Глава 14
— Я…
— Я слушаю вас, Алексей Романович, — чопорно произнесла Светлана Сергеевна. — С чего это вдруг, вы свалили на девушку объём работы, который не соответствует ни её должности, ни рабочему стажу?
— Я…
Я стоял и смотрел на Гуташина. Тот аж потеть начал и даже немного заикаться.
Пропустив его жалкие попытки придумать оправдание мимо ушей, Светлана Сергеевна повернулась в мою сторону.
— Рахманов, а что вы тут делаете? — пристальный взгляд начальницы отдела кадров оказался направлен в мою сторону, вызвав у меня странное ощущение, будто на меня смотрели через прицел винтовки. — Напомните мне, разве ваш отдел на другом этаже, если я не ошибаюсь.
— Да, Светлана Сергеевна. Но, видите ли, я сюда зашёл по совершенно тому же вопросу.
Быстро объяснив ситуацию с Крыловой, кивнул в сторону хватающего ртом воздух и покрасневшего Гуташина.
— Вот, хотел бы узнать причину, — не стал я скрывать своих намерений.
— Действительно, Алексей, — проговорила Гаранова. — В чём причина?
— Это… это, наверное, какая-то ошибка, — тут же нашёлся он. — Я тот час же разберусь с этим.
И встал с кресла, намереваясь как можно скорее пойти и заняться этой без вне всяких сомнений невероятно срочной и важной проблемой.
Хотя лично мне что-то подсказывало, что сейчас он больше всего хотел оказаться как можно дальше от своего собственного кабинета, вдруг переставшего быть столь приятным и безопасным местом.
Быстро надев висящий до этого на спинке кресла пиджак, Гуташин промчался мимо нас с видом ужасно спешащего начальника. Коим, в общем-то, и являлся.
В виду того, что в кабинете больше никого не осталось, взгляд начальницы ОК вновь оказался направлен на меня.
— Рахманов, пройдёмся? — спросила она, да только вопрос прозвучал скорее, как приказ. — Проводите старую женщину до лифта.
— Конечно, Светлана Сергеевна, — максимально вежливо кивнул я.
— Слышала, что Роман Павлович недавно приболел, — как бы случайно произнесла она идя рядом со мной по коридору, намекая на то, что один из лучших адвокатов в фирме недавно выпал из рабочего расписания почти на неделю.
— Ну, любой захворать может, — пожал я плечами. Никто о реальных причинах не распространялся, так что и я не собирался.
— Действительно, — кинула Гаранова, идя рядом. — Хорошо, что сейчас с ним уже всё в порядке. Всё же далеко не каждый может вот так быстро оправится после покушения на свою жизнь.
О, как. Значит, она в курсе. Тут, наверное, мне стоило бы удивиться, но почему-то именно эта женщина не вызывала у меня даже единой мысли о том, что ей подобное знать не положено. Даже наоборот. В том, что она так явно намекнула на свою осведомленность было что-то… даже не знаю, как сказать. Ожидаемое, что ли. Интересно, только, откуда именно у неё эта информация.
Вообще что-то странное было с этой тёткой. Про неё тут все говорили либо только очень и очень хорошее, либо что-то нейтральное. И делали это преимущественно очень и очень тихим шёпотом. Будто в противном случае она непременно могла это услышать.
В этот момент мы прошли мимо административного отдела, и я краем уха зацепил истеричные крики Гуташина, распекающего своих подчинённых за безделье. Шустро, однако. И где же его расторопность была десять минут назад?
— Если честно, Светлана Сергеевна, я не совсем понимаю, о чём именно вы говорите, — выдал я в качестве ответа, подходя к лифтам и нажимая на кнопку.
— Прекрасный ответ, молодой человек, — расплылась она улыбке. — Вот так всем и говорите. А, что касается Крыловой, то вы уж присмотрите за девочкой. Она хорошая сотрудница. Просто рассеянная. Я буду очень и очень опечалена, если её уволят.
А вот последние слова мне совсем не понравились. Что-то подсказывало, что печаль эта станет настолько сильной, что грустно станет всем. И мне в первую очередь.
Хотелось ответить что-то в духе: может тогда сами пойдёте и разберётесь с Игнатовым? Нет, ну, а, что? Чего он на неё взъелся? Ещё и меня припахал!
