермус. – В отличие от стрипсов, у нас нет карты сектора, а значит, и безопасных путей пролета.

– Не люблю ждать, – поморщился мальчишка. – Придется признать, что время работает не в нашу пользу. Стрипсы могут перехватить технологию. Попытки переговоров предпринимались?

– Почти сразу же по прибытии в систему, но в ответ один лишь шум. Мы предполагаем, что это молчание – намеренная тактика стрипсов, – сообщил Тарм. – Они не отвечают на наши стандартные вызовы, сваливая вину на проблемы со связью, которые могут, но не обязаны возникать из-за нестабильности сектора.

– Это все, что делалось до сих пор? – спросил Пекки.

«Я знаю, что меня раздражает, – решила Маделла. – Его надменная уверенность в себе. И мне она как-то странно… знакома, Напасть его дери».

– На данном этапе да, – признался Вермус.

– Понятно. Минуту… – Мальчишка на секунду исчез с экрана. – У меня тут вводные данные от наших астролокаторов, – он ввел что-то на экране небольшого переносного компьютера. – Анализ показывает, что самым разумным поступком Грюнвальда стал бы прыжок из данной системы в сектор NGC 1624. Это ближайшая глубинная дыра, так называемая Прихожая Куртизанки. Дыра находится в наиболее вытянутом фрагменте этого скопления и ведет непосредственно в глубь Рукава Персея. Если Грюнвальд намерен прыгнуть, то либо туда, либо обратно на Гадес, хотя второй вариант выглядит лишенным всякого смысла. Он может также прыгнуть в направлении Галактической границы, в сектора с небольшим количеством промежуточных станций и локационных буев, с патрулями пограничников и элохимов. Прыжок туда мог бы задержать его поимку, но мы все равно рано или поздно схватили бы его там. На Границе попросту слишком пусто. Так что вариант с глубинной дырой выглядит наиболее разумным. Поэтому предлагаю немедленно сообщить кораблям Альянса именно о таком, а не о других возможных действиях Грюнвальда. Есть шанс, что таким образом мы успеем перехватить его прыгун, если ему удастся сбежать из нынешнего сектора. Вы согласны?

– Да, – неохотно признала Маделла Нокс. Тарм утвердительно кашлянул, но не смог скрыть замешательства. Им следовало подумать об этом сразу же по прибытии в Тестер.

– Выход из Прихожей Куртизанки находится в регионе NGC 1624, открытого звездного скопления в созвездии Кассиопеи, расположенного в Рукаве Персея, – читал с компьютера Пекки. – Данная территория никогда не подвергалась атакам во время войн, в связи с чем воспринимается как безопасная, и ее называют также Транзитом Персея. Это один из часто используемых транспортных узлов «ТрансЛинии», и, соответственно, он отмечен многими локационными буями. – Тип погасил экран компьютера. – Там должны ждать Грюнвальда наши силы, – уверенно продолжал он. – Иначе он прыгнет оттуда куда-нибудь в глубь Рукава или, если ему не хватит энергии, спрячется в системе и воспользуется легкодоступными промежуточными станциями с зарядными установками для реактора. Однако это уже Внешние системы, которые не так-то легко обшарить. Если он сбежит, он будет для нас потерян. Нужно немедленно связаться с кораблями Альянса в Рукаве Персея, посредством Потока и глубинных зондов.

– Звучит логично, если, конечно, Грюнвальд сбежит из Пепелища, – язвительно бросила Нокс. Пекки кивнул. Каким-то чудом капитанская фуражка не свалилась ему при этом на глаза.

– Конечно, – согласился он. – Следует, однако, допускать такую возможность. А также то, что Грюнвальда кто-то оберегает. Как бы там ни было, стрипсы пока не уничтожили «Ленточку».

– Не пони… – начал Вермус, но прикусил язык. Тип, к счастью, ничего не заметил.

– Грюнвальд наверняка предложил стрипсам украденную технологию, – заявил Пекки. – В обмен на свою жизнь и, возможно, сопровождение. У него не было выхода. Потому стрипсы и не выходят с нами на связь. Вероятно, они уже приняли решение. Так что наша задача – перехватить «Ленточку» в секторе 32С, а если это не удастся, задержать Грюнвальда достаточно долго, чтобы у нас была возможность мобилизовать наши силы в Транзите. Это всё. Естественно, мы не можем также допустить, чтобы он передал технологию стрипсам. Предполагаю, что он будет пытаться это сделать перед входом в глубинную дыру, то есть в секторе NGC 1624. Нигде больше он не будет чувствовать себя в безопасности, – он задумался. – Он поступит стандартным образом – находясь в NGC 1624, выпустит груз в космос ожидающим его стрипсам, для надежности держа его на мушке. Затем он войдет в стазис и сбежит через дыру. Простое и изящное решение.

