Глава 22
— Итак, я правильно поняла? Ваша клиентка отказывается от сделки?
— Да, ваша честь, — кивнула Марина.
Судья повернула голову и посмотрела на стоящего слева от нас Стрельцова.
— Я предложил ей десять лет общего режима, ваша честь. За полное признание своей вины. С учётом обвинений, это более чем щедрое предложение.
— И ваша клиентка отказалась? — ещё раз уточнила судья у Марины.
— Да, ваша честь.
— Вы объяснили ей, что прокурор требует двадцать лет. Без права на досрочное освобождение?
— Стандартный срок заключения по таким делам обычно составляет двенадцать лет, ваша честь, — произнёс я, стараясь не смотреть на стоящего рядом Стрельцова. — Прокурор выставляет за своё щедрое предложение не более чем за жалкую подачку…
— Двадцать лет, — произнес прокурор. — Этот срок, на котором я буду настаивать. И это тот срок, который получит обвиняемая в соответствии с вынесенными ей обвинениями. Принадлежащие ей наркотики…
— А вот это не доказано, — резко произнёс я, грубо перебив Стрельцова. — Ваша честь, наша клиентка невиновна, а уважаемый, — даже не знаю, как бы мне удалось произнести слово «уважаемый» с ещё большим сарказмом, — прокурор просто хочет решить это дело по-быстрому, так как понимает, что в суде он его выиграть просто не сможет ввиду невиновности Яны Новиковой. Вот он и пытается закрыть это дело с выгодой для себя до того, как будет опозорен в суде.
— Её невиновность… — начал было Стрельцов, но тут же вновь оказался грубо перебит. В этот раз уже Мариной.
— А ещё он пытался втюхать эту сделку нашей подзащитной без нашего ведома.
Судья с удивлением посмотрела на Стрельцова.
— Это правда?
— Всего лишь глупая инсинуация, ваша честь, — холодно ответил он. — Адвокаты Новиковой были заранее предупреждение о моей встрече и предмете разговора с обвиняемой. Это не моя вина, что они настолько халатно относятся к своей работе, что даже не удосужились приехать вовремя.
Ах ты мразь, спокойно подумал я. Ладно. Это была хорошая попытка. Но, мы тоже кое-что умеем.
— Господин прокурор несколько приукрашивает картину, ваша честь. Да, он действительно «предупредил» нас о встрече с нашей подзащитной. Да только вот его уведомление было отправлено в тот момент, когда Владимир Стрельцов уже ехал в ЦПЗ…
— Чушь, ваша честь. На конверте есть время и дата отправки. Уведомление было отправлено за день до…
— Это ложь, ваша честь! — жёстким голосом перебила его Марина.
Любой другой на его месте начал бы уже закипать. Сколько раз мы его грубо оборвали? Три? Четыре? А этот год всё так же невозмутим, как кремень. А вот сидящая перед нами женщина после этой фразы вопросительно вскинула бровь.
— У вас есть какие-то доказательства ваших слов за исключением… — она помахала в воздухе рукой. — За исключением самих слов.
Стрельцов спокоен, как бегемот. Вообще ни единой эмоции. Ну, кроме холодной, ощутимой практически на физическом уровне ярости ко мне. Вижу, что не простил он мне того разговора два дня назад. Ох, не простил.
Но, в остальном он спокоен. Потому, что знает, что его маленький обман сработал.
По крайней мере он так думал.
— Есть, ваша честь, — я достал из внутреннего кармана пиджака флешку и положил её на стол. — На этой флешке есть видеозапись того, что пакет действительно принесли службу доставки утром за день до встречи. Но нам его отправили только лишь за несколько часов до того, как мы вообще узнали бы о том, что она состоялась.
О, а чего это мы так злимся? Да, пусть трюк совсем глупый, но он мог бы и сработать, если бы у Яны не хватило бы силы духа самой отказаться от твоего дерьмового предложения. Пришлось правда воспользоваться собственной силой для того, чтобы убедить одного из сотрудников курьерской службы министерства юстиции предоставить мне эту запись.
— Так же, у нас есть это, — добавила Марина, достав из своего портфеля листок. — Это показания сотрудников здания где находится фирма «Лазарев и Райновский». Все они подтвердили, что этот пакет доставили совсем не в то время, когда утверждает господин Стрельцов.