— Конечно, Светлана Сергеевна, — вместо этого улыбнулся я, когда лифт остановился на моём этаже. — Я обязательно присмотрю за ней.
И быстро-быстро, выскочил из лифта. Вот не нравились мне её эмоции. Холодные. Словно щупальца жуткого осьминога. Находясь с ней в одной кабине лифта, чувствовал себя так, будто опустился под воду в клетке, а вокруг плавают акулы. И вот я совсем не был уверен в том, что тонкие защищающие меня тонкие прутья выдержат, если хищник мной заинтересуется.
Пока шёл до отдела, отправил Катерине короткое сообщение, чтобы потом связалась со мной. Надо будет удостоверится в том, хотя бы на короткое время, эта проблема решена…
— Ой, Саша! А я как раз хотела тебя увидеть!
У дверей отдела стояла моя недавняя знакомая, с которой встретился в лифте.
— Рита, да?
— О, — просияла рыжая красотка, сохраняя при этом вид примерной ученицы. — Ты запомнил моё имя?
И кокетливо так улыбнулась, чертовка.
Но, меня не обманешь. Чуть приоткрытые губки. Слегка покрасневшее и смущённое лицо, будто ей льстит, что я запомнил, как её зовут. Блеск и почти искренняя радость в глазах. Кто другой на моём месте подумал бы, что она натурально втюрилась в меня.
Да только вот эмоции выдавали её с головой.
— Да, запомнил, — я спокойно прошёл к двери и открыл её. — Ты что-то хотела?
Внутри оказалось пусто. Видимо Марина куда-то ушла, пока меня не было. Разумеется, моя гостья тут же шмыгнула следом за мной. Ещё и дверь за собой прикрыла, оставив нас с ней наедине.
— Да, Саша. Я хотела с тобой поговорить.
И вид при этом сделала такой… неуверенный, даже немного ранимый и беззащитный. Блин. А она хороша! Нет, правда. Понятия не имею, природное это или её специально учили, но прямо сейчас хотелось подойти, обнять и защитить. Спросить, тоже могло так встревожить эту красавицу.
Ага. Перебьётся.
— Слушаю, — равнодушно предложил я ей продолжить разговор, а сам сел за один из пустых столов. — О чём?
— Не знаю, как тебе это сказать, но я тут утром случайно услышала, как Розен разговаривал с Алексеем Романовичем из административного отдела. Понимаешь, я же была когда Игнатов на ту девчонку орал. А тут Евгений, представляешь. Я не уверена, но, кажется, он о чём-то попросил Гуташина…
О боже мой! Не может быть! Скорчил удивленное лицо. Кажется, получилось даже более или менее достоверно.
— Что? Ты уверена?
— Да, — быстро закивала она, подходя ближе и присаживаясь на край моего стола. Так, чтобы юбка чуть задралась, открывая больший простор для взгляда на стройные ноги. — Я не знаю, что именно он хотел, но, кажется, речь шла о той девушке.
И наклонилась ко мне, позволив ощутить лёгкий аромат собственных духов и дав полюбоваться на гораздо глубокое, почти на грани приличий декольте расстёгнутой на пару пуговиц блузке.
— Думаю, что он хочет подставить тебя с помощью неё, — уже куда более тихо, почти интимно прошептала она.
Хотелось ей сказать, что-нибудь в духе «думать, Риточка, это явно не твоё». Но, я сдержался.
— Ты уверена? — вместо этого спросил я.
— Да! Кажется, что он за что-то взъелся на тебя.
— Что же, спасибо тебе большое, — я даже натуральную благодарность на лице изобразил. — Теперь я буду в курсе. Ты очень помогла, Рита. Правда.
Девушка просияла.
— Слава богу. Я так рада, что смогла тебе помочь… слушай, я тут подумала…
Радость сменилась на смущение и какую-то детскую, милую такую неуверенность.
— О чём?
— Я знаю, что мы стажёры ходим по тонкому льду, Саша. Такая страшная нагрузка. Каждый может ошибиться. А я всегда мечтала здесь работать. Уверена, что и ты тоже. Попасть сюда, да ещё и без профильного образования! Даже не представляю, сколько сил и труда ты приложил! Ты удивительный!
Ладно. Признаю. Она не просто хороша. Она чертовски хороша!