– Даже чересчур простое, – пробормотала Мама Кость, но Тип сделал вид, будто ее не слышит.

– Поэтому, когда Грюнвальд прыгнет, следует заняться Флотом Зеро, – продолжал он. – Мы не можем допустить, чтобы они прыгнули следом за ним. Если нам не удастся поймать «Ленточку» уже здесь, то нужно, по крайней мере, убедиться, что она доберется до Прихожей Куртизанки, а потом до Транзита Персея, где ее перехватит Альянс.

– Стрипсы ведь могут перехватить технологию прямо здесь, – внезапно предположил Вальтер. – Перехватить силой.

Пекки покачал головой.

– Нет. Грюнвальд их сдерживает. В любой момент он может уничтожить груз. А секта явно в нем заинтересована, так что они не станут рисковать, идя на конфликт с «Ленточкой». Они рискнут пойти против нас.

– А если «Ленточка» выбросит груз перед прыжком к Прихожей Куртизанки?

– Она может так поступить, но это было бы неразумно. Грюнвальд скорее предпочел бы, чтобы стрипсы прикрывали его прыжок в более безопасную систему, а если он отдаст им груз раньше, никто ему этого не гарантирует. Поэтому я исключаю подобный вариант.

– У нас нет никаких шансов с Флотом Зеро, – возразила Маделла. «Этот напастный мальчишка все продумал так, чтобы в живых остался только он и получил очередной орден!» – «Няня» тоже не в состоянии совершить новый глубинный прыжок! Без зарядки реактора!

– Это вооруженный конфликт, – спокойно проинформировал ее юный гений в скроенном по мерке мундире. – Приходится учитывать цену. – Ангельское личико скривилось в недовольной гримасе. – У меня вопрос к Вальтеру Динге. Стоит ли упомянутая технология больше, чем несколько кораблей Альянса?

– Да, – неохотно кивнул Вальтер. – Стоит.

– В таком случае решение очевидно. Впрочем, вряд ли вам стоит бояться смерти, смотрительница. Я постараюсь перехватить каждую спасательную шлюпку перед прыжком «Грома».

«Не дождешься, паршивец», – подумала Мама Кость.

– Несмотря на логичность вашего вывода, вынужден согласиться со смотрительницей, – вмешался Вермус Тарм. – В конечном итоге если мы задержим стрипсов, то задержим ненадолго. Не думаю, чтобы легкий крейсер, фрегат и эсминец, даже столь продвинутый, как «Няня», могли оказать сопротивление двум крейсерам и еще двум боевым кораблям поменьше.

– Конечно, – согласился Пекки и улыбнулся. Улыбка была адресована не им – мимо его лица пролетела голокамера. – Однако я полон оптимизма. Во-первых, я кое-что слышал о модификациях корабля знаменитой Мамы Кость. Меня лишь искренне удивляет, что при столь продвинутом сканере «Няни» вам не удалось тщательно проверить выжженный сектор. Впрочем, это уже не имеет значения. Существеннее то, что на «Няне» будто бы установлено не только стандартное лазерное орудие или турбинные пушки, но и плазменное копье или больше всего интересующее меня туннельное орудие. Любопытно… Я не предполагал, что такое оружие разрешено. Оно, случайно, не запрещено пактами Альянса? Если бы я знал, то попросил бы поставить такое чудо на «Громе».

«Сукин сын, – подумала Нокс. – Он все знает. Но откуда?»

– Остальное тоже впечатляет, – продолжал Тип. – Посмотрим… – он демонстративно бросил взгляд на экран переносного компьютера, хотя Маделла прекрасно знала, что в этом нет никакой необходимости. – Две ракетные установки, дающие возможность обстрела ракетами типа «М», то есть у вас на борту массовое оружие… две атомные бомбы с увеличенной силой поражения. Браво, браво. Остальное… гм… перехватывающие ракеты… насколько я понимаю, это стандартные «ищейки»? Хотя я бы удивился, если бы они были действительно стандартные. Ну вот вам пожалуйста – знаменитый корабль смотрительницы Нокс, почти экспериментальная боевая единица!