Судья надела очки для чтения в золотой оправе и приняв из рук Марины листок, быстро просмотрела его. Пробежав глазами по тексту на бумаге она посмотрела на Стрельцова.
— Это правда?
Ну и? Как будешь выкручиваться, скотина?
К моему удивлению, юлить этот гад не стал.
— Да, ваша честь, — с ледяным спокойствием ответил он. — Я хотел заключить сделку с обвиняемой, дабы не тратить время уважаемого суда и присяжных.
— Вы в курсе, что у неё есть право на консультацию с её адвокатами?
— Точно так же, как и право на принятие собственных решений, — пожал плечами прокурор в ответ на вопрос судьи. — Согласиться на моё предложение она могла и без указки своих адвокатов.
Сука… а ведь я ожидал, что он начнёт оправдываться.
— И, замечу, что получение подобных материалов, — он указал на флешку, а затем на меня, — является противозаконным.
— А нам её подбросили, — хмыкнула Марина. — Анонимно.
Ну наконец-то!
— Какая жалкая ложь, — прокурор начал постепенно злиться. — Думаете, что подобное сойдёт вам с рук?
— А твои выходки и прыжки через нашу голову, что, нет? — рыкнул я в ответ. — Или хочешь сказать, что это первый раз, когда ты поворачиваешь подобное? Я же говорил, что ты играешь грязно…
— Я сажаю виновных…
— Да тебе лишь бы посадить кого-нибудь, — фыркнул я. — И всё ради своей личной вендетты. А на остальное плевать!
— Лучше эти отродья сгниют в своих камерах, чем будут и дальше губить людей на свободе! — рявкнул Стрельцов, впервые не удержавшись за всё время разговора.
— А ну, прекратили! — крикнула судья, встав из своего кресла. — ещё хоть одно слово и ближайшие двое суток каждый из вас проведет в камере за проявленное к суду неуважение! Меня достало слушать вашу ругань. Лаетесь друг с другом, как собаки! Владимир!
— Ваша честь?
— С этого момента вам запрещено разговаривать и даже приближаться к Яне Новиковой без присутствия её адвокатов. Это понятно?
— Да, ваша честь, — злым, хриплым голосом произнёс он, поправив очки.
— А вы! — в этот раз гневный взгляд судьи оказался направлен на нас с Мариной. — Ещё один подобный фокус и я не стану даже слушать глупые оправдания о том, что вам кто-то что-то подбросил. Всё ясно⁈
— Да, ваша честь, — хором ответили мы с Мариной.
На этом наш разговор и закончился. В целом, вышло хорошо. Мы получили то, что хотели — отвадили этого гада от Яны. Теперь он даже приблизиться к ней без нашего ведома и разрешения не сможет.
— Что теперь? — спросил Марина, когда мы вышли из здания суда.
— Теперь мы…
Я не успел договорить. Меня прервал звонок телефон. Глянув на дисплей, понял, что ничего не понял. Номер неизвестный.
— Извини, я быстро, — сказал я Марине и ответил на звонок. — Да?
— Александр Рахманов?
— Да, а вы?
— Я адвокат его благородия, Алексея Сергеевича Волкова…
Чёрт, вот помяни чёрта. А я всё ждал звонка с тех пор, как получил повестку в суд. Если не ошибаюсь, то процесс по этому вопросу должен был состояться через полторы недели. В целом, не то, чтобы я сильно переживал. Показания свидетелей, спасибо Молотову, на моей стороне. Точно так же, как и улики. Благо есть видео записи того, как его сынок нападает на меня на улице.
А то, что я первый ему по роже дал ещё внутри ресторана… да кого это волнует, правда? Важно лишь то, что можно доказать в зале суда. Остальное вторично. Так что худшее, что он мог сделать для того, чтобы выиграть это дело — подкупить судью, наверное. Разве что только так у него будет шанс действительно закрыть меня по этому обвинению.
В противном же случае, как сказал мне Роман, это будет интересные десят минут, за которые он размажет все их претензии по полу.
И от того мне стало вдвойне интересно, почему это мне сейчас звонят адвокаты Волкова.
— Я вас слушаю.