Сначала это предупреждение. Теперь перешла к лести. Какой мужчина не будет счастлив, если его эго будет воспевать такая прекрасная девушка. Мне стало даже интересно, а повёлся бы я на это, не буду способным читать её эмоции. Хотя, нет. Вряд ли. Всё же даже в прошлом меня подобным обмануть было очень не просто.
Понятно, чего она добивалась. Сидя и слушая, как она тут соловьём заливается, я ни испытывал ни малейших сомнений в том, что скорее всего до этого она и Розену эту хрень в уши заливала. Я-то думал, что припугнул этого идиота достаточно для того, чтобы он даже думать забыл о том, как в мою сторону смотреть. А, нет. Похоже, что ошибся.
В любом случае мне и так было понятно, что именно она делала. Сейчас эта змеюка пыталась столкнуть нас лбами. Дрянь, наверное, даже попкорном запаслась в предвкушении зрелища.
Я поднялся из кресла и наклонился к ней. Даже опёрся рукой на стол, коснувшись её бедра и чуть нависая над ней.
— Знаешь, что, Рита…
— М-м-м? Что, Сашенька?
— Пошла на хер из моего отдела.
Она захлопала глазами, не сразу поверив в то, что услышала.
— Ч… что? Саша, как ты можешь? — состроила она оскорбленный вид. — Я же всего лишь хотела тебе помо…
— Хорошее представление, но я на это не поведусь. Так что пошла вон, пока я тебя пинком не выгнал. И передай Розену, что если он ещё раз решит перейти мне дорогу, я свою угрозу выполню.
Во-о-о-о-т. Вот теперь её мордашка соответствует эмоциям. Робость, смущение и какие-то намёки на легкую влюбленность, смыло с её лица с такой же скоростью, с какой приливная волна смывает следы на пляжном песке. Вместо них появилась тонкая, как у змеи улыбка и опасный блеск в глазах.
— А ты оказывается умнее, чем я думала, — негромко произнесла она, даже и не подумав о том, чтобы отстранится. — А вот Розен купился.
— Грешно потешаться над убогими, Рита.
— Грешно быть тупым, — получил я в ответ. Рита посмотрела мне в глаза и усмехнулась. — Я предлагаю тебе соглашение. Мы можем помочь друг другу. Я прикрою тебя. Ты прикроешь меня. Все в выигрыше.
— Это так же, как ты помогла Розену? — не смог я удержаться от смеха. — Рита, я видел ядовитых змей в половину менее опасных, чем ты. А змей я никогда не любил.
— Аха-ха-ха, Сашенька. Змеи? Серьёзно? Не смог придумать ничего получше? Похоже, что ты… как, ты там сказал? В половину, да? Так вот!
Она наклонилась ко мне.
— Ты и вполовину не так умён, как о себе думаешь.
— И даже так, всё равно поумнее тебя буду, — хмыкнул я в ответ.
Дверь за спиной Риты открылась и увидел Марину.
— Я проверила заявки и…
Скворцова остановилась. Посмотрела сначала на меня. Затем на Риту. Да, наверное мы сейчас выглядели странно. Рыжая красотка сидит на столе. Я стоял перед ней, наклонившись и опираясь на стол. Близко. Слишком близко. Достаточно для того, чтобы моя напарница могла надумать себе лишнего.
— Кто такая? — моментально похолодевшим голосом спросила она.
— О, я…
— Она уже уходит, — перебил её я. — Ведь так, Рита?
Змеюка тонко улыбнулась одними губами и элегантно встала со стола.
— Пожалуй, что да. Всё равно, я получила…
— Слушай, пошла вон из моего отдела, — перебив её закатила глаза Марина и ткнула ей на дверь. — И дверь закрой с той стороны.
Недовольно хмыкнув, Рыжая ушла, оставив нас наедине.
— И? — прозвучал вопрос.
— Что?
Марина кивнула в сторону закрытой двери отдела.
— Это что за шлёндра?
— Ты где это слово вообще услышала?
— От бабушки, — хмыкнула Маринка. — Она так моих подруг называла.
Скворцова нахмурилась, а затем вздохнула, словно через силу признавая чужую правоту.
— Она у меня мудрая была, — вздохнула она.
— Да уж не сомневаюсь, — рассмеялся я. — И, нет. Это не то, что ты могла подумать.
— То есть, эта рыжая профурсетка…
Тут я уже начал ржать.
— Что, тоже бабушка про твоих подруг говорила?
— Говорю же, она у меня мудрая была, — улыбнулась Марина. — Так, что она хотела?
