…Передо мной — набросок плана монастырского устройства, написанный рукой архимандрита Ипполита. План нашли в бумагах старца после его смерти. Двадцать один пункт, среди которых:

— печать монастыря должна находиться в сейфе монастыря под тремя ключами;

— установить час обеденного отдыха, и вратарю-сторожу строго следить;

— эконому назначить помощника;

— всем ходить на вечернее правило;

— строить пекарню;

— строить трапезную;

— заказать квитанции прихода и расхода.

Архимандрит Ипполит имел четкий план административно-хозяйственного строительства монастыря. И этот набросок на листе тетрадной бумаги тому еще одно подтверждение.

— Это был продуманный план хозяйственного развития. Батюшка считал, что монастыри должны обрабатывать землю. Пахать. Он говорил: «Сам умирай, но землю засевай». Его огорчало то, что земли вокруг монастыря давно не обрабатывались, и он делал все для того, чтобы эту землю поднять, чтобы она рожала, давала плоды. При этом он четко понимал, что обработка земли должна приносить монастырю доходы. Установка на прибыль не была, конечно, чисто коммерческой. От урожая питались все: и монастырь, и скиты, и сельские жители. Батюшка закрывал глаза на то, что зерно воровали, таскали… Он считал, что надо «и милостыню раздать, и доходы получить».

Были банковские счета и определенные движения по ним. Сначала только для сбора пожертвований, потом поступали предложения работать с ценными бумагами, и батюшка признавал, что это можно и нужно делать, но говорил: «Отец, не в этом суть. Монастырь открылся не для того, чтобы зарабатывать деньги». Банкиров, крупных бизнесменов, которые к нему приезжали, он понимал прекрасно. Когда они пытались объяснить ему свои специфические проблемы на простом языке, батюшка в ответ улыбался: «Вы только сейчас стали бизнесом заниматься, а я семнадцать лет с капиталистами прожил и знаю, что деньги должны приносить деньги». Он давал порой исчерпывающие советы деловым людям. По его молитвам устраивался их бизнес.

Много проходимцев обманом «вытягивали» у него деньги. Естественно, он это знал, но все равно давал. Потому что его милость распространялась на всех без малейшего исключения. И давал подчас такие суммы, что и у меня, и у эконома это вызывало как минимум недоумение. Если угодно, это был главный духовно-экономический принцип батюшки: «Чем больше я отдаю, тем больше Господь мне дает!»

Как настоящий хозяйственник, он вкладывал деньги в имущество, в недвижимость, считал это лучшим вложением средств, которые жертвуют на монастырь. Но когда в ответ на его вопрос, за счет чего монастырь живет, я произнес: «Коммерция, бизнес», он мягко меня поправил:

— Нет, отец, за счет пожертвований.

Батюшка был монах, но не коммерсант. Любые деньги для него были ничто в сравнении с человеческой душой.

А между тем, по расчетам конца девяностых годов, после дефолта, чтобы вырастить и собрать урожай с одной тысячи гектаров, необходим был один миллион рублей. Всего у нас тогда было три тысячи гектаров. Технику, комбайны мы покупали. Лизинговые договоры заключали. Вот так!

В те же годы мы приобрели неоценимые навыки общения с банкирами, добиваясь кредита монастырю. Тогда еще не кредитовали общественные организации, и вообще получить кредит было крайне сложно. Батюшка благословил, чтобы мы эту дорогу до конца прошли, поняли бы, как банковская система работает, научились многому, но в самый последний момент он сказал: «Оставьте, не надо». Вероятно, у него был лишь педагогический мотив… Потом банкиры сами предложили нам льготный кредит на самых выгодных условиях. Батюшка не объяснял, почему мы отказались: нет, и все. Мне пришлось объясняться с банковскими служащими: мол, вы четыре месяца не хотели, а теперь мы не хотим, нам ваши деньги больше не нужны. Такая вот «игра».

Какие бы расходы монастырь ни нес, сколько бы милостыни ни раздавал, как бы много паломников ни приезжало, сальдо оставалось положительным всегда. Это и Божья милость, и умение старца вести хозяйство. То и другое вместе. Он умел работать с людьми по-крестьянски неспешно, не надрывая, не обижая, чего нам так не хватало в советское время. «Отец, — говорил он мне, — не обижай своих рабочих. Всегда им вовремя плати, корми, заботься о них. За любую работу нужно платить. Вот Господь тоже всегда за все платил. И всех паломников обязательно кормить надо. Сначала накормить, утешить, а потом уже на послушание посылать. Послушание в монастыре важнее поста и молитвы. Люди во славу Божию поработают, им Господь какие-то грехи простит».