— У вас есть время для встречи. Желательно в ближайшее время.
А вот это уже любопытно. И зачем им это нужно? Опять будет публичного покаяния требовать?
— Зачем?
— У его благородия есть к вам разговор в связи с вашим с ним конфликтом…
— У меня нет никаких конфликтов с бароном Волковым, — отчетливо проговорил я. — Исключительно с его сыном.
— Его благородие считает иначе. И тем не менее, он желает с вами встретится. Вы готовы ответить согласием на его просьбу?
О, как. Просьба? Не приказ. Не требование явиться по первому же зову. Просьба! Отчего-то мне стало вдвойне любопытнее…
Особенно после того, как телефон завибрировал и на экране появилось уведомление о сообщении от Романа.
— Думаю, что мне стоит сначала переговорить со своим адвокатом, — выдал я.
— Конечно-конечно. Думаю, что было бы странно не ожидать от вас подобного. Поговорите с ним и если придёте к согласию, то позвоните мне по этому номеру. Хорошего вам дня.
— Что там? — спросила Марина, явно слышавшая разговор, по крайней мере мои ответы.
— Адвокаты Волкова хотят встретится, — коротко ответил я, набирая Лазарева.
— Тебе уже позвонили? — сразу же спросил Роман, едва только снял трубку.
— Да. Твоя работа?
— Ну, тут всё немного сложнее. Короче, приезжай. Этот вопрос надо решить.
* * *
День в календаре красным закрасить что ли. Всё таки не каждый день приходится посещать один из самых элитных ресторанов столицы Российской Империи.
Ресторан «Император» встретил нас с Лазаревым ароматами высокой кухни, дорогим убранством и вышколенным, в идеальном с игорочке фраке метрдотелем. Едва стоило нам зайти, как нас практически сразу же проводили в закрытый кабинет, где уже ждали Волков со своим адвокатом.
А вот отсутствие самого виновника всех происходящих событий вызвало у меня неподдельное любопытство.
— Ваше благородие, — поприветствовал я барона, на что Волков только кивнул. Вместо него заговорил его адвокат.
— Барон готов проявить милосердие рассмотреть прекращения данного, безусловного неприятного конфликта.
И продвинул по столу пару тонких папок.
Я глянул на Лазарева, но тот вместо пояснений сделал жест рукой, как бы приглашая нас к столу.
— Я так понимаю, что у милосердия его благородия есть определённые условия, — присаживаясь за стол припомнил я нашу предыдущую встречу с бароном.
— Грубо, но весьма метко, молодой человек, — чопорно проговорил адвокат, предварительно переглянувшись с Волковым. Протянув руку, он открыл обе папки. — Здесь соглашение о неразглашении. Подписав его, вы обязуетесь сохранить в тайне любые подробности касающиеся этого прискорбного и неприятного инцидента. Вам запрещается обсуждать его с кем-либо или же сообщать какие-либо подробности третьим лицам. Не соблюдение этого соглашения понесёт за собой штафные санкции в размере…
— Я вижу, — прервал его, взглянув на цифру в документе. — Вы сюда, что, годовой бюджет Либерии вписали?
— Простите? — удивился адвокат, а я мысленно обругал сам себя. Тут вообще есть такая страна-то?
— Ничего, забудьте, — я внимательно перечитал документ в поисках подводных камней и других уловок, но к моему удивлению в нём ничего такого не было. Лишь то, о чём и сказал адвокат.
— Я не могу не спросить. В чём подвох?
— Никакого подвоха, — низким голосом проговорил барон, мерно постукивая кончиком своей трости по полу. — Просто у меня нет ни времени, ни желания заниматься этим случаем.
А как же все твои слова про репутацию и прочая чушь, хотел было спросить я, но вовремя прикусил язык. А вообще, ситуация странная. Учитывая всё, что я знал про Волкова, происходящее у меня просто не вязалось с ним.
А затем я посмотрел на Лазарева. Тот сидел с абсолютно спокойным лицом, будто всё происходящее шло именно так, как и должно…
Он знал, вдруг понял я. Знал и о соглашении и об этой встречи. Я имею в виду, что знал он заранее.
— Что же, — я протянул руку и взял ручку. — Я не стану отказываться от подобного предложения.