— А, что? Интересно?
— Нет. Ни капли.
Мне даже читать её эмоции не нужно было, чтобы понять, что она врёт. С деловым видом уселась за стол. Положила перед собой папки. Начала листать бумаги…
— Ладно.
— Что?
— Интересно, — уже куда тише буркнула она, заставив меня рассмеяться.
— Похоже, что я только что очень больно наступил на хвост ядовитой змее, — ограничился я. Желания оправдываться у меня не было. Да и Марина, не смотря на первое впечатление, дурой не была. Сама всё поймёт.
— Жаль, что не на голову.
— Ну, мир не обязан преподносить нам на блюдечке всё, что нам хочется, — философски сказал я ей. — Нашла что-то?
— Да. Но думаю, что у нас могут быть проблемы. Мы попробуем договорится?
— Для начала, — кивнул я ей. — Вообще в этом деле сделка будет лучшем выходом.
— Тогда окей.
— Запретительное?
Марина кивнула.
— Если они будут ерепениться, то подадим заявление через арбитражный. Отказ на продажу от Гвинчидзе у нас есть, так что его они примут.
— Плюс у нас есть факт постоянных проверок. Слишком частых и мешающих деятельности истца. Одновременно докажем, что они противоправны, — принялся рассуждать я усевшись в кресло и откинувшись на спинку. — Приведем это и докинем ходатайство на принятие обеспечительных мер и запрета на отчуждение здания. Сколько срок рассмотрения?
— А ты не в курсе? — удивилась Марина.
— Просто тебя проверяю, — увернулся я от ответа, потому что и правда не знал ответа. Не мог же я знать всё на свете. Даже несмотря на то, что всё свободное время, если оно, конечно, у меня было, проводил за учебниками и справочниками по местному праву, стремительно исправляя проблемы. Но не признаваться же в этом ей.
— Два-три дня обычно. Только…
— Да, да, да. Я знаю, что шансы средние.
— Это ещё слабо сказал, — скривилась она. — Если судья решит, что запрет на продажу несоразмерен требованиям, то мы в пролёте.
Угу, как фанера над Парижем. Марина права. Нам нужно как-то обосновать это. Обычно можно было бы привести в качестве этого угрозу потери бизнеса или нарушение миноритарных прав, но даже откровенно дерьмовый адвокат сможет это обойти.
Я выпрямился в кресле.
— Двести тысяч.
— Что? — не поняла Марина.
— Гвинчидзе сказал, что ему предлагали двести тысяч.
— И, что?
Тут я посмотрел на неё, как на неразумного и сморозившего глупость ребёнка.
— Ты сейчас издеваешься? Ты говорила, что эта контора скупает здания для их последующей перепродажи. Так?
— Ну.
— То есть, они делали это раньше. Так?
— Естественно. И что…
Глаза Марины вспыхнули.
— Я поняла! Нужно…
— Нужно перепроверить их предыдущие сделки, — кивнул я ей и добавил. — И договорится о встрече.
Если я прав… да ладно, чего это я. Конечно прав! Я уже успел ознакомится с правилами судопроизводства и действий арбитражного суда. Как и предполагал, они не сильно отличались от тех, с которыми был знаком я. Нет, понятное дело, что имелось более чем достаточно отличий в мелочах, которые могут похоронить всё, над чем ты работаешь. Потому что нет ничего важнее мелочей. Это мне хорошо известно.
Основная проблема дел рассматриваемых арбитражным судом в том, что такие дела очень легко затянуть. Для этого даже стараться особенно не придётся. Всё, что нужно — это найти подходящие процессуальные ошибки и тогда всё скатится либо к затягиванию процесса, либо и вовсе, к отказу в принятии иска. Плохо ли это?
Это ужасно.
Для нас это будет равносильно проигрышу, так как отказ по иску, по сути, развяжет руки нашим противникам.
Но, это всё будет верно лишь в том случае, если мы представим ситуацию только с точки зрения одного единственного случая. Всё измениться, как только мы добавим сюда новые переменные.
И поэтому нам нужна встреча и, желательно, договор, который позволит решить этот вопрос в досудебном порядке. Потому, что-то, что плохо для нас, совсем не обязательно будет хорошо для наших оппонентов. И что-то мне подсказывало, что затягивания этого процесса они хотят ещё меньше, чем мы сами.