– Туннельная пушка ни разу не испытывалась, – сухо вмешался Тарм. – Насколько нам известно, выстрел пожирает огромную часть энергии, по сути отключая корабль. Существует также немалый риск серьезного повреждения реактора. Это выстрел последнего шанса. Маленькие туннельные пушки, установленные на истребителях… с ними ситуация выглядит несколько иначе. Они не только пожирают энергию реактора, но и не справятся с таким кораблем. Впрочем, это экспериментальная версия. Истребители также дополнительно снабжены двумя гравитационными ракетами.

– Туннельные пушки на истребителях? Гравитационные ракеты? Как я слышал, каждая из них может стоить как небольшой прыгун… У меня самого небольшая эскадра из шести «мух», но это скромные корабли с возможностью сосредоточенного турбинно-плазменного обстрела. Какие истребители есть у вас? Можете меня просветить? И каким чудом они вообще оказались на таком небольшом корабле?

– Истребители типа «стилет». Их два, и они составляют неотъемлемую часть эсминца.

– Два истребителя. На внешней конструкции. Очередная модификация. Чудесно… – Капитан «Грома» улыбнулся, но в его гримасе не было ни грамма радости. – Ситуация выглядит все лучше. И вы утверждаете, будто мы не справимся? – Он пискливо рассмеялся, но тут же посерьезнел. – Что ж, соглашусь, что мы не можем ввязаться в бесконечное сражение. Мы выдержим столько, сколько возможно, а потом сбежим. Впрочем, ключевое значение будут иметь не только наши стратегические умения, но и то, собирается ли Грюнвальд выжить.

– Подобная стратегия… любопытна, но не знаю, правильно ли вы меня поняли, капитан, – сказал Вермус Тарм, придавая голосу профессиональную, натренированную на курсантах жесткость. – Разница сил и без того слишком велика. Их крейсеры наверняка имеют по эскадре из шести истребителей, и мы не знаем, не подверглись ли их эсминцы подобной же… модификации, как и «Няня».

– Разведка Альянса уже давно занималась подробным изучением Флота Зеро, – совершенно неожиданно вмешалась капитан «Терры». Она выглядела напуганной, но Пекки позволил ей говорить. Нокс подняла брови – неужели Ама в самом деле боится этого мальчишку? – Корабли стрипсов действительно подверглись модификации, но не столь значительной, как могло бы показаться. Секта использует остовы погибших кораблей и израсходованные запчасти. Их корабли собраны из кусков, хотя и с прекрасным программным обеспечением. Почти у каждого есть какое-то… слабое место, в буквальном смысле «доработанная кувалдой» болевая точка. Стрипсы – прекрасные мастера ремонта, но, во-первых, невозможно ремонтировать что-либо без конца, а во-вторых, им недостает… утонченности и соответствующих условий, чтобы создать полностью новый корабль или умело его модифицировать. Что касается модификаций, то стрипсы больше сосредоточены на себе самих, чем на своих кораблях. Так я читала… Прошу прощения, что перебила, – добавила она и замолчала. Тип криво усмехнулся.

– Решаясь на эту операцию, я считаюсь с определенными издержками, – признался он. – Впрочем, все сводится к моему первому вопросу… – Он сделал эффектную паузу, которую запечатлели голокамеры, добавив очередной ценный материал к содержимому модулей памяти. – Это все, что сделано на данный момент?

– Да, – ответила Маделла, с трудом сдерживая злость. Маленький стратегический актеришка! – А что еще мы могли бы сделать, Напасть его дери?!

– Во-первых, отправить кого-нибудь на перехваченный прыгун, «Кривую шоколадку». Она может оказать поддержку нашим эскадрам истребителей. Неплохо было бы также попытаться убедить ее капитана поучаствовать в нашем деле. Во-вторых, связаться с «Пламенем», – самодовольно вещал Пекки. – Нам ведь нужны союзники, а «Пламя» – гатларкский эсминец, который охотно поддержит действия Альянса… если, конечно, хочет, чтобы герцогство Гатларк сохранило свою автономию. И если он не хочет, чтобы его уничтожили.

В наступившей после его последних слов тишине послышался лишь тихий вздох Динге.