Нет, можно было, конечно, продолжить гнуть свою линию, требовать суда и всё прочее. И, признаюсь, такие мысли у меня были. Но одно дело — погладить по шёрстке свою гордость в тот момент, когда нет других забот, и совсем другое, когда это может помешать моей работе. А дело Яны у меня сейчас стояло в приоритете.
Мы поставили подписи на документах. Одна копия ушла мне в руки, а вторая оставалась у Волкова. Едва только все формальности завершились, как барон и его адвокат встали и вышли. Попрощался только адвокат, а вот Волков просто повернулся к нам спиной и ушёл. И, опять-таки, я напрягся. Казалось бы, что для него это должно было быть унизительно. Такое пятно на репутации от какого-то простолюдина… но уходил он с улыбкой на губах. Словно выиграл сейчас куда больше, чем могла бы принести ему моя голова на охотничьем щите.
— Что происходит? — сразу же спросил я Лазарева, едва только мы остались одни.
— Ну, ты мог бы например сказать спасибо. Для начала.
— Спасибо. Ещё раз, что это было.
— Знаешь ли, спасибо в карман не положишь, Александр.
— Ничего, в руках понесешь, — съязвил я. — спрашиваю серьезно, что сейчас произошло⁈
Лазарев поджал губы, явно размышляя над тем, что может мне рассказать.
— Скажем так, мы пришли к взаимовыгодному соглашению, — наконец произнёс он.
— Ага. Мы, это ты имеешь в виду Волкова и своего отца, так?
— Этого я не говорил…
— Да и не надо. И так понятно. Я не просил о помощи.
— Не ты ли ко мне пришёл, потому, что тебе нужен был адвокат? — удивился Лазарев.
— Я пришёл, потому, что мы могли решить это в суде, — резче чем мне бы хотелось произнёс я. — И тебе это прекрасно известно…
— Ты ни в чём не можешь быть уверен, когда переступаешь порог зала, — наставническим тоном проговорил он так, словно давал мне совет, но я эту чушь моментально отбросил в сторону.
— Я уверен в самом себе, — бросил ему в лицо. — И был уверен в тебе! А теперь твой отец заключает сделки за моей спиной. Сделки, в которых я являюсь предметом торга!
— Не ты ли сейчас сам свою подпись на бумаге поставил? — удивился Лазарев. — Что же ты раньше не возмущался…
— Потому, что тебе прекрасно известно, чем я сейчас занят! И если ты думаешь, что я буду жертвовать работой в угоду собственному эго, то ты чертовски ошибаешься. Но я хочу знать, чего это стоило!
— Александр…
— Нет! — резко перебил я его. — Либо ты сейчас говоришь мне в чём дело, либо я…
Неожиданный звонок телефона перебил меня на полуслове. Быстро достав смартфон и бросив взгляд на экран, я ощутил, как у меня похолодели пальцы.
Лазарев попытался что-то сказать, но я его даже не слушал.
— Прошу, скажи мне, что ты нашёл его, — проговорил я в трубку, ответив на звонок.
— Знаешь, тот факт, что ты во мне сомневался ранит меня в самое сердце, — прозвучал в трубке смех Пинкертонова. — Я же говорил, что найду его.
— Где?
— Адрес в сообщении. Но я на твоём месте поторопился бы. Если мои источники не врут, то место там паршивое…
— В смысле источники? — едва не рявкнул я на него. — Ты сам-то уверен, что он там⁈
— Я не позвонил бы тебе, если бы не был уверен, что ты найдёшь его там, где я тебе скажу, — хмыкнул голос в динамике.
— Так забрал бы его от туда и…
— Э, нет. Заказ был на поиск человека, Я его нашёл. Кстати, с тебя ещё три тысячи за мои расходы. Реквизиты для перевода я тебе пришлю.
Три тысячи? Да плевать я хотел на деньги! Это шанс закрыть это грёбаное дело и вернуть Яне свободу!
— Александр! — Лазарев вернуть меня к разговору едва я только ринулся к двери, но в данный момент мне было глубоко плевать на всё, кроме только что полученного короткого адреса в сообщении. — Стой, я…
— У меня сейчас нет на это времени! — бросил я, выходя из кабинета и сразу же вызывая себе такси